Соперничество

Обламываться в чём-то только из-за возраста - обидно. Из-за возраста тела, не разума - вдвойне. Сколько бы Пьетро ни старался, Чарльз всегда скажет ему "Спасибо, я ценю твоё внимание, я всегда буду стараться быть хорошим учителем для тебя" и никогда не воспримет всерьёз. Действительно, что может светить шестнадцатилетнему пацану со взрослым мужчиной? Обламываться в чём-то из-за возраста, где твой отец преуспевает - вдвойне обидно. От всего, что делает Эрик, Чарльз просто тает. Карамельные улыбки, сахарные обьятия, ещё-более-мерзкий-эпитет к совместным ночам. Пьетро наблюдает со стороны, пытается повторить: манеры отца, его жесты, привычки, черт, да он и одеваться стал так же, но из сына выходит лишь жалкая пародия на отца. Его утешает Логан, которому плевать на возраст, потому что сам Росомаха уже и забыл, что это такое - и Логан всё понимает. В постели Пьетро никогда не представляет рядом с собой Чарльза - он бы не посмел - но знает, что тоже служит заменой кого-то. В любом случае, у них всё честно. И лучше знать, что ты никогда не дотянешься до желаемого в обьятиях другого человека, чем одному. По крайней мере, этим можно себя утешить. А потом они ругаются - весь дом дрожит, и у кого-то даже оплавились дверные ручки в комнатах, и Эрик сбегает на кухню, а Чарльз - в сад. Туда, где тренируется Ртуть, потому что Чарльзу нравятся не худенькие мальчики, а мускулистые мужчины. И видимо, Чарльз сходит с ума, потому что от безудержного флирта у Пьетро начинают дрожать руки - боже, получилось, боже, он заметил - и это совершенно ненормально, и Чарльз совсем близко, и - Они целуются. Эрик смотрит и молчит, хватая воздух ртом. Наверное, у них случается какой-то телепатический разговор, потому что Эрик успокаивается, кивает головой и бредёт к дому - живое воплощение того, чего Пьетро никогда не достичь - а Чарльз бросается к нему с извинениями: - Боже, Пьетро, прости, я бы никогда- - Конечно, Чарльз, я... понимаю. Ртуть старается не всхлипывать. Чарльз старается не натворить ещё больше дерьма. - Догони его, - и эти слова Пьетро произносит так, как будто выдаёт индульгенцию. Ксавье смотрит на него с благодарностью, и убегает вслед удаляющейся тёмной фигуре. Пьетро даёт волю слезам только когда Логан вжимает его в постель, потому что действительно больно - он сам попросил. Чтобы руки Логана содрали с него все прикосновения Чарльза, вытравили ощущение его тела рядом, чтобы от Пьетро пахло грубой звериной силой, а не виски и теплым деревом. Между тем, Эрику опять достаётся всё. Обламываться в чём-то только потому, что ты не твой отец - больно.