Компромат

      Впереди расстилалось сплошное пшеничное поле, раскрашенное заходящим солнцем в багряный, оранжевый и розовый. Дорога была чересчур узка, чтобы гнать по ней в полную силу, поэтому Дин сомнамбулически любовался закатом. Один раз охотнику даже показалось, что кто-то идёт по полю. Бред, определённо. Сон одерживал незримую победу, и глаза закрывались сами собой: ещё бы, почти трое суток за рулём. Сэмми покинул брата в самый неподходящий момент.       Музыка словно решила окончательно усыпить Дина. Роберт Плант едва слышно пел о лестнице в рай. «Хорошо, наверное, быть ангелом: ни еды не нужно, ни сна, ни одежду стирать. Телепортация там, внезапные появления…»       — Здравствуй, Дин, — донеслось с заднего сиденья. Винчестер подскочил, пребольно ударившись головой о потолок Импалы, ударил по тормозам, и машина слетела прямо в море пшеницы, где и заглохла. Послышался глухой стук — из-под капота вылетела целая россыпь мелких камней.       — Не делай так никогда, чёртов засранец! — крикнул Дин, оборачиваясь, чтобы взглянуть виновнику аварии в лицо… Нет, в наглую ангельскую рожу. Кастиэль даже бровью не повёл — лишь чуть наклонил голову вбок, как делал всегда, когда его обзывали или ругали. Сама невинность в плащике. Ууу, жопа с крыльями!       — Извини, — без тени раскаяния в голосе отозвался ангел. — Нужно было остановить тебя.       — Да пошёл ты, остановщик хренов! — Дин выскочил из Импалы, хлопнув дверцей, и начал бегать вокруг, то и дело цепляясь одеждой за колосья и бросая гневные взгляды на объект внезапной ненависти. — Детка, ты в порядке?       О ужас! На идеально чёрном капоте виднелась огромная — почти дюйм! — царапина от камня. Винчестер почувствовал, что сейчас либо заорёт, либо изобьёт кое-кого, либо и то, и другое одновременно.       Сзади шурхнуло. Конечно, портить машину мы умеем, а открывать дверцу — нет. Дин медленно-медленно обернулся, перебрав в уме все мыслимые и немыслимые ругательства, чтобы не извергнуть их все единым потоком. Ангел Божий стоял среди колосьев, озарённый заходящим солнцем, и безо всякого труда придавал роже Джимми Новака выражение «я тут не при чём». Именно туда, в треклятую морщинку над бровями, Дин давно примерялся зарядить кулаком. Сколько бы добра ты ни сделал и каким бы невинным ни казался, за свою детку Винчестер либо даст тебе по щам, либо отымеет монтировкой. Зависит от настроения.       — Очень жаль, — с попыткой сочувствия бросил Кас, но с таким голосом было невозможно изобразить ровным счётом ничего. Голубые глаза смотрели, как всегда, устало.       — Да я… тебя… вот этими вот руками! — взорвался Дин, наворачивая восемьдесят шестой круг вокруг Импалы. Пробегая мимо багажника, он вытащил оттуда монтировку и спрятал её за спиной. Настроение было что ни на есть боевое. К тому же, организм, подорванный исчезновением Сэма, требовал выпустить пар и выместить ярость на чьём-нибудь хребте. Кастиэль сделал вид, что ничего не заметил, но отступил на шаг. Конечно, его не проткнуть (во всех смыслах) какой-то железкой, но очень уж страшно у брызжущего пеной охотника перекосилась морда.       — Спокойно, Дин. Не гневайся. Гнев — это грех. — По мере приближения Винчестера голос ангела начал, что удивительно, повышаться, а глаза широко распахнулись. Видимо, в несчастной оболочке всё-таки проснулся инстинкт самосохранения. — Стоп, стоп, стоп. Сто-о-оп! — В последнем слове даже промелькнула нотка скрытой истерики. «Как странно…»       — Кас, я могу дать тебе один дельный совет, — с ласковой улыбкой серийного убийцы сказал Винчестер, похлопывая по ладони монтировкой. — Беги.       Кастиэль наклонил голову и сделал робкий шаг назад, не сводя взгляда с потенциальной угрозы. Дин не двинулся с места. Ещё шажок, ещё. Взгляд голубоглазого оленя, пытающегося спастись от пумы, которая готовится к прыжку. Бэмби, мать его. Колбаса из ангелятины в натуральной оболочке.       Потихоньку, бочком, Кас отступал. Лицо его выражало смешанные чувства. «Беги, Форрест, беги, шевели батонами!» — истерично завывал где-то внутри Джимми Новак, совершенно не желающий получить монтировкой по заднице (или в неё, что ещё похуже). Тюкнуть Дина пальчиком в лоб и вырубить не получится: злой охотник — кусачий охотник. Никакая благодать не спасёт.       Последний маленький шажок в сторону горизонта. Закаркала, словно насмехаясь над ситуацией, одинокая ворона. Дин едва заметно подался вперёд — Кас развернулся, подобрал полы плащика и молча рванул через поле, забыв, что умеет телепортироваться. Винчестер никогда не видел бегающего ангела, но заорал так, будто увидел Кроули в бикини, и скачкообразно побежал следом, замахиваясь монтировкой для прицельного броска. Этакая бюджетная версия метания молота в движущуюся мишень.       Забег был бы почти безмолвным, если бы в нём участвовал один Кастиэль. Он только один раз загадочно выдохнул «ых-ых», когда обернулся на бегу и увидел в трёх дюймах от своего локтя ноздри. Они гневались. Словно обретя второе дыхание, ангел припустил через поле с утроенной скоростью. Но Дину, на его беду, было не привыкать бегать за всякой поганью. Краем глаза охотник заметил в поле кого-то в чёрном. Фигура, похоже, держала в руке свечу, но Дин слишком увлёкся погоней, чтобы рассматривать собственные миражи. Возможно, это просто очередной сатанист.       Один раз Винчестер вцепился зубами в ненавистный ангельский галстук, развевающийся на ветру, и пробежал на буксире метров десять. У края поля паровозик с элементами насилия круто взял влево, и Дин повалился в пшеницу. Уроки внезапности от Кастиэля давно пора запатентовать. Но сначала нужно его догнать.       Кас весьма странно включил мозг, с головой укрылся плащом, замаскировавшись в рыжевато-золотистом море колосьев, и побежал дальше наподобие дикого, но симпатичного привидения. Его выдавали разве что ноги.       — А ну вернись! — прикрикнул Дин, поднимаясь на ноги. — Я ещё не закончил!       Потеряв ориентацию и остатки невозмутимости, «привидение» навернуло большой круг по пшенице и врезалось прямо в Винчестера, подцепив его сзади и перевернув. За секунду до падения Дин узрел прямо перед собой ангельскую задницу. Ничего страшнее этого он не видел никогда прежде.       — Да слезь ты с меня! — гаркнул Винчестер, тыкая в задницу монтировкой. Кастиэль тщетно пытался выпутаться из своего плаща, барахтаясь в нём, словно утопающий в море. Колосья единогласно решили осыпаться именно в этот день и густо закидали потревоживших их покой существ шелухой.       — Мне, похоже, требуется помощь, — пробормотал Кас. Его голос снова не выражал абсолютно ничего. Дин схватил запутавшегося ангела за отвороты плаща и с силой встряхнул, вызвав дождь из шелухи. Кастиэль развернулся на манер свитка и тяжело выпал в колосья.       — Месть! — воскликнул Дин, отбрасывая в сторону монтировку и наваливаясь на ангела, но тут же понял, что избивать сие существо ему совсем не хочется. То ли всю злость растерял во время забега, то ли выражение лица Каса сегодня было особенно невинным. Они уставились друг на друга. Шелуха летала вокруг, словно перламутровый дождь.       «Когда-нибудь я изобью его и засуну монтировку в задницу, — подумал Дин, вглядываясь в усталое лицо. — Но не сегодня».       — Я рад, что ты вернулся, — вдруг пробормотал Винчестер, похлопав ангела по плечу. Слова сами сорвались с языка.       — Спасибо, — кивнул Кастиэль и нахмурился ещё сильнее, чем раньше. — Надеюсь, нас никто не видел.       — Да кто полезет в это Богом забытое поле? — отмахнулся Дин и хмыкнул. — Не думал, что когда-нибудь скажу это, но ты, Кас, настоящее бревно.       И снова едва заметный наклон головы, похожий на отклонение стрелки прибора, измеряющего непонимание.       — Полагаю, что это оскорбление.       — Ну… в общем, да.       Беседа продолжилась. Дин не торопился слезать, а Кастиэлю, похоже, было плевать, как разговаривать. Колосья шептались между собой. Летала, запутываясь в волосах, шелуха. Солнце село, и небо заметно потемнело. В трёх метрах от самопального ложа в пшенице стояла чёрная фигура со свечой в руке.       — Я должен заниматься делом, — громко воскликнул Кроули, — а не стоять в пшеничном поле над сношающимися идиотами в свете сраной свечки!       Вслед за тирадой громко щёлкнула камера телефона. Дин и Кастиэль застыли и моментально отпрянули друг от друга, крутя головами в поисках свидетеля.       Кроули дунул на пламя и исчез. Лёгкий дымок полетел над полем. Остались только двое идиотов, застанных врасплох в компрометирующей позе, ночное звёздное небо, стоящая неподалёку Импала с поцарапанным капотом и одна очень нехорошая фотография...