Поющий Койот

Круглый стол, пустой в середине. Вокруг деревянные витые кресла с высокими спинками до потока, которые, казалось, выросли естественным образом, и семеро рослых молодых людей, величаво восседавших в этих самых креслах, что впервые на их памяти спорили так долго: уже полдня. - Чёрт, я жалею, что вообще поделился с вами. - Если бы ты не поделился – мы бы отказались возвращаться в родной мир, и тебя бы не пустили. - Верно, Амрит. Ни у кого из нас не было серьёзных причин для возвращения. Её не было и нет и у тебя. - Неужели? Эми, а как же твоя сестра? Или ты больше не желаешь её найти? Александр, Рада, твоя жена, отказалась путешествовать с нами, и ждала тебя вместе с сыном всё это время здесь. - Лео, здесь и двух месяцев не прошло… - Ты считаешь, что это немного? А если бы ты там погиб, каково было бы им?! Да и… Салах, а как же священная война? - Я мог вести её в любом другом мире. Или и вовсе о ней забыть. - Хозяин Неба тоже в чём-то прав. Я же говорила, что боги и духи на нас разгневались за то, что мы покинули вотчину. Мы были рождены здесь, а значит, только здесь и были нужны. - Пф, как будто нам впервые выступать против высших. - Терренс, это ты громче всех кричал о том, что мы везде будем изгнанниками, и не сможем где-то осесть надолго и обзавестись семьёй. И наследников у нас не будет, пока не вернёмся. - Сколько лет назад это было, Лукас?! Я с тех пор изменился. Скажи ему, Салах. - Мы все с тех пор изменились. Да, и это действительно духи нас карали, отнимая самое ценное. - И что ты предлагаешь, Ги? До скончания веков проторчать в этом мире и упустить столько возможностей? - Потому я и предлагал вам остаться! Я бы вернулся к вам, как всегда возвращался. У нас у всех с родным миром связаны не лучшие воспоминания… - …Но если бы не он, нас бы тоже не было. - Спасибо, Алекс. - Не было бы нас, или нашей силы? Может, родись мы просто людьми – были бы счастливее. - А вы не счастливы? Сколько лет мы друг друга знаем, а спорим так – впервые. Всегда душа-в-душу, а тут…. Ребят, ну ведь ни о чём спорим. - Амрит права. Мы могли бы просто забрать всех близких отсюда, и остановиться в каком-нибудь из более-менее мирных миров. А если бы не наша сила – мы бы просто не познакомились, и не было бы всего того, что с нами было. Счастье не может длиться вечно, оно должно сменяться несчастьями, чтобы мы не забывали, что мир нужно поддерживать, а огонь в домашнем очаге подпитывать. Однако мы вернулись домой. Не потому что Лео это было нужно, нет. Потому что скучали. Где родился – там и пригодился, слышали о таком? - Этот спор и правда, бессмысленен. - Лео… - Подожди, Терри. Вы все здесь, со мной и я благодарен. Но я прошу…. Нет, я умоляю вас, не вмешиваться. - Но… - Терренс, Александр, Лукас, Салах, Амрит, Гижияшиквэ, позвольте мне самостоятельно разобраться со своими внутренними демонами. Поверьте мне, я не только справлюсь, но и выживу. Я клянусь в этом. - Но…. - Вы никогда не сомневались во мне. Почему же засомневались теперь? После всего, что мы вместе пережили, это, знаете ли, очень обидно, даже мне. - Потому что ты одержим, и не способен трезво мыслить, стоит хоть кому-нибудь назвать тебя «Бесчувственным мальчишкой». И в этой своей одержимости – ты действительно безумен, как маленький ребёнок, толкающий пальцы в розетку, который не осознаёт что творит, а потому и ничего не чувствует. - Так, да? - Да, так. - Ну чтож, вы меня вынудили. Я, наречённый Мудрецом, Хозяин Небес и Хранитель их Воли и Равновесия, по праву рождения и крови, текущей в моих жилах, приказываю свите своей: ни словом, ни делом, ни мыслью, ни каким иным способом не вмешиваться в войну не за жизнь, а на смерть с врагом моим главным, что посмел очернить воплощённое тело моё, окропив почву кровью моею. - С-с-с… - Приказ услышан. - Лео, придурок, почему ты не позволяешь нам помочь?! - Потому что от этого будет хуже всем, Амрит. - О, дело, похоже, и правда очень серьёзное, раз Жрица, Оракул и Мудрец в один голос заговорили. - Раз так, то… - Клянёмся! - Спасибо. Кстати, Терренс, я не знаю, что у тебя там, в очередной раз в мозгах заело, но разберись с этим, будь любезен. Или вмешаюсь я, или Эми. Выбирай. - Не надо, Амрит. Я сам разберусь. - Хорошо. Александр – уделяй больше внимания сыну, а то он себе кого другого в папаши выберет. У него есть из кого выбирать. Амрит, у тебя подозрительно изменился запах…. Я предупреждаю… - Ещё слово, и я за себя не ручаюсь. - Ай, ну за что? - О чём это наш Лев, что наша Муза так взбесилась? - Сейчас и ты получишь. - Молчу-молчу. Какие у нас женщины, однако, грозные… - И… Салах, сколько вариантов будущего ты видел? - Словно туман на него кто наслал. Оно нам выбор предоставляет. Нет, предопределённости конкретной. - Чтож, тем более…. Ладно. У меня дела. До вечера. Один из семи покинул зал, осталось шесть угрюмых лиц. - Салах, ты ведь солгал ему, да?.... Я проснулся в холодном поту, и не мог сделать и вдоха. Сердце словно сдавило тисками, и оно судорожно и болезненно билось о рёбра, пропуская удары и отдаваясь пульсацией в старых шрамах. Тело била крупная дрожь, и смертный холод сковывал телеса. Я задыхался, и никто никогда не узнает, скольких усилий мне стоило проталкивать тяжёлый, словно свинец воздух в лёгкие…. На дворе была ночь. Я был в своей комнате, а рядом со мной беспокойно дёргался во сне Занзас. Повезло, что я его не разбудил…. Чёрт, только таких снов мне не хватало! Ещё бы я такие подробности прошлого своего вспоминал…. Вот уж настоящий кошмар! Руки тряслись, и я никак не мог унять эту дрожь. Взгляд невольно упал на новое кольцо, и пальцы сами непроизвольно сжались в кулак, продолжая трястись. Дерьмо! Я ведь клялся, КЛЯЛСЯ больше не совершать таких ошибок. Но снова, по доброй воле, наступил, и продолжаю наступать на те же грабли. Снова и снова… Занзас шевельнулся во сне, и я отвлёкся от своих мрачных мыслей…. Правда, они быстро вернулись. Я потянулся, чтобы убрать соскользнувшую прядь чёлки с его глаз, из-за которой он забавно морщился, но, не сделав этого, отдёрнул руку. Да, снова ошибки я стал совершать, познакомившись со своим Небом. Если бы я только смог тогда подавить собственное любопытство, и свалить из страны до того, как Вария меня настигла – всё было бы иначе, и гораздо проще…. Всё-таки нужно с этим заканчивать. Пока не поздно, пока история не повторилась…. Вот только…. Я с ненавистью взглянул на волка на мизинце: связь уже создана. И рвать её… Этот сон, это воспоминание причиняло боль, но оно будто бы напоминало о том, что будет, если я и дальше буду плыть по течению жизни, смиряясь со всем, что в ней происходило. По течению плавают только, чтобы переплыть реку, или трупы. И я пока ещё не труп, хотя и был очень похож на него… Сделав несколько дыхательных упражнений, я успокоился. Ложиться спать снова было страшно. А вдруг мне приснится ещё что-то подобное?! Но я, пересилив себя, всё-таки лёг, пододвигаясь ближе к своему Небу. Он словно почувствовал, повернулся ко мне лицом, не просыпаясь обнял, и сладко засопел в ухо, невольно согревая и отгоняя страхи. И не заметил, как снова уснул. Проснулся я от упрямого ощущения того, что кто-то на меня смотрел. Хотя нет, не смотрел, а откровенно пялился. Видимо сообразив, что я проснулся – разглядывание меня красивого, переросло в облапывание, и откровенное домогательство. Не подавать виду, что меня это хоть как-то трогает – было неимоверно сложно, особенно после того, как одеяло было откинуто, а сверху на меня навалилось не самое лёгкое, но очень горячее тело, которое своими шершавыми обветренными губами нагло шарило где-то в районе ключиц. Мой избалованный организм не реагировать на это просто не мог… - Что, без секса совсем неможется? – Ехидно оскалился я, открывая глаза и запуская пальцы в мягкие угольно-чёрные волосы, и притягивая их обладателя к своим губам. - Утренний трах ещё никому жизни не портил. – Тоном учёного-ботаника рассказывал мне Занзас. – Улучшает настроение, даёт заряд бодрости на весь день, удовлетворяет потребности организма, проведшего ночь в обнимку с объектом вожделения…. - Вот как? – Весело поинтересовался я, и после важного кивка сменил тон на приказной и нетерпеливый. – Тогда целуй, а не треплись! Больше дела, меньше трёпа. – Повторять дважды Занзасу приходилось крайне редко, и это бы явно не тот случай…. Ну а я… сегодня мне просто хотелось забыться. Несколько часов спустя, я, насвистывая какой-то нелепый, но весёлый мотивчик шёл расталкивать со сна на завтрак, свою больную после вчерашнего, Падаль. Наверное, им неприятно было смотреть, на бодрого и пышущего оптимизмом и на редкость хорошим настроением меня гораздо сильнее, чем слышать звук ударяющей о крышку поварёшки. М-да… после такой пробудки они со мной наверняка больше пить не будут. Не представлял и близко, какого это проснуться от подобных звуков и без того с больной от похмелья головой. Человеколюбием я совершенно не страдал, а по другому вставать они отказывались, и посылали меня очень далеко, но каждый в своё место. Можно было бы, конечно, использовать холодную воду…. Но она испортила бы мебель, да и тащить на всех её было бы несколько проблематично. А так… Впрочем, видеть столько страдания и муки на лицах своих Хранителей я не выдержал, и, сжалившись, слегка, но не полностью, вылечил их своим пламенем Неба. После чего погнал приводить себя в порядок, и завтракать. И о, как было необъяснимо приятно видеть своих Хранителей в почти полном составе! Не хватало, вроде бы, только Наги, но отчего-то мне хотелось видеть за этим столом всю Кокуё, своих Гениев, к сожалению, мёртвого Леви и… ещё кого-то непонятного. М-да, после таких мыслей я понял, что моя банда ещё не полностью сформирована. И, только возможно, что с кем-то из моей банды я даже и знаком-то не был. Это было странно… Ну сколько же можно?! Мне уже хватило Хранителей выше крыши, а тут…. М-да. После завтрака я как обычно раздал всем задания, приказав новичкам осваиваться. Но видимо мои последние приобретения не нашлись чем заняться, или постеснялись шариться по «чужому» дому, раз заявились ко мне всего час спустя после того, как все разошлись по делам. Просто в один момент, разгребая бумаги, я услышал робкий стук в дверь, и пригласил войти…. Как я и думал ко мне пришли Лучано и Микеле. После моего приглашения войти дверь-то они открыли, но неуверенно замерли на пороге, увидев, что я занят. Я вздохнул, но отрываться от бумаг не спешил, только произнёс: - О! Привет парни! Чего топчитесь на пороге как не родные? Заходите. - Эм…. Ну… - Замялся Микеле. - Вчера вы были более… разговорчивы. – По-доброму насмешливо хмыкнул я, откладывая всё-таки документ в сторону. - Мы тебя не отвлекаем? – Спросил Лучано. - Отвлекаете. – Кивнул я. - Но делать это не только можно, но и нужно. Чтобы я от бумажек с ума не сошёл. Да и для всех тех, кого вы видели вчера в конференц-зале, включая вас – мои двери всегда открыты. Мм… за редким исключением. Когда я ну очень занят, когда я в плохом настроении, или когда мне хочется уединения. – Парни зашли, тихонечко прикрыли за собой дверь и аккуратно уселись на краешек дивана. Я хихикнул: – Парни, вообще-то мебель не хрустальная. И в неё можно шмякаться со всей дури. Лично проверял. - Эм… - Смущённо поёрзал Ди Лоренцо. Я снова тяжко вздохнул: - Понимаю. Но привыкайте. К сожалению, это не сон. И вчера вы нашли себе дом. Так и ведите себя как дома. Открывайте двери с ноги, падайте в кресла так, чтобы ножки подкашивались. Даже на люстрах висеть разрешаю. Только расслабьтесь. - Трудно поверить в сказку. - О! Голос прорезался. Поздравляю! – Хитро прищурился я. - Вот только это не сказка. Это фильм ужасов. И вся эта обстановка всего лишь занавес…. – Я грустно многозначительно замолчал. – Как спалось, кстати? Головы-то всё ещё болят, небось? - Привычно. На тех облачных перинах поспать ведь сегодня не удалось. - Голова болит. – Кивнул Лучано. - Можете нажаловаться Реохею. Он где-то поблизости должен обретаться, так как я ему сегодня ничего серьёзного не давал. Солнце эту проблемку быстро исправит. – Улыбнулся я. – А перины ещё надоесть успеют. Но это не суть. Вы же не просто так пришли, да? – Гитаристы вздохнули, переглянулись, и посерьёзнели. - Леонардо, ты можешь рассказать подробнее о том, во что мы влезли? – Практически выпалил Микеле. Я слегка удивился тому, что они быстро поняли всю серьёзность сложившейся ситуации. - И о нашей новой жизни заодно. Кто мы теперь? Каковы наши обязанности? Нам ведь наверняка учиться придётся, а если так, то чему? – Дополнил Лучано. Я сложил руки в замок, и решил, что на такие вопросы нужно отвечать предельно серьёзно, а потому «включил Босса»: - Вы влезли в мафию. В мир подполья, где царят свои законы, отличные от привычного вам мира. Здесь убийство неприятеля – норма жизни. Вам придётся привыкнуть к этому, хотите вы того, или нет. И вам самим придётся научиться безжалостно убивать врагов семьи, кто бы это ни был: вооружённый до зубов мужчина, или безоружная беременная женщина, молящая о пощаде, или просящая дать ей возможность родить ребёнка. Вам придётся менять свои взгляды на жизнь полностью, и привыкнуть к мысли о том, что ваши жизни в моей власти. Вам придётся понять, что я могу быть для вас кем угодно: другом, братом или даже любовником, но, не смотря на это, я всегда буду оставаться для вас Боссом. Вы обязаны исполнять любой мой прямой приказ, даже если это приказ пустить себе пулю в висок. Да и просьбы тоже должны воспринимать приказами, кроме самых бредовых, типа «достать до луны». Приказы можно выполнять в вольной трактовке, если на них нет точных инструкций или указаний. За невыполнение приказа, я, несмотря на своё отношение к вам, по статусу обязан вас наказать. Несоблюдение законов семьи, или моих приказов, касающихся благополучия семьи – автоматически приравниваются к предательству. За предательство расплата только одна – смерть. Ну, или тюрьма для подполья, что гораздо хуже смерти. У вас будет всё, чего бы вы ни пожелали. Деньги, известность, хорошие верные друзья в лице моей банды. По статусу вы первые люди после меня и моего заместителя Занзаса. То есть фактически вы, мои Хранители, первые лица семьи, а значит и вести себя должны подобающим образом, подавая пример рядовым, и членам других семей. Ваш позор – мой позор, и позор семьи соответственно. Иными словами, вы вляпались очень по крупному. Учиться вам и правда нужно будет многому: убивать, сражаться, использовать своё пламя. Научиться разбираться с документами, составлять отчёты и приказы, изучить несколько иностранных языков, экономику, этикет и прочее-прочее. Но это будет гораздо проще и легче, чем звучит. Гораздо тяжелее менять взгляд на мир. Но всё не так плохо. Вы ведь видели моих других Хранителей, да? Несчастными они не выглядят, правда? Хотя тоже далеко не все из них в мафии с рождения. Страшно? – Напоследок своей лекции спросил я. - Ты так расписал…. Немного и правда, страшно. – Произнёс Лучано, после нескольких минут задумчивого молчания. - А убивать – это обязательно? - Сожалею, Микеле, но это так. – Развёл руками я. – У Вонголы много врагов, желающих развалить или уничтожить семью. Ваша смерть – сильно подкосит семью, и враги это понимают, зная, что до меня добраться сложнее. А значит вы – автоматически становитесь их целями. Это как на войне. Цель – всегда командование. Уничтожишь, или возьмёшь в плен командира – рядовые начнут паниковать. Это приведёт к общему унынию и раздраю, а то и дезертирству со страха, что в свою очередь увеличит шансы на победу противника. Но это на самом деле не так страшно. К такой жизни привыкаешь очень быстро. Например, треть из тех парней, что вы вчера на собрании видели – полгода назад были ещё обычными японскими школьниками. - Обнадёживает. – Хмыкнул Лучано. - И когда нас всё это ждёт? - Близнецов я привёз сюда буквально позавчера, и дал им три дня на адаптацию. Сутки прошли. Значит, осталось двое. – Пожал плечами я. - А нам время…?! - Вы взрослые, очень даже самостоятельные молодые люди, а они дети, всю свою жизнь прожившие в камере самой охраняемой в мире тюрьмы, мечтавшие хоть раз в жизни увидеть небо своими глазами. Разницу улавливаете? – У гитаристов глаза на лоб полезли. - А такое вообще бывает?! - Бывает и гораздо хуже. – Хмыкнул я. – У нас тут у всех судьбы непростые. Включая вас, я так понимаю? - С чего ты взял? - Сами сказали. Раз вы уже четыре года назад, когда я исполнял тот заказ во Флоренции, были бездомными, значит, потеряли родителей или опекунов по неизвестным мне причинам ещё задолго до совершеннолетия. Выживать на улицах Италии среди бомжей детям – очень нелегко. Кстати, об этом. – Я открыл один из ящичков стола и выудил из него несколько листов, со вступительными анкетными вопросами по образцу Варии, потому что не успел разработать специальную анкету для Вонголы. Эти листы я и протянул своим новых Хранителям. - Мне нужно, чтобы вы заполнили вот эти анкеты. Максимально правдиво. Если по каким-то причинам вы не можете ответить на вопросы правдиво – лучше ничего не пишите, потому что ложь я почувствую. Это нужно для того, чтобы завести на вас досье. Хранитель - профессия высокооплачиваемая, но я не смогу вам платить, если вы не будете официально числиться частью семьи. Кроме того, это необходимо, чтобы обезопасить семью. Я, как Босс огромной организации просто не имею права рисковать тысячами людей, полагаясь только на свою гиперинтуицию. Моя разведка уже собирает на вас информацию, но будет гораздо лучше, если вы о себе мне расскажите сами. Желательно, чтобы к завтрашнему утру они заполненные лежали у меня на столе. - Это обязательно? – Засомневался Микеле, что говорило о присутствии в их истории моментов, о которых они не хотели вспоминать, но мне была необходима эта информация. Я и правда, с самого утра успел озадачить разведку, но степень доверия парней ко мне было лучше проверить так. - А как ты думаешь? – Саркастично поинтересовался я. - Вот посмотри на ситуацию с моей стороны. Я притащил в дом совершенно незнакомых мне людей, но вдруг они агенты врагов? Это не недоверие, и даже не перестраховка. Потому что я силу своих природных способностей знаю, что вы действительно те, за кого себя выдаёте. Мои подчинённые не могут не доверять Боссу, но это не помешает им относиться к вам с недоверием и подозрением, а значит, они не будут вас слушаться. Это осложнит работу, и приведёт к проблемам…. Ну и так далее. Концепция ясна? - Вполне. – Кивнули парни. - Тебе прямо сейчас рассказать? – Немного помолчав, спросил Лучано. - Как хотите. – Пожал плечами я. Парни снова переглянулись, и по немому соглашению слово взял Лучано: - Наши отцы состояли в одной почти неизвестной рок-группе, а матери были их фанатками. Познакомились-полюбились. У нас разница в один год, но мы с пелёнок вместе, так что как братья. Мы жили в достатке двенадцать лет, до тех пор, пока группе отцов, наконец-то, повезло, и их пригласили дать концерт в Париже. Какой-то там любитель необычного рока устраивал благотворительный праздник. Ну, они и улетели вместе с матерями, посчитав, что мы достаточно взрослые для того, чтобы одним побыть дома несколько дней. Всё было хорошо, они отыграли концерт на отлично, нашли себе спонсора и продюсера, а возвращаясь домой, полетели самолётом, который попал в авиакатастрофу. Мы из новостей узнали…. – Рассказывал моё Облако Эстранео сухо, без лишних эмоций. Но на фразе о катастрофе его голос всё-таки дрогнул. Да, вот так бывает: живёшь себе, живёшь в достатке и тепле в окружении близких, а потом раз – и всё. Резкий поворот, и твоя жизнь кардинально меняется. - Естественно, что нас определили в приют, вручив в память о родителях, чудом оставшиеся совершено невредимыми гитары. Из приюта мы сбежали, потому что помнили, что мой отец говорил о свободе, музыке и о выборе пути жизни. - Нам помог привыкнуть к жизни бездомных один старик, которого обманули собственные внуки. – Влез в рассказ Микеле. - Он заслуженные учёный Италии, настоящий академик, но выступать против родных в суде не решился, посчитав, что бог им судья. - Кстати, а у тебя случайно нет вакансии для учёного старика? – Я задумался. - Сходу и не скажешь. - С одной стороны – учёный, а с другой… не шибко-то рады чужакам в мафии. С одной стороны, было бы неплохо подсластить ребятам пилюлю, а с другой – это риск. Вот это и есть суть жизни Босса: сиди и выбирай, что для семьи лучше. В слух же я своих размышлений, естественно озвучивать не стал. - Но пристроить человека образованного я всегда найду куда. Только… как этот ваш старик относится к преступному миру? - С философским безразличием. – Хмыкнул Микеле. - Он ведь знал, что у нас мечта с тобою встретиться, и поддерживал, не смотря на то, что тоже был в курсе того, что ты пел во время убийства. - Вот как? Хм. Ладно, со стариком разберёмся. – Решил, что это вопрос не срочный, то есть не требующий безотлагательного решения, значит, можно было оставить его в стороне, пока что. - Ещё вопросы есть? - Я думаю, что будет лучше задавать их по ходу жизни, а не вот так. – После некоторого времени задумчивого молчания молвил Лучано. - Согласен. - Ну и отлично. – Потёр лапки я, вскакивая из кресла и зовя парней за собой. - Раз у вас всё, тогда идёмте. Я вам кое-что покажу. Уверен, что вам очень понравится… А повёл я ребят в музыкальную комнату, которая им ну очень сильно понравилась. Их гитары тут же нашли себе место среди остальных инструментов. Но прежде, мы немного поиграли втроём мелодии, которые нравились нам всем. Я играл на рояле, а они на своих неизменных инструментах. Дверь по какой-то причине не закрыли, а потому на звук нас нашёл Реохей, и с удовольствием слушал нас некоторое время. Я всё присматривался к Ди Лоренцо и думал о том, что очень смутно он напоминает мне кого-то знакомого. Очень-очень смутно. Разрез глаз и формы бровей и носа казались мне не просто знакомыми, а даже в какой-то степени родными…. Когда я вспомнил, кого он мне напоминал – чуть не потерял дар речи. Справедливо вставал вопрос: почему моё прошлое никак меня не отпустит? Вечный вопрос, на который никто не может ответить. Не поинтересоваться я не мог: - Микеле, а у твоего отца, не было ли, случаем, старшей сестры? - Почему спрашиваешь? – Удивился он. - Отдельные черты твоего лица напоминают мне лицо одного давно мёртвого друга…. Он был ливийцем, и у родителей его матери пропал сын. - Не знаю… - Пожал плечами Микеле. – Отец никогда не рассказывал о свой семье. А мне было неинтересно. Хотя я точно знаю, что он не итальянец…. – Такой ответ настораживал, а будоражить интуицию я попросту боялся. Боялся найти подтверждение смутной догадке. Этот вопрос я хотел оставить без ответа. - Жаль. – Скривился я, нервно передёрнув плечами. А после я вспомнил, что в аэропорту Палермо меня дожидается Порше. Как я посмел забыть об этом?! В общем, этим я и решил озаботиться, за одно и решив, не откладывая в долгий ящик, вопрос с документами для своих последних приобретений. Естественно, что ни у кого из четверых Эстранео документов не было. Какие документы могут быть у бывших бездомных, и заключённых? Правильно, никаких. Так что я решил не париться с поисками намёка на оные, и решить вопрос не совсем легальным способом. Близнецов вызвался усыновить дядюшка, объяснив это тем, что Ник и Эль были единственным его развлечением на протяжении лет, проведённых в тюрьме. Близняшки с удовольствием согласились на предложении, ведь Марко их многому научил, и многое рассказал за это время. Просто от скуки научил их языкам, рассказал о мире то, что вспомнил, и вообще…. Так что у близняшек не было проблем с итальянским и испанским языками, да и что-где они тоже не спрашивали, зная предметы и вещи по описаниям. А вот писать умели только на английском, и не грамотно. Этот пробел в их знаниях только предстояло заполнить. Записать их решили на второе испанское имя моего дядюшки. То есть братья приобретали фамилии Кабрера Веласкес. С Лучано Джентили и Микеле Ди Лоренцо было проще, так как они оба оказались совершеннолетними. Им просто было нужно создать-восстановить документы и всё. Имена они решили не менять… Так что я, подхватив всё необходимое, и своё Солнце за руку – потащился в гараж. Там мы уместились в машине Реохея, и поехали в город. Спорткар японской модели двигался совсем бесшумно, отчего меня клонило в сон. Я считал это недостатком, и радовался тому, что отказался от предложения своей правой руки опробовать его машину. К слову сказать, вонгольские водители начинали потихоньку грустить от того, что у нас становилось всё больше личного транспорта, что грозило ненужностью их профессиональных услуг. Но я их успокаивал тем, что мне далеко не всегда хочется лично садиться за руль, и что далеко не все мои Хранители пожелают обзавестись личным транспортом. Я чуял, что совсем скоро, я только и буду передвигаться с их помощью, не имея сил на то, чтобы рулить самому, и пользуясь малейшими возможностями для того, чтобы подремать. Решив вопрос с документами, меня, наконец-то, повезли в аэропорт, где я после двух часов соблюдения формальностей всё-таки смог обнять, и облобызать свою новую малышку. Не предупреждённый, зачем мы приехали в аэропорт Реохей, на несколько десятков минут вылетел в прострацию, как раз в то время, в которое я чуть ли не облизывал Порше. А потом он возмутился: мол, нахрена мне столько машин. На что я совершенно серьёзно ответил, что просто не смог устоять. Солнцу в очередной раз пришлось мириться с моими закидонами. А на обратном пути не смог устоять уже он сам, предложив погонять. Я посмотрел на новичка в сфере вождения скептично, и поставил условие, что если он не сможет составить мне достойную конкуренцию – будет целую неделю разбирать за меня бумаги. А если только заставит напрячься несколько раз – разбирать будет три дня и в моём присутствии. Реохей на условие согласился, и мы погнали. Должен отдать ему должное, ведь напрячься он несколько раз меня всё-таки заставил, но конкуренцию составить так и не смог. Причём я не мог сказать точно почему: от собственной неопытности, или от разницы характеристик наших машин. Парень-то был рисковый, экстрим очень любил. То есть рисковать, совсем не боялся. И это было опасно как для него самого, так и для тех, кто решался ему противостоять. Я не боялся, что он мог разбиться, но покалечиться – это да. Но и проиграть ему тоже не хотелось, а такое вполне могло произойти однажды. Реохея было сложно недооценивать. Машинку оценили все, а те, кто имел права, даже просил прокатиться. Я решил, что это всё-таки не моя Бугатти, чтобы доверять её только Занзасу, а потому, с разрешения самой машины, позволил прокатиться на ней всем желающим, даже водителям и патрульным, тем, которые осмелились попросить. Последние обращались с машинкой особенно осторожно, прекрасно зная, что если что – им долго расплачиваться придётся, если живы останутся. Но, к счастью, обошлось, хоть я и сильно переживал. Зато народ был счастлив. А на следующий день, я проснулся от противного зуда интуиции. Кому-то опять грозила смертельная опасность. Кому-то? Да, но не только. Где-то на краю сознания я понимал, что она грозит всем, но кому-то раньше. Долго размышлял по этому поводу, но выводов никаких сделать не смог. И о, как же она меня достала!!! Я чувствовал, что лёгкий ветер той самой бури, о которой я говорил Хаято, дует уже давно, усиливаясь с каждым днём всё сильнее. Что-то приближалось. Какие-то неотвратимые события…. Но будущее всегда было туманным даже для ясновидящих и пророков, тем более для меня. О нём, конечно, не стоило забывать, когда оно предупреждает, но…. Но были и повседневные насущности, с которыми следовало разобраться. Например, Северная Америка. Артуру нужно было объяснить, что и как…. Я собрал внеплановое собрание по этому поводу, и почти сразу решил, кому туда следует отправиться. Первым был Фран, потому что когда-то давно загадывал желание побывать в Северной Америке. Зан немного повозмущался тому, что я лишаю его иллюзиониста, но я успокоил его тем, что если понадобится – одолжу своего. Вторым стал Ланчия, потому что не раз там бывал, знал что как, и умел отлично организовывать работу. Этот странный тип почти не сопротивлялся, хотя и горел желанием поскорее возродить свою семью. Но и понимал, что пока его сотоварищи просто не готовы тащить на себе такой груз работы и ответственности, так что, стиснув зубы, терпел. Третьим и последним стал… Хаято. Я как-то посчитал, и осознал, что он у меня за пределы Сицилии ни разу не выезжал, категорически отказываясь далеко уезжать от своего несравненного Босса, меня. Однако таковой опыт был ему необходим, так что его нытьё, и просьбы заменить его кем угодно - я слушать не стал, и просто приказал исполнять повеление молча. Решив вопрос с составом – нагрузил парней информацией о том, что необходимо сделать в первую очередь, чтобы закрепиться в Мексике надолго, после чего отослал собираться. Аура унылой обречённости от Хаято была такой силы, что навевала тоску на всех. Так что когда на утро следующего дня она улетела на самолёте в Северную Америку – все вздохнули с облегчением. А на следующий день предстояло ещё одно важное событие. Я решил повторить опыт с Хранителями, и заставить новичков убить до того, как приниматься за их обучение. Заметил, что Хранителям Вонголы было гораздо легче влиться в жизнь мафиози, чем это бывает обычно, а потому решил, что не зря заставил их тогда это сделать. Теперь то же самое предстояло совершить Эстранео. Гитаристам, близнецам и Мартино Фортучи. Убить снова предстояло предателей, но на этот раз выявленных мною лично. С утра после завтрака я предупредил о предстоящем ребят, и дал последний шанс отступиться. Но к этому времени уже никто не сомневался в том, что пойдёт за мной до конца. Час спустя, мы уже подъезжали к штабу дознавателей Вонголы на Сицилии. В машине царила нервная давящая атмосфера то ли ожидания, то ли напряжения перед предстоящим. Даже Реохей, которого я прихватил с нами за компанию, был задумчиво мрачным. Будущие убийцы же вообще сидели тише мышек под носом у кошки, и покорно ждали своей участи. Припарковались, вышли из машины, и направились к месту действа. До штаба дознавателей ещё предстояло пройти несколько километров по пустырю и лесу…. Ведь это главный штаб Вонголы, и особняки были на виду, но все подразделения такой огромной семьи и, фактически, армия не могли в нашем мире раскрыть своё местоположение. Вот и штаб дознавателей был скрыт так же как штаб разведки и контрразведки, штаб отдела развития технологий и прочее-прочее. Скрыто всё было надёжно, не хуже чем главный подземный штаб Вонголы в Японии в десятилетнем будущем. Потому и в главном штабе никогда не хранили важную информацию о семье. Ни документов, ни свидетелей, за исключением самого Дона и его Хранителей. Это чтобы не подвергать риску разоблачения секреты семьи, и не подвергать лишний раз жизни рядовых опасности. Народу-то на Вонголу работало много. Тысячи и тысячи. За всеми уследить было нелегко, тем более что разбросаны они были по всей Италии в частности и Европе в целом. А потому всю систему старались скрыть как можно тщательнее, и, в конце концов, добились того, что даже с помощью сообщников-предателей информацию о том, где прячется Вонгола, достать её враги - не могли. И всё бы хорошо, но минус был: к большинству таких секретных штабов подобраться на машине было невозможно. Только до ближайшей парковки, если штаб располагался недалеко от населённых пунктов, или до обочины возле ближайшей дороги. И вот, пока мы шли пешком по довольно-таки натоптанной «лесниками» тропе, Солнце решил всё-таки вынырнуть из своей мрачной задумчивости, и пристать ко мне с вопросами: - Лео, а нельзя ли как-то помягче… - Не мог сформулировать свои мысли он. - Как ты себе это представляешь? – Покосился на него я. – Реалии подполья ты уже прекрасно знаешь. Я из него в нормальную жизнь – не ходок. Только если ногами вперёд. Вывод? - Если ты не можешь жить как нормальные люди, значит тем, кто хочет быть рядом с тобой, придётся привыкать к твоему миру, так? - Точно, Солнце моё. – Кивнул я. – О том, что я сам думаю по этому поводу, и миру, и окружающим – как обычно, плевать. Подозреваю, что задолбал уже всех своим нытьём о том, что хотел бы оказаться где-нибудь далеко-далеко в одиночестве, и, не зная никого из вас. О своём выборе я не жалею, но жалею о вашем. - Только не начинай!!! – Умоляюще глянул на меня Реохей. – Я не жалею, и ты не должен. Это всё. Тема закрыта. - Но-но. – Хмыкнул я, посмеявшись. На некоторое время воцарилась тишина, которая потребовалась как раз на то, чтобы пройти пустошь и дойти до кромки леса. В этот момент, Солнце снова не выдержал, так, что у меня складывалось ощущение, будто бы это он в первый раз убивать идёт…: - Босс, а может на поле боя легче убивать, а? Там не осознаёшь, что творишь…. - Нет. – Жёстко остановил я его попытку. - Если впервые убиваешь в бою – осознание убийства уже после того, как кураж битвы проходит, даётся намного тяжелее. Так легче, поверь, я знаю, о чём говорю. - Но…. – Вот же! Я вздохнул, и решил рассказать одну историю…: - Жила-была одна маленькая мафиозная семья. Глава семьи, его жена, две старших дочери, сын-наследник, и младшая девочка. Они жили мирно, никогда не участвовали в конфликтах. И всё бы хорошо, но однажды соседняя семья позарилась на земли маленькой мирной семьи. Они развязали войну, и в битве глава семьи отдал свою жизнь, защищая родных. Перед смертью он поручил своей жене вести дела семьи, пока сын не вырастет и не сможет её возглавить, а самому сыну приказал защищать семью. Но мальчик не смог защитить семью. Нападения продолжались, и в боях умирали его близкие. Он был мирным мальчиком и не хотел, и даже боялся убивать. Сначала пропала его одна старшая сестра, затем погибла его вторая старшая сестра, телом своим заслонив от пуль мальчика. Она бы не погибла, если бы мальчик смог убить врага, если бы смог выстрелить в живого человека. Затем погибла его мать. Мальчик видел, что в неё целятся, и держал врага на мушке, но выстрелить так и не смог. Он кричал, но мать, поглощённая битвой, не слышала дитя. Тогда младших детей той семьи взяла под свою опеку вместе с территориями большая мафиозная семья. Но у них были свои законы, так, например, мужчины должны были уметь убивать. И мальчика вновь поставили в сложное положение: либо он убивает человека, либо убивают его младшую сестру. Девочка, прекрасно видя нежелание брата отбирать чью-то жизнь, но, не обвиняя в этом брата – произнесла: «Я стану последней жертвой, а ты должен прожить свою жизнь за нас всех». Мальчик не смог выстрелить, и его сестру убили у него на глазах. Но ещё живой сестре он успел поклясться, что больше не усомнится. Ему дали ещё один шанс. Мальчик должен был убить шпиона. Жизнь, за его жизнь. Шпионом явно была женщина, но её лица он не видел, потому что она была в маске. У неё был кляп во рту, она что-то отчаянно хотела сказать, кричала, плакала в истерике, но он не слышал. Ведь поклялся, что проживёт свою жизнь за всех, а для этого ему нужно было выжить самому, а значит, убить эту женщину. В неё он всё-таки смог выстрелить, но…. Когда с мёртвого тела сняли маску, оказалось, что это его пропавшая старшая сестра. Даже представлять себе не хочу, какого это, когда твою семью, одного за другим близких тебе людей убивают у тебя на глазах. Ещё хуже, когда они умирают у тебя на руках. В десятки раз хуже, когда ты убиваешь их сам. И в тысячи – точно знать, что все они погибли всего лишь от того, что ты колебался. Первое убийство без колебаний не проходит ни у кого. Просто у кого-то есть достаточные причины и обоснования своим действиям для того, чтобы колебаться всего лишь доли секунды. А кто-то решается на это годы. Но уж лучше это делать в закрытом помещении под контролем, чем на поле боя. Потому что от доли секунды колебаний в бою, может зависеть всё. И повезёт, если только своя жизнь будет зависеть от мгновения, так могут зависеть и жизни близких…. А поле боя, как известно, такая штука, на котором может произойти что угодно, а может ничего не произойти. Всё-таки лучше так. - Это, конечно, сильно облегчает мне душевные муки, - Влез Лучано. – Но вот в чём проблема… - Умом – всё это понятно. А сердце протестует. – Кивнул Микеле. - Вот это и отличает тех, кто крутиться в подполье с рождения от пришлых. Ваш мир считает убийство варварством, преступлением против человечности, грехом. А в моём мире это серо, обыденно, нормально. У вас в головах навязанный шаблон о том, что убийство – это плохо. Но это не во всех случаях верно. Всё зависит о того, ради чего было совершено убийство. Одно дело, когда оно совершенно из зависти, или ради денег, славы, власти, а совсем другое – для защиты кого-то или чего-то, например, родины или семьи. Люди разные, у людей разные причины, и глупо разделять их на плохих или хороших. Есть убийцы, у которых глаза, как у детей: искренние, немного наивные, добрые. А есть благотворители, которых назови мразями – так это ещё и комплиментом окажется. Всё в этом грёбанном мире относительно. А навязанные шаблоны, хоть и болезненно, но легко рвутся. Все привыкают, и вы привыкнете. Просто не стоит зацикливаться на мыслях о том, что вы творите. Всё равно вся ответственность за ваши действия лежит на мне, ведь я ваш Босс, и я отдают вам приказания. - Небо, а скольких убил ты сам? – Подал голос Габриэль. Я замялся с ответом. - Точной цифры я не знаю. Но очень много. Количество измеряется даже не сотнями, а тысячами. – Я говорил, но больше беспокоился за Мартино. Подозревал, что ему, рождённому и выросшему в любящей семье, убить будет сложнее всех…. А тем временем мы вышли на полянку в лесу, где нам навстречу тут же гостеприимно распахнулся люк. Нас ждали. Был и другой вход в убежище. Всё-таки через небольшой люк грузить пленных неудобно. Но свои ходили исключительно через такие входы, а пленённых завозили морем, на катере сквозь сокрытую пещеру в скалах. Мы спустились в штаб, где меня и Реохея поприветствовали подчинённые, а затем проводили к пленным. Пока мне устно отчитывались, я рассматривал обстановку, и обнаружил, что всё готово. Предатели на коленях сидели в рядок в соседнем помещении, на которых я и «любовался» сквозь пуленепробиваемое, зеркальное стекло. Шесть мужчин и одна женщина, семь предателей. На небольшом столике в соседнем помещении покоились заряженные и готовые к казни пистолеты. Подчинённый закончил доклад, и я приказал ему, как и остальным пребывающим на базе рядовым испариться на ближайшие несколько часов, предоставив им свободное время. - Ну что, вперёд, или вам ещё собраться нужно?! – Посмотрел я на своих подопечных. - Тянуть время глупо, на мой взгляд. И чем дальше – тем будет хуже. – С сомнением, и как-то… вопросительно проговорил Микеле. - Действительно. – Хмыкнул Реохей. - Тогда заряженные пистолеты вы видите на столе. Берите любой на выбор – и вперёд. По одному, по двое, все вместе – без разницы. Передёрнуть предохранитель, и спустить курок может даже ребёнок. Так что с этим справитесь. Стреляйте в упор, чтобы не промазать. С моей стороны только одно условие: смотреть на предателей, и не закрывать глаз ни до, ни после выстрела. – Инструктировал я. Хранители Эстранео переглянулись так, как будто были давно знакомы. - Может все вместе? – Робко предложил Мартино. – Там семь человек, и нас тоже семь. - Хм, так действительно возможно будет легче…. – Поддержал его Лучано. Близнецам было всё равно, а я с Солнцем тоже переглянулись, и по немому согласию решили, что можно и так. Будущие убийцы подошли ко столу, и взяли пистолеты, рассматривая их не без интереса. Хотя смотреть там было нечего, обычная Беретта. Не самый лучший модельный ряд короткостволов. Но итальянцы были патриотичны, и хотя у рядовых почти всегда был выбор в оснащении – они в своём большинстве неизменно предпочитали именно Беретту. В помещение с приговорёнными вошли вместе, просто выстроились вдоль стоящих на коленях, уже сломленных, и ни на что не надеющихся людей, ждущих своей участи и всё. Единственная женщина досталась Солнцу…. Стрелять решили на счёт «три». Командовал, само собой, я. И я же был единственным, кто позволил себе не смотреть на жертву. У меня была другая задача: отслеживать состояние Хранителей. Как не странно, никто не замешкался, и не закрыл глаза. Выстрелили все примерно одновременно. Единственное: Мартино пребывая в лёгком ступоре, замешкался, когда все уже выходили из помещения. Он смотрел на труп мужчины лет тридцати-тридцати пяти…. Его вывел я, и тут же потащил всех в одно из помещений базы. Комнату отдыха, или досуга – не разобрать. Но суть в том, что мы все уселись за стол, и я налил Эстранео виски. Всем, без исключений и скидок на возраст. Музыканты выпили порцию залпом, и не поморщились. Мартино закашлялся, а близнецы цедили потихоньку. Мы же с Реохеем, уже почти привычно глотали из бутылок мой биттер. После задания в Америке Солнце резко оценил положительные качества именно этого алкогольного напитка, и пристрастился…. Посидели, поболтали ни о чём. Я внимательно отслеживал психологическое состояние приятелей. И, как и предполагал, близнецам было всё равно, гитаристы достаточно быстро свыклись с мыслью о том, что они убийцы. Явно не впервые видели смерть вообще, и от огнестрельного ранения в частности. Хуже всего было Фортучи. Он был католиком, как и отец, но явно не верил, что такой грех можно замолить. К тому же он точно знал, что этот грех далеко не последний. Я постарался его отвлечь, или заставить относиться к этому философски. Он вроде немного подуспокоился…. В процессе, Реохей, видимо тоже отмечавший настроение парней, мне шепнул: - Всё равно я считаю, что это можно было сделать и по-другому. Мягче. - Мальчика из истории, что я рассказал, звали Луссурия. – Шепнул я в ответ. – Но ты, конечно же, имеешь полное право оставаться при своём мнении, которое будет основано исключительно на твоём незначительном опыте. – Впервые видел настоящий шок на лице своей правой руки. - О, теперь мне становятся понятны все его заскоки. – Некоторое время спустя произнёс он. - Живёт и за себя и за своих сестёр, значит? – Я кивнул. – А остальная Вария? - Вообще-то, это не мои тайны, и я не вправе их рассказывать. – Покосился я на него. – Но сами варийцы этого не скрывают, просто не любят вспоминать…. Так что…. На всякий случай: я тебе ничего не говорил, и ты не в курсе. - Ну? - Скуалло продали Вонголе за защиту и покровительство над семьёй. У них в роду очень интересные способности…. Бельфегора с детства натравливали на брата-близнеца собственные родители, только потому, что мамаша не помнила, кто из них родился первым, а, следовательно, и кто из них кронпринц. Вот родители и решили, что кронпринцем будет тот, кто выживет. Ему не хотелось убивать часть себя, вот он сбежал и сам вступил в Варию, дослужившись до звания офицера в считанные месяцы, а там его и Занзас нашёл. Леви был последним из рода старого должника одного из Боссов Варии, и вынужден был служить во благо оной в уплату долга предка. Можно сказать, что он был воспитан быть верным и преданным служкой. Маммон служил Варии и был Хранителем Занзаса только потому, что это был единственный способ избежать служения Аркобалено Неба. Копейки вечно считал по привычке, чтобы иметь возможность откупиться от Босса Джиглио-Неро, или нанять для неё другого иллюзиониста. Фран прибился к Варии на одном из заданий, в котором мы вырезали семейку одного педофила. Мукуро связался с ним, когда в тюрьме был и искал себе тело, чтобы сбежать. Фран француз, и в возрасте четырёх лет был похищен у пожилой женщины, воспитывавшей внука в одиночестве. Она, к слову, ещё жива, но после всего, что с ним было, Фран боится показываться ей на глаза. Как-то проговорился, что пусть лучше он для неё будет мёртвым, чем подстилкой и убийцей. - Все, как на подбор. – Хмыкнул Солнце, и я мысленно был с ним согласен. Мы все действительно были как на подбор, и, между прочим, не только Вария. Но вслух я ответил так, пожимая плечами: - Это же Вария. Или почему ты думаешь, мы всех презираем, никому не доверяем и прочее-прочее в том же духе?! Когда стали мужики возвращаться на базу, мы собрались и поехали дальше. Отчего-то мне захотелось самостоятельно подобрать новичкам хорошее оружие. И начать я решил с холодного, а потому мы отправились в лавку Рафаэля Гамбино. Тем более, я ведь обещался к нему заскочить, когда дел поменьше будет, а тут и серьёзный повод был. Счастью Гамбино не было предела! На радостях он затащил на склад нас всех, после того, как я объявил, что мы пришли закупаться. В подвально-складском помещении, в окружении различных стальных оружий, я уселся на единственный стул, закрыл глаза и дал парням вольную на выбор вооружения, посоветовав напоследок: - Здесь оружие всё качественное, и такое, что глаза разбегаются, и хочется всего и сразу. Но ваша задача найти здесь оружие для себя. Возможно то, которое станет основой вашего стиля боя. Внимательно рассматривайте образцы, но обращайте внимание лишь на те, к которым руки тянутся сами, а в подсознании бьётся единственная мысль: «моё». Внимательно прислушивайтесь к себе, и услышьте голос своего клинка. Он должен идеально подходить, быть словно продолжением вас самих. В руках он должен чувствоваться как часть себя, ведь клинок – это продолжение руки воина. Парни посмурнели, судя по моим ощущениям, и разбрелись в разные углы. Рафаэль пытался возмутиться тому, что я, как истинный ценитель, не хочу смотреть на его изделия. Но я слегка поумерил его пыл, сообщив, что у меня склады ломятся от подобных изделий высшего качества, в том числе и производства самого Гамбино, и без того. Доминик и Габриэль вернулись ко мне достаточно быстро. В руках у Ника были парные клинки на подобии трезубцев, японские саи, только средний клинок был заточен как двусторонний кинжал, и боковые заточены как ножи с внешней стороны. Эффективность оружия это повышало в разы. А у Эля были стальные нунчаки. Я передёрнулся, представляя каким маленьким монстром, станет Хранитель Солнца Эстранео, когда освоится с ними. Правда и осваивать их ему будет… больно! Микеле несколько раз притаскивал мне всякое…. То копьё, то булаву, то ещё что-нибудь. Но я качал головой, чувствуя, что всё это не то. Так продолжалось до тех пор, пока он не принёс серп, на длинной (несколько метров) тонкой и даже изящной цепи вместо ручки. Эта штукенция ему подходила. Правда меня несколько удивило, что Туман и обошёлся без чего-то напоминающего посох. Был почему-то у меня такой шаблон, что у иллюзиониста должна быть «палка». Как трезубцы у Мукуро и Наги, кхакхара у меня, боевые посохи у Маммона и Торикабуто, чересчур длинные тонкие клинки у Геншики, напоминающие мне костыли, и нечто напоминающее нагинату у Франа, появлявшуюся, когда он создавал масштабные иллюзии, складное копьё у Чёрного Волка…. Но, если подумать, то это просто высосанное из пальца совпадение. Так что я пожал плечами: в конце концов, может «палка» появится в арсенале Тумана Эстранео позже. Мартино просто притащил набор сюрикенов различных форм и размеров. На этом и остановился, заявив, что всегда мечтал быть ниндзя. Последним пришёл Лучано, с закинутой на плечо и очень грозной и опасной на вид косой. У неё был очень ловко продуман механизм, позволяющий её складывать так, что она становилась похожей на странно изогнутый меч. Когда все собрались, я вдруг заметил, что Солнце моё тоже где-то шарился. Меня пробрало любопытство, и я отправился на его поиски…, обнаружив, в конце концов, рядом с витриной различных кастетов, и шипованных, и с выкидными ножами, и всяких-всяких. Реохей был настолько поглощён ими, что заметил моё присутствие, лишь, когда я потряс его за плечо. Тогда он медленно повернулся ко мне лицом, и произнёс: - Не могу выбрать. - Какие проблемы? Бери все, которые нравятся. – Пожал плечами я. Его взгляд мгновенно просветлел, и он тут же набрал штук восемь или девять стальных побрякушек. Гамбино чуть не падал в обморок от восторга. К слову, за всех Эстранео я расплачивался, а вот за свои кастеты расплачивался Солнце, категорически отказывавшийся от моего предложения. После мы поехали домой, где спустившись в арсенал, я выдал парням лучшие пистолеты, что в нём содержались. И на этом мы все успокоились. А следующим утром должны были выйти на связь Ланчия, Хаято и Фран.