Поющий Койот

А на улице была ночь, из-за чего стену было видно плохо: её освещали только звёзды, и низкие парковые фонари. Забираться по ней было сложно и опасно, но делать нечего. Мы переглянусь, уже почти обречённо, и послушно, по очереди, полезли вслед за Джудайме. Но он нам помогал, перехватывая руки, и втягивая на крышу. После того, как все оказались на ней, Джудайме скомандовал разлечься на всё той же пыльной крыше, и закрыть глаза. Это заинтриговало, и мы все, естественно, выполнили задание Босса. А он сам немного помолчал, а затем заговорил: - Сегодня будет интересная ночь. Не знаю почему, но мне захотелось показать вам это. Говорят, чтобы научиться управлять силой – нужно знать её природу. Но наша сила и есть природа. Поэтому я хочу, чтобы вы почувствовали, ощущая её всем телом. – Он сделал паузу. А затем снова заговорил: - Вы видели, что звёзды на небе, когда вылезали? Не сомневаюсь, что краем глаз, но вы их заметили. Но вы точно не заметили зарницы на юге. – Хм, а я в ту сторону даже и не посмотрел. – Там бушует буря. Её принёс с юга ветер. Он движется к нам, и уже на подступах. Но пока ещё далеко. Здесь ещё нет даже намёка на него. Вы слышите? Прислушайтесь, в кустах бугенвиллии поёт соловей. Красиво так, заливается…. А в траве возле пруда стрекочет пара сверчков. Глупые, там же летучие мышки летают. Зато цикадам ничего не страшно: их много. Прислушайтесь, это интересно. – Что может быть в этом интересного? Хотя, меня это заинтересовало, раз я напряг слух, и прислушался. Соловья было слышно хорошо, и он действительно пел красиво, с надрывом, будто об утраченном пел. А вот сверчков я почти не слышал. Грустно признаваться, но я всё-таки подрывник, и слух у меня уже повреждён…. Но я всё равно смог различить их как пару. Цикады слышались и днём, и ночью, и уже порядком поднадоели, поэтому сосредотачивать своё внимание на них я не стал. – Но недолго им петь, скоро они замолкнут. Когда наступит затишье. А вы чувствуете этот сладковатый запах, ночных цветов? Такой вкусный, и обволакивающий сознание…. А вы слышите шесть бьющихся ритмично сердец, рядом со своим сердцем? – Глубоким голосом спросил Джудайме. Я невольно задержал дыхание и, прислушавшись, был поражён: действительно семь сердец, и они бились в почти такт, как одно. Как это возможно?! Хотя сердце Босса немного выбивалось из общего ритма, на какие-то сотые доли секунды. Некоторое время мы прислушивались к ритмам друг друга. К бьющимся в груди, словно птицы в клетке, сердцам, к немного сбитому от задержки дыханию…. А потом внезапно подул лёгкий, но прохладный ветерок, с отчётливым запахом влаги. Он был довольно-таки приятен. Охлаждал и взбудораживал. - Ветер подул. Вы чуете, что он пахнет дождём? – Прокомментировал Босс. Соловей всё ещё пел, но сверчков уже было неслышно из-за шуршания листьев и трав от ветра…. Как-то странно это вызывало стайки мурашек по телу, то ли от прохлады, то ли от таинственного шуршания. Вдруг всё замолкло. И ветер стих, и соловей перестал петь, и даже наши сердца будто бы стали стучать тише. - Слышите? Всё будто затаилось в ожидании чего-то…. В ожидание бури. – Я посмотрел на небо, и заметил, что половину небосклона уже заволокло тучами, в которых сверкали молнии. Но грома пока слышно не было. Первый его отголосок, тихо-тихо мы услышали только минут пять спустя. Сразу же за громом, будто по команде, ветер запутался в траве и кустах. Сначала мы его услышали, а уж затем почувствовали. - Буря пришла. Она ещё только на пороге, но уже ясно, что в гости она заглянет. Чувствуете? Это уже не лёгкий ветерок, а серьёзный порыв. – Ветер и правда, был серьёзным. Он трепал одежду и волосы. – Он с каждой секундой всё усиливается, и дует, почти не стихая. Если ветер подул, то он сам со временем утихнет, но для начала – разгуляется. Будет гнуть деревья, вырывая их с корнем только потому, что они у него на пути. Он будет сносить крыши домов, а иногда и сами дома, вместе со всем своим содержимым. – Джудайме говорил тихим, каким-то чарующим голосом, заставляя вслушиваться и вдумываться в свои слова. Но и при этом, заставляя чувствовать то, о чём он говорил: - Ураганный ветер может снести всё на своём пути. Но он и непостоянен. Он может уничтожать целые поселения, а может только отдельные его кварталы. Ветер непоседлив, он постоянно меняет направления движения: вверх, вниз, вправо, влево – куда угодно, но где есть свободное пространство. Он может быть и капризным, и игривым. Например, вырывать из рук зазевавшихся прохожих газеты, или поднимать дамам подолы юбок. Впрочем, нечасто. Но куда бы он ни приходил – ветер всегда врывается в пространства полей, городов, помещений, или жизни. Наш Ураган такой же, как этот ветер, несущий за собой бурю. – Я аж сел от неожиданности, и посмотрел на Босса. Но он лежал с закрытыми глазами, и лёгкой улыбкой на лице. - Такой же, как Бельфегор, Ланчия, и… Занзас. Такие же порывистые и несдержанные. Но и ограничивать их нельзя, потому что в замкнутом пространстве ветра не бывает. Такие же непоседливые, и бойкие. Такие же непостоянные. И, так же как и ветер, мои Ураганы могут принести облегчение, ворвавшись в серую, тоскливую бытность, разнообразив времяпрепровождение. Они могут заражать своей энергией или идеями намного сильнее Солнца, сбрасывая оцепенение и леность с окружающих. Правда люди обычно не любят ветер, когда он дует постоянно, или слишком сильно. Надоедает, раздражает, и откровенно вредит. – Это что, прозвучал упрёк?! - Всё-таки не зря говорят: «хорошего – помаленьку». – Джудайме ненадолго замолчал, ожидая чего-то понятного ему одному. Проходили минуты, а я невольно вслушивался в ощущения. В ощущение потока воздуха, ветром обтекающего меня. Тёплым его нельзя было назвать, но он был мне очень приятен. Хотелось расправить руки, скинуть рубаху и ощутить его всем телом. Противиться этому желанию я не стал, снимая рубашку, и за рукава обвязывая её на поясе. А после сидя раскинул руки, будто бы подаваясь навстречу ветру. Это было потрясающее ощущение, как будто я оказался в родной стихии. Странно, но раньше я никогда не замечал то, как мне на самом деле нравится ветер…. Я бросил короткий взгляд на Джудайме, и заметил, что он из-под ресниц наблюдает за мной. Его улыбка стала подбадривающей…. Остальные Хранители просто задумчиво смотрели на небо, как мне показалось, ничего не замечая вокруг…. А Джудайме заговорил снова лишь тогда, когда небо полностью затянуло тучами, а шкальный ветер начал стихать: - Смотрите, как быстро небо затянуло низкими, угрожающими тучами. – Я тоже взглянул на небо. - А начались они с невинных белых высоких облачков, которые весь день, а может и не один, собирали в себя влагу, обманчиво медленно расширяясь в объёмах, иногда до состояния грозовых фронтов. Облака на стадии формирования зависимы от многих факторов: ветра, солнца, влажности…. Однако когда достигают зрелости, готовые пролиться дождём, или осыпаться снегом, факторы, послужившие формированию облаков, становятся зависимыми от туч. Тучи определяют направление ветра, в то время как ветер определяет вектор движения облаков. Это забавно, на мой взгляд. Облака разносторонни: они могут плыть в гордом одиночестве, а могут собираться в стайки. Несколько облаков могут стать одним, и на оборот, одно облако может разделиться на несколько. Свободолюбивы, но постоянны. В отличия от ветра, они редко меняют направление движения за время своего существования, и скорее развеются, чем повернут в другую сторону. Так же они не могут долго оставаться на одном месте: либо развеиваются, либо проливаются дождём. Они всегда движутся спокойно, обманчиво неторопливо, с чувством собственного достоинства. И они тоже приносят облегчение, прикрывая землю от палящих лучей солнца. Правда опять же, в меру, иначе становится мрачно, холодно и тоскливо, особенно если они несут в себе дождь. Никого не напоминает?! – Задал вопрос с подвохом Джудайме. Напоминало, ещё как напоминало! - У нас таких сразу двое на этой крыше. Свободолюбивых, гордых, принципиальных до посинения, которые скорее сдохнут, чем изменятся. – Босс снова замолчал, но продолжил на этот раз почти сразу: - Как сверкает! Ух, как сверкает! Ну разошлась, озорница!!! И так, и этак! – Со смехом говорил он. - Смотрите, какие ветвистые молнии. Сильная гроза. И молнии вертикальные. А знаете ли вы, что молнии всегда попадают в ближайшие самые высокие точки? Будь это самое высокое дерево, вершины гор, зонт на пляже, или человек в чистом поле. Её попадание может сжечь дотла, может серьёзно подпалить, а может только напугать. Игра грозы всегда опасна. Резвая настолько, что даже не успеваешь сообразить: а что это сейчас, собственно говоря, было?! Она всегда опережает настолько, насколько скорость света, опережает скорость звука. Сначала мелькнёт, а уж потом, через целые мгновения, мы слышим её. Грозовые фронты нередко бывает, застилают собою целые километры, а то и десятки километров. Удара одной молнии достаточно, чтобы сгорели целые гектары лесов, полей и прочего. Что уж говорить о домах? Но зато, сколько энергии витает в воздухе?! А как приятно дышать освежённым озоном воздухом?! А ведь грозы восстанавливают озоновый слой, и понижают уровень радиации в окружающей среде. Да и атмосферу разряжают. Наш великий Ламбо-сан тоже редко задумывается о последствия своих опасных игр. Тоже сначала делает, а потом думает. Но зато он может быстро поднять настроение своим озорством. А сколько раз он врывался, чуть ли не буквально, с громом и молниями, тем самым разряжая напряжение? Не счесть! Правда, Грозы очень плохо переносят одиночество и скуку, а потому бывают чересчур настырными. Особенно взрослые особи, такие как Леви. – Корова лежал на крыше рядом с Джудайме, и когда он заговорил про грозу, перевернулся на бок и обнял Босса. Наше Небо ласково потрепал его волосы, и приобнял в ответ. Минут пятнадцать спустя, мне на нос упала капля дождя. Одна капля, другая, третья…. Начался несильный дождик, и только тогда Джудайме заговорил снова. Мы уже знали, о чём пойдёт речь: - Мм, дождь. Мягкий и обволакивающий, когда тёплый, и колючий, когда обжигающе ледяной. Дождь может даровать собою живительную влагу, смывая пыль, и заставляя всё вокруг цвести и пахнуть, а может безжалостно лить как из ведра сутками напролёт, заливая луга, затопляя сёла и целые города, вызывая сели и смывая всё на своём пути не хуже урагана. И сила этой воды, вызванной дождём такова, что она может сносить даже огромные каменные глыбы, стачивая их. Дождь спокойный, но всепоглощающий и быстрый. С какой скоростью должна лететь капля, что бы стать похожей на струю?! А ведь видим мы, как будто бы струи дождя. Дождь может очищать, успокаивать, или охлаждать буйные головы. Он может быть затяжным, а потому нудным, и навевающим тоску. А может – кратковременным радостным наваждением…. Сейчас осень, а потому дождь холодный, и зачастую проливной. На Скуалло похож. Тот тоже как ливень обрушивается, и на врагов, и на друзей. Рядом с ним, нередко ощущаешь, что на тебя будто из ведра ледяную воду выплеснули. От того, он и успокаивает не очень хорошо. Ледяная вода больше будоражит, будит…. А вот один небезызвестный нам бейсболист, как тёплый летний дождь. – Я с трудом подавил в себе желание расхохотаться. Но сдержать смешок всё же не удалось. Правда, сам Бейсбольный Придурок на это только улыбнулся. - Охлаждать буйные головы он почти не способен, зато успокаивает классно. И оба они хладнокровны, когда доходит до дела. И руки у них обоих почти всегда прохладные… как вода. Их движения плавные, как будто бы вода обтекает камни. Настоящие Дожди! – Закончил Босс очередной отрезок речи. Уже было понятно, что затронет он всех. Однако он заставлял задуматься о товарищах. О том, какие они…. Наверное, мы лежали и думали о чём-то своём долго. Дождь давно закончился, гроза ушла, да и на небе вновь стали мелькать звёзды…. А мы всё ждали, как будто точно зная, что Босс снова заговорит. Сколько времени прошло – не знаю, но уже начало светать, а от пруда потянулись лохмотья тумана… - Смотрите, туман. – Мы все сели, и Джудайме показал нам, куда смотреть. - Если он выпадет росой, опускаясь на землю – будет жаркий день. А если поднимется в небо – он станет облаками и тучами. Тогда ближе к ужину, скорее всего, будет снова дождь. Но уже без грозы. Туман загадочен, и пакостлив. Никогда не знаешь, что в нём найдёшь, а что потеряешь. И если заблудишься в нём – никогда не узнаешь, куда можешь прийти. Из области мистики имеются свидетельства, когда люди, заблудившиеся в туманах, выходили из него в другом, не своём времени. Бывало в прошлом, а бывало и в будущем. Есть свидетельства и о том, что были «туманные путешественники» и в пространстве, заблудившись на одном континенте, а выбравшись из лап туманов на другом. У тумана нет времени как нет пространства. Взвешенные частицы воды есть всегда и везде, поэтому он может появиться и исчезнуть когда и где ему вздумается. Но он любит появляться тогда, когда самое время прятать тайны, или узнавать их: на рассвете, и на закате. Туман может стелиться над водой, полями, а так же в ущельях гор. В горах и в пустынях туман особенно коварен, хитёр и жесток. Скрывая в себе камни, и пропасти, он может ломать путникам, попавшим в его сети, ноги, а то и шеи. А сколько людей погибло в пустынях, увидав на горизонте мираж воды, или оазиса?! А ведь его влажность очень приятна. В облаках холодно, а на земле, во всё той же влаге – лишь зябко. Как-то раз попадал в туман такой густой, что одежда и снаряжение мгновенно промокли так, будто под ливень попал. – Джудайме перевёл дыхание, одновременно дёргая Ананаса за длинный хвост. Затем продолжил: - У нас четыре иллюзиониста. Хотя, если считать Маммона, то пять. А его не считать нельзя, потому что он часть Варии. И все как один: ехидные сволочи, которые издеваются над всем, что движется. Никогда не угадаешь, о чём они думают в тот или иной момент. Они умеют быть неожиданными, удивлять и даже пугать. Не загадочными нас тоже не назовёшь…. Про наше коварство, а порой и жестокость и говорить нечего. – Да уж. Ананас загадочен, как бы мне не хотелось это признавать. Хроме тоже была под стать, как и Лягушка. Ну а о Боссе и говорить нечего. Странно, что никто из нас так и не попытался прокомментировать слова Босса хоть как-то. Все просто слушали. Иногда хотелось что-нибудь сказать, но почему-то мне казалось это лишним. Будто лишнее слово сбило бы ту странную атмосферу и общее настроение задумчивости, что царили вокруг. Не хотелось, чтобы волшебное ощущение приоткрытых тайн бытия исчезало. Вот я и молчал. А время шло. Кое-какие насекомые и птицы уже проснулись, но ещё молчали. Они, так же как и мы, ждали рассвета. - Самый тёмный час наступает перед тем, как начинает светать. Это время, когда даже в наших мыслях царит тьма. Она словно бы воспаляется, перед тем как исчезнуть до следующей ночи. В этот час над снами людей часто довлеют кошмары, делая нас беззащитными перед своими страхами. А страх – это главная дорога к подчинению. Тьма пользуется нашими страхами, чтобы порабощать нас…. Самые холодные минуты – перед рассветом, когда земля уже остыла, но ещё не стала нагреваться вновь. Зябко стало…. – Джудайме передёрнулся. Я тоже чувствовал лёгкую дрожь от холода, но списывал её скорее на мокрую после дождя одежду и лёгкий ветерок. Но если задуматься, и припомнить все рассветы, которые я встречал – не вспомнится ни один, при котором не было бы зябко. Ха! Ещё один факт, о котором я никогда не задумывался. Точнее не обращал на это внимания. Но это и правда, удивительно! - Солнца ждут все. – Продолжил Босс спустя несколько минут. - Весь мир замирает в его ожидании, совсем как перед бурей. Все ждут его тепла и света, заставляющего пробуждаться ото сна, и начинать новый день. С приходом солнца мир почти буквально оживает. Каждый организм с его первым лучом начинает наполняться энергией и жизнью. Оно даёт свет, греет, вдохновляет, дарует надежду на спасение от наших страхов, будто бы обещая, что всё будет хорошо, но…. Но само солнце безжалостно. Оно ослепляет, и обжигает, а то и испепеляет всё, до чего дотянется не хуже огня. Да оно и есть огонь, сжигающий сам себя изнутри. На этом и живущий. Ему особо-то и нет дел до чего-то. Его нельзя назвать ни гордым, ни вольным, потому что Солнце статично. Оно не зависит от внешних факторов, в отличие от ветра, облака, дождя, грозы или тумана. На солнце нет воды, нет атмосферы…. Да и солнечный ветер оно создаёт само. Зато от его тепла зависит всё остальное. Не нагревай до разных температур разные слои атмосферы, не было бы ни ветра, ни грозы. Не нагревай оно воду – она не испарялась бы, а значит, не было бы ни туманов, ни облаков, ни дождей. Не было бы жизни. Солнце и чёрные дыры – противоположности. Единственные дети, или воплощения изначальных тьмы и огня. Тьма поглощает всё на своём пути, а солнца – выжигают. Сами по себе, не взаимодействуя – они исключительно разрушительны. Но вместе они и создают жизнь, в пространстве бесконечного неба. А ещё в нашей Солнечной системе солнце одиноко. Собратья слишком далеко. Да и земля не близко…. Но оно всё равно светило, светит и будет светить, что бы ни происходило, пока не сожжёт само себя, или пока его не поглотит тьма. И наши Солнца такие же. И тёплые, и вдохновляющие, и ласковые, и животворные… и безжалостные. Испытывать на себе солнечные удары – мне не понравилось…. – Потёр Джудайме свой живот в районе печени, вызывая улыбку. - Ну, спасибо, на добром слове, Босс. – Саркастично хмыкнул Торфяная Башка, впрочем, тоже не без смешинок в голосе. - Обращайся! – Весело ответил Джудайме. Сразу стало как-то уютно, что ли? Мы смотрели на горизонт, и как раз поймали тот момент, когда первый луч солнца появился над краем земли, освещая макушки деревьев и каминных труб. На душе и правда сразу стало светлее, и зябкость исчезла бесследно, лишь подтверждая слова Джудайме. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, делая золотыми, персиковыми и нежно-розовыми облака и остатки туч. Оно освещало деревья, дома и нас уже полностью, согревая своим светом. Только в тенях скрывался синий туман, который попадая на солнце, тут же становился золотистой дымкой. Благодаря ветерку он довольно-таки быстро двигался, распадаясь кочками так, что уже вскоре от него осталась только блестящая от росы трава. Красиво… Хотелось курить, но сейчас это казалось неуместным. Я сумел сдержаться. - Тсунаёши-кун, ты забыл описать небо. – «Тонко» намекнул Ананас на то, что кое-кто о себе опять умалчивает. Джудайме окинул нас нечитаемым взглядом, и снова разлёгся на крыше, смотря при этом куда-то ввысь. - А вы посмотрите на небо, и вы сами всё поймёте. – Хмыкнул он. – Небо. Найдётся сотни эпитетов для того, чтобы его описать. Безбрежное, безграничное, бездонное, бесконечное, бескрайнее, беспредельное, высокое, глубокое, далёкое, недостижимое, необъятное, неохватное, просторное, водянистое, лучезарное, непроглядное, непроницаемое, прозрачное, пылающее, размытое, тяжёлое, хрустальное, чистое, ярко-синее, безмятежное, безответное, безучастное, бесстрастное, вольное, пустынное, равнодушное, райское, родное, таинственное, тихое, тоскливое, тревожное, унылое, хмурое, невесомое, бесчувственное…. Небо свободное и вечное. Для него не существует времени и границ, потому что мириады галактик, с мириадами солнечных систем и планет в них, параллельные вселенные, другие вселенные, другие времена, каждая пылинка и молекула – всё это небо. Все мы – его части. Маленькие и незначительные. Небо постоянно. Каждую секунду рождаются и умирают миллионы миров, а оно остаётся неизменным. Оно не зависит ни от чего, потому что для него внешних, как и внутренних факторов не существует. Поистине нет пределов ему. Так, что можно одновременно сказать, что его и не существует, потому что оно есть всё. Небо изначально тьма и огонь. Из них родилось, из них и состоит. Нету силы, способной осветить все его тёмные углы, потому что и углов-то нет. – Джудайме говорил о небе мечтательно. - Сколько не раскрывай его тайны, а их останется по-прежнему бесконечно много. Небо притягательно. К нему тянутся взгляды и сердца. Смотришь на небо, и нередко хочется раскрыть крылья и взлететь в его лазурную высь, наслаждаясь свободой. Порою сильно хочется его ощутить, но это невозможно и глупо одновременно. Зачем ощущать небо, если ты сам небо, его часть? Ощути себя – ощутишь небо. Это как в религиях. Говорят, что частичка бога есть в каждом из нас. Если проводить параллели с небом, то получается что каждый из нас бог, потому что мы все его части. Оно тоже загадочно, но в сотни раз больше туманов. Сколько всего таит в себе Небо? Сколько скрывает в своей бархатной темноте за лазурной голубизной атмосферы? Небо одно на всех, и одно для всех. Никто не может прийти и сказать, что ему принадлежит небо, или хотя бы его часть. Это невозможно. Во всех своих бедах мы волей или неволей виним небо, но и благодарим за счастье тоже его. Небо совершенно. В нём, если задуматься нет ни капли несовершенства. Даже если мы, люди просто оглянемся вокруг себя – несовершенства мы не найдём. Всё устроено идеально так, как нужно. Учёные говорят, что асимметричность крыльев бабочки – есть брак, то есть несовершенство. А нужна ли эта симметричность? Быть может бабочки так легче летать. Почему дети рождаются с пороками в здоровье? Да чтобы пройти уроки, чему-то научиться самим, или научить родителей. Это испытания, чтобы стать лучше, выше…. Быть может, этот бедный ребёнок в прошлой жизни обижал инвалидов, или его родители презирали их, и для того чтобы они сменили своё отношение к инвалидам – ребёнок родился калекой. Или, быть может, чтобы этот инвалид научился не сдаваться. Не знаю как вы, а я когда смотрю параолимпийские игры, чувствую себя ущербным, потому что сомневаюсь, что смог бы так же, не сдаться, лишившись частей тела. И тем, кому доставалось в детстве от взрослых…. Кто знает, быть может, в прошлых жизнях они были этими самыми взрослыми, которые мучили детей, а? – Джудайме как будто бы спросил об этом сам себя, да и говори как будто себе, а не нам. Может, пытался убедить в этом себя? А может что-то ещё. - Это высшая справедливость, а не брак, потому что мать курила во время беременности, как говорят многие врачи. Небо совершенно, и не стоит обвинять его в несправедливостях. – Босс замолчал, то ли давая нам время осмыслить и переварить сказанное, то ли сам собирался с мыслями и переводил дыхание. Но через несколько минут он продолжил: - О нём, об этом бескрайнем, бесконечном и безответном небе – можно говорить вечность. И сколько бы ты не говорил – ты не сможешь сказать о нём ничего, потому что нет слов, способных описать бесконечность. Нет времени, чтобы описать ВСЁ! Но его можно описать одним словом: небо разное … Я, честно говоря, не знаю, можно ли найти что-то общее между небом и Хранителем одноимённого пламени. Любая моя оценка будет не объективна. Даже о своём личном Яростном Небе мне сказать нечего. Поэтому решите для себя сами, есть ли у меня и Занзаса хоть что-то общее с НИМ. – Джудайме снова замолчал. Я хмыкнул: тоже не смогу дать объективного определения. Я беспросветно влюблён в своё Небо, а значит в моих глазах оно и совершенно, и бесконечно, и свободно, и необъятно, и даже немного безответно. Счастье, что Джудайме не бесчувственный. А Занзас…. Ну, они были чем-то неуловимо похожи. Может это из-за того, что они оба обладали пламенем Неба, а может по другим причинам, но похожи. Как бы мне не хотелось этого признавать, но Занзас тоже был… особенным. И он тоже привлекал. Как-то он нас учил стрелять во время движения, и меня посетила мысль, что если бы я не встретил Джудайме, то повёлся бы на Занзаса. Пугающая такая мыслишка. На фоне моего Неба, Небо Варии не впечатляло. Но что-то же Джудайме в нём нашёл…. Что-то такое, что заставило Босса признать его своим Небом. А это дорогого стоило. Если он достоин быть Небом моего совершенства, то, по идее, он должен быть ещё лучше…. Или, по крайней мере, равным. Это заставляло меня присматриваться к нему, но и не мешало мечтать подорвать его. - Это удивительно, на самом деле. – Вновь заговорил Джудайме, сбивая меня с мысли. - То, насколько обладатели, напоминают явления природы, соответствующие своему виду пламени. Пламя ли влияет на развитие характера? Или в зависимости от характера, у нас проявляется соответствующее пламя? Я так и не смог этого выяснить. Но пламя влияет на нас и нашу жизнь очень сильно. Так же, как явления природы влияют на растительность. А ещё меня удивляет то, что происхождением и свойствами пламени никто не интересуется. Даже учёные. Тот же Верде. Он исследует пламя в поисках возможности снять проклятие Аркобалено. Но и это всё. Больше ничего его не интересует. Мы о пламени нашем и его свойствах практически ничего и не знаем. Так только, общие характеристики. И, естественно, не в курсе как оно на нас влияет. Быть может, оно даже нам какие-то мысли или чувства внушает, а мы и не подозреваем об этом. И пользуемся его возможностями на ничтожно низком уровне, хотя бы по сравнению с обладателями пламени тысячелетней давности…. – Джудайме замолк, прикрыв глаза. Мне показалось, что этими последними словами он хотел нам на что-то намекнуть. Или сказать прямым текстом, но в последний момент передумал, и мысль осталась недосказанной. Вот, же! Вечно с ним так. Такими темпами я скоро загнусь от мук любопытства. - Спасибо, что составили мне компанию, мои дорогие. – Заговорил Босс ещё минут через десять. - Думаю, что вы заслужили отдых ещё вчера вечером, а я вас непростительно долго удерживал в бодрствующем состоянии. Прошу за это прощения. Время сейчас ещё немного, и думаю, что часов до трёх дня, мы можем позволить себе отдохнуть. Я ведь тоже не спал, делая вид, что беспокоюсь за вас. – От него послышался смешок. - Так что сейчас - отдыхать. Однако к четырём часам мы должны быть готовы на выезд в Палермо. Поедем получать вам документы и гражданство. Будьте готовы поторопиться на очень поздний завтрак, или скорее обед. Да, и ещё. Не тратьте сегодня время на обдумывание услышанного. Вы ещё успеете об этом поразмышлять. Я сказал всё, что хотел. С крыши сами слезете, или помочь? – От помощи мы отказались, и сами смогли залезть к Джудайме в комнату через окно, а затем и разойтись по комнатам. Однако он такой интересный: у меня столько вопросов, и мыслей, а он говорит «не думать». Да это в принципе невозможно! И всё же это было невероятно. Я никогда не задумывался о том, как сильно мы характерами похожи на природные явления, на наше пламя. Джудайме великолепен! Сумел, и отвлечь нас, и заставил взглянуть на мир, и на товарищей с новой стороны. Почему я никогда не замечал, что Бейсбольный Придурок своими тупыми шуточками разряжает атмосферу, и развеивает напряжение, не хуже, чем дождь во время грозы? Почему я не замечал, что Ананас действительно, как туман – никогда не знаешь, на что в нём наткнёшься, заблудившись, и какой сюрприз он тебе преподнесёт. Почему не замечал, что Торфяная Башка наполняет энтузиазмом одним своим присутствием? Похоже, что мы слишком многое в своей жизни упускаем из вида…. А когда я в последний раз радовался дождю? В далёком детстве, когда ещё мама была жива. Но потом, мне внушили мысль о том, что под дождём холодно, сыро и зябко, и от него можно заболеть. Я перестал ему радоваться. А когда я в последний раз наслаждался – как сказал Джудайме – родной стихией, ветром? Да я же по большей части не замечал его. Только шквалистый ветер и замечал, и то без радости, ведь он задувал фитили, да и вообще приносил много надуманных, как выяснилось, неудобств. Я чувствовал себя действительно маленьким ребёнком, который открывал для себя мир заново. Я как будто прозревший слепец. Не удивительно, что до встречи с НИМ у меня была такая пустая и мрачная жизнь. Просто я сам её такой сделал. Джудайме потрясающ! У него столько работы, забот, а он всё равно находит время, для того, чтобы наслаждаться каждым прожитым мгновением, какими бы они ни были. И учит этому нас. Только за одно это его стоит ценить, уважать, любить, и быть верным ему, до конца своих дней. Клянусь, что стану достойным его Хранителем. Не подведу, и не разочарую! Конец POV О, как же мне хотелось спать! Почти всю ночь, и половину утра отвлекал внимание своих придурков, заставляя и задуматься о более лёгком отношении к жизни. Из-за этого у меня горло уже саднило, и язык припух от жажды и сухости, но я упорно продолжал болтать для того, чтобы моим Хранителям было хоть немного легче. И непонятно почему я это делал: то ли не хотел, чтобы они переживали всё это наедине с самими собой, так, как это было у меня, то ли действительно хотел облегчить их осознание реальности, то ли облегчал жизнь себе, потому что их проблемы – это и мои проблемы. Хотя я в их положении никогда не был, потому что с детства относился ко всему этому иначе. Наверное, я действительно чересчур ответственный человек, и раз уж взялся за что-то - то буду делать, так как следует, не отпуская ситуацию на самотёк. Беру на себя слишком многое. Не уверен, на самом ли деле должен заниматься ещё и психическим состоянием своих подопечных. Может я приукрасил?! Хотя Занзас тоже, когда замечал, что с его офицерами что-то не так, ненавязчиво разбирался, какую хрень они опять себе выдумали. Прочищал мозги матом, сводящимся к общему смыслу о том, что «ты Мусор, раз паришься об этой хрени» или «не бери в голову, всё само рассосётся» или «не впервой, прорвёмся». И как не странно это срабатывало. Почти всегда. А когда не срабатывало, Зан подключал к делу меня, как психолога. Ну, а мои Хранители неженки, с ними так пока нельзя. Вот и приходилось возиться…. М-да… Но, не смотря на мелкие раздражающие неудобства, я был рад, что парни на этом задании действовали как команда, благодаря чему и прошли мой экзамен. Был так же приятно удивлён тем, что они почувствовали слежку за собой, и не кого-нибудь, а самого Занзаса! Который отлично умел скрывать своё присутствие, хоть и шибко не любил это делать. Пожалуй, лучше него, из всех офицеров Варии, не считая меня, спрятался бы только Принц. Хотя этот тип королевской крови, никогда не прятался. В общем, заданием я был доволен. И его результатами, соответственно. Ну а Солнцу, всё-таки придётся смириться со своей участью…. И у меня найдётся, чем их всех утешить и подбодрить. Ведь на сегодня я, помимо получения итальянского гражданства, запланировал ещё один небольшой сюрприз, который моим Хранилкам, несомненно, понравится…. Однако свой «долг» Босса я на данный момент исполнил, а потому со спокойной совестью, отправив всех спать, выглотал две бутылки ликёра, поставил будильник на телефоне, сходил в душ и отрубился, едва успев донести голову до подушки. Что-то клубилось вокруг меня. Что? Серый Туман, или клубящийся Хаос, или мелкие частицы чёрного пепла, или сажа от костров, что горели в пропасти далеко внизу подо мной. А может вокруг меня клубилась тьма?! О, всегда мечтал попасть в Сайлент Хилл…. Дождался, ха-ха-ха-ха-ха! Такие декорации, так реалистично…. Режиссёру фильма и не снилось! Странно, но сегодня мне совсем не было холодно. Ощущение, что меня кто-то грел, или не позволял мёрзнуть. И давящего груза непонятно чего я тоже совсем не чувствовал. Странно, и даже непривычно… Но зато я чувствовал нечто иное. Что-то, что скрывалось во тьме, за этой серо-чёрной пылью клубящейся вокруг. Что-то, как будто бы живое…. Сотни тысяч, миллионы маленьких жизней…. Что это? Из этой тьмы совсем не хотелось бежать. Она была своей, родной…. Быть может, это и есть моя тьма? Странно, я всегда просыпался ровно за пять минут до звонка будильника. Но, не смотря на это выключать его заранее ленился, нежась в тёплой постели, и не желая сбрасывать остатки дрёмы. Как говорится: «Нормальному человеку, чтобы выспаться, всегда не хватает ещё пяти минут». Резкий же дребезжащий звук настолько раздражал, что все будильники неизменно летели в стену сразу, как только они начинали сигналить. Я угробил добрую сотню будильников, и несколько мобильных телефонов таким образом, когда меня некому было будить. Наверное, ещё поэтому, Спан собрал мне телефон с противоударным корпусом. Впрочем, в этот раз я сумел удержаться, и просто отключил сигнал. Время было как раз достаточно для того, чтобы привести себя в порядок, и разжиться транспортом, до того как все соберутся завтрака-ужинать. Должен заметить, что было довольно-таки забавно наблюдать за тем, с какими задумчиво-заспанными моськами кушали мои Хранители. Было ощущение, что я на обеде гурманов, или критиков. Жевали так, как будто распробовали и смаковали вкусы блюд. И иной раз руки застывали всего в нескольких сантиметрах от открытого рта, и на лицах озарение…. Я чуть не давился от смеха, но понимая, что темы для размышлений у Хранителей серьёзные, и вкусов блюд они наверняка даже не чувствуют – подавлял в себе желание оглушительно расхохотаться. Благо, что Ланчия, который явился отчитываться, меня в этом поддерживал, время от времени тоже едва сдерживая рвущийся наружу смех. Жаль было, что Занзас и Бельфегор, уехавшие на несколько часов в свой замок, этого не видели. Хотя я заснял несколько особо эпичных моментов для архива. Хе-хе-хе. А после, мы всё-таки поехали за документами. Уже на месте, пока я разбирался с офисным планктоном на тему того, почему мне оформили гражданство на парней в ускоренном процессе – вместо обычных нескольких лет, за несколько недель – подъехали Кокуё на посланной за ними машине. Этим ребятам ведь тоже нужны были документы…. И вот уж где мои Хранилки всласть оторвались и насладились тем, как я воюю с государственными службами. Вечно они находили к чему придраться: то, у меня возраст недостаточный для того, чтобы брать на себя опеку за несовершеннолетних… моего возраста, даже несмотря на то, что я имел приличный законный бизнес в Италии, и неплохо с него имел. То, справок недостаточно. Например, мои парни не сдавали экзамен на знание официального государственного языка. Но в некоторых случаях, он был необязателен, и мои парни как раз подходили под эти случаи. И видимо госслужащие знали законы собственной страны гораздо хуже меня, так что после того, как я им потыкал в соответствующие законодательные статьи, нас всех не по разу заставили расписаться, после чего – не прошло и полувека – выдали-таки нам документики, с пропиской в моём особнячке. А после, я ни слова не говоря, и ничего не объясняя, повёз их в главное отделение банка, услугами которого я пользовался, в Палермо. Где меня встретил Карл, решив поприсутствовать…. Я заставил своих парней, и милую Наги расписаться на электронном табло в алфавитном порядке, и принялся ждать, когда сделают заказанное мною дело…. Я откровенно развлекался, подогревая и без того раздирающее Хранителей и Кокуё любопытство, но упорно отмалчивался до тех пор, пока всё не было готово. А после, мы с Карлом, практически в торжественной обстановке вручили моим людям банковские карты, с документами на открытые уже на их имена счета. Снова несколько подписей, и моё окружение стали владельцами счетов, с уже лежащими, относительно нехилыми средствами на них. Там были отчисления и за охрану, и за задания, и премии…. Короче всё ими справедливо заработанное. Народ был в шоке, ну а наша с Белом коллекция пополнилась фотографиями. И это они ещё не обратили внимания на суммы…. Сомневаюсь, что они знали расценки даже примерно. Гораздо позже, когда шок схлынул, кокуевцы поинтересовались, за какие такие заслуги им открыли счета. На что в ответ я перечислил Наги все наши совместные приключения, в которых она участвовала в качестве моей Хранительницы, плюс охрана и сопровождение уже после переезда на Сицилию. У Кена и Чикуса были почти те же заслуги, только менее оплачиваемые, плюс охрана моей Хранительницы почти круглые сутки. На это мне возмутились, что любая сумма в данном контексте будет не заслуженной, а поводы мною надуманы. Фыркнув, сказал им, что если сравнить суммы, которые я зарабатываю ежемесячно, и то, сколько работаю – выходит, что я пашу, как трактор «Беларусь». Однако по большей части времени я гоняю балду. После этой тирады я возмутился: им деньги за просто так дают, а они ещё и не рады. После этого пыл Чикусы поумерился. Сумм они ещё не заметили…. Единственный, кто не получил собственного счёта был Ламбо, в силу возраста. Точнее счёт я завёл и на него, но пользоваться он им сможет, только когда подрастёт. К тому времени на нём будет весомая даже для меня сумма. Вместо банковской карты мой младший Хранитель получил кредитку с ограничением. Ну, так, на всякий случай. Чтоб если он останется один, смог о себе позаботиться, и добраться до дома. На моё счастье Ламбо всё понял, но и кредитке радовался не меньше, чем остальные картам. А после всей этой катавасии, мы поехали праздновать, и ни куда-нибудь, а конкретно в один не безызвестный суши-бар, где и гуляли до ночи, после того, как я произнёс пафосную речь, поздравляя ребят с получением итальянского гражданства, открытием личный счетов в банке, и сдачей моих экзаменов, а, следовательно, и полноценным взятием на себя обязанностей Хранителей. Новую порцию шока, я фотографировать уже не стал. Надоело. Да и этот шок был не столь сильный. Всё-таки парни не глупы, и наверняка догадывались…. Где-то в середине гулянки, как раз когда я пил за упокой Сасагавы Реохея, и за здравие вновь рождённого Аракуро Реохея, Кёя всё-таки дочитал документы до того места, где обозначена сумма средств на счёте… и подавился саке, которое нам притащил Цуёши. Подавился так, что чуть ли откачивать не пришлось. Отдышавшись, он объяснил, в чём дело всем, и новую порцию эпичных фотографий я отправил в архив. Когда ребята пришли в себя, на меня снова посыпался град вопросов. Так что мне пришлось объяснять, что у нас очень высокооплачиваемая профессия с постоянным спросом, и что работу мафиози с силой экстра-класса оплачивается дороже. После чего немного опустил ребят на землю, показав им свою платиновую банковскую карту, и объяснив, что банк, чьими услугами мы пользуемся, выдаёт такие карты только клиентам, на чьих счетах сумма превышает десять миллиардов долларов. И невинно добавил, что если бы существовали бриллиантовые карты – у меня была бы именно такая. А так же, невзначай заметил, что счета у моего окружения хоть и личные, но всё равно находятся в моём ведомстве. То есть я не имею права оперировать их деньгами, но заблокировать доступ к счетам вполне в моей власти. Вследствие чего, посоветовал им хорошо себя вести и быть послушными паиньками. Озвучить тот факт, что заблокировать им счета я имел право только до двадцати одного года – естественно, «забыл».