Наваждение

Что-то необъяснимое мешает сосредоточиться, навязывая свои фантазии, ставшие противоречиво важными. Просто сегодня такой день – когда думаются не те мысли. Запретные, дурманящие голову, заставляющие окунуться в невинные забавы, которые раньше Эмили себе не позволяла. Не только она – скользящий и буквально ощупывающий взгляд Линкольна, без стеснения изучающий каждый сантиметр ее открытого тела и каждый изгиб, облаченный в слишком плотную по его не озвученному мнению ткань, давал девушке повод приятно нервничать. Взмах ресницами, и теперь уже она наблюдает за тем, как мужчина отрывает от ее изящных ножек взор, встречаясь взглядом, и улыбается лишь одним уголком рта. И отвлекается уже на очередной забег Нормана вокруг себя, сразу же делая вид, что ему совершенно нет никакого дела до взволнованной его непозволительно откровенным поведением Эмили. Ошибочным казалось то, что воздух наэлектризован лишь вспышками фотокамер. Зато безумное желание, стирающее границы дозволенного, вдруг стало верно принятым решением. Энди так просто сводит с ума давно потерявшую почву под ногами девушку, что уже ничему не должен удивляться. Тому, как она протискивается к нему ближе, составляя более тесную компанию для общей фотографии каста. Норман поправляет рукава своей рубашки, выходя на передний план, отвлекая Лорен от внимания шустрого фотографа для того, чтобы одной рукой привлечь к себе за шею саму девушку и впечатать в ее щеку очередной поцелуй. Поцелуй, который вызывает у всех остальных желание не отрывать от них глаз. Зато Эмили и Эндрю стали для них невидимыми. Оказавшись рядом с мужчиной, она протягивает руку и аккуратно поправляет идеально сидящую на носу Линкольна оправу. Сквозь играющие бликами линзы очков девушка видела его поблескивающие глаза и с удовольствием отметила смиренность мужчины перед ней, едва достающей до его роста даже на каблуках. Она редко в его компании позволяет себе многое. Любое сближение сбивает с ног поднимающейся изнутри волны такого теплого и яркого ощущения, буквально ослепляющего ее. Но если в этот момент робость оказалась задвинутой на задний план, нужно было пользоваться этим незамедлительно. Поэтому так смело Эмили пальчиками пробежалась по его спине, подтягиваясь и осторожно запуская ладонь в отросшие волосы Энди. Расчесанные и слишком прилизанные – Линкольн порой бывает слишком типичным англичанином. На деле он другой, более раскрепощенный и абсолютно не боящийся выглядеть смешно. Поэтому он не будет против немного взъерошенных волос и ее недрогнувших пальцев, которые всего лишь на мгновение невольно сжали жесткие пряди. И случайно оттягивают его голову назад, будто подчиняя воле девушке. Да, это выводит мужчину из привычного состояния. Да, и ему так намного лучше. Определенно, ему по душе вдруг заигравшая этими непривычными красками такая милая и скромная мисс Кинни. Удивленная собственной дерзостью девушка с придыханием ожидала, какую шутку на этот раз отпустит Эндрю в ее адрес. Но ей оставалось только догадываться, что именно хотел сделать в этот момент с ней мужчина, как ни в чем ни бывало свободно позирующий для фото. Его рука на ее плече, и она готова воздать всем всевышним силам хвалу за это – ощущать его касания на собственной талии и держаться при этом непринужденно девушка точно не смогла бы. Но услышать команду рассаживаться по машинам, которые увезут их в отель, было не лучшим продолжением дня. Чувствуя себя совершенно не в своей тарелке, Эмили понимала, что не может быть недовольной тем молчанием Эндрю. Потому что за него ведь обо всем говорил его терпкий и опьяняющий девушку взгляд, который не терпелось ощутить на себе снова. Она буквально изнывает без него, оказавшись в другой машине. Может, это даже к лучшему – так думала Эмили, пытаясь немного проветрить свою неспокойную голову благодаря опущенным до упора стеклам. Она зря так непривычно распустила свои волосы, уже запутанные пряди не привести в порядок единственной найденной в сумочке заколкой. Убранные с лица локоны она все же подколола, позволяя ворвавшемуся в машину ветру немного охладить вспыхнувшие румянцем щеки. Он сейчас в другом автомобиле, но Эмили до сих пор будто сгорает под его взглядом даже на расстоянии. Машина остановилась на парковке около их гостиницы. Эмили видела, как навстречу им выезжал другой автомобиль, на котором должен был приехать Эндрю. И все остальные – их она в упор не замечала в этот день. Что за день? Он призывает думать ее о несбыточных вещах в абсолютно реальной форме. Лишь когда она подошла к лифту, движение извне заставило девушку встрепенуться. Двери, готовые захлопнуться перед ее носом, вновь стали медленно открываться – в кабине кто-то упорно держал палец на кнопке лифта. Это именно та кнопка, которая открывает двери и пускает внутрь тех, кто остался по другую сторону. И в таком случае всего пары секунд достаточно, чтобы оказаться с нужным человеком рядом. Эмили шагнула в кабину, становясь прямо напротив Эндрю, разворачиваясь лицом к тем, к кому находиться на таком расстоянии было не так неловко. За Аланной, которая успела в последнее мгновение затащить с собой в лифт Стивена, захлопнулись двери, делая пространство еще более ограниченным. И заставляя Эмили сделать резкий вдох из-за обжигающих кожу касаний, от которых не скрыться в замкнутой комнате. Эндрю наслаждался теперь не только видом этой светлой полоски кожи ее оголенной талии. Ему определенно нравится ее манера одеваться, теперь же он мог ощутить всю прелесть стиля Эмили – именно касаясь пальцами. И аккуратно забираясь ими чуть выше, под край ее облегающего короткого топа, он с удовольствием наблюдал за ее взглядом – там, прямо напротив, в отполированной поверхности дверей лифта он видел отражение девушки. Эмили взволновано прикусывает губу, ей самой не оторвать от него взгляд, из которого пропала тень излишней неловкости. Она с шумом вздыхает, когда внеочередное фото на память вырывает ее из незаметной для других хватки Линкольна. Да, другие могут увидеть это в кадре, а им это ни к чему, тем более ему – об этом Эндрю вспоминает не из-за внимательности, а словно на автоматическом режиме. Она разочарованно опускает взгляд, теряя после вспышки фотокамеры свою очаровательную улыбку и игривый настрой. Но разве такие эмоции позволительны Эмили, если мужчина может с легкостью это исправить? Девушка сделала шаг, чтобы выйти после остановки лифта, но не смогла и сдвинуться с места, оказавшись нагло притянутой к себе самим Линкольном. Поддевая пальцами пояс ее юбки, Эндрю остановил Эмили – на этом этаже выходят все, кто не живет несколькими этажами выше. Его номер не здесь, а далеко напротив тех дверей, мимо которых мужчина проходил прошлым вечером, попутно решаясь на то, на что толкала его неведомая сила. Именно этой силе он повиновался, без стеснения сжимая тело Эмили, с которой наконец остался наедине. Хотя бы решиться повернуть голову в его сторону – нет, удушающе трудно. Трудно противиться обволакивающему их обоих жару, трудно мыслить, невыносимо вообще думать о чем-либо, кроме ощущений. Пока Эндрю зарывается носом в ее распущенные волосы, пока Эмили откидывает голову, предоставляя мужчине еще больше свободы для действий. Когда руками он уже забрался выше под ее топ, приторно медленно исследуя спрятанное тело покоряющейся ему девушки. Когда она отводит руку назад, проводя пальцами по его затылку и прижимая голову мужчине к себе, ближе… Именно тогда увеличить расстояние между ними попросту невозможно. Но негромкий звук буквально вырывает их из забытья друг в друге. Отъезжающие в сторону двери впускают в согретое дыханием двоих людей пространство поток отрезвляющего воздуха. Звуки катящейся тележки, аромат свежеприготовленного ужина, голос довольного столь быстрым выполнением заказа постояльца, шелест получаемой официантом в качестве чаевых купюры… Где-то там, в глубине разветвленного коридора, но из-за этого здесь они уже как будто не одни. Подгоняемая собственным стыдливым поведением, Эмили срывается с места и быстро покидает тесное помещение. Укоряющий себя за недозволенные действия Эндрю медленно уходит вслед за ней. Они расходятся в разные стороны одного коридора, чтобы удалиться как можно дальше друг от друга и постараться прогнать увлекающее их обоих наваждение.