***
Бильбо, спроси его кто-нибудь, как он дошел до такого, не смог бы связно ответить. И не только от стыда. Все случилось совершенно спонтанно. Изначально он, пробираясь невидимым в спальню эльфийского короля, всего лишь хотел найти там что-то, что могло бы помочь его товарищам-гномам. Может, ключи, может, лист с королевской подписью – подделать приказ. Что-нибудь. Но, увидев спящего на роскошном ложе эльфа, он забыл о своих планах. Трандуил был прекрасен. Бильбо был начитанным хоббитом, но других эпитетов не нашел. Прекрасен. Эльф спал так покойно, что дыхание его едва угадывалось. Полумрак спальни скрадывал цвета, и все в Трандуиле было словно лунный свет – волосы, кожа, полуоткрытые, сияющие сном, глаза. Бильбо смотрел на мягкие линии обнаженного плеча – куда более нежного, чем у самой юной девушки из хоббитов, на изящную ладонь, покоящуюся на груди поверх тонкого покрывала. На лицо тончайшей лепки, прелесть которого хоббиту просто не под силу было бы описать. Он был зачарован. В тот миг Бильбо испытывал лишь чистое восхищение – больше ничего. Он тихо удалился, не потревожив сон эльфийского владыки. А вот часом позже, притулившись на ночь в укромном уголке, Бильбо увидел сон, смутивший его донельзя. Он не ожидал от себя подобного. Всегда, еще с юности, он был равнодушен к девичьим прелестям, вел холостяцкую жизнь, не зная женщин и не сожалея об этом. Желания плоти одолевали его редко, и он легко справлялся с ними древним способом, даже не мечтая в такие моменты о ком-то конкретном. А сейчас он видел сон, в котором делил ложе – и не с кем-нибудь, а с самим эльфийским королем! Золотоволосый эльф целовал его и ласкал, это было так явственно, что, проснувшись, хоббит с неудовольствием понял, что ему придется постирать белье в каком-нибудь озерце. Развешивать для просушки он не рискнул – найдут, надел отжатое. Мокрая ткань неприятно липла к телу, но это было меньшим из зол. Бильбо было стыдно, было удивительно, и все-таки радостно. Какая-то часть его словно кричала: вот оно что! Раньше Бильбо о самой возможности мужеложства разве что слышал, зато теперь он, наконец, осознал причины своего равнодушия к женщинам. Кусочек мозаики стал на свое место, освободив душу от почти неосознаваемой все эти годы, но мучающей его загадки. Вот оно что! Но если Тук в нем ухмылялся, то Бэггинс в ужасе закатывал глаза и ломал руки. Он, добропорядочный хоббит, оказывается, столь развращен и дерзок, что видит сны, которых постыдился бы и орк! Его влечет к мужчине, более того, к эльфийскому королю, который мудрее и прекраснее его во много раз, и во столько же раз могущественнее. Стыд и позор! Но самобичевание Бильбо вскоре наскучило. Все-таки он отправился в приключение, а значит, он все-таки больше Тук, чем Бэггинс, а значит, побоку ханжество и чопорность. Из этого похода он может и не вернуться, и раз уж его в зрелые годы впервые посетила страсть, будет ужасно глупо отказаться от возможности пережить это чувство. В книгах оно описано как-то скупо, так что стоит познать его на свой шкуре. Скоро Бильбо решился даже коснуться объекта своей страсти, когда тот проходил мимо. Почтительное касание колена – но хоббит просто млел, ощущая тепло его тела. О Трандуил! Бильбо даже о своих бедных товарищах слегка позабыл. Держат их тут вроде в приличных условиях, день туда, день сюда – значения не имеет. А через день эльфы устроили очередной пир. Что-то связанное с рябинами. Бильбо, за это время несколько пришедший в себя, усовестился своих мыслей насчет гномов, и весь день придумывал, как бы их освободить. Но ничего умного не придумывалось, и хоббит с горя утащил целых три бутылки у поваров. И напился – закуски много утащить не получилось, а вино оказалось коварным. Приговорив последнюю, Бильбо ощутил кураж, вылез из своего укромного уголка, осмотрелся – и увидел за одним из столов Трандуила. Не очень-то отдавая себе отчет, что и зачем он делает, Бильбо подкрался и забрался под лавку, на которой сидел король со свитой. Оттуда он мог созерцать ноги Трандуила, но этого оказалось мало. Вино толкало на риск, и, не думая совершенно о том, как непотребно он себя ведет и в какое положение ставит самого короля, Бильбо просунул руку между перекладинами лавки, скользнул ладонью по внутренней стороне бедра эльфа… В трезвом состоянии он ни за что не решился бы на такое. Не посмел бы. Его пальцы коснулись паха Трандуила, огладили сквозь ткань… тот дернулся было, но застыл. Бильбо устроился поудобнее и продолжил, ощущая, как под его ласками член короля наполняется кровью, поджимаются яички. Над головой эльфы что-то говорили, Бильбо не знал синдарин, но и просто слушать мелодичные голоса было приятно. Но тут король уронил кубок, и Бильбо, испугавшись, убрал руку. Замер под лавкой… о чем он думал, а если его сейчас обнаружат?! Но кольцо исправно делало его невидимым. И искать его король не стал – на глазах у подданных это выглядело бы странно. Когда Трандуил ушел, Бильбо аккуратно убрался прочь от столов. Он был совершенно счастлив и пьян не одним вином. То, что он сделал, принесло ему огромное удовольствие – даже большее, чем трубка хорошего табака или сытный ужин. Да, это непристойно, но так сладко! И… и ведь Трандуилу тоже было приятно, ведь иначе его плоть не отозвалась бы на ласки Бильбо. Как Бильбо уже успел уяснить, эльфы спят не каждую ночь, в отличие от хоббитов, так что ему пришлось подождать. Но терпение его все-таки было вознаграждено, и он снова пробрался в спальню короля. В ту ночь, распаленный мечтами и снами, хоббит желал увидеть Трандуила всего, как есть. Аккуратно, по дюйму, Бильбо стал стаскивать покрывало, пока оно не сползло окончательно. Тело короля Лихолесья было совершенно. Даже мужское естество было безупречно, раньше Бильбо не думал, что детородный член может показаться ему красивым. В какой-то миг он даже ощутил безумное желание коснуться его губами. Но не решился. Врожденная осторожность подсказывала хоббиту, что слишком близко подходить опасно. И верно – стоило Бильбо шевельнуться, как вдруг эльф резко сел и попытался схватить его, невидимого. Хоббит увернулся, хваля себя за предусмотрительность. Трандуил спросил что-то на синдарине, потом повторил на общем языке: – Кто ты? Бильбо, затаившись, даже не думал отвечать. – Откликнись! Я не причиню тебе вреда… Хоббит ухмыльнулся. Как же! Он был уверен, что король попытается поймать его, если услышит ответ. И нельзя его в этом винить – все же Бильбо нехорошо поступает, лаская его без согласия, да еще и при всем честном народе. Любой бы тут слукавил. Трандуил не стал обыскивать свою спальню, как можно было бы опасаться, он просто оделся и вышел. Лицо его было сумрачным. Бильбо почувствовал себя неловко. Он не хотел Трандуилу зла, не хотел как-то унизить или испугать его. С другой стороны, король посадил под замок его товарищей, которые не сделали ничего плохого – просто заблудились и искали помощи. Будет справедливо, если ему тоже придется пережить пару неприятных минут. Впрочем, если быть до конца с собой честным, дело было не в гномах. Бильбо прекрасно понимал, что ему в плане взаимности ничего не светит. Стоит ему объявиться, то для него дело кончится той же тюрьмой, а то и казнью – оскорбление величия или что-нибудь в этом роде. А хотелось ужасно. Вот он и поступал, как самый настоящий вор… Но хорошенького понемножку. Пора было все-таки выручать гномов и продолжать путь – чтобы не пропустить день начала года по гномьему календарю. За прошедшее со дня рябинового пира время Бильбо все-таки придумал способ сбежать отсюда. Оставалось дождаться нужного дня. Можно было бы сосредоточиться на подготовке, но все-таки хоббит был не в силах вот так уйти от прекраснейшего мужчины в его жизни. Первого – и, возможно, последнего, так как поход их очень опасен – с кем его связывало хоть какое-то подобие любовного союза. Бильбо потом все пытался понять, что за чувство владело им в те дни. Страсть? Да, наверное, страсть. Потом, уже после побега, в дни лишений и смертельной опасности, это чувство переродилось во что-то куда более тонкое и возвышенное. А в те дни он вел себя так бесшабашно и так некрасиво, так эгоистично и нагло… Осознав, что при свидетелях Трандуил не будет пытаться ловить невидимку или иначе проявлять недовольство, Бильбо рассчитал удачное время, чтобы вновь пристать к нему. Какая-то деловая беседа в просторной зале со множеством выходов – самое то. Подкравшись к королю сзади, хоббит положил обе ладони на его округлые ягодицы. Ощутил напряжение мышц, приготовился – мало ли – отпрыгнуть… но Трандуил продолжал как ни в чем не бывало беседовать с приближенными на своем языке, приятном слуху, но непонятном. Это было что-то вроде вызова, он даже не двинулся с места… и Бильбо это раззадорило. Он оглаживал бедра Трандуила, пока не ошалел настолько, что снова, просунув руку между его ног, принялся гладить член и яички эльфа… и эти ласки возымели действие, о да. Бильбо с восторгом ловил признаки страсти – Трандуил был натянут, как струна, едва не дрожал, у него чуть срывалось дыхание, но он, упрямец, все продолжал разговор. Хоббит и сам был возбужден до крайности. Если бы красавец эльф так же ласкал бы его! Или позволил бы Бильбо поцеловать его в губы, с языком… в голову хоббита лезли совсем уже непотребные мысли. Как он вобрал бы в рот этот член, что наливается сейчас кровью под его рукой, как лизал бы его… его собственный член затвердел почти до боли от таких мыслей. А если бы все было наоборот, и это Трандуил ласкал бы его естество своими губами!.. о, от подобной дерзкой мысли Бильбо едва не кончил, даже не касаясь себя. Замечтавшись, он потерял всякую осторожность, но ему повезло – Трандуилу тоже было уже не до внимательности. Он все-таки свернул разговор с придворными и куда-то пошел, и Бильбо пошел вслед за ним, ожидая неизвестно чего. И король позвал его за собой! Это, несомненно, была ловушка, но в тот миг, когда в голове туман, ноги слабеют, а в паху копится невыносимо сладкая тяжесть, Бильбо рискнул бы чем угодно. Король привел его на какую-то поляну. Оглянулся – с некоторой неуверенностью. Бильбо заметил, как глубоки стали его глаза – от расширившихся зрачков, румянец на щеках, припухшие, искусанные губы. – Иди ко мне, – позвал Трандуил. О, как Бильбо хотел этого! Больше всего на свете. Но какое-то благоразумие в нем еще оставалось, и он не пошел на зов. А Трандуил начал раздеваться. Бильбо зажал себе рот рукой, впился зубами в мякоть ладони, чтобы хоть как-то отрезветь. – Иди, я возьму тебя… не бойся… Эти слова прошили хоббита насквозь. Это было как еще одно озарение. В тот, первый раз он понял, что вожделеет мужчину, и это не случайность – он рожден таким, просто почему-то не понимал своей природы. А сейчас он понял, внезапно ясно и четко представил, что именно нужно ему для утоления страсти. Он даже закрыл глаза, а когда открыл, то едва не сошел с ума от восторга и похоти – обнаженный Трандуил возлежал на изогнутом древесном стволе, лаская себя рукой, и его дивные волосы ниспадали до самой земли… фантазия Бильбо все больше расходилась, и он не мог уже ее осадить, да и не хотел. Он представлял, как садится верхом на эльфа, осторожно опускаясь на его член – длинный, соразмерный, безупречной формы, – как руки Трандуила поддерживают его за талию, позволяя ему то приподняться, то опуститься, словно на волнах, впуская в себя плоть любовника и выпуская ее, насаживаясь – и отдаляясь. Этот тягучий ритм, в котором сейчас двигалась рука эльфа, мог бы принадлежать им обоим… Бильбо свободной рукой – он все еще зажимал себе рот – расстегнул штаны. Он желал Трандуила так сильно, что болело в груди, под сердцем, и восхищался так искренне, что на глаза наворачивались слезы. Этот ритм… он хотел ласкать и себя так же, чтобы хоть так разделить с Трандуилом наслаждение. В какой-то момент – а ритм все ускорялся – король показался ему совсем уже ослепительным. Его грация и изящество переродились в природную дикую чувственность, эльф совсем перестал контролировать себя, перестал притворяться… – Пожалуйста, я хочу тебя, – шептал Трандуил, свободной рукой страстно и беспомощно шаря в воздухе, – иди ко мне… И Бильбо сделал шаг вперед, в самоубийственном порыве, готовый сменять свободу, а то и жизнь, на несколько мгновений страсти. Но тут король содрогнулся в оргазме, и хоббит, увидев это, тоже кончил в собственную руку, и, не способный уже таиться, сказал во весь голос то, что билось у него в голове все это время: – Ты прекрасен!.. И лишь когда Трандуила словно подбросило и согнуло пополам, когда он побледнел до облачной, туманной бледности, и суетливо попытался прикрыть наготу, которой только что не стеснялся, когда его глаза в панике метнулись туда-сюда, Бильбо понял, что произнес что-то вслух. И стал отступать, машинально вытирая руку о тряпицу, которую носил теперь вместо носового платка… – Нет, – выговорил Трандуил, горбясь и подбирая ноги, словно его окатили ледяной водой, – о нет, ты… ты – мужчина?! Кровь рванулась к щекам Бильбо. Он вдруг осознал, в чем дело! Он был совершеннейшим идиотом, почему-то считая, без малейших на то оснований, что Трандуил знает, какого он пола. Но откуда бы? Эльф принимал его за женщину! Какой стыд… – Ответь же мне! – мучительно воскликнул Трандуил, видимо, надеясь, что слух подвел его. И Бильбо, совсем расстроившись, пролепетал в ответ: – Я… я не хотел… – Но почему?.. – так же беспомощно проговорил Трандуил, – что тебе от меня нужно? Кто ты? Бильбо открыл уже рот, чтобы назваться… но вдруг кольцо, о котором он совершенно забыл, словно налилось холодом, воздух внезапно наполнился сыростью… и хоббит вспомнил ту жуткую скользкую тварь, от которой он, собственно, и получил кольцо – способом, признаться, не самым честным. Той твари он сдуру назвал свое имя полностью, и потом долго корил себя за это, и в итоге обещал себе больше так не поступать. – Не скажу, – сказал он, сглотнув. – Так, – пустым голосом произнес эльф. Бильбо смотрел, как он, вытершись листьями, одевается. Двигался король скованно и устало, и хоббит все больше ощущал перед ним вину. Одевшись, Трандуил подобрал корону, но не надел. – Ты еще здесь? – сухо спросил он. – Ага. – Раз ты не называешься, – продолжил король, – значит, намерения у тебя злые. Ты чей-то соглядатай? Шпион? Замышляешь против меня или моего народа… – Нет, нет… я тут совершенно случайно! – поспешил отозваться Бильбо. – Почему ты тогда не назовешься? – Я… боюсь, – признался Бильбо. – Хм… – Трандуил все смотрел на свою корону. – Я ничего дурного не хотел, – заговорил Бильбо, испугавшись еще больше, – я просто… ты… вы… такой прекрасный, что я просто голову потерял! Я, если бы хотел злого… сколько раз мог вас убить или что. Когда вы спали, например. – То есть, на моем месте ты бы таким объяснением удовлетворился и оставил все как есть? – с сарказмом произнес король, наконец, поднимая голову и надевая корону. Бильбо почему-то все думал о пещерной твари, которая чуть его не сожрала. С ней они играли в загадки… оба смухлевали, но, в итоге, проблема как-то разрешилась. А если?.. – А может, пари? – спросил Бильбо. – Что?! – Если вы угадаете, кто я такой, с трех раз, то я вам покажусь – и делайте со мной, что хотите. А если не угадаете, то… исполните мое желание. – Я не лягу с тобой, – отчеканил Трандуил, суживая глаза, – кем бы ты ни был. Это Бильбо почему-то ужасно обидело. – А ведь только что вы просили меня об этом, – буркнул он. Эльф вспыхнул. В глазах его мелькнуло почти отчаяние, и Бильбо сообразил, как сейчас королю стыдно. – Ну… гхм… я клянусь, что не попрошу у вас ничего недостойного. Трандуил, словно сломавшись, закрыл лицо руками, садясь на дерево-ложе. – Какой позор… – прошептал он. – Ниже просто некуда падать… – Да ничего подобного! – горячо сказал Бильбо. – Ну просто вот так странно получилось… да не узнает никто, что вы так убиваетесь. Король криво улыбнулся. – Почему я должен тебе верить? – Ну, вы же тоже можете взять и не исполнить мое желание, даже если не угадаете. Но я готов поверить вашему слову. Поверьте и вы мне. – А что именно ты сочтешь правильной догадкой? – Ну хотя бы какого я роду-племени, – сказал Бильбо. В странствиях он понял уже, что о народе хоббитов мало кто знает, так что счел риск небольшим. – А если я не угадаю с трех попыток, то выполняю одно твое желание и ты больше не тревожишь меня, так? – Ага. Бильбо сначала подумал, что может попросить освободить гномов. Но потом решил, что лучше втихаря воспользоваться уже готовым планом побега – компания у них приметная, и Трандуилу не составит труда догадаться, кто он такой, впоследствии – и отомстить. Он клялся не просить «недостойного», но, даже если бы не клялся, не стал бы – во-первых, что за радость ему от унижения прекрасного короля, если тот против воли будет ласкать его, а во-вторых, мало ли, вдруг нарушит эльф свое слово, схватит его… и тогда уж точно милосердия ждать нечего. – Что ж, – Трандуил прервал его размышления, – мой первый ответ… ты – дух? – Нет, – ответил Бильбо, – я из плоти и крови, рожден матерью от отца. Листья зашелестели, и оба вздрогнули. Но это был всего лишь ветер. – Мне нужно подумать, – сказал король, – сколько времени ты мне дашь? – Хоть до вечера, – отозвался хоббит. – Я вас отыщу. И он поспешил уйти.***
Такого шока Трандуил не испытывал никогда. Жгучий стыд, растерянность, унижение. Он перед мужчиной обнажился и ласкал себя? Шептал слова страсти, просил разделить с ним ложе? И это все по доброй воле? На какой-то миг ему показалось, что его фэа покинет тело, не выдержав позора. Но он сумел собраться и поговорить с… ним. Говорил невидимка на вестроне, голос у него был высокий, но, несомненно, мужской. Уверял, что не замышлял зла, что сам поддался безумию страсти, оказавшись здесь случайно… Трандуил не знал, верить ему или нет, но счел, что ничего не теряет, поиграв в эти загадки. Поразмыслив, насколько он мог в этом смятении, король все же потратил попытку, предположив, что перед ним дух – хотя уже не думал так. Значит, существо из плоти и крови. Что он еще о нем знает? У него маленькие руки. Приставая – Трандуила передернуло – он, вроде бы, никогда не трогал его выше пояса. Небольшой рост? Неужели гном? Какой-нибудь юнец, один из этой шайки, что без права вторглись в его владения… но почему невидимый? Что за колдовство? Впрочем, это объяснение все больше казалось королю логичным. Гномы – известные искусники, могли и невидимость как-то изобрести. Появился невидимка примерно в то же время, что и другие гномы, и даже объясняет свое появление так же – случайность, мол. Небольшой рост, опять же… Трандуил, определившись, демонстративно вышел на прогулку, и – невидимка явно следил за ним – вскоре услышал его голос. – Придумали? – Ты – гном? – спросил король. – Нет, – отозвался тот с легким смешком. Трандуилу очень хотелось спросить, не врет ли его собеседник, но он не стал в очередной раз терять лицо. – Дай мне еще время. – До утра, – отозвался невидимка и, кажется, снова удалился восвояси. Не гном. Кто тогда? Эльф? Но он говорит на вестроне, да и разве эльф может быть столь извращен – желать соития с существом своего пола? Человек? Возможно, но он так тихо ходит, люди так не умеют… не гоблин же? От такого предположения король даже содрогнулся. Но вряд ли отвратительная тварь Врага… нет, лучше не угадать вообще, чем угадать так ужасно. Ничего лучше в голову так и не пришло, хотя он думал всю ночь. На следующее утро, выждав удобный момент, невидимка вновь подступил к нему. – Последняя попытка. – У меня есть два варианта, и оба, по-моему, неверны, – сказал король. – Перед тем как я выберу один из них, скажи, что все-таки ты у меня попросишь? – Я… вы меня простите, ваше величество, за это все, – и голос его звучал вполне искренне, – я прямо как с ума сошел, когда вас увидел тогда, спящим… вы так прекрасны, правда, и я вас недостоин совершенно. А желание… подарите мне, пожалуйста, что-нибудь на память, чтобы я мог носить и вспоминать о вас. И пообещайте, что если вдруг узнаете, кто я, позже, не станете мстить мне. – И ты оставишь меня и больше не потревожишь? – Да. Клянусь вам. – Я отказываюсь тогда от последней попытки и просто исполню это твое желание, – Трандуил почувствовал, что должен проявить ответное благородство. – Спасибо, – прошептал невидимка. – И хотя так неловко вышло… я никогда не был так счастлив, как тогда, когда прикоснулся к вам… если бы я не узнал вас, я, наверное, зря прожил бы жизнь. – Перестань, – Трандуил против воли верил ему. Не понимал совершенно, как о подобном непотребстве можно так думать, но верил. – Вот… – он снял с шеи изящный мифриловый кулон, – этот дар ты примешь? – Да. Король осторожно положил драгоценность на землю и отступил подальше, показывая, что не собирается хватать невидимку. Раз – и кулон исчез. – Спасибо. – Я даю тебе слово короля, что, если ты сейчас выполнишь, что обещал, и больше не потревожишь меня, я не стану мстить тебе впоследствии. – Выполню, – сказал невидимка и печально вздохнул. – Прощайте… я всегда буду помнить о вас. – Прощай, – отозвался Трандуил, думая о том, что он тоже всегда будет помнить эту осень – но совсем с другими чувствами. – Ты… так и не скажешь мне, кто ты на самом деле? – Нет. – Меня измучает любопытство, – невесело усмехнулся король. – Нераскрытые тайны хуже всего… – Не хуже неразделенного чувства, – был ответ. И это было сказано так, что сердца Трандуила впервые коснулось сострадание к этому таинственному существу. Извращенная или нет, но его страсть была искренна. Больше невидимка короля не тревожил.***
Простившись с Трандуилом, Бильбо через несколько дней выполнил свой замысел. Гномы совершили дерзкий побег, сплавившись в бочках по реке. Дальше приключения становились все опаснее, но кулон, который Бильбо бережно спрятал на груди, словно был талисманом, охраняющим его от бед. Чем дальше в прошлое уходили те осенние дни, тем меньше безумия, но больше печали и силы было в чувстве Бильбо к прекрасному эльфу. Он тосковал о нем не меньше, чем о собственном доме. Зачем он так повел себя с Трандуилом? Так грубо, так некрасиво? Бильбо было стыдно за себя. Обернись все иначе… а сейчас король, несомненно, презирает его. Если бы Бильбо раньше знал о себе, что его влекут мужчины, он, возможно, повел бы себя достойнее. Увидеть бы его еще раз… совершить ради него что-нибудь, какой-нибудь подвиг! Бильбо представлял, как в какой-нибудь войне он храбро бьется рядом с Трандуилом и закрывает его от вражеской стрелы… и умирая, признается ему в любви, а тот, безутешный, провожает его в последний путь поцелуем. Или нет, лучше пусть он в последний миг сражает врага, который вот-вот убьет его возлюбленного, и Трандуил благодарит его, а он говорит, что для него нет большей радости, чем быть с ним рядом… и эльф прижимает его к груди, называя другом. А потом Бильбо становится печален, и король выспрашивает, что тревожит его сердце, и он признается… и Трандуил не отталкивает его… Все эти мечты очень помогали хоббиту не потерять рассудок в тех испытаниях, что выпали на его долю впоследствии. А потом… судьба, кажется, решила исполнить его желание. Действительно началась война – и в этой войне хоббит все-таки получил возможность сражаться рядом с королем эльфов. Подвига, он, правда, никакого не совершил, Трандуила от верной смерти не спас и сам не погиб. Более того, в битве он потерял трех боевых товарищей, Торина, Фили и Кили, что очень опечалило его. Но все-таки… К облегчению Бильбо, Трандуил не узнал его по голосу. Впрочем, хоббит очень мало говорил с ним, да и озабочен король был совсем другим. И это было хорошо… но все же обидно. Неужели Трандуил забыл? И Бильбо решился на очередную дерзость. В конце концов, рядом с ним был Гэндальф, и под его защитой можно было чувствовать себя в безопасности. Хоббит выбрал из своей части сокровищ прекрасное ожерелье, серебряное с жемчугом, и, когда настал час прощания, преподнес его Трандуилу. Удивленный король спросил, чем он заслужил такой дар. Еще можно было сказать какую-нибудь общую вежливую фразу, и тем бы все и закончилось. Чувствуя себя, будто перед прыжком в пропасть, Бильбо открыл рот и сказал: – Это… в качестве ответного дара. Трандуил нахмурился, еще не понимая, и тут Бильбо потянул за цепочку, на которой носил мифриловый кулон, и показал его эльфу.***
Битва окончилась, Торин был убит, на Аркенстон не стал никто претендовать, остальные сокровища поделили более-менее честно, и Трандуил, усталый, размышлял о том, что скоро, к счастью, вернется в свое королевство. Провожая Гэндальфа и его странного застенчивого спутника-хоббита, он думал о доме, о сыне, о государственных делах, что наверняка скопились в его отсутствие, и для него явилось совершенной неожиданностью, когда этот самый Бэггинс на прощание протянул ему ожерелье. Впервые король посмотрел внимательно на хоббита, благодаря которому, кстати, дело обернулось меньшей кровью, чем могло бы. Малорослый, с покрытыми шерстью ногами, с приятным, но ничем не выделяющимся лицом. Трандуил улыбнулся, осведомившись, за что ему такая честь. Он был уверен, что это просто широкий жест, или, возможно, ожидание ответного подарка или иных милостей. Но на лице у хоббита была написана отчаянная решимость, и глаза его были так серьезны, что Трандуил вдруг ощутил смутное беспокойство. – Это – в качестве ответного дара, – тихо, но внятно произнес хоббит. Этот голос… раньше король не обращал внимания, а сейчас понял, что где-то уже слышал этот голос, причем в обстоятельствах, которые и вспоминать-то не хотелось… Хоббит потянул из-за пазухи что-то на цепочке, и еще до того, как взору Трандуила предстал его собственный кулон, отданный тому самому невидимке, он все понял. Краска бросилась ему в щеки. Он, кажется, говорил, что хуже всего нераскрытые тайны? Вот тайна и раскрылась, это был хоббит, Бильбо Бэггинс, и разве ему стало от этого легче? Если бы не Гэндальф, который с живым интересом наблюдал за ними, и если бы не королевское слово, которое он дал – то он, наверное, столкнул бы сейчас этого парня в реку одной оплеухой. Хоббит продолжал что-то о съеденном и выпитом, но королю было не до этого. Вот чьи руки касались его, вот кто видел его наготу, да, это, к счастью, не гоблин, но, о, какой позор… Он сумел заставить себя сказать ответные вежливые слова и принять драгоценность, а не швырнуть ее в лицо наглому хоббиту. Ответный дар. Потом хоббит и маг уехали, и Трандуил тоже повел свое войско домой. Сначала им владели гнев и стыд, но потом он понемногу успокоился. Впоследствии Трандуил вспоминал о хоббите уже без злобы. Бильбо Бэггинс обманул его, но невольно, он не желал смеяться над ним или причинить вред, он был влюблен – искренне, Трандуил видел это в его глазах, когда хоббит протягивал ему ожерелье. Король даже немного жалел этого странного парня, чье чувство он не мог разделить – и все-таки на какие-то часы разделил, и, что тут скрывать, получил от этого удовольствие. Это, наверное, было самое странное событие в его долгой жизни, и самое личное – никто, кроме него и самого Бильбо, не знал, что происходило в те осенние дни. И никто не узнает. Во всяком случае, Трандуил надеялся, что никто не узнает. Они больше никогда не встретились.