Поющий Койот

Такеши Я лежал на огромной, по моим меркам, кровати, уткнувшись взглядом в потолок, и всё никак не мог уснуть. Позавчера был слишком утомительный день: перелёт, смена поясов и климата, много впечатлений. Из-за всего этого я уснул, стоило только моей голове коснуться подушки. Вчера был странный день. Тсуна, наконец-то, объяснил причину своих изменений. Поэтому вчера я заснул только под утро: мысли не давали спать. Сегодня я изучал особняк, и прилежащую территорию. Тсуна назвал территорию небольшой, но я бы так не сказал: по японским меркам она была огромна! Я не смог обойти её всю, и решил поизучать особняк. В итоге чуть не заблудился! Здесь оказалось столько тайн, прямо как у Тсуны… Это третья моя ночь в Сицилии, и сегодня я точно не усну. Мысли всё время крутились вокруг Тсуны. Ну да, конечно, ведь я, наконец, воочию увидел то, что чувствовал. Убедился, что моё Небо совсем не никчёмное, а наоборот. Ощущал что-то таинственное. Эта тайна, которая была в «Никчёмном Тсуне» меня и притянула. Тайна, которую нестерпимо хотелось узнать. Загадка, которую хотелось разгадать. Поначалу я не понимал, для чего хожу за ним. Зачем прихожу к его дому, чтобы вместе пойти в школу. Почему играю в его опасные игры…. Да, он спас мою жизнь, но моё падение явно подстроил малыш Реборн, а Тсуна водился с ним. Однако можно было бы отплатить ему, спасая его жизнь. И ведь я отплатил. Какой смысл было дальше лезть с ним в его игры? Никакого! Вот только я успел подружиться с ним, привязаться к нему. И самое главное: мне стало казаться, что Тсуна должен быть другим, казаться, что он всего лишь играет себя. Мне хотелось найти этому подтверждение. Разгадать его загадку. Я следовал за ним инстинктивно, как слепой ориентируется на ощущения. И то, что я чувствовал – завораживало. Со временем к этому добавились и другие чувства. Мне хотелось защищать Тсуну, неважно от чего, но защищать. Я понял, что готов в любой момент отдать за него жизнь. К дружбе примешалась преданность. А ещё мне хотелось, чтобы он смотрел только на меня, ценил только меня, и чтобы рядом был только я. И в те редкие моменты, когда он смотрел на меня, я чувствовал, как ускоряется биение сердца, и бросает в жар. Вот только Тсуна чаще смотрел на Хаято, и это почему-то болью отдавалось в сердце. Было странно, непривычно, но я терпел. Тем более что у меня было ощущение, будто бы его мысли не рядом с нами, не в Намимори, а где-то далеко. Хм, а ведь я тогда не ошибся… Помню, как-то сказал ему что-то ободряющее, то, что должно было его порадовать, а он ни как не отреагировал, только лишь кинул странный взгляд, показавшийся мне жалостливым. От этого стало очень больно. Я совсем не понимал, что со мной происходит. Вернулся я тогда домой, даже не поздоровавшись с отцом, закинул школьную сумку куда-то в дальний угол, а, затем, не раздеваясь, рухнул на не убранный с утра футон. Лежал и смотрел на кольцо Хранителя Дождя Вонголы, и в какой-то момент просто стащил его с пальца, положил рядом с футоном и отвернулся от него. Когда тело отчего-то начало непроизвольно дрожать от лёгких судорог, я не подумал, что это от кольца. Не подумал, и когда меня начала захлёстывать животная паника. А когда я начал орать и выгибаться от невыносимой боли – уже ничего не мог поделать. Думал так и умру, но в комнату влетел отец, и, быстро оценив обстановку, прижал меня к футону, одним движением одевая на палец кольцо. Когда немного пришёл в себя, отец сказал, что это всё было от того, что я снял кольцо. А затем спросил о том, почему я пришёл домой таким разбитым. Я не ответил, однако уходить он не спешил, и через ещё некоторое время, меня прорвало. Я рассказал ему всё: и о том, что связался с мафией, и о своих приключениях, и о Боссе, и о том, что к нему испытываю. Не называл я только имён, но думаю, он и сам понял, что мафия это та компания, с которой я приходил в наш бар. Была у нас с отцом такая традиция, ещё со смерти мамы: мы всегда делились друг с другом любыми проблемами. Отец всегда рассказывал мне о своей жизни, не смотря на то, мог я это понять, будучи ребёнком, или нет. Вот и тогда, мне хотелось выговориться. И отец слушал меня молча, лишь иногда хмыкая. В конце своего монолога, я задал вопрос скорее себе, чем отцу: «Что же со мной происходит?» И неожиданно получил ответ: «Да ты просто влюбился в своего Босса» - сказал отец. Я не сразу понял, что именно он мне сказал, а когда до меня дошло, отца в комнате уже не было. Я отчего-то отчаянно отрицал вероятность своей влюблённости, но вспоминая события прошедшие с момента, когда Тсуна принял меня в свою компанию – понял, что отец даже более чем просто прав. Осознание этого далось мне очень тяжело, но тяжелее было понимание того, что на ответную любовь я рассчитывать не могу. С того момента, жизнь стала для меня настоящим кошмаром. Быть рядом, но не иметь возможности коснуться – это страшно, и мучительно. Меня частенько в те дни разъедала ревность, по отношению ко всем. Но сделать я с этим ничего не мог. Оставалось только смириться. За всеми этими душевными метаниями я не заметил даже того, что отец с лёгкостью принял моё решение стать мафиози. Не заметил и того, что он откуда-то знал, что кольцо нельзя снимать. Странно, что понял это я только сейчас…. Стоило бы спросить его об этом, но раз он не рассказал, значит, я не должен спрашивать. А тогда, к моменту битвы с Бьякураном я всё-таки смог смириться с тем, что не могу рассчитывать на ответную любовь. Смог, решив, во что бы то ни стало, добиться доверия Тсуны. Вернее думал, что смог. И Мне всё ещё хотелось его разгадать…. Хах. Я говорю «тогда», хотя это было всего три недели назад. Похоже, я долго буду воспринимать два события поворотными в моей жизни: первое – это тот день, когда Тсуна меня спас, и второе – когда он снял маску никчёмности. В тот день я ловил и запоминал каждый жест, и каждое слово Тсуны, боясь, что он снова скроется. Вот уж действительно настоящий Босс Вонголы, как моллюск в раковине – выползает изредка, показывая лишь меньшую часть себя. После того, как Тсуна покинул наш дом, отец мне сказал, что понимает, за что я так сильно полюбил Босса. А ещё он мне сказал: «Если у тебя будет возможность полюбить другого или другую – люби не раздумывая. Потому, что такие, как твой Босс, не любят когда к ним кто-то привязывается. А ещё, такие как он долго не живут, сгорая в собственном огне. Не держись за него». Я привык прислушиваться к советам отца, но этот совет вызвал во мне возмущение, и страх. Отчего-то я совершенно не мог представить Тсуну стариком, а вот картины его возможной смерти в молодые годы рисовались слишком просто…. Стоило Тсуне вернуться в этот особняк, как он сказал «домой» - сбросил иллюзию, и показался во всей своей красе. И у меня перехватило дыхание. Резкий поворот жизни, переезд на Сицилию, огромный роскошный особняк – впечатляли. Но все эти впечатления меркли рядом с тем, каким оказался ОН. Превосходя все ожидания, представления и всякое воображение. Для меня он был действительно великолепен. Гордость, превосходство, нахальство, изощрённый ум, знания, сила, властность, – вот что чувствовалось в его облике. Тсуна.… Нет. Босс завораживал каждым движением так, что я не мог отвести взгляда, а иногда и даже вдохнуть. Такому хотелось не то что подчиняться, а на коленях ползти следом. И загадка никуда не исчезла. Это как…. Ты раньше, где-то слышал легенду, миф о том, что где-то есть загадка. Ты веришь в миф, и ищешь доказательства. Находишь. А теперь видишь перед собой дверь, закрытую на множество различных замков, и знаешь, что загадка не только существует, но и её тайна скрывается там, за этой дверью. Осталось лишь подобрать ключи…. Тсуна и есть эта тайна, а его облик без иллюзии – дверь с замками. Почему у него есть седые волосы? Откуда татуировка? Где он получил шрам перечёркивающий бровь? – всё это замки, по одному открывающие дверь к его тайнам. А заворожён новым Тсуной тогда был не я один: все смотрели только на него. Во мне снова проснулась ревность, которая, впрочем, быстро угасла, когда Тсуна прошёлся по всем нам отстранённым, безразличным взглядом. Среди нас он никого не выделял, и это приносило облегчение. Судя по усмешке на губах – ситуация его забавляла. Краем глаз, наблюдая за ним во время «праздничного обеда в честь возвращения хозяина», как сказали мне слуги, я понял ещё кое-что: столь любимую и привычную добрую, яркую и искреннюю улыбку мы вряд ли увидим снова. Этот парень, новый Тсуна, явно искренне улыбался крайне редко, и даже если улыбался – улыбка не затрагивала глаз. В этих карих глазах почти не отражалось эмоций, лишь изредка и в самой глубине мелькали искры того, что он испытывал. И тогда я видел в них искры радости: Тсуна был рад тому, что вернулся на Сицилию. Увидев настоящего Тсуну, я перестал удивляться и дорогим автомобилям в его гараже, и тому, что он умеет управлять вертолётом, и тому, что владеет особняком, полным слуг. Теперь это казалось нормальным, как будто иначе и быть не могло. Только так. Хотелось немедленно закончить тот странный обед, и завалить Босса бесконечными вопросами, вертящимися на языке и в любой момент готовыми сорваться. Но он просил перенести допрос на следующий день, и я как мог, усмирял своё любопытство. А после обеда, Тсуна собирался к Варии, но Вария сама пришла к нему. Это тоже не удивляло. Однако удивляли отношения Занзас-сана и Тсуны. Тсуна общался с Боссом Варии на равных, и Занзас-сан старался соответствовать, но всё равно в его разговорах сквозило подчинением. Это сильно расходилось с тем Небом Варии, что я знал раньше. У обоих Боссов был почти одинаковый взгляд: безразличный, и чуть отстранённый. Но ещё я заметил, что взглядом они общаются! Передавая то, что не могут передать словами из-за нашего присутствия. В тот момент я снова ревновал, но не так как раньше. В это раз я ревновал потому, что Тсуна Занзас-сану доверял больше чем нам, его Хранителям. Я не понимал почему. Не понимал, как вообще можно доверять тому, кто хотел тебя убить?! Не понимал? Нет! Не хотел понимать. Потому, что если Тсуна знает Босса Варии дольше нас, значит, конфликт колец был не более чем спектаклем! Это задевало, это обижало. Почему он не сказал нам? Почему вообще скрывался за маской своей никчёмности? Эти вопросы приводили к выводу: да он вообще нам не доверяет! Мы для него может и не чужие, но и не свои! А ещё, мы его совсем не знаем. Осознание заставляло холодеть, и судорожно сжимать кулаки. Волнами накатывал страх того, что мы ему не нужны. Никто из нас. Того, что он нас прогонит…. Появление остальных офицеров Варии, немного отвлекло от мрачных мыслей. И на смену им пришла другая мысль, приносившая облегчение: если бы мы были ему не нужны – он оставил бы нас в Японии. А потом Тсуна продемонстрировал свою силу, и вот уж когда я действительно был в шоке. Владение мечом – великолепно. Я считал себя неплохим мечником, но взглянув на мастерство своего Босса – понял, что если бы сразился с ним, проиграл бы в первую минуту боя. После принесения Туманом клятвы верности – нас утащил стилист Тсуны. Рамиро. Я не особо сопротивлялся, потому что понимал: хоть мы и Хранители, а Боссу совершенно не соответствуем, и классическим костюмом нам не отделаться. Рамиро тот ещё мучитель и садист. Мне не вспомнить того, сколько раз он заставлял меня раздеваться, что-то примеривать, сколько и в каких местах он измерял меня измерительной лентой, записывая что-то в тетрадь, и сколько раз выгонял, прося… нет, требуя зайти через час, а потом начиналось всё с начала. В один из таких перерывов я, отправившись на поиски Тсуны, чтобы выпросить пощаду, и застал ещё одну шокировавшую меня картину. И не знаю, что в тот момент шокировало меня больше: цунами ревности в душе, или сам факт…. Тсуна, МОЙ Тсунаёши, будучи обнажённым, страстно зацеловывал тело нагого Занзас-сана! И тот послушно, хоть и беззвучно, выгибался под ласками МОЕГО Неба. Это меня настолько поразило, что я не мог сдвинуться с места, замерев в ступоре на пороге кабинета. Сказать, что было больно – промолчать. Для меня словно вся жизнь остановилась, и мир утратил краски в один миг. Утащил меня оттуда Скуалло-сан. Уж не знаю, что он видел на моём лице, но сказал он, когда я вышел из ступора, мне вот что: - Это мафия, мелкий. Самое дно мирового сообщества. Грязь. Рынок смерти, затопленный кровью и публичный дом, полный разврата. Мы все испачканы в этой грязи так, что уже не отмыться. У нас нет никаких моральных понятий и рамок. Особенно у Леонардо, который всю жизнь живёт лишь моментом. Если поймаешь этот момент и вовремя окажешься на пороге его спальни – переспит и с тобой. Не особо заморачиваясь на счёт твоих и чьих-либо ещё чувств. Сегодня спит с Чёртовым Боссом, а завтра с кем-нибудь ещё. С тобой, со мной, со шлюхой из публичного дома, с первой встречной…. Да и вообще привыкай: как бы Чёртовы Боссы не отрицали, но у них это серьёзно. Рано или поздно они либо прибьют друг друга, либо будут вместе. И ещё, имей в виду: окажешься слишком близко к Леонардо – и отдалиться уже не сможешь. Лео как огонь для мотыльков: стоит подлететь близко – загоришься, и будешь гореть до самой смерти. И чем ближе подберёшься, тем сильнее обожжёшься, и сильнее будет агония. - Поздно давать такие советы, Скуалло-сан. – Ответил ему я, с трудом осознавая, что он говорил. Суперби на это поморщился, попросил обращаться к нему по имени, без уважительных суффиксов и на «ты». А потом добавил: - На счёт советов – не поздно. Чёртов Босс приблизился к нему сильнее нас всех и, глядя на его метания, на его агонию в огне Лео, я боюсь приближаться. Тебе тоже не советую. Быть поблизости и рядом – разные вещи. Счастливым можно быть и поблизости от него, а вот рядом – сильно сомневаюсь. Но, это не моё дело. Решать всё равно тебе, мелкий. – Сказал он, выходя. Оказалось, что притащил он меня в комнату, выделенную мне, и в ней я, когда успокоился, смог спокойно обдумать ситуацию. В итоге получалось, что если Скуалло-сан… Скуалло прав, то мой случай ещё безнадёжнее, чем мне казалось ранее. Это с одной стороны. А с другой, получалось, что Тсуна Би, у него не было ни девушки, ни парня, и у меня был шанс оказаться хотя бы в его постели…. Странно, но именно тогда я понял, что не до конца смирился с безответностью. И именно тот момент заставил меня смириться до конца. Хотя заснул я тогда, наверное, исключительно из-за насыщенности дня. Иначе мучился бы бессонницей от мыслей, как сегодня. А на следующий день Тсуна рассказал, почему стал таким. Рассказал кратко, и так, чтобы мы поняли: о подробностях лучше не спрашивать. Умолчал он многое, упоминая лишь вскользь, и это были явно самые болезненные места его прошлого. Весть о том, что под странной татуировкой на руке у него скрыты шрамы от пыток – пугала. Весть о наличии шрамов от пуль – заставляла сердце пропускать удар. А то, как они быстро свернули тему шрамов, говорило о том, что это не всё. Далеко не всё. Содрогался от того, что ему пришлось пережить, и невольно задумался о том, что у офицеров Варии тела тоже наверняка все в шрамах. И нас такое ждёт…. Рассказ о том, как Босс убивает, вызывал двойственные чувства: с одной стороны недоверие, а с другой…. Я не знаю, как это описать, но мне почему-то легко верилось в то, что это действительно может быть правдой. И этим я сильнее убеждался в том, что мы совсем не знаем своего Босса. Кстати, было странно слышать, что об убийствах говорят с восхищением. Может это от того, что я японец, а может от того, что убийства мне претят, но тогда я по-настоящему осознал, что нахожусь в окружении закоренелых убийц. И то, что мне предстоит стать таким же, если я хочу остаться рядом с этими людьми. А я хочу! Но смогу ли?! Дальнейшее я запомнил смутно, потому что полностью погрузился в свои мысли. Где-то блудил, что-то делал…. А сегодня, я видел ещё часть возможностей Тсуны, и в очередной раз понял, что он не зря наш Босс. Нам с ним в силе не сравниться…. И вот сейчас я лежал, на огромной, слишком мягкой, по своим меркам, кровати, и обдумывал, что делать со своей проклятой любовью. Как бы я этого не хотел, а Тсуна не мой. И моим никогда не станет. Так стоит ли бороться за неисполнимую мечту? Я не знал. Знал лишь то, что хочу быть рядом с Тсуной, и неважно в качестве кого: верного пса, подчинённого, друга, любовника или парня. Просто рядом. Пожалуй, прежде чем решать, бороться или нет за сердце Тсуны, стоит получше его узнать. Но если судьба подарит мне возможность для того, чтобы оказаться в постели Босса – я её ни за что не упущу. А пока, буду просто наблюдать. Леонардо Следующий день прошёл в подготовке и сборах. Половину дня я только и делал, что посвящал всех, кроме Ламбо, Хранителей в положение дел в Вонголе, а так же описывал примерный план особняка. Так, на всякий случай, если вдруг придётся экстренно оттуда сваливать. Вария в это время в темпе вальса доделывала отчёты, чтобы не быть должными Девятому. К обеду Хранители с опухшими головами, стонали, постоянно вопрошая: зачем им вся эта информация. - Чтобы были готовы к неожиданностям. – Ехидно отвечал я. – И вообще, привыкайте. Вам по статусу положено знать всё, как минимум обо всех мафиозных семьях, их сферах влияния, об их Боссах и делах. А так же политическое положение между семьями. – Стоны послышались громче. - И зачем я только в это влез?! – Пробормотал Мукуро. - Чтобы я вытащил тебя из тюрьмы, полагаю. – Услышал я свой Туман. - Ку-фу-фу, не ты вытащил меня из Виндиче. – Моментально взвился Рокудо. - Брось, Мукуро. Ты же не глупый и понимаешь, что без моей просьбы Вария и пальцем бы не пошевелила даже по приказу Девятого. - Я бы сам мог выбраться! - А чего ты тогда вцепился в моё предложение, как утопающий за соломинку, мм? – Поднял бровь я. Туман заскрипел зубами. В этот момент, в каминную комнату, в которой мы и сидели, ворвались Шоичи и Спанер. - Босс, мы сделали, что ты просил. – Ирея бросил папку на журнальный столик рядом со мной, и плюхнулся в свободное кресло, вырывая у меня из рук чашечку с кофе. Спанер с неизменным леденцом, прислонился к косяку, скрестив руки на груди. Я открыл папку, бегло пробежал взглядом по строчкам, и мои глаза полезли на лоб. Ну, нихрена себе! - Э…? – Не знал, что сказать я. - Информацию в той флэшке, что ты нам дал, пришлось просеять. При обработке выяснились вот эти данные. – Объяснил Шоичи. - Мы проверили, и перепроверили, Койот. – Вступил Спанер. – Даже на сервер Вонголы влезли. Но информация точная. Эти данные кроет одна из семей Альянса. И тоже нехило с этого имеет. Эта инфа на флэшке была неплохо затёрта. - Спасибо парни! Честно говоря, не думал, что в ней найдётся хоть что-то стоящее. Так, распечатаете мне это, на всех Боссов альянса с остатком. А затем свободны. - Отлично, займусь проектированием Гола Моски версии два ноль. – Пробормотал Спанер, уже выходя из комнаты. - СТОЯТЬ! – Рявкнул я. Он удивлённо обернулся. – Своими проектами займётесь, если завтра всё пройдёт удачно. А сегодня остаток дня вы проведёте на улице, проветривая мозги, без ноутбуков и прочей техники. А то вы у меня скоро загнётесь. Совсем бледные. Считайте это приказом! - Но… - Пытался возразить Ирея. - Никаких «но». Я, между прочим, матери твоей обещал, что буду вытаскивать тебя из-за компьютера. - Мне нравиться копаться в компьютере! – По-детски топнул ножкой Шоичи. Мои Хранители ехидно ухмылялись. - Нет. Я всё сказал! Вопрос закрыт. А будешь с Боссом спорить, оборудование продам, а тебя посажу на цепь во дворе! - Ты такого никогда не сделаешь, Койот. – Серьёзно сказал Спанер. – Скорее уж отошлёшь в какой-нибудь санаторий особо строгого режима. – Мрачно заключил он, а Ирея передёрнулся. – Как в прошлый раз… - Вот и не злите меня, если не хотите повторения. – В тот раз, они три месяца по моей просьбе не вылезали из-за компьютеров. Мне нужна была информация для Варии. Так как они тогда были ещё в очень шатком положении, и Вонгола им помогать не хотела. Если бы парни не добыли инфу, то весь старший офицерский состав элитного независимого отряда убийц Вонголы закатали бы в Виндиче. Причём время было сильно ограниченно, мне даже пришлось связываться с Бермудой фон Вихтенштайн и договариваться с ним об отсрочке. В то время как альянс Вонголы делал всё для того, чтобы нас засадить. С трудом выкрутились тогда…. Парни за три месяца работы стали похожи на оживших мертвецов. Вот я, беспокоясь, и решил предложить им отдых. Только с ноутбуками они не хотели расставаться. Мне и пришлось отправить их в санаторий в Испании, на месяц. К технике там относятся… странно. Разрешают только звонить родственникам раз в неделю. В общем, санаторий как раз для таких как они. Ребята вернулись светившимися здоровьем, но жутко злыми. Обычно тихие, они на меня наорали, а затем перестали разговаривать со мной. Предварительно предупредив, чтобы я не подходил к ним больше с просьбами. Я, пожав плечами, позволил им беситься. Знал же что вернутся, потому что им нравилось работать на меня. Да и в противном случае мне пришлось бы их убить. И они вернулись. Месяца не прошло! Сами просили дать им интересное задание. Но санаторий хорошо отпечатался в их памяти. - Ладно, Босс. Всё что угодно, лишь бы не санаторий! – Обречённо вздохнул Шоичи. Мои штатные гении механики удалились, а я обратился к Хранителям. - Думаю с вас тоже на сегодня достаточно. Идите чистить оружие, разглаживать пёрышки и репетировать выражение лица. Добавлю лишь, чтобы на обед и ужин явились в обязательном порядке. А ночью выспались! – Я поднялся, мысленно поблагодарил приятелей за то, что вопросов они мне пока не задают, и отправился на поиски Ламбо. С ним тоже было необходимо договориться. Явиться на собрание без него я не могу, но тот факт, что ему только недавно исполнилось семь - не очень-то радует. Нашёл я его быстро: он прыгал на спортивном батуте, забавно барахтаясь в воздухе. Батут располагался у меня в спортзале, и использовался в качестве тренировочного снаряда для стрельбы по мишеням в полёте из разного положения. В первые два года, которые я прожил здесь, в редкие свободные от тренировок минуты я проводил в трёх местах: Прыгая на батуте, который располагался в спортзале, лёжа на крыше, и рассматривая небо, и купаясь в озере. Но чаще всё-таки прыгал. - Ламбо! – Попытался обратить я его внимание на себя, отвлекаясь от воспоминаний. Однако телёнок никак не отреагировал. – Ламбо. – Снова ноль внимания. Тяжело вздохнув, я полез на батут, и поймал Бовино, когда он летел вниз. - Нья-ха-ха, Цуна! Ты пришёл поиграть со мной? – Ну вот, и что мне ему ответить?! - Если только играть мы будем на батуте. – Идти куда-то, или бегать за ним - было лень. - Ладно. Ламбо-сан будет прыгать, а ты будешь пытаться ловить. – Пришлось согласиться с этим избалованным ребёнком. Тем более раз сам его избаловал. Да и без И-Пин ему тут было скучно. Прыгали мы долго. Я делал вид, что не всегда могу поймать свою Грозу, а Ламбо весело смеялся. Этот искренний детский смех стоил потраченного времени. Но всё закончилось, когда Бовино вылетел за пределы батута. Падать ему предстояло метров с трёх. Он, конечно, вряд ли бы сильно пострадал, но всё равно травмировался бы. Я не успевал, но собрав в кулак всю свою ловкость, оттолкнулся от батута и почти буквально полетел на перехват. Всё же умудрился поймать его в последний момент, проскользив по полу на полусогнутых ногах, метра два. - Ты в порядке? – Спросил я. Про себя усмехаясь: «В каждом уважающем себя экшене должна быть фраза: You O’key? » - Цу-уна! – Был на грани истерики Ламбо. Я решил не допустить слёзоизлияний: - Пойдём на кухню, к тёте Анне, попросим чего-нибудь вкусного? - Пойдём! – Моментально успокоился Гроза, и, забравшись мне на плечи, скомандовал: - Н-но, Лошадка! – Я улыбнулся и направился в сторону кухни. Нам повезло, что на кухне была только Анна, да и то она собиралась уходить. Мы вежливо попросили её дать нам чего-нибудь вкусненького. Анна умилилась, тут же сунула нам по пирожному, налила чай и удалилась. Своё пирожное я есть не стал, а отдал его Грозе. Он сразу раздобрел. Как только он закончил перекусывать, я обратился к Бовино. - Ламбо, мы завтра пойдём на собрание боссов мафии. Мне нужно, чтобы ты вёл себя как первоклассный Хранитель Вонголы. Внушающий как минимум уважение. - Собрание Боссов? – Навострил ушки Хранитель Грозы. У него было такое необычное выражение лица, что мне даже показалось, что сейчас он склонит голову на бок и хитро блеснёт глазами. Но вместо этого в глазах Ламбо была непривычная серьёзность. - Да! – Подтвердил я. - Тебе не за что беспокоиться, Цуна! Ламбо-сан наследник семьи Бовино, и знает как вести себя на подобных мероприятиях. – Заявило это чудо, а потом всё же хитро сверкнуло глазами. – Если моё Небо, как следует, меня попросит, то Ламбо-сан пообещает вести себя прилично. – Я аж подавился чаем. Сколько всего я ещё не знаю о своих Хранителях? Бовино сверлил меня требовательным взглядом, пока я судорожно размышлял над тем, как же это в его понимании «как следует». - Через три дня пойдём в парк аттракционов! – Решил предложить я «взятку». - Идёт! Но смотри, Цуна, ты обещал! Ты знаешь, что Ламбо-сан может доставить тебе хлопот. - Ну, уж нет. Я свои обещания выполняю! – Фыркнул я, а затем лукаво прищурился. – А с тобой оказывается можно договориться! - Я готов идти на соглашения только с тобой, Цуна. – Исподлобья глянула на меня Гроза. - Запомню, на будущее! – Серьёзно кивнул я, допивая чай. - А И-Пин когда приедет? – Грустно спросил Ламбо, когда кружки были отставлены в сторону. Я вздохнул. - Не знаю, приедет ли она вообще. Я отправил записку её учителю с предупреждением о том, что мы уехали, и приглашением приехать на Сицилию. Так что всё зависит от их решения. - Значит она приедет! – Уверенно сказал Ламбо. Как же всё-таки хорошо быть ребёнком! - Будем верить, Ламбо. – Пробормотал я уже вслед своему самому младшему Хранителю: он помчался доставать «Глопудеру». А ночью мне не спалось…