A Trouble In Sunlit

      Дождь не перестает лить уже третий день. Я, конечно, понимаю, что у погоды бывают свои капризы, но не тогда, когда ты находишься в Санлит Тайдс – там, где по определению должно круглый год светить солнце.       Джейсон уставился в монитор ноутбука, пытаясь силой мысли заставить грузить веб-страницы быстрее. Ему хотелось поскорее найти на сайтах а-ля «Гидрометеопрогноз» что-либо, что могло рассказать о погоде на ближайшие пару дней, но безуспешно. Джей, кстати, давно талдычил мне о том, что сюда нужно провести нормальный интернет, а я лениво отмахивалась, мол, и модема хватит (ну, знаете, с которыми и в поезде, и в машине можно посидеть в Фэйсбуке или каком-нибудь там Твиттере). Вообще, люди сюда отдыхать приезжают, так сказать, чтобы от компьютерных благ цивилизации отвыкнуть, а мы наоборот, утыкаемся в планшет и ноут. Как страусы, честное слово: те тоже голову в песок зарывать любят. Я хочу однажды взять и поехать на отдых без этих двух чудес техники, но, увы, пока никак. - На сколько мы застряли в доме, как думаешь? – спрашиваю я у парня, упав в объятия дивана. - Не знаю. Страница с прогнозом погоды еще грузится. Что, уже надоело тут торчать, а? - Лично мне нет, а если ты соскучился по родному дому, то можешь укатить отсюда. Я тебя тут не держу, - фыркаю и пытаюсь дотянуться до лежащего на журнальном столике томика. - Заманчивое предложение, но, знаешь, сейчас не самый лучший момент, чтобы укатить в Бриджпорт. «Неделя моды»! Мне сейчас не особо хочется носиться с громоздкой сумкой по различным показам, пытаясь сфотографировать что-то стоящее, что можно будет действительно посчитать трендовым, а не платье в клеточку, которое уже третий год пытаются протолкнуть в массы, называя «совершенством стиля», – парень воздевает к небу руки. - Да и тебе, думаю, не особо нравится торчать целый час перед охранником, распинаясь в объяснениях вроде «Я корреспондент журнала «Insominia», позволите задать Кузьке Кузькину пару вопросов?». А ради чего? Ради того, чтобы, наконец, подойти к этому замухрышу, спросить у него о каких-то новых тенденциях, которые практически никому не будут интересны, и получить довольно-таки предсказуемый бред сивой кобылы? Ах да, еще, как честному и порядочному человеку, тебе нужно будет просидеть на показе этого гада целый час, тихо проклиная охранника за потраченное время и думая о том, что если бы не он, ты могла бы по-английски уйти с показа и уже сидеть дома на диванчике. После всего этого, уставшая и измученная, ты едешь в редакцию занести материалы, выслушиваешь гневные возгласы мисс Бейкер о скудном интервью, попутно думая о ужасно неудобных туфлях… В конце концов, чертыхаясь по поводу и без, ты сядешь в такси, приедешь домой, устало откроешь ключом дверь, скинешь туфли и упадешь на диван, наплевав на все. - Выговорился? - устало вздыхаю я и смотрю в окно. По-прежнему ливень. - Да просто вспомнил, как мы с тобой носились в нашу первую «Неделю». Ты еще потом сказала, что в следующий раз, когда тебя снова заставят пойти на какой-либо показ, тут же сбежишь куда подальше. - И с тех пор мы так и делаем, - заканчиваю я. – Так что там с сайтом?       Тут нужно сказать, что Джейсон терпит меня вот уже третий год. Мы с ним довольно-таки разные, помимо того, что являемся представителями противоположного пола. Например, я предпочитаю брать интервью, нежели делать снимки. Джей же постоянно носится с фотоаппаратом, не упуская случая щелкнуть затвором. Справедливости ради нужно отметить, что фотографии у него получаются просто превосходными.       А вообще, он – моя полная противоположность. Парень просыпается не раньше одиннадцати, в то время как я уже в 6 утра брожу по квартире в поисках тапочек. Собственно говоря, это является одной из причин, по которой мы живем вместе – теперь он никогда не опаздывает на работу. Не завидую тому будильнику, который сломался оттого, что Джей разбил его о стену. Надеюсь, он никогда не сделает так со мной. Джейсон никогда не прикоснется к плите, шутливо аргументируя это тем, что «место женщины – на кухне», зато я могу провести там хоть целый день. Хотя, я думаю, за кусочек любимого тыквенного пирога он и горы свернет, не то что яичницу приготовит. Еще мой напарник любит детей и фильмы про шпионов. А еще его не так уж и трудно вывести из себя. Наверное. Во всяком случае, шеф и окружающие на него обладают не очень большим воздействием. - Не поверишь – загрузился! – улыбается. – Так, секунду… Что-о-о-о? – чуть не подпрыгивает тот. - Что там? – книжка снова оказывается на журнальном столике, а я вскакиваю на ноги и мчусь к компьютерному столу. - Чего вскочила? Лежи себе! Просто по прогнозам сайта нам еще дома оставаться как минимум два дня... – парень корчит кислую мину, и я невольно улыбаюсь. Как ребенок, честное слово! - Знаешь, еще чуть-чуть, и я не вынесу! В этом доме есть зонтик? - Откуда? Когда мы собирались в аэропорт, никто не думал, что тут вообще выпадают осадки. – Джейсон пожимает плечами и смотрит в окно. - Ладно, – у меня возникает очень странная идея. – Ты когда-нибудь гулял под дождем? – пожалуй, я могла не задавать этот вопрос, так как знаю, что услышу ответ «нет». - Да. – удивляет меня парень. - Когда мне было лет восемь или девять, мы с мамой ездили на летних каникулах в Аппалузу к бабушке. Папа тогда не смог поехать с нами – у него на работе были некоторые проблемы, ну да неважно. Мы были в парке, когда начался дождь. До бабушкиного дома пришлось бежать, и бежать быстро – мирное выпадение осадков за считанные секунды стало настоящим ливнем. Несмотря на то, что наш пункт назначения находился довольно-таки близко, я ухитрился вымокнуть до нитки. Мама всегда улыбалась, когда вспоминала этот «марафон» и говорила, что тогда я был больше похож на амфибию, нежели на человека. - Не хочешь снова вернуться в тот день? - Хотел бы, но не могу. Мама еле с тростью-то ходит, а ты говоришь о том, чтобы побегать под холодным ливнем? - Я говорила не совсем об этом… - мрачно бормочу и бегаю по комнате в поисках злополучного зонтика. - А о чем же? – спрашивает он, и я почему-то теряю дар речи. - Я… Не знаю, - не выдержав, разворачиваюсь, и, чудом не врезавшись в выросшего из-под земли Джейсона, выскакиваю на улицу, позволяя удивительно теплому дождю, который я, пожалуй, назову тропическим, увлечь меня в свой причудливый нитеобразный танец.       Следующие минуты я не смогу описать. Похоже, я опьянела странным, возникшим из ниоткуда ощущением свободы, придающим движениям странную легкость. В голове разом появились тысячи мыслей о бренности бытия и тут же улетучились в неизвестном направлении. Захотелось взлететь выше облаков, и я тут же пожалела, что не являюсь птицей. А если бы была, то какой? Чайкой, мирно летающей на морскими просторами, или орлом, гордо расправляющим крылья в небесной вышине?       Захотелось взяться за тысячу дел разом: осуществить миллионы мечтаний, изобрести лекарство от всех болезней сразу, дать бездомным кров над головой, брошенным в роддоме детям найти самых прекрасных родителей, сделать так, чтобы каждый никогда не расставался со своей половинкой…       И вдруг все закончилось, стало обычным, повседневным. Краски окружающего мира потускнели, утратили свое великолепие. Меня словно выдернули из прекрасного сна, навеянного Морфеем. Пожалуй, я все-таки поверю, что это было прекрасное сно… - Катрин Виктория Макнайт, что ты, черт возьми, творишь? – орет на весь пляж Джейсон. – Выскочила посреди ливня на улицу и давай плясать в луже! Ты о чем вообще думала? А думала ли ты вообще? Да ты… ты… - Что случилось? – спрашиваю я и осматриваюсь по сторонам. Уже почти стемнело: окружающий меня мир окрасился в другие краски. Что ни говори, а закаты в Санлит Тайдс завораживают. - … ты могла заболеть! – Джей, хватая ртом воздух, размахивал руками. Не то чтобы он был мисс заботливость, просто временами в нем просыпается какой-то странный инстинкт, больно напоминающий мне материнский. Сам парень объясняет свои приступы любви и нежности тем, что он воспитывал двух младших сестер, в то время как родители сутками пропадали в научном институте. Слабо верится, особенно когда увидишь этих сестричек. - Со мной все в порядке, - поспешила я успокоить этого паникера. – Дождь был теплым. К тому же, я провела на улице всего-то десять минут! - Час! Целый гребаный час! Учти, заболеешь – я лечить не буду! – грозит он пальцем, а я улыбаюсь, зная, как он лечит.       Когда я подхватила самую банальную простуду, этот врач всех времен и народов, не слушая заверений в духе «со мной все в полном порядке, я уже большая девочка и смогу сама вылечиться» отнял у меня ключи от дома, силой уложил на диван в гостиной, укрыл тремя откуда не возьмись взявшимся одеялами, притащил на журнальный столик огромную кучу фильмов с термосом чая в придачу, и, крикнув «Я скоро вернусь!», ускакал в неизвестном направлении. Часом позже выяснилось, что он бегал за огромной коробкой печенек и непонятными чудодейственными снадобьями. Если бы он еще и Бейкер вместо меня позвонил, то я была бы дико рада. Правда, и на том хорошо: согласитесь, проваляться целую неделю в кровати вместо того, чтобы краснеть перед шефом за мизерные интервью из-за вполне уважительной причины под названием «насморк» просто замечательно. - Ладно, прости дуру за выходку, - бормочу я. - Уже. И… это… ты меня тоже прости – дождь оказался не таким уж и холодным, - подмигивает он, и мне становится легче.