Лёгкость

Кожа на тех местах, где металл переходит в плоть - красная, опухшая. Края ран покрыты желтоватой жёсткой коркой, и кровь снова проступает, засыхает на коже и на старых бурых пятнах, но Эрик упрямо держит спину, как будто ему не больно. Под крыльями - точки и синяки от уколов обезболивающего. Ниже расплываются гематомы, а позвоночник выделяется фиолетовой полосой, как будто бы Эрик попал под удар молнии - но над всем этим возвышаются они. Серебристые, совершенные, лёгкие. Заходящее солнце потрошит новые крылья Эрика, окрашивая их в красный. И кто бы знал, чья эта насмешка - схватить и насильно вживить бионический протез, намекнув на старый миф об Икаре. Кто бы знал, кто же знает Эрика так хорошо, чтобы подкинуть его бессознательное тело к поместью Ксавье. Если бы Эрик знал, то уже через час его руки были бы по локоть в крови. Но крылья бы оставались чистыми. Это ещё одна насмешка в его сторону, и боль не так страшна, как чувство унижения. Как будто снова на дворе сорок пятый год, и он - маленький мальчик, лабораторная крыса. Конструкция настолько сложная, что без возможностей Эрика её не снять. Конструкция настолько сложная, что Эрик умрёт от болевого шока, если будет оставаться в сознании. Пару часов назад Эрик только очнулся - с серебристыми крыльями, с серебристыми висками. И Чарльз пытается напомнить себе, что произошедшее - унизительно, что Эрику больно и горько, но сейчас Леншерр - само совершенство. Конечно, они придумывают, что делать. Конечно, в итоге Эрик позволяет забраться к себе в голову, чтобы Чарльз смог повысить его болевой порог, конечно, Хэнк во всём помогает. Но только теперь Чарльз понимает, как Эрик мог назвать его прекрасным, увидев в первый раз в инвалидном кресле. Несколько недель Эрик прячется в поместье Ксавье, и с прошлого раза, как он это делал, в его комнате остались даже забытая зубная щётка. Они играют в шахматы каждый вечер - Эрик прикован к постели, Чарльз к креслу, но в в их общих снах есть только полёт, и для него крылья не нужны. Однажды Эрик опять исчезает, а вскоре какая-то религиозная секта оказывается взорванной ко всем чертям. Чарльз и не думает что-либо предпринимать по этому поводу.