Агрессивная любовь

POV Ланс Свет от люстры — единственная вещь, которую удается увидеть до того, как подставленный ко мне телохранитель замечает, что я открыл глаза. Небольшой щипок — шприц всажен в вену на шею. И остается десять секунд до того, как я снова отрублюсь. Звать на помощь бесполезно, зато я успеваю произнести имя, которое дарит надежду на спасение. — Китти. И я засыпаю, а во сне мне снится тот проклятый день, когда все кануло в тартарары. *** Личный тренер Гамбита не оправдал надежд, потерянная шакалиха здесь не объявлялась. — Есть еще идеи, где может быть Шел? Отряхиваю снег с лавочки и сажусь, вытянув ноги. Не спрашивая разрешения, Китти пристраивается у меня на коленях. Ей можно. Наверное, ей одной я разрешаю практически все. И практически включает в себя не только секс. Неуютно. Весьма неуютно. Никогда бы не подумал, что придется столь усердно снимать напряжение в зоне паха. Член уперся в край брюк — возникло болезненное ощущение. Твою ж… Ррр. Воздержание плохо на меня воздействует. Но Китти не хочет торопиться, а я по большей части не успеваю думать ни о чем, кроме подушки. Тем не менее я хотел секса. Постоянно. Просто научился не реагировать на животные инстинкты. — Я был уверен, что она здесь, — Гамбит, погрузившийся в состояние расстроенного мужлана, считавшего, что знает, где предмет его симпатии, но потерпевшего крах, спрятал ладони в карманах пальто, предварительно повыше натянув воротник. — Она постоянно сюда приходит, когда хочет выпустить пар. Ночной Бейвилль хорош и летом, и зимой, и в недовесну. Удивительно, но из-за работы в мастерской я редко когда мог насладиться великолепием города после захода солнца. С Китти у нас даже свидания как такового не состоялось, благодаря нашей занятности. Она, несмотря на снизившуюся успеваемость, претендует на стипендию, учится вдвое усердней обычного. Я заставил ее взяться за ум и вылезти из затянувшейся депрессии, выражавшейся в поспешных решениях и пробудившейся тяги к вредным привычкам. Мне нравилось, что Китти умнее большинства моих знакомых и меня самого. Ей шел образ интеллектуалки. Правда, ее страсть к знаниям привела к тому, что Прайд засела за книги. А я работаю после обеда, подтягиваю успеваемость утром и усмиряю нрав на беседах с отцом по субботам. Плюс тренировки никто не отменял. Хорошо еще, что видимся с мышкой по вечерам. Не то, чтобы я жалел о возвращении в школу, но с учетом того, что и в мастерской я по-прежнему околачиваюсь, устаю как собака, да и ни на что, кроме сна не остается сил. Добрался до постели — дрыхну, набираюсь сил. Отец предлагал уволиться, но я привык за четыре месяца зарабатывать себе на хлеб самостоятельно. Создается ощущение контроля над ситуацией, что в будущем я сверну горы, накоплю денег, стану состоятельным и смогу обеспечить себя и семью, о которой начинаю подумывать. Но грандиозные планы появляются только в минуты бессознательного состояния. Так что огни из окон домов и фонари на улицах только сейчас показались удивительным явлением. Если бы не обстоятельства, из-за которых выперлись на улочку после полуночи, то вполне можно было бы наведаться на тусу. — Ты не виноват, Реми, — Китти засунула ладони в варежки. — Признаться, я тоже подумала о боксерском клубе. Выходит, и я ее плохо знала. Выходной, который я трачу на поиски Шел, внезапно струсившей перед собственной способностью. Столько лет жила с ней и ничего. А тут – бац, поминай, как звали. Ну, подумаешь, вырубила Рея. Не велика утрата. Пидж все равно бы отрубился от выпитого им спиртного. Глупая Шельма. Нашла время давить на жалость. Я не против провести время с Китти, но ее брат — третий лишний. Увязался за нами, ведомый чувством прекрасного, то бишь влюбленностью. Ох уж эти подвиги во имя любви. Отдает восемнадцатым веком. Или когда там рыцари бились на смерти ради какой-нибудь смазливой принцессы? Я историю завалил четыре раза из четырех. Нравится — действуй, а не отсиживайся в ржавых доспехах храбрости. Ну или в коричневом плаще, обмотав волосы, чтобы те стояли торчком. Гамбит выглядит круто, не спорю. Но для того, кто знает толк в шмотках, он чересчур открыто опасается серьезных отношений. Да меня вообще в ступор ввела привязанность Гамбита к Шельме. Они разные, он ее старше. Шельма таких парней обычно отшивала не самыми ласковыми словами, а тут за ней не наблюдается сопротивления. Хотя Гамбит препод, а преподам от студенток надо подальше держаться. А мне про мораль следовало бы не рассуждать. Может, покажется странным фактом, но француз напомнил мне Пиджа. Тот тоже зарекался, что не решится заводить постоянную девушку, а в итоге зациклился на моей мышке. «Моя мышка». Завожусь, когда думаю о Китти, как о своей. И когда я стал собственником? — Что будем делать? — Китти обратилась к нам обоим. — Ее необходимо отыскать. Судя по тому, что Профессор ее не засек, Мари нестабильна. Способна ли она в таком состоянии навредить кому-нибудь? — Еще как способна, — констатировал малоприятный факт Гамбит. — Однажды мне доводилось наблюдать за мутантом, длительное время не использовавшим способности. Так вот, когда его принудили их применить, причем во зло, он спятил и поджег морг. Но я больше ничего не знаю про интересы Шельмы. — Теоретически, из нашей группы лучше всех ее знаю я. Но, честно говоря, и у меня идеи отсутствуют. Кстати, ты про Пиро? Про чувака с огнеметом за спиной, который в вашей компании был самым слабым звеном? Китти и француз не так давно стали общаться с Шел. Я знаю ее уже два года, благодаря дружбе Шел с Бум-Бум, постоянно с обеими проводил много времени в клубах, на тренировках, в школе. Но башка отказываться варить и вспоминать, не подслушал ли я о местах, где Шел любит побыть в одиночестве. — Джон не слабый, он не дисциплинирован и импульсивен. — Оправдываешь дружка? Очередной зевок подавить не удается. Учеба, повторная сдача нормативов у Хэнка, пятичасовая смена. За последние двое суток спал часов шесть, не больше. — Не хочется произносить имя вслух, но помощь Табиты нам бы не помешала. Давненько я про Смит что-то не вспоминал. Немного совестливо. Вроде встречались, какое-то время даже были влюблены. Осматриваю лицо Китти из-под упорно закрывающихся век. Странно, что именно ей в голову пришла безумная мысль наведаться к Бум-Бум. Хотя это ведь Китти. Самая разумная, внимательная и смышленая из новичков. И нахвалил ее сам Росомаха. А я открыл в себе ревность второго уровня — превратил в металлолом один из тренажеров за полминуты. Ревность к Логану — полная бессмыслица. Но я стал замечать за собой слишком много странностей, когда дело касается Китти. Вот взять Гамбита. Он ведь смотрит на сестру с заботой, а я ревную. Сестру к брату ревную. Последние мозги, видать, иссохли. Чувствую себя самцом. Правда, облезающим. Хрен знает, почему, но у меня не проходит комплекс, что на фоне Прайд я выгляжу ничтожеством. — Если кто и знает, куда Шел бегает, чтобы скрыться ото всех и выплакаться в припадке очередного покушения на человеческую жизнь, то это моя бывшая шизанутая подружка. Только где ее искать? С побега Табиты прошло уже два месяца. И за это время ни намека на ее временное пристанище. Хотя ее особо и не искали. В конце концов, после покушения на Китти, Смит бы в любом случае оказалась на улице. Отец наглядно продемонстрировал, что не потерпит насилия в стенах института. — Почему вы так уверены, что эта Табита найдет Шельму? — поинтересовался креол. — Они лучшие подруги, — пытаюсь найти в карманах сигареты, но обнаруживается только пустая упаковка от жвачки. - Ну, или были ими. Я не особо силен в бабьих разборках. Гамбит достает из кармана пачку сигарет и протягивает мне. — Ланс избивал Табиту. Шел об этом узнала, и натравила на Ланса всю команду. В итоге, мой любимый псих взбесился, насадил Шел на крюк (из-за этого его и попер собственный отец), а Табита, ведомая любовью, начала портить жизнь мне и Шел, обвинив нас в том, что Ланса выкинули из команды. Мне досталась серная кислота, а Шел — игнор. Как же мне нравится, когда Китти называет меня «любимым психом», буквально воспламеняюсь. — Назовешь меня так еще раз, накажу, — легонько прикусываю мочку уха девушки. Ответом служит короткий, но задорный смешок. — Я тебя и не так могу обозвать, — синие глаза расширились. Я видел, что Китти желает меня не меньше, но принципы есть принципы. — Напрашиваешься на плетку? И кто бы мог знать, что за образом тихони таится необузданная львица. Сломать бы последние остатки ее благопристойности. — Ты избивал бывшую девушку? Это не шутка? Ох, еп. Точняк. Старший брат подружки — проблема, когда до него доходят слухи о моей неадекватности. — Не кипятись, это в прошлом, больше я никого не бью ради собственного удовольствия. — Свернуть на темную дорожку легче, чем вытащить пух из подушки. Где гарантия, что ты не тронешь Китти, когда она начнет тебе перечить? Пух. Надо будет устроить бой подушками с Реем. Безобидно и за драку можно будет засчитать. Он давно на дуэль вызывал. Вот выйдет из больнички и схватим в поединке на подушках. — Я ему доверяю, — твердо сказала Китти, переплетая наши пальцы. — Табита ему тоже доверяла. И чем это кончилось? Тем, что я заебался ее посылать. — Реми, Ланс меня не тронет. К тому же, сейчас речь не о нас, необходимо отыскать Мари. Мало ли, что с ней приключится, пока мы будет тут препираться, выясняя грешки друг друга. Заметка. Гамбит так и не рассказал Китти, что является ее родственником по матери, что не мешает французу играть роль старшего брата. Другое дело, что мышка не ценит столь чрезмерной, непонятно откуда вылезшей заботы. — Ланс уже тебе мозги промыл. Выражаешься, как он. — Да нее, — проблеял я. — Я слежу за тем, чтобы из ее милого ротика не выскальзывали помои, которыми люблю на досуге проблеваться я. — Вы гляньте, кто шляется под окнами моей квартиры. Я узнал голос парня за секунды, но тот двигался слишком быстро, чтобы мне удалось его задеть. Китти, к счастью, успел подхватить Реми. Одного роста со мной, наглый взгляд, самоуверенный вид. Максимов. Пьетро Максимов. Мутант. Служит Магнето. Помимо прочего, является его родным сыном. Самое быстрое существо на планете. Пепельный цвет волос натуральный, хотя я все равно считаю, что каждый день выливает на себя по литру перекиси. Копия своего папаши. Не отличишь издали. У Пьетро есть сестра — Ванда. Ванда — бывшая подружка Реми, ныне беременная от его бывшего лучшего друга — огненной башки Пиро. И знаю я это, потому что поселили нас с французом рядом, и я постоянно путаю наши комнаты, засыпая на его территории. Мой отец все еще считает, что селить меня на этаже студентов не целесообразно, учитывая, что Рей жаждет моей крови. Наивный, папа. Если Пидж очень захочет, то перережет мне глотку на любом этаже, да даже на уроке в школе. — Спокуханьки, Вулкан, — Пьетро отбежал поближе к Гамбиту. — Лупасить меня не нужно. Я сегодня не настроен намыливать тебе шею. — Зато я настроен кому-нибудь позвоночник дугой выгнуть. До хруста. Блондин пожал плечами, словно в моей угрозе не было ничего особо интересного. — Bon jour, Пьетро, — француз поприветствовал бывшего товарища весьма дружелюбно. — И тебе не хворать, почти родственничек, — Пьтеро ударил Гамбита по плечу. — Что же не пишешь? Не звонишь? Не заходишь? Ванда по тебе соскучилась. Да и остальные не прочь повидаться. — А что твой отец вычеркнул меня из списка тех, за кого не жалко отдать лишние пару миллионов? — Отец пропал. — В каком плане? Снова отправился воротить дела в одиночку? Пьетро сел на мое место. — Нет. Он пропал. Исчез. Растворился. Сквозь землю провалился. Его нет. И Гравитация тоже. Мы с Гамбитом переглянулись. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Врешь, — я пытался уловить в голосе Пьтеро фальшь. — Какой резон? Я полгорода обегал, пытаясь разузнать хоть что-нибудь. А наткнулся на вас. Кстати, мило смотритесь. Семейная прогулка? Взгляд синих глаз остановился на Китти. — Похожа как две капли воды. А тебе, малышка, не интересно, кто похитил твою мать? Я загородил Китти, встав перед ней. Гамбит выдохнул, когда Пьетро не продолжил разговор о том, кем француз приходится Прайд. — Ее в это не впутывай. — Мне нужен Профессор. — Черта-с два, Пьетро! — высказался Гамбит. — Знаю я, зачем он тебе нужен. Притворишься примерным сынком, обеспокоенным исчезновением папочки, вотрешься в доверие и подставишь. — Сказал парень, который из команды одной вражеской стороны переметнулся в другую. Ты сам-то оправдал доверие? — Возможно, мы это устроим. Согласие Китти звучало пугающе. — Китти, — я взял ее за руку. — Не слушай этого урода. Он запудрит мозги, чтобы добиться своего. В следующую секунду я упал на асфальт. Пьетро оказался перед Китти. — Дай девчонке сказать, они умнее нас раз в десять. Слушаю, красавица. Я его сейчас зарою под землю и поставлю надгробие. Вибрация уже начала подниматься, но я остановился. Нет. Нельзя срываться. — Мы устроим тебе встречу с мистером Ксавьером, — тем временем, Китти действительно обсуждала с Максимовым условия его появления в институте, — если тоже окажешь услугу. — Другой разговор. И что такой миленькой мышке от меня необходимо? — Ты знаешь, где сейчас Табита Смит. Вы, вроде бы, встречаетесь. Тень, мелькнувшая по лицу Ртути, дала понять, что с Табитой стряслась беда. — Да. То есть нет. Мы не встречались. Она была помешена на верности вот этому вот охламону, — на меня был брошен презрительный взгляд. — И я отошел в сторону. Не понял. Чем я провинился? — Но ты, может, слышал, где она сейчас, — Китти не собиралась отступать. — Нам очень нужно ее найти. — На кладбище. — Гонишь. Грузовик неверия проехал по мне, раздавив хребет безразличия к судьбе Бум-Бум. — Погибла Табита. Несчастный случай. Заснула, оставив включенным газ. Соседи учуяли и вызвали службу спасения, да поздно. Странно, что вы об этом не слышали. Это произошло еще в то время, когда вы встречались. — В каком смысле? Мы расстались четыре месяца назад. — А она уже полгода как погибла. — Что за херню ты несешь?! Табита три месяца назад сбежала из Института. Китти выглядела не менее ошеломленной. Слова Пьетро не могли оказаться правдой. Табита же жила и тренировалась с нами. — Я не вру, Ланс. Могу отвести на ее могилу. Табита уже полгода кормит червей. — Тогда, кто, черт возьми, жил с нами? — Это вас об этом нужно спрашивать. Пьетро вернулся на лавку. По нему не скажешь, что соврал. Но смерть Табиты — бред. Полгода назад мы с ней еще встречались, я бы заметил, если бы ее место занял кто-то другой. В голове щелкнуло. Кто-то другой. Дерьмо. Я знаю, как мы могли упустить из виду, что Табита вовсе не Табита.