Поющий Койот

Кёя До чего я опустился! Гордого свободолюбивого хищника, Грозного Главу Дисциплинарного Комитета… приручили. И даже более того, поставили в зависимость. Но кто бы мог подумать, что этим кем-то окажется демон, которого я всё то время, что был знаком с ним, считал травоядным?! Кто бы мог представить, что дикий зверь полюбит свой ошейник и цепь, что привязывает к хозяину??? Так же как и самого хозяина, всем сердцем и сущностью, между прочим…. До чего я опустился! Нет, чтобы полюбить сильную, ловкую и хитрую хищницу. А я… Эх! И главное: как, КАК это могло произойти?! Я с детства презирал мафию, но знал, что чтобы от неё отделаться мне придётся сильно постараться. Отец был Боссом и основателем Тайгасу-но-точи, а мать… той, кого здесь, в Италии, называют светскими львицами. Отец был строг и непреклонен, и за малейшую провинность бил всех своих детей. Хотя большая часть тумаков всегда получал Содзи-нии-сан, защищая меня и Кагэ-нии. Нет, я не считал его плохим отцом. Чаще всего его злость и раздражение были справедливы, просто наказывал он нас немного жестоко. Он любил нас, но из-за якудза не мог позволить себе показывать свою привязанность. Мама смотрела в такие моменты с болью и на нас, и на отца, но не вмешивалась. Отец в редкие свободные минуты тренировал нас всех, но особенно Содзи. Его он учил не только вести дела и защищаться, но и убивать, а меня и Тикагэ заставлял смотреть на это. Естественно, ведь он должен был наследовать Тайгасу-но-точи, а мы стать его правой и левой руками. Но не судьба. Их убили. Убил человек, которому отец доверял больше всего. До сих пор помню звук трёх выстрелов. Отец, мать, и человек который их убил. Последнего убил Содзи. Тайгасу-но-точи не удалось возглавить моему брату. Он тогда только в старшей школе был. И банду якудза Намимори возглавил младший брат человека, который убил наших родителей. Я тогда не понимал этого, но…. Новый глава не мог допустить того, чтобы мы, дети основателя, жили спокойно. Нам предоставили выбор: либо служить новому главе, либо быть убитыми. Помню, Содзи-нии и Тикагэ переглянулись, и опустились на колени, клянясь в верности с одним единственным условием: позволить мне самому выбирать свою судьбу. Новый глава согласился. Содзи бросил школу, и стал правой рукой нового Босса, чтобы тот мог сохранить власть и верность подчинённых, верных нашему отцу. Он же нас обеспечивал. Тикагэ налёг на учёбу, и сделал всё для того, чтобы как можно скорее сдать экзамены, и помогать Нии-сану. А я начал презирать своих старших братьев. За то, что прогнулись. За то, что испугались смерти, как я тогда считал. И поклялся себе в том, что никогда не стану якудза, и тем более не подчинюсь главе Тайгасу-но-точи, как тот этого хотел. Я делал всё для того, чтобы стать сильнее, и однажды уничтожить детище отца. Становился сильнее тем единственным способом, что посчитал наиболее лёгким и доступным. Я искал противников себе под стать и, побеждая их, становился сильнее. Только в собственных глазах, и глазах побеждённых, как я теперь понимаю. Однако я в это верил. Сильными противниками были только хулиганы, на них я и нарывался, нередко оказываясь в больнице. Однажды директору надоели жалобы родителей избитых, и он вызвал в школу Содзи, который к тому времени являлся моим опекуном. Они с Содзи смогли договориться. Наверное, положение брата сыграло немалую роль в этом, а так же то, что я избивал только нарушителей дисциплины, но меня сделали Главой Дисциплинарного Комитета, фактически разрешив избивать нарушителей правопорядка. Наверное, именно в тот момент я и решил, что именно дисциплина поможет мне уничтожить Тайгасу-но-точи. Ведь якудза официально были вне закона, значит было нужно этим законом стать. Недовольных родителей быстро заткнули, а потом я и сам заслужил уважение и страх доброй половины Намимори, которые не знали о Тайгасу-но-точи. Параллельно занимался подрывной деятельностью против клана. Не представляю, сколько раз братьям приходилось защищать меня от гнева Босса, потому что я часто отправлял в больницу его подчинённых, делая ночные обходы. Всё это время у меня перед глазами мелькала серая масса травоядных, не имеющих ни малейших понятий о тёмной стороне этого мира, и не способных защитить себя от неё. Хищники попадались лишь изредка, и становились травоядными, после сражений со мной. Братьев я боялся, зная, что они сильнее, но тоже считал травоядными, потому что прогнулись…. И вот среди всей этой массы травоядных выделялось несколько личностей. Я не знал, чем они меня привлекали, чем они так интересны. Почему именно их мне хотелось загрызть до смерти больше всех. Как ГДК я знал их имена. А с одним даже учился в одном классе с младшей школы. Сасагава Реохей. Тоже травоядное, но способное дать сдачи. Интересно было то, что в начальной школе он был одним из лучших учеников потока, успевая заниматься и спортом, и учёбой. А в средней школе вдруг стал одним из самых отстающих. Но никто не подал вида, что удивлён этим изменениям, ведь примерно в это время он всерьёз занялся боксом. Очень упёртый баран. Из-за его настырности он тоже был одиночкой, не имея друзей. В его клубе его уважали, но боялись. Наверное, ещё поэтому я предпочитал не связываться с ним. Именно его учителя и одноклассники просили передать что-то мне, потому что сами меня боялись. А этому травоядному было всё равно, чем он невероятно сильно раздражал меня. Ямамото Такеши. Травоядное с заскоками. Его бьёшь, а он смеётся, воспринимая всё вокруг игрой. На любые претензии только чесал затылок, и не очень искренне извинялся. Ничем не выделялся, кроме невероятных способностей в бейсболе. Учился средне, друзей не имел, потому что все считали его идиотом, хоть и общались нормально. Я часто ловил его на крыше во время уроков. В такие моменты он менялся, становясь более серьёзным и сообразительным. Я же задавался вопросом о том, почему он притворялся. На вопрос, «что ты здесь делаешь, Травоядное», он всегда отвечал, что просто дышит воздухом, а после снова дебильно улыбался и уходил. Уходил, оставляя меня злиться от того, что кто-то смеет лгать мне, оставляя мой интерес неудовлетворённым. И, наконец, (барабанная дробь… тьфу ты, нахватался у Босса!), Савада Тсунаёши. Самое травоядное Травоядное, из всех травоядных. Боялся буквально всего. Был неуклюжим и никчёмным. Был худшим учеником потока. Всегда опаздывал в школу, а уходил из неё избитым не только мной. Но при этом с упорством продолжал ходить на занятия, и скромно, смущённо, испуганно и как-то… зовуще?... улыбаться, когда я избивал его. Сочувствовал всем и каждому, и всегда от всех держался в стороне, даже не пытаясь завести знакомства, не говоря уже о дружбе. Такое чистое, невинное, наивное травоядное. Но что-то в нём было странное. Он словно не был живым. Теперь-то я понимаю, что это была просто материальная иллюзия. Но тогда…. Для меня он был живым человеком, без постоянных чувств. Он ненавидел тех, кто его постоянно избивал, только в момент унижения, а после никак не относился. Как будто ничего и не было. Никак не относился он и к обидному прозвищу, будто бы его просто не существовало. В общем, очень странный паренёк. Я заметил тот момент, когда он стал живее, потому что у меня было ощущение, будто бы всё это шоу, поставленное для кого-то. Но я не предал этому значение, ведь травоядное может интересовать хищника, только исключительно в качестве добычи, еды. В тот момент, когда я узнал, что он связан с мафией – мне захотелось его убить, чтобы он никогда не увидел «тёмной стороны мира». Вот только мне не позволил этого сделать малыш, на долгое время ставший моей целью, как ступенька, которую нужно преодолеть, чтобы подняться выше и стать сильнее. Но я по-прежнему не хотел иметь ничего общего с мафией, неважно японской или итальянской. Вот только отец этого травоядного практически навязал мне должность Хранителя, умело используя мои слабости и надежды. Я не показывал этого, но понимал, что тот момент, в который надел кольцо, стал концом моих планов на жизнь. Приходилось идти за Травоядным, ведь я понимал: предам – умру. Поневоле присматривался к Небу, и упёрто не находил ничего кроме всепрощения и самоотверженности, которые презирал. Слегка пошатнула мои убеждения битва с Варией, в которой я с удивлением обнаружил, что у Травоядного Неба есть зубки и коготки, с которыми он вполне сходил за маленького зверька. Маленького, милого, но очень опасного, способного победить взрослых состоявшихся хищников, с которыми не уверен, что я сам бы справился…. Не был уверен, пока не узнал о постановке. После той битвы я стал с большим интересом участвовать в их травоядных играх, надеясь, что однажды зверёк сразится со мной, я одержу над ним победу, и избавлюсь от стада травоядных по праву победителя. Но…. Помню тот момент, когда Травоядное резко изменилось. Я думал у него помутнение рассудка, но то с каким уважением отзывались о нём Содзи и Тикагэ, заставило задуматься. Неужели он действительно только притворялся травоядным зверьком? Но ехать в Италию я намерен не был. Братья отправили меня с ним силой. Я думал, что они от меня избавиться хотят…. А травоядное оказалось царём Хищников. Вот ведь как бывает. Живёшь с человеком, живёшь, а потом БАЦ, и такое. Тьфу, это всё дурное влияние Босса!!! Но я был упрямым бараном, и не хотел признавать его выше себя, даже после нескольких демонстраций силы. Как я был глуп! Вот уже действительно, настоящее травоядное! Вышло, что вышло. Он заставил меня бояться себя одним взглядом. Тем, которым он одарил меня перед тем, как схватить за волосы и вытащить на середину полигона. Как меня злило то, что он отмахивался от моих ударов, словно от назойливой мухи. И хотя мне первых нескольких полётов, хватило для того, чтобы понять колоссальную разницу в силе, но гордость заставляла подниматься меня, и вновь и вновь нестись в атаку. Тот удар по печени, который он первым нанёс мне…. В последнюю долю секунды перед ним, я увидел в глазах уже признанного мою Босса настоящий испуг, мгновенно сменившийся безразличием. И я понял, чего он испугался. Чуть не убил. И это напугало меня больше всего. Что было дальше – почти не помню. Ничего, кроме мысли бившейся в мозгу: «Он настоящий демон. А меня до сих пор никто так не избивал». Честно говоря, я сомневался, что выживу. Очнувшись в своей кровати весь в бинтах, и не способный пошевелить и пальцем – я вдруг понял, что большую часть моей гордости и высокомерия, как тяжёлый недуг, словно рукой сняло. Рядом со мной тогда сидел Реохей, и когда я очнулся – он мне много чего сказал. Он мне словно глаза открывал на то, что я раньше не замечал, предпочитал не замечать, или и вовсе отрицал. Когда он ушёл, я понял, почему меня так сильно задевало его поведение ещё в Намимори. Просто я видел в нём что-то похожее. Вот говорят, что нас больше всего раздражает в людях то, что есть в нас самих. То есть общие черты. И в нашем случае это было истиной. Как-то неожиданно для себя я понял, что Сасагава был мне хорошим приятелем. А Босс…. Чтож, я загордился тем, что являюсь одним из ближайших подчинённых такого человека. И понял, что мне нужно заново учиться отношениям с людьми. А ещё осознал, что мне был симпатичен ещё тот травоядный зверёк, которого я знал в Намимори. Возможно ли, искренне, всем сердцем и сущностью полюбить за несколько дней? Многие скажут, что нет. А я не смогу дать определённого ответа. Да, Босс мне был интересен и симпатичен и до того, как превратился в демона. Даже в какой-то мере восхищал своей смелостью. Ведь знал, что изобьют, но снова и снова приходил в школу. Но только после того, как он избил меня, я, присматриваясь к нему, понял, что сердце бьётся быстрее, если он где-то рядом. И вовсе не от страха. Только вот слепым и глухим я не был, и понимал, что далеко не единственный, кто влюбился в Босса. Ревность появилась внезапно. Докатился…. За несколько дней я успел полностью пересмотреть свои взгляды как на мир в целом, так и на свою жизнь в частности. Я понял, сколько на самом деле всего сделали для меня братья, и скольким им обязан. Когда они приезжали на Сицилию, я поблагодарил их, а когда они меня обнимали – внезапно понял и то, как они для меня дороги. Мы поговорили обо всём. От них я узнал, что новый глава Тайгасу-но-точи не так плох, как думал. И в принципе понял, почему мои братья так верны ему. Так же они извинялись за то, что не смогли оградить меня от тёмной стороны мира полностью. Я сумел удивить их, поблагодарив и за это. Прощаясь, мы обнимались. Докатился…. А потом было это задание Волпе. Проснувшись после которого уже в особняке Босса, я засомневался в собственном психологическом здоровье. Это задание было настолько фантастическим, сюрреалистичным, невероятным, что казалось сном. Даже сейчас, спустя два дня, сидя в своём кабинете – я сомневался в том, что это происходило в реальности. Тёмные коридоры, древние, ещё работающие ловушки, естественный аквапарк под Римом, безумный секс втроём, зал полный золота, трёхтысячилетний перстень…. Всё это никак не хотелось вязаться с реальностью. Вот только как бы я не гипнотизировал тонкий, ещё сизый шрам на ноге – он не желал исчезать. Да и мне самому, хоть и не верилось, но очень хотелось, чтобы это было реальностью. Пробираться сквозь ловушки было столь интересно и захватывающе, что я как маленький ребёнок вообразил себя искателем приключений или сокровищ. Из-за этого и расслабился, благодаря чему мы все попались. Признаюсь честно, очнувшись первым, там, внизу и нащупав рядом с собой чей-то череп – испугался не по-детски, особенно, когда мне показалось, что в той темноте я один. Невольно подумал о том, что умер. Но, всё же взяв себя в руки, я сумел услышать ещё чьё-то дыхание, а затем и шорохи, когда очнулся Босс. Вторая волна страха захватила меня, когда я понял, что не могу вызвать пламя. Не то, чтобы я был зависим от него, но это всё равно, что лишиться лучшего друга. Третья волна поднялась, когда Босс включил телефон. Даже быстрого осмотра хватило для того, чтобы понять: выхода нет. И скелеты только подтверждали это. Ананасоподобное траво…. Нет! Мукуро был испуган не меньше меня, и я вдруг понял, что в том, чтобы показывать кому-то свои чувства, и доверять – нет ничего плохого и страшного. Даже наоборот, легче становится. А Босс одним своим спокойствием, сосредоточенностью и уверенностью в счастливом исходе, а так же тихим голосом – смог унять все сомнения и страхи. Именно в тот момент, я впервые полностью доверился кому-то. И Босс полностью оправдал наши надежды. Я и сам не заметил того, как признался. Может, сыграло то, что чтобы там ни было, а шансов на выживание почти не было, а может, что Туман тоже признался, но сказать: «Я люблю тебя» - оказалось неожиданно просто. Я горжусь тем, что в том диком аквапарке сумел не потерять веру в слова Босса. Правда на озере чаша эмоций видимо переполнилась, но Босс снова сумел отвлечь. Сначала словами, потом своими шрамами на спине, затем попытками согреться, а после умопомрачительным сексом, от одного воспоминания о котором, в паху начинало сладко ныть. Наверное, тогда я окончательно смирился с тем, что мы с Мукуро напарники. Он был не таким горячим, как Босс, но и к нему прижиматься было приятно. Босса же вообще не описать…. Хотя мне и сравнивать-то не с кем. Но то, что он не спрашивал разрешения на те, или иные действия, а просто брал. Брал своё. Брал то, что принадлежит ему по праву – заводило лучше любого афродизиака или виагры. О его руках, которые, как казалось, были везде - я вообще молчу…. Тогда, погружаясь в лёгкую дрёму, я уже понимал, что всё закончится хорошо. И не ошибся! Какое мы испытали облегчение, когда нашёлся выход из той пещеры! Это не описать словами. Правда, радость омрачил зал, в котором Босс извивался от, судя по всему, чудовищной боли, а мы с Мукуро чувствовали себя беспомощными, бессильными, бесполезными. О том моменте вспоминать совсем не хочется. Страшно. События прошедшие позже уже не были такими яркими. Только разговор в самолёте запомнился, когда окончательно понял, что у меня нет шансов. Радовало только то, что и у остальных их не было…. Но всё равно, было неожиданно больно. Никогда не думал, что могу испытать подобное. И вот сейчас, сидя в кабинете, я понимал, что не могу поверить в то, что это действительно всё было. Хотелось быть уверенным в реальности, потому что если это всё сон, то я схожу с ума. Так что я подскочил со своего кресла и, приняв решение, отправился к единственному человеку, который мог меня убедить или разуверить, к Боссу. Неподалёку от его кабинета, я в кого-то врезался. Машинально извинившись, я поднял глаза, и встретился взглядом с разноцветными глазами Мукуро, читая в них те же сомнения, что грызли меня. Не сговариваясь, мы кинулись к своему Небу. Резко открыли дверь кабинета, и замерли…. На приёме у Босса был Дон Гульермо Волпе с ещё кем-то! Значит либо мы сошли с ума, и сон продолжается, либо это всё реальность. А Босс меж тем, лениво поднял голову, отрывая внимательный взгляд от какого-то документа, и перевёл его на нас: - Что-то срочное? – Спросил он. - Нет. Мы позже зайдём… - Ответил я за нас, понимая, что сейчас не время. - Стоять! Я вас не отпускал. – Остановил нас приказ, мы обернулись и вошли в кабинет, закрывая дверь за собой. – Дон Волпе, вы высказали желание познакомиться с теми, кто выполнял ваш заказ. Вот это они и есть. Мои Хранители: Облако - Хибари Кёя, и Туман - Рокудо Мукуро. – Представил нас Босс. – Парни, как вы без сомнений уже поняли, это Дон Гульермо Волпе, и его сын, и наследник - Джованни Волпе. – Мы почтительно кивнули в знак приветствия. Тем же ограничился и наследник. А вот сам Босс Лисов с интересом нас рассматривал: - Очень приятно, молодые люди. – Старческим голосом проскрипел он, вглядываясь в нас ещё несколько минут, а затем обернулся к Боссу. - Дон Вонгола, здесь, - Гульермо ткнул узловатым пальцем в документ находящийся в его руках. – Написано, что заказ выполняли трое. Моя семья двести с лишним лет пыталась вернуть семейную реликвию. Безуспешно, к сожалению. А Вонгола справилась с этим с первой попытки. И мне хотелось бы познакомиться со всеми людьми, перед которыми моя семья в неоплатном долгу. – Немного надменно и покровительственно вскинул бровь Волпе. Босс по-доброму, но хитро усмехнулся и произнёс: - Третьим был я. - Вы? Вы, наверное, шутите. – Недоверчиво покачал головой старик. От чего-то он был мне неприятен. Может потому, что недооценивал Босса?! - Да я. – Кивнул Босс. - Видите ли, в чём дело. Я считаю, что слишком молод для того, чтобы протирать штаны, сидя в кресле, разбирая бумаги и зарабатывая геморрой и аллергию на целлюлозу. – Это, похоже, у него была традиция такая. Всем кто попадётся под руку, жаловаться на бумажную работу. - Да и не хочу даже слегка терять навык одного из лучших – если не лучшего - вольнонаёмного киллера. Вот и позволяю себе иногда покидать кабинет, ради чего-нибудь захватывающего. Ваше задание показалось мне интересным, загадочным и авантюрным. Да и шарахаться по древним постройкам, и разгадывать их загадки я всегда любил. Лучшего и желать нельзя! Так что должен поблагодарить вас, за предоставленную прекрасную возможность отдохнуть от макулатуры. – Босс благодарно слегка склонил голову, после чего откинулся на спинку кресла: - Древние ловушки, потайные двери, ледяная вода, бесконечный лабиринт тоннелей, чьи-то кости…. О! Кстати, об этом…. – Наше Небо открыл один из ящиков стола, и несколько секунд порывшись в нём, выудил на свет свёрток и пододвинул его к гостям. – Полагаю, что это принадлежит вашей семье. – Лисы с интересом развернули тряпицу, и нашли в ней несколько золотых пуговиц с гербом их семьи, кусочек воротника с нашивкой в виде всё того же герба, старинный пистолет с гравировкой лиса, несколько колец, и массивный серебряный браслет, опять же с гербом. Дон Волпе взял в руки этот браслет и горько выдохнул. - Эта вещь принадлежала моему дядюшке. Он когда-то давно, когда семьёй заправлял ещё мой отец, отправился на поиски бронзового лиса, и бесследно исчез…. - Антонио? – Поинтересовался наследник. - Да. - Там было множество различных скелетов, - Вставил Босс. - Но мы не стали обчищать их. – Я задохнулся от возмущения! Врёт ведь! Но Босс украдкой глянул на меня из-под бровей предупреждающе. Пф! Как будто я и сам не понимал, что нужно молчать. – Мы же не вандалы. Мы не грабим братские могилы. - Значит, они всё-таки погибли…. – Печально пробормотал Гульермо, снова возвращая своё внимание на Босса. - Да. Большинство почти добрались до цели. Но перед входом в зал была древняя ловушка, противовесного типа. Наступаешь, пол «проваливается», падаешь в глубокую шахту, и пол возвращается на место. Шахта скользкая… не забраться обратно. И выходов нет. - Откуда вы знаете? – Поинтересовался Джованни. - Мы вернули вам их вещи, и логично предположить, что мы их видели. А значит, побывали в той ловушке. – Терпеливо объяснил Босс, похоже, начиная раздражаться. - Но тогда как вы выбрались, если столько народу, далеко не самые слабые люди, погибли в ней? - Забыли, с кем говорите? – Насмешливо вскинул бровь Босс. - Я Поющий Койот, по мнению многих лучший наёмник в мире. – От скромности моё Небо явно не умрёт. - У меня безупречная репутация, без единого возврата или провала. Всё это не говоря о том, что я ещё и Босс Вонголы, и был с двумя одними из сильнейших своих людей. Неужели вы думаете, что мы могли бы не справиться? Да и мы просто не имели права не вернуться. - Однако вести себя так, для человека вашего положения – очень рискованно и эгоистично. – С лёгким укором произнёс Гульермо. – В семье можно заменить любого человека, кроме Босса и его наследника. А тем более у вас, насколько мы знаем, наследников нет. - Вы без сомнения правы. Но могу вас уверить, что Вонгола без Босса не останется. Что же касается меня, то я действительно несколько эгоистичен, и ничего не могу с этим поделать. Всё-таки на наследника меня не готовили, и большую часть жизни я провёл именно на заданиях. Сложно привыкнуть к размеренной и скучной жизни Босса, когда уже стал адреналиновым наркоманом. Возможно, со временем я изменюсь, но пока…. - А большая часть жизни, это сколько? – Спросил наследник. - Десять лет. – Лаконично ответил Босс, с удовольствием наблюдая за вытянувшимися лицами собеседников. После они поговорили о делах, подписали несколько документов, и лишь после этого, Босс выпроводил Волпе со словами: - Добро пожаловать, а вернее с возвращением в альянс Вонголы. – Стоило только гостям убраться восвояси, как Босс весело посмотрел на нас: - Нус, с чем пожаловали? – Спросил он, обнимая нас со спины. Мы с Мукуро переглянулись, и я предоставил возможность говорить ему. - Тсунаёши-кун, убеди нас в том, что всё это, - Туман обвёл рукой пространство. – Не сон. - Не можете поверить в то, что случилось в катакомбах Рима? – Усмехнулся наше Небо. Мы только кивнули. – Чтож, тогда…. – Молниеносное, почти незаметное взгляду движение, и Босс заламывает нам руки. - Ай! Что ты делаешь, Тсунаёши-кун? - Если вам больно – значит, не спите. Во сне можно почувствовать всё, что угодно. За исключением боли. - Ойя-ойя, убедил. - Отпусти. – Прошипел от боли я, невольно вздыхая от облегчения: это не сон. И невероятно фантастичное задание Волпе – тоже. Всё это было, и я не сходил с ума. - Как скажете. – Хмыкнул Босс, вдруг резко обхватывая нас за талии, и притягивая к себе. Рукой он скользнул мне под рубашку, пальцами невесома погладив пресс живота, от чего мурашки побежали вдоль позвоночника, и кровь прилила к щекам и не только…. Мукуро Босс поцеловал в основание шеи, и, судя по румянцу на его щеках, он испытывал нечто подобное мне. – Знаете, парни, я тут посмотрел на вас, и решил, что и сам отнюдь не прочь как-нибудь повторить…. – Прошептал он с удовольствием и пошло. - Ты извращенец, Тсунаёши-кун. - Кто бы говорил. – Ответил ему Босс, выпуская нас из объятий, не обращая ни малейшего внимания на наше разочарование. – И я не извращенец, я просто кобель! – Он обошёл нас и, взглянув на наши лица, расплылся в гаденькой улыбке. – Однако видеть вас смущёнными, очень забавно. - Ты издеваешься?! – Вспылил я. - Есть немного. – Кивнул Босс. Я продолжал пытаться убить его взглядом. – Ну, хорошо-хорошо, признаю. – Поднял руки он, как бы сдаваясь. - Сильно издеваюсь. У вас есть ко мне что-то ещё? - Нет. – Ответил я, желая поскорее скрыться от внимательного взгляда своего Неба, которым казалось, он душу видит, и мысли читает. Иногда это завораживало, а иногда пугало. Вот как сейчас. - Хорошо. – Произнёс Босс, снова возвращаясь за стол. – А то это вы можете балду гонять, мне же работать нужно. – Тоскливо вздохнул он. – Кстати, Облачко ты моё, хмурое. Я желаю отведать шоколадных кексиков в твоём исполнении. - Содзи, сволочь! – Прошипел я имя брата, сжимая кулаки. Ну вот, надо же было ему… или им… проболтаться! - Ойя-ойя, кто бы мог подумать, что наш грозный Кё-тян умеет печь сладости. – Не замедлил вставить колкость Ананас, как только понял, о чём говорил Босс. Тонфы сами скользнули мне в руки, но глядя на невероятные блестящие задорным блеском глаза Босса, весь пыл уходил сам собой. Так что я только хмыкнул, и гордо вздёрнув подбородок, вышел из кабинета, чеканя шаг. Уже за дверью я осознал, что действительно не жалею о том, что связался с мафией и последовал за Боссом. Ведь иначе, я вряд ли нашёл бы… друзей? Семью? Обнаружил, что глупо улыбаюсь… До чего я опустился!!! Леонардо Стоило только захлопнуться двери за моим Хранителем Облака, как Мукуро стал серьёзней. Вечная ухмылка сползла с его губ, а лукавство в глазах сменилось недоверием. - Босс, убеди меня, что всё это не сон, не иллюзия и не плод моего больного воображения. – Практически потребовал он. - Не доверяешь мне? – Прищурился я. - Я не не доверяю, я боюсь. – Сглотнув ответил Туман, облизывая явно пересохшие губы, и заставляя стать серьёзным и меня. – Боюсь, что просто сошёл с ума, там, в Виндиче, или ещё раньше, в лаборатории. Боюсь, что нет ничего этого. – Мукуро неопределённо махнул рукой, но я прекрасно понял, что он имел в виду. - Не могу. – Просто сказал я, внимательно наблюдая за своим Хранителем. В глазах Тумана мелькнуло удивление и, отвечая на немой вопрос, я продолжил: - Я не смогу убедить тебя в том, в чём не уверен сам. Уж слишком маловероятные или вообще невероятные события происходят со мной большую часть моей жизни. И… мне тоже было от чего сойти с ума. - Но ты не боишься. – Не спрашивал, а утверждал иллюзионист. - Да, не боюсь. – Подтвердил я. – Подумай сам: есть ли разница в том, бред больного воображения это всё, или реальность? На мой взгляд – её нет. Даже если в реальности ты сошёл с ума, и тело твоё в Виндиче – разум-то здесь. Ты мне сам говорил, что твоя новая жизнь всяко лучше, чем жизнь в тюрьме. Так какая разница, где реальность, а где воображение, если лучше тебе здесь, м? – Мукуро смотрел на меня, смотрел, а потом сел в кресло не глядя, и уставился в ковёр невидящим взором. - Действительно. – Медленно, практически по слогам произнёс Туман. – Нет никакой разницы. Но так появляется другой страх…. - Страх очнуться. – Закончил за него я, вздыхая. – Да, это действительно страшно, но мы же иллюзионисты, Мукуро. Кто мешает нам вновь вернуться сюда, или в любой другой бред больного воображения, а? – Я хитро улыбнулся, когда Туман поднял на меня свои разноцветные глаза. Теперь в них было облегчение. - Ойя-ойя, тогда мне выгодно очнуться, чтобы придумать себе реальность, в которой я смогу захватить твоё тело, Тсунаёши-кун. – Я на это весело рассмеялся, а Мукуро поднялся с кресла, и отправился к выходу, но на пороге замер и, не оборачиваясь, произнёс: - Спасибо, Босс. Мне действительно стало намного легче. – И он быстро вышел, не дожидаясь моего ответа. Я снова повздыхал о сломленных мафией детях, и вновь вернулся к работе. А несколько часов спустя, ко мне снова заявился Кёя. С подносом в руках, на котором стояло две чашки, судя по запаху, чая, и тарелка с… кексиками. От удивления я даже воздухом подавился. Хранитель это заметил: - Что? Ты же просил…. Вот, получите, распишитесь. – Сказал он, бесцеремонно отодвигая бумаги на край стола, и ставя поднос прямо мне под нос. Вообще-то про кексики я шутил. Мне, конечно, хотелось их попробовать, но приказывать я не собирался. И то ли Хибари воспринял это именно как приказ, то ли ему действительно захотелось угостить меня лакомством, в своём исполнении. - Я надеюсь, что при войне за кухню Жюльен и его помощники не пали в бою храбрых, в попытке защитить родные хоромы от посягательств одного из прихвостней нового Босса? – Поинтересовался я, действительно искренне переживая за Шеф-повара этого особняка, который вместе со всего девятью помощниками, умудрялся накормить всех кто жил и работал на территории. - Ну, мы поговорили... – Уклончиво начал Кёя, и я понял, что без угроз не обошлось. – И договорились. - И о чём же вы договорились? – Всё ещё подозрительно спросил я. - Что я выведаю у тебя о том, кухню какой страны, и какие блюда ты предпочитаешь, а взамен он будет предоставлять мне всё необходимое для приготовления кексов. - Хорошо. – Облегчённо вздохнул я, беря с подноса чашку с чаем и один кексик. Кёя почти с умилением смотрел на меня, попивая свой чай. – А ты не будешь? - Нет. Я лучше посмотрю на то, как ты будешь ЭТО есть. – Ехидно сказал Облако. Я заподозрил неладное. Отравить, что ли, меня вздумал?! Но яд, или ещё что-нибудь он вряд ли смог бы достать. Только если у варийцев спросил…. Но они вряд ли бы дали. Обнюхав кекс с подозрением, я не учуял ничего, кроме запаха шоколада, ванили, корицы, и сдобы. Подумал о том, что Кёя всё равно не смог бы найти ничего опасного для меня – смело откусил кусочек, и покатал его на языке, разжёвывая. В итоге с трудом сдержал стон удовольствия: шоколадный кекс был настолько вкусен, что хотелось немедленно съесть всё, что принёс Кёя. Но я знал, что если есть медленно, то смаковать можно дольше. Да и посмотрев на лицо Хранителя - которому хоть и неплохо удавалось это скрывать, но явно было важно знать моё мнение о его стряпне – решил помучить его. Не менее получаса смаковал шоколадную вкусняшку с нечитаемым лицом, ни одним движением мускула не выдавая того, насколько мне нравится, и тем самым держа Хибари в напряжении. Но всё когда-нибудь заканчивается. Закончились и кексики. Я сделал последний глоток чая и, с трудом сдерживая довольное хихиканье, серьёзным голосом заговорил: - Я люблю мексиканскую, испанскую, чешскую, датскую, русскую, индийскую и греческую кухни. Перепробовал слишком много блюд, для того чтобы запомнить их названия и вкусы. Но чай я люблю травяной, или фруктовый. Кофе классический или императорский, очень крепкий без сливок, но с корицей. Однако всем безалкогольным напиткам предпочитаю молоко. Терпеть не могу лапшу в любом виде. Хоть рожки, хоть макароны. И на кокосы у меня аллергия. Ко всему остальному отношусь нормально. А вообще люблю новые, экзотические и необычные вкусы. Ну, там игуана в ананасовом соусе, акула фаршированная сыром и морскими огурцами, жареные на оливковом масле личинки или кузнечики, салат из печёных на костре бананов и моллюсков. – Кёя слушал почти шокировано, но, не понимая того, зачем я ему это говорю. – Расскажешь об этом Жюльену, и будешь готовить мне кексики каждый день. – Посмотрел на вытянувшееся лицо Облака, и решил облегчить тому приговор: - Ну, хорошо, это действительно немного чересчур. Но по первой просьбе. – Несколько минут наблюдал за сменой выражений лиц бывшего грозного ГДК Средней Намимори, пока он осознавал сказанное. - То есть тебе всё-таки понравилось? - И даже очень. – Улыбнулся я, с удовольствием наблюдая за довольным, почти счастливым блеском в глазах цвета грозового неба. Остаток дня меня мучили ощущения приближающихся неприятностей, а так же того, что отдохнуть мне сегодня не удастся. Интуиция вновь не подвела: вечером Мукуро решил примерить колечко ада, как итог, мне пришлось бессильно наблюдать за извивающимся от боли Хранителем Тумана. Благо, что он умел терпеть боль, и лишь цеплялся за меня, как за утопающий за соломинку, когда я ворвался в его комнату, почувствовав, что с иллюзионистом непорядок. То же самое на весь особняк почувствовал только Фран, решивший ночевать сегодня в резиденции Вонголы. Хотя возможно другие тоже что-то чувствовали, но либо не предали этому значение, либо не поняли, что это вообще было. Но ладно только если бы мне пришлось сидеть с одним Мукуро. Так ещё и Фран, по непонятным для меня причинам решивший поинтересоваться что происходит, зашёл в комнату моего Хранителя, а тут БАЦ и кольца Ада срезонировали друг с другом. Действующий Туман Варии рухнул как подкошенный и тоже начал извиваться от боли. Я лишь через почти целую минуту осознал, что его кольцо трёх шестёрок Ада тоже решило признать хозяина, добавив мне хлопот. И пока я пытался успокоить парней, мучился от ощущения, что о чём-то очень важном забыл. Понимание пришло не без помощи…. Признание колец закончилось одновременно. Парни пришли в себя, и я тут же поинтересовался, будут ли они жить. Фран кивнул, и отключился. Мукуро повторил его действие, но перед тем как потерять сознание, прошептал: Хроме. В тот момент я чувствовал, что кровь отливает у меня от лица, а на спине выступает холодный пот. Ну конечно! Как я мог забыть?! Хроме!!! Мукуро во время признания вряд ли сумел удержать постоянный контроль над материальными иллюзиями органов своей подопечной, а сама начинающая иллюзионистка как не пыталась, но в критической ситуации создать иллюзию подобного уровня на себе не могла. А это означало, что она уже несколько минут находилась без жизненно важных органов! Отругав себя на чём свет стоит за забывчивость я, не теряя времени, уложил иллюзионистов на кровать и, использовал не меньше трети запаса своих сил, для того чтобы с помощью Тумана перенести себя в свой особняк. Стоило мне это сделать, как у меня в кармане зазвонил телефон. В место того, чтобы ответить, я крикнул на весь особняк: - Я уже здесь! – Передо мной тут же материализовался Матео и, схватив меня за руку, потащил видимо к Хроме. Дворецкий притащил меня к единственной комнате в особняке, оборудованной в медицинских целях. Возле одной из коек царило столпотворение: собрались парни из Кокуё, мои Гении, и почти вся женская часть слуг дома. Узрев меня, толпа мгновенно расступилась, являя мне почти мертвецки бледную иллюзионистку, с впалым животом. На ней была кислородная маска, и её уже подключили к системе жизнеобеспечения, но этого было мало, и Хроме явно держалась в этом мире только на одной силе воли. Я подскочил к ней, хватая за ледяную руку и пытаясь сосредоточиться, чтобы создать качественную материальную иллюзию. Но делу мешал стыд и чувство вины за то, что я не сразу вспомнил о бедной девушке. Вернее вообще не вспомнил, и если бы не Мукуро…. Я старался об этом не думать, но как бы я не пытался отогнать от себя лишние сейчас эмоции – они возвращались. И лишь огромным усилием воли, мне всё-таки удалось это сделать. Наконец-то, как следует, сосредоточился, и живот Хроме начал медленно наполняться. Около десятка минут спустя, я облегчённо выдохнул, чувствуя, как из меня, тонким ручейком, по капле утекают силы на поддержание иллюзии, и с удовольствием наблюдая за тем, как выравнивается дыхание Докуро. - Савада, - услышал я голос Чикусы из-за спины, – что с Мукуро-сама? - Уже всё нормально. – Немного устало сообщил я. – Мы тут с ним на днях раздобыли для него кольцо Ада. Вот он минут двадцать-двадцать пять назад его и надел. Потерял контроль над иллюзией во время признания. Merda! Хотя бы предупредил что ли! – Досадливо поморщился я, прикрывая глаза. А затем, всё ещё чувствуя немного раздражающие взгляды на себе, добавил: - Кстати, всем привет, и благодарю за то, что помогли Хроме. - Ты вовремя появился Босс, а я уж тебе звонил… - Немного растерянно пробормотал Ирея. - Да, я понял. – Ответил я, кивая на приветствия прислуги и пожелания звать их, если что-то понадобиться. Все женщины удалились, и остались только Кокуё, механики и Матео. Я посмотрел на их усталый вид и, вздохнув, произнёс: - Время позднее, так что идите-ка вы отдыхать. Я за Хроме пригляжу. Хотя от кофе во множественном числе, я бы тоже не отказался. – Закончил я, чуть погодя. - Собираешься дежурить всю ночь? – Спросил Спанер. - Почему бы и нет? – Пожал плечами я. - А Вонгола? - Что Вонгола? – Сделал вид, что не понял я. - Занзас-сан же на задании, а значит Вонголу тебе оставить не на кого. - Зачем её на кого-то оставлять, если есть я? Завтра утром я вернусь к делам. - Господин Койот, вы опять собираетесь не спать? – Немного возмущённо поинтересовался дворецкий. - Мне не привыкать. – Снова пожал плечами я. – И вместо того, чтобы в пустую пытаться меня образумить, будь любезен организовать мне кофе на всю ночь. – Матео тяжело вздохнул, и с поклоном ответил: - Слушаюсь, мой господин. – И вышел из помещения. - Вы тоже идите. – Бросил я оставшимся, отпуская уже потеплевшую ручку Хроме, и пододвигая поближе к её койке глубокое кресло. А затем и усаживаясь в него. - Спокойной ночи, Босс. – Произнёс Шоичи, направляясь на выход. За ним ушёл и Спанер, махнув рукой на прощание. Я перевёл взгляд на Кокуё. - Мы останемся, бьон! – Слегка взвился Кен, напоминая мне полудикого пса, который рычит, потому что боится. Чикуса кивнул, подтверждая слова товарища. - Не доверяете мне? – Насмешливо улыбаясь, спросил я, и тут же продолжил: - Впрочем, не важно. Можете оставаться. Мне плевать. Так мы и устроились втроём подле Хроме.