***
Влюблённые часов не наблюдают? Видимо, на какой-то другой планете. Диме казалось, что время тянется бесконечно. Минута шла за пять. Отмаявшись на учебе, он затоварился в аптеке всем необходимым и уже к трём часам был дома. До прихода Андрея была ещё уйма времени и Кротов пытался найти себе занятие. Пропылесосил квартиру, чуть не доведя кота до нервного паралича, и вымыл пол. Навёл порядок в комнате, растащив вещи по своим местам и приготовил ужин на небольшую роту солдат. Под вечер, от отчаяния, вымыл ванну и зачем-то погладил чистое постельное бельё. Хорошо, что Неволин должен прийти сегодня, а то Дима бы мог и ремонт затеять в запале. Без пятнадцати одиннадцать Кротов теребил телефон и второй раз кипятил чайник. Новая зубная щётка стояла в стаканчике на раковине, чистое банное полотенце болталось на крючке в ванной, презервативы и смазка - заныканы в прикроватной тумбочке. Минутная стрелка на свежеподаренных настенных часах тащилась, как подстреленная в обе ноги. В квартире было невыносимо тихо, и Диме даже не хотелось включать радио или телевизор, чтобы раздражающие звуки не будоражили и без того чувствительные нервы. Он подходил к окну, вглядываясь в паркующиеся машины, борясь с желанием позвонить и узнать, когда Андрей наконец придёт. Последняя, традиционно пустая, СМС пришла ещё в универе, и больше вестей от Неволина не было. Кротов гнал от себя мысль, что тот задвинет на их свидание и уедет с каким-нибудь очередным «бывшим». Он сел на кухонную табуретку и покачал головой. Эта странная одержимость Андреем и возбуждала и пугала одновременно. Кротов был им порабощён, добровольно и безоглядно. Загадочный и непонятный характер Неволина, его пол, его возраст – он подавлял Диму и одновременно заводил своей тонкой игрой в подчинение. Манил, обещая полную покорность, однако, было понятно, что Андрей может в любой момент отдать ключи от своих наручников любому другому. Сложно представить, чтобы он кому-то смог принадлежать. Это бесило до сжатых кулаков, и Кротов чувствовал - рано или поздно его собственническая натура затребует Андрея целиком в своё пользование, ревностно охраняя своё сокровище от посягательств других самцов. И тогда у Димы начнётся его персональный ад. Ревность затмит все остальные чувства, измельчая все его внутренности в мелкий фарш... Только бы не дошло до этого! Звонок раздался ближе к двенадцати. Он кинулся к двери, дёрнул, чуть не оторвав ручку. Андрей стоял в проёме, прислонившись головой к косяку. - Не спится? – тихо спросил он с нежной улыбкой. Дима затащил красавца в квартиру, прижал спиной к стене, потянулся к губам и осёкся. Видок у Неволина был как из реанимации. Под глазами тени, красные прожилки в белках придавали лицу изнурённый, болезненный вид. Он вяло улыбался, борясь с тяжёлыми веками, что норовили закрыться будто сами собой. - Устал, да? – спросил Кротов, вглядываясь. – Иди в душ, погрейся, я пока ужин накрою. – и не дожидаясь ответа, присел на корточки, развязывая Андрею ботинки. - Какой сервис, - промурлыкал тот, стягивая пальто. – Да, что-то замотался сегодня... А что на ужин? Дима выпрямился и забрал пальто у него из рук. - Пюре со шпикачками. Иди. Полосатое полотенце на крючке – твоё. На вот, тапочки надень. – и подтолкнул ногой домашние тапки. Андрей обулся, зевая во весь рот. - А где Фантик? – спросил он, заглядывая в комнату. Кротов уже включил плиту, грея сковороду с ужином. Он вышел в коридор, указывая пальцем под диван на кухне. - Вон, спрятался, когда ты позвонил. Сейчас я тебе одежду дам, домашнюю, – и направился к шкафу. Неволин обернулся на пороге ванной и постоял немного, глядя на то, как он перебирает вещи в шкафу. Ухмыльнувшись самому себе, закрыл дверь и через пару секунд раздалось шипение душа. У Димы открылось второе дыхание. Было даже немного стыдно, что он так мелочно и себялюбиво радуется тому, что несмотря на полумёртвое состояние, Андрей всё-таки пришёл, как обещал, хотя мог бы плюнуть на их свидание и пойти домой спать. Свидание! Дима положил в тарелку дымящееся пюре, зарыл в него кусочек сливочного масла. Выловил из кипящей воды треснувшую, раздутую шпикачку и, засмущавшись её откровенного вида, порезал на несколько сочных кусочков. Андрей вышел из ванной порозовевший и умиротворённый. В Диминых спортивных штанах и его же старой футболке с U2 на груди. Мокрые волосы немного завивались, а на изящной шее поблёскивали капельки воды. - Как вкусно пахнет... - Неволин развалился на диване, разложив руки на спинке. – Сам готовишь? Дима кивал, улыбался, весь искрился, быстро расставлял перед Андреем тарелки и приборы. Пододвинул соль и зелень, положил хлеб, открыл горчицу. - Намазать тебе хлеб маслом? – почти пропел хозяин, усаживаясь рядом. Прекрасный гость помотал головой, с удовольствием пережёвывая горячий ужин. Игриво улыбался Диме между отправкой порций еды в свой красивый рот и даже пару раз несильно пихнул его под столом, пошло подмигивая. Кротов лыбился в ответ, услужливо нарезая овощи, подкладывая их гостю в тарелку. Хихикал как школьник и, как бы между делом, убирал спадающие мокрые прядки Андреевых волос за аккуратное ушко. Бантик хотел было посуетиться рядом с миской, раз пошла такая пьянка, но быстро отвлёкся на чужую сумку в прихожей и пошёл на разведку. - Я пойду в душ, ты пока доедай, – почему-то шёпотом сказал Дима и, погладив Андрея по плечу, ушёл в ванную. Стоя под прохладными струями, он пытался унять эрекцию, которая, собственно и выгнала его в ванну. Было неудобно светить ею на кухне. Он вдруг подумал, что если бы до сих пор занимался у Андрея в группе - при такой реакции, плаванье бы превратилось в ту ещё порнуху. По-хорошему, надо было бы подрочить, чтобы не финишировать сразу на старте, когда он доберётся до вожделенного тела. Но мастурбировать при живом Андрее в квартире казалось практически святотатством. Кое-как уложив член, Кротов вышел и, увидев, что свет горит только в комнате, сразу пошёл туда. Андрей лежал под одеялом, заняв одну половину кровати. Рядом на простыне, привалившись пушистым боком, дремал Бантик. Глядя на такую умилительную картину, Дима едва удержался, чтобы не щёлкнуть их на телефон для заставки. Он скинул одежду прямо на пол и забрался на кровать. - У вас с ним серьёзно? – строго спросил Бантика, аккуратно перекладывая его в ноги. Нырнув под одеяло, он несмело прижался к тёплой спине, стараясь не сильно толкаться. Андрей вздохнул, выныривая из дрёмы, откинул голову назад, прижавшись затылком к Диминому подбородку. - Что-то я... - сонно пробормотал он, оправдываясь за своё состояние. - Спи, спи. – Дима поцеловал его в плечо и обнял покрепче. Он почувствовал, как Андрей сразу расслабился, и через несколько секунд его дыхание стало ровным, глубоким. Заснул. Дима дёрнул торшер за выключатель и осторожно придвинулся поближе. Было так странно и в то же время как-то правильно. Всё это время он думал об Андрее, мечтал, анализировал, а сейчас – вот он, лежит рядом, в его кровати. Он ещё не понимал, что именно Неволин хочет от него, ради чего поощряет, зачем пришёл. Но готов был сглаживать все углы, "подтягивая" к себе своего невозмутимого тренера, надеясь, что со временем всё встанет на свои места. Всё то, что сейчас есть между ними – слишком зыбко и неясно. Если полезть с разговорами, неизвестно как тот отреагирует. Едва касаясь кончиками пальцев, он погладил Андрея по спине и, убаюканный размеренным дыханием, задремал. Кротов проснулся от ощущений чужой ладони у себя между ногами. Та мягко сжимает и поглаживает его член и это было приятно. Он немного выгнулся в сторону ласковой руки. В комнате было совсем темно, солнце ещё даже и не думало вставать, в отличие от Диминого члена. Андрей лежал на боку, подперев голову согнутой в локте рукой и ненавязчиво ласкал соседа по койке, ожидая его пробуждения. - Ой, я тебя разбудил? – тихо произнёс он без тени раскаяния. – А я смотрю, лежит рядом живой, здоровый самец и без дела... Тело Димы проснулось быстрее разума, он не раздумывая опрокинул расслабленного Неволина на спину, забравшись сверху. Тот охнул, но все его движения говорили о том, как он горячо приветствует происходящее. Андрей с готовностью раздвинул свои длинные ноги, обхватывая ими Димины бёдра. Стояло у обоих, они с удовольствием тёрлись друг об друга, укладываясь поудобнее. Дима целовался до сведённых челюстей, до пощипываний на языке. Андрей уворачивался и, будто в отместку, довольно чувствительно кусал его за подбородок, шею, мочки ушей. Они переплелись телами, будто прорастая друг в друга, чувствуя каждый миллиметр кожи. Казалось, сейчас, в этой горячей сцепке, у них одно сердце на двоих. Дима терялся в ощущениях, тело двигалось само, это был голый инстинкт. Он дрейфовал в жарком кайфе, ориентируясь по тихим стонам Андрея. Тот просунул руку между их телами, и, ухватив Диму за член, направил его между своими раздвинутыми ягодицами, чётко проговорив ему в ухо: - Сюда. Поглубже и пожёстче. Давай. Дима замер, попытался отдышаться. Потом отстранился от Андрея и, рассеянно поласкав его член рукой, произнёс шёпотом: - Ляг на живот. Неволин неспешно, по-кошачьи, перекидывая стройные ноги через Диму, начал переворачиваться. Кротов поспешно полез в тумбочку. Когда Андрей улёгся и обнял подушку, он уже весь извозился в смазке по локоть, от волнения выдавив слишком много. Разглядывая фронт работ, зазывно белевший в темноте ночной комнаты, Дима строго сказал: - Если что-то не понравится – сразу говори. Андрей уложил голову на скрещенные руки, словно на пляже, и промурлыкал: - С членом в заднице мне всегда всё нравится. Кротов отвесил ему чувствительный шлепок по жопе, поражаясь, как быстро тот мог вывести его из себя одной только фразой. - Ой, что это такое холодное? – Андрей протянул руку к отшлёпанной заднице и потрогал кожу пальцами. - Смазка, – виновато ответил Дима. – А ты завязывай свои блядские речи тут задвигать! Романтический настрой от предыдущих жарких ласк сходил на «нет». Кротов, мало того, что разозлился и расстроился из-за этих намёков Андрея на его активную сексуальную жизнь, так ещё и этот гад начал тихо смеяться, очевидно, поняв, что юный любовник ухитрился улиться смазкой, как лопух. - Хватит ржать, кровать трясётся, – насупился Кротов. - Давай теперь ты её тряси, жеребец, – не то в шутку, не то всерьёз отозвался тот и повилял изящным задом. Дима провёл скользким пальцем между ягодицами и с радостью услышал томный вздох. Стараясь действовать увереннее, начал проглаживать горячую ложбинку рёбрами ладоней, ведя их одну за другой. Неволин чуть заметно двигал бёдрами, входя в темп. Воодушевившись, Кротов согнул палец и костяшкой помассировал вход, крутя кисть, с каждым следующим кругом надавливая всё сильнее. Андрей шумно вдохнул и приподнял плечи, уткнувшись лбом в скрещенные руки. От этого тихого стона Дима почувствовал, как поджалась мошонка, а член напрягся до боли. Он мысленно приказал себе успокоиться и как можно аккуратнее пропихнул указательный палец внутрь. Андрей откинул голову назад, и выдохнул: - Ка-а-айф. Кротов закусил губу до привкуса железа и сжал свой член свободной рукой, пытаясь немного унять возбуждение. От этого прикосновения стало только хуже. Рука, словно по своему желанию, несколько раз отполировала набухшую головку и он вскрикнул, бурно кончая Неволину на поясницу. Несколько неконтролируемых судорог скрутили его тело, он согнулся, опираясь на вытянутую руку. - У тебя там приватная вечеринка, милый? Мне кажется, ты достал мне уже до диафрагмы, – насмешливый голос заставил вынырнуть из оргазма. Димин палец был в Андрее уже на всю длину и, в судорогах, он продолжал ввинчивать кисть, будто пытаясь запихнуть туда всю руку. - Ой, прости, – спохватился Кротов и аккуратно потянул палец обратно. - Продолжай, - приказал Андрей. – Скоро я тебя догоню. Уговаривать не пришлось. Дима увлечённо выкручивал пальцем, глядя на свою поблескивающую сперму на чужой спине. Неволин начал подниматься с живота на колени и, удерживая себя одной рукой на локте, второй взялся за свой стояк. Было видно, как его спина выгибалась то вниз, то вверх. Он толкал бёдра назад, заставляя шустрый палец входить глубже. Дима подставил второй палец и не двигал рукой, ожидая, что тот сам насадится на оба, что и произошло. - Отлично, молодец... - прошептал Андрей, продолжая двигать бёдрами. Кротов жалел, что у него только две руки, чтобы его ублажить. Хотелось сразу и во все места. Член уже поднимался, будто предвкушая скользкую задницу. Он прижал Андрея грудью к кровати, чтобы тот не особо двигался и, согнув пальцы, начал прощупывать нижнюю стенку внутри. - Где оно? Ну-ка, покричи для меня, – он так увлёкся процессом, что слова вырывались сами собой. Андрей сладко постанывал, поводя задом, пытаясь натолкнуться простатой на живой "массажёр". На очередном движении он протяжно замычал и сжался вокруг пальцев. Не меняя угла, Кротов с нажимом погладил большим пальцем мошонку от яичек и до входа, упиваясь сдавленными вскриками. Каменный член настойчиво рвался в бой, и поняв, где у Андрея кайфовая точка, Дима вытащил пальцы. - Ляг на спину, я всё сделаю. Давай! Его уже заметно трясло. Когда Андрей перевернулся на спину, он чуть не уронил того с кровати, закидывая его ноги себе на плечи. Неволин тоже дёргался, судя по всему его тоже уже скручивало. Он зацепился икрами за его плечи и приподнял задницу над простынёй. Приказал по-деловому: - Давай! Быстро! Кротов пару раз судорожно ткнулся во вход и, наконец найдя нужный угол вошёл сразу до конца. - Еба-а-ать... - сдавленно протянул Андрей, и тут же задёргал бёдрами вниз-вверх, прыгая на Димином члене, подтягиваясь ногами на его плечах, как на турнике. Кротов придерживал его под задницу, старался не менять угла. Внутри тот был словно влажная шёлковая перчатка. Дима поймал мысль: «это слишком хорошо, так не бывает» и тихонько завыл. «Удовольствие» - слишком пресное слово, чтобы описать то, что сейчас ощущалось. Его простреливало до макушки, аж уши заложило. - О, Господи... О, Господи... Он вскрикивал на каждом движении. Кончать уже было даже страшно - не сдохнуть бы. Андрей невесомо поглаживал свой истекающий член, видимо, чувствительность зашкаливала. Он вытанцовывал бёдрами, бесстрашно насаживаясь, сжимаясь всё сильнее. Ускоряясь, прошипел: - Всё... Я... Сейчас... Оргазм скрутил обоих одновременно. Они продолжали дёргаться и дрожать, вцепившись друг в друга. Дима сгрёб Андрея в охапку, продолжая толкаться в него, окончательно потеряв контроль над собственным телом. На каждом толчке тот вздрагивал и сжимался. Кротов дышал ртом, как утопающий, голову повело. Неволин погладил его по спине, будто прося уняться. - Ш-ш-ш, – прошептал на ухо. – У тебя сейчас инфаркт будет, успокойся. Постепенно Дима расслабился, обмяк, потираясь щекой о его грудь, подёргивая головой, как сломанная игрушка. Оба приходили в себя, вяло водя руками по телу друг друга. Кротова вдруг осенило: - Ой, я презерватив не успел надеть. Он приподнял голову, попытался разглядеть в сумраке лицо Андрея. - Ну молодец, чё! – устало ответил тот. – Пойдём, я тебе йогурта в зад закачаю, чтобы в следующий раз помнил. - Прости, родной. Накосячил. При упоминании «следующего раза» запело сердце, и Дима на радостях тут же полез целоваться. Второе дыхание закончилось, едва начавшись и оба заснули, практически не меняя положения, не укладываясь поудобнее. Как лежали, так и вырубились.***
Его ласкали. Тепло окутывало с ног до головы, перед глазами мелькали части тела, будто он был укрыт одеялом с головой и выхватывал в сумраке то острый локоть, то изящное запястье, то округлое плечико. Сладкий привкус на губах, бархатная мягкость между пальцев... Высокая трель вытягивала Диму из блаженного рая, сжимая виски. Он словно выходил из наркоза, не мог даже приоткрыть глаза. Сознание пыталось определить источник звука, то и дело проваливаясь обратно в сон. Он почувствовал, как тёплый Андрей выскользнул из-под одеяла, запустив прохладный воздух в их уютную "норку". Трель прервалась и Кротов услышал хриплый спросонья голос Неволина: - Да, Вить. Что случилось? – спокойно, без раздражения. Вроде как в порядке вещей звонить человеку, когда на улице только светает. - Вить... – тихо, но уже взволновано. Андрей вышел в коридор, пытаясь закрыть за собой дверь. – Вить, погоди. Как это произошло? Витенька, да что же это... Сейчас я приеду. – и уже громче, будто пытаясь перекричать собеседника. – Сейчас я приеду, жди меня. Он зашёл в комнату, начал быстро подбирать с пола одежду. Дима сел на кровати, следя за стремительными движениями, часто моргая спросонья. - Андрей, с семьёй что-то? – встал, включил свет, подавая Неволину свитер. – Помочь чем? Тот помотал головой, дёрнул уголком рта. - У друга собаку машина сбила насмерть полчаса назад, они утром перед работой гуляют... Гуляли... - потёр ладонью глаза, пробормотал себе под нос. – Он её обожал. Мне вообще страшно подумать, что с ним будет... Андрей резко выдохнул и похлопал себя по карманам, а Кротов инстинктивно поискал глазами Бантика. Кот сонно выглядывал из-за комом сбитого одеяла. - Я поеду, Дим. А ты ложись, поспи ещё. Дверь можно просто захлопнуть? Дима махнул рукой в направлении коридора, показывая, что проводит. В прихожей Андрей влез в ботинки и пальто, поискал глазами сумку. - Ты ботинки зашнуруй. Споткнёшься же. – Дима протянул сумку с вешалки. - Да я в лифте, - кивнул тот, поворачивая замки в двери. Понимая, как эгоистично это сейчас прозвучит, Кротов выпалил: - Тебя когда ждать? Неволин обернулся на пороге. Каждый его уход из Диминой квартиры отдавал каким-то драматизмом. - Не знаю. Я ему сейчас нужен, – и его красивое лицо исчезло в щели закрывающейся двери. Стоя в пустой маленькой прихожей в неуютной тишине, Кротов отказывался признаться себе, что уловил искру счастья на лице Андрея на его последней фразе.***
Проспав до полудня тяжёлым сном, Дима вылез из кровати и долго пил кофе на кухне, сидя на табуретке в одних трусах. Бантик, возрадовавшись пробуждению хозяина, тут же потребовал к себе внимания: играл во все свои игрушки, окапывался в лотке и громыхал миской. Дима пребывал в каком-то пограничном состоянии между удовлетворённостью и беспокойством. Прошедшая ночь превзошла все ожидания, хоть и отзывалась мышечными болями в ногах и плечах. Казалось, чего ещё желать? Такие любовники встречаются раз в жизни. Но что-то тянуло под рёбрами, скреблось. Какая-то неоконченность, неполноценность, будто Дима не ел, а таскал куски с чужого стола. Неволин был всегда далеко. Непредсказуемый, непонятный. А хотелось держать его при себе, и совсем не хотелось глупых мелодраматических интриг для искусственного разжигания страсти, наподобие походов налево. Тот, кто начинает скучать в отношениях со «слишком верным и преданным» партнёром, явно никогда не любил и не боялся потерять свою пару. Любил? Дима потёр лицо ладонями. Да ну, какая любовь? Просто, блядь, странная одержимость и болезненная зависимость – только и всего! И почему на любовь нет тест-драйва?.. Вообще, если задуматься, любовью называют потребность что-то иметь при себе. Ведь, по сути «любви» без желания «иметь» объект этой самой любви не бывает! Вроде бы какая разница, где этот объект находится? Ты знай себе люби. А нет: это «люблю» значит хочу, чтобы сидел при мне, смотрел в глаза и держал за руку, а иначе буду страдать. Потребление объекта вожделения – вот что это такое. А можно любить так, чтобы отпустить на волю и тебе при этом не было плохо? Дима сжал кулаки: да хуй там отпустить! Мой! Он яростно раздул ноздри, представив, как благословляет Андрея на прыжок в койку с другими мужиками. О-о, ну всё-о, Дима попал – аж пальцы на ногах согнулись, так его скрючило. Нет! Может, там какой-нибудь индийский мудрец и призывал к любви, которая «никого не держит», но Диме до этой мудрости было далеко. А вот до того, чтобы набрать телефон Андрея и выяснить, чем он там нахер занимается со своим «другом» - это очень даже близко. Кротов встал, решив отвлечься от своих ревнивых мыслей и помыть чашку. В универ идти уже смысла нет, но к Сотникову надо как штык.***
Дима стоял у бортика и обозревал бурную возню в бассейне. - Что за дела? Откуда столько народу? – спросил у подошедшего Демидова. - Это вроде группа Неволина. Видать, с нами объединили, – доложил живчик-Демидов, шмыгая носом. - Нафига объединили-то? - Да я откуда знаю? – зажестикулировал Демидов, словно итальянец. – Вон, Сотников идёт, его и спроси. - У него какие-то дела, он взял отгулы. Пару занятий позанимаемся вместе с его ребятами, – отмахнулся Сотников и дунул в свисток, требуя внимания на воде. Вдох-выдох, вдох-выдох. Дима делал мерные гребки руками, вытягивая тело в струну, напрягая все мышцы. На соседних дорожках вторая группа шла по своей программе. Кротов их не видел, не слышал, он весь сосредоточился на своей цели. Пройдя стрелой до бортика, сделал кувырок под водой и, оттолкнувшись ногами, поплыл в обратную сторону. Вода заглушала звуки, и в те моменты, когда он погружал голову в воду между своих вытянутых вперед рук, то будто отключался от остального мира. Покой, тишина. Он остался бы в этом прозрачном убежище на пару часов, если бы у него были жабры. Мысли пришли в порядок, эмоции успокоились. Зачем морочить себе голову и волноваться по пустякам? Надо делать то, что считаешь нужным и важным, и не психовать, как неврастеник. - Неделя до соревнований, – доложил Демидов в душевой, быстро намыливаясь. – Боишься? Дима медленно покачал головой, глядя на утекающую в слив воду. Он ехал в метро, глядя сквозь толстые стёкла окон вагона. Бетонные стены тоннеля, увитые жирными чёрными проводами, сливались в единую серую гладь. Вода бассейна измотала, Дима чувствовал знакомую усталость во всём теле. Сонно побродив по магазину, закупив продуктов, поплёлся домой в бледных весенних сумерках. Нежный ветерок обдувал лицо, запах свежих почек на деревьях и влажной земли вытеснял из головы все тяжёлые мысли. Кротов поулыбался, глядя на стариков, загоняющих домой неугомонных внуков и группу шумных подростков, сидящих на лавочке. Андрей по прежнему не проявлялся, но он знал, что к тому приходит, кто умеет ждать.***
«Самое поразительное в жизни то, что она продолжается, несмотря ни на что, пока не заканчивается… но тогда уже совсем», - выдал однажды подвыпивший Демидов. Сейчас Дима пропустил эту мысль через себя и полностью с ней согласился. Несмотря на его эмоциональную кривую и периодические «залипания» в течение дня, жизнь продолжалась. Минутная стрелка на настенных часах прыгала на каждый шестидесятый счёт, и планета Земля дисциплинированно крутилась вокруг своей оси, не меняя скорость вращения из-за Диминых переживаний. Это заставляло чувствовать себя жалкой пылинкой в Галактике, но при всей обидности такого сравнения, немного заземляло и не давало войти в драматический штопор. Сказать, что следующие четыре дня без единой ёбанной СМС от Андрея было сильно плохо… – таки нет. Но оставаться в светло-романтическом настроении было всё сложнее и сложнее. И если, как утверждают лирики, влюблённая душа поёт, то Димина душа всё настойчивее исполняла простенький мотивчик пошлого шансона. Мстительные и эгоистичные мыслишки всё чаще отравляли сознание, заставляя сжиматься челюсти. Дима в самых жутких снах не мог представить себя в роли позабытой-позаброшенной школьницы после ночи со старшеклассником-ловеласом. Пренебрежение ему было страшнее, чем прямая агрессия. У Андрея нет страха его обидеть или потерять, и Кротов ох как понимал это. И держался. Держался, чтобы не исчезло то тепло и то нереальное чувство близости, которое он испытывал рядом с Неволиным. Он хватался за это чувство, раз за разом пытаясь реанимировать его, потому, что когда оно уйдёт, уступив место горькой обиде и желанию отыграться, будет тошно. Будет больно. Пекло этого ада поджарит Димину душу, сделав корку потолще, а сознание поциничнее. Он всё это знал, он видел, как другие люди спускались по этой тропинке, а затем, умудрённые, сука, опытом, изрекали жалкое: «да все бабы бляди…», или: «любовь – это сказка для дурачков», и радовались, когда очередной романтик оказывался низвергнут на грешную землю и раздавлен «правдой жизни». Неизвестно чем занятый Андрей не появлялся и в бассейне: группы были снова объединены и это немного успокаивало – значит, не личный игнор. Может, вообще уехал из города. Да, наверняка даже. Дима скатался к родителям, но и там не нашёл успокоения. Ни мамины блины, ни бабушкины истории про далёкие годы своего детства, которые всегда имели стопроцентный умиротворяющий эффект, не сработали в этот раз. Промаявшись до вечера и успокоив чуткую мать, уловившую, что с Димой что-то происходит, он буквально сбежал домой и прямо в одежде уснул с Бантиком в обнимку. Субботние занятия были последними перед соревнованиями, и Сотников сказал, что ребята могут плавать хоть целый день, расписание расчистили спецом для них. Дима не спеша разогревался, медленно нарезая круги, как сытая акула. Разделители сняли и он расслабленно плыл на спине, разглядывая солнечные зайчики на потолке. Он пытался вспомнить, как относился к Андрею до их грёбанного романа. Наверное, самое точное: считал его клёвым. Вот такое идиотское слово нашлось – клёвый. Невозмутимый, ненавязчивый, неконфликтный. Всё с приставкой «не». Будто он отталкивал людей от себя, не желая, не разрешая приближаться. Сейчас все эти качества Диму раздражали. "…вчерашняя группа Андрея Игоревича", - ухватил он окончание фразы и встал на дно, оглядываясь. Уборщица недовольно ворчала, направляясь в коридор, держа в руках два спасательных жилета. - Что? – Дима повернулся к Демидову. - Да Неволин вчера жилеты не унёс на склад, Нина ругается, – ответил тот и нырнул рыбкой, обдав остолбеневшего Кротова брызгами. Вчера? Он в два гребка нагнал Демидова, дёрнул его из-под воды за руку. - А что, он уже вышел? Вертлявый Демидов, приподнял очки, отплёвываясь, выдрал руку из захвата. - Кротов, харе граблями махать, у меня синяки останутся! Вчера был, я его видел, когда за справкой для деканата заходил. Псих! – и натянув очки, погрёб подальше. Гнев вскипятил кровь. Дима почувствовал, как мгновенно покраснели щёки и шея. Продинамили! Бросили! Оттолкнувшись от дна, на автомате доплыл до бортика и забрался на тумбу. Забыли! Проигнорировали! Согнул ноги в коленях, сложил руки конусом и разжавшейся пружиной вошёл в воду. Попользовали! Наплевали! Мерными, мощными гребками разогнал тело, устремляясь к противоположенному бортику. Хватит! Пусть это кончится! Рука дотронулась до мозаичной стенки бассейна, тело расслабилось. Не нужен... Функция мозга - думать каждую секунду. В жопу такую функцию. Хочется, как в книгах – безболезненно и плавно перескочить на абзац «спустя полгода…». Но в жизни придётся проживать каждую грёбанную секунду, прокручивая в голове факты и домыслы, жалящие в самое нежное и уязвимое. А легче, наверное, становится, но так медленно, что и не замечаешь. Как рост волос. И вполне себе можно было понять наркоманов или алкоголиков: забытье – божий дар. Оживлённые люди в метро – ясен пень, не на работу едут. Улицы без пробок, но зато с праздно шатающимися горожанами. Все признаки субботы в комплекте с хорошей погодой. На этом фоне, вроде, не очень мерзко на душе. И домой так не хочется – там будет хуже, здесь хоть есть на что отвлечься. Дима посидел на скамейке рядом с подъездом, не зная, чем себя занять, чтобы не выглядеть дебилом. Достал телефон, попялился в него, но когда из подъезда вышла лавочная завсегдатая бабулька, пришлось плестись в квартиру. Попробовал погеймиться, не смог сосредоточиться – его убили 8 раз. По телевизору какая-то беспробудная ересь, как всегда. Кто вообще его смотрит? Начал готовить ужин – всё из рук сыплется. Налил себе чаю, сел на табурет, откинулся спиной на холодильник. Небо с одной стороны уже совсем тёмное, а на востоке ещё ничего, светлое, а вроде должно быть наоборот. Пока на небо смотришь, в голове потише, почище. Обрыдла уже эта беспомощность - будто он ни на что не может влиять, а только отыгрывает подачи. Ведь не так всё начиналось! Дима закрыл глаза, слушая мерное тиканье настенных часов. Неужели он стал объектом пошло-гугловской схемы мужского интереса: интрига-желание-покорение-забвение? Ну что за бред! Дима выпрямился на табуретке, открыл глаза. Какая, к хуям, схема? Он же не навязчивая девица с брачными планами! Вот, положа руку на сердце, даже жалко, что не уебал тогда Андрея, когда тот просил. Вот, сейчас бы с удовольствием приложил бы его пару раз. За то, что заставляет обмусоливать эти мысли, унизительные и раздражающие. За то, что вместо гулянок с парнями и обжиманий с девушками, сидит Дима на кухне и занимается каким-то грёбанным психоанализом. Сука! Ну что ж, пора Андрею тоже понервничать. Пусть он теперь волнуется и думает, что ему делать с Димой. Кротов встал, потянулся и решительно поставил на плиту кастрюлю с водой. Это будут пельмени.***
«Понедельник – день тяжёлый, а для блядских блондинов – в особенности», - глумился про себя Дима, шагая к бассейну. Из-за завтрашних соревнований все дневные и вечерние группы отменили. Он подгадал, что часам к двенадцати пловцы смотаются восвояси, а тренерский состав останется контролировать последние приготовления зала. Проскочив мимо вахтёра, Кротов сразу направился в тренерскую. Он ещё вчера отбросил все сомнения и опасения и сейчас шёл за тем, что ему причиталось. Его мало волновало, что по этому поводу будет думать Андрей, ну, или ему так казалось – что его мало это волнует. Он шёл по коридору, не скрываясь и не пытаясь шагать тише. В конце концов, мужчина всегда берёт то, что ему хочется, и сейчас он хотел Андрея. И точка. Он толкнул знакомую дверь и, широко улыбаясь, вошёл в тренерскую. Неволин сидел за столом, что-то строчил в большом журнале. Возле окна стоял другой тренер с каким-то сложным осетинским именем и рылся в коробке с олимпийской атрибутикой. - Здравствуйте! – рявкнул Дима, оглядывая мужчин как родных. Оба тренера повернули к нему головы. Андрей замер и казалось даже перестал моргать. Он приподнял одну бровь и по его лицу сложно было сказать, что он сейчас думает. Второй приветливо кивнул. - Это твой боец, Неволин? – и повернулся обратно к своей коробке, вытаскивая оттуда помятый красный вымпел. - Мой, - без выражения ответил тот и сцепил пальцы в замок над столом. – Ты чего, Кротов? Заблудился? Подавив матерную тираду, Дима улыбнулся ещё шире. Друг Санька говорил, что его улыбку стоит запатентовать. То ли строение челюсти у него было хитрое, то ли зубы так росли, но когда Кротов сиял своей голливудской улыбкой, люди, словно зачарованные, всегда улыбались ему в ответ. - А мне к Андрею Игоревичу на пару слов, - громко сказал он, продолжая скалиться в лицо Неволину, ясно давая понять, что веселье только начинается. – У вас есть минутка? Андрей весь подобрался, правильно уловив то бесстрашие и даже агрессию, которая исходила от Кротова. Всем своим видом и поведением Дима заявлял, что ему совершенно нечего терять и он, не моргнув глазом, может устроить очень даже неприятную сцену прямо перед свидетелями. Неволин поспешно кивнул, поднялся из-за стола и, поджав губы, направился к двери. Дима первым вышел в коридор и встал возле стенки, ожидая Андрея. Он видел, как тот занервничал и в нём снова проснулся тот охотничий азарт, как в первые дни его "атак". Вот оно в чём дело. Всё дело в контроле. И сейчас Дима собирался его себе вернуть. По крайней мере, пока этот контроль ему нужен, чтобы держать Андрея при себе. Неволин закрыл за собой дверь и обернулся, прищурив глаза, пытаясь разгадать по Диминому лицу его намерения. - Ты чего? – шёпотом спросил он, мельком оглядывая пустой коридор. Почуяв чужую неуверенность, Кротов распалялся всё больше. Где же наша извечная невозмутимость? Теперь ты попсихуй! - Ничего, - не понижая голоса с издёвкой произнёс он, и, приблизившись вплотную, цапнул Андрея за задницу. Тот ловко вывернулся со словами «Не здесь!» и быстро пошёл по направлению к складской комнате, поманив Диму рукой, будто пытаясь увести подальше от людей. Хотя почему «будто»?.. Кротов решительно шагал следом, мысленно потирая руки. Неволин пару раз оборачивался, заглядывая ему в лицо, но ничего не говорил. В полном молчании они дошли до складской, и Дима с удовольствием заметил, как тот нервно перебирает ключи в связке. Открыв дверь, Андрей раздражённо толкнул его в комнату и, залетев следом, дёрнул за ручку. Дима не дал ему перехватить инициативу. Тут же накинулся, прижимая к только что закрывшейся двери. Бесцеремонно полез целоваться, запихивая язык до горла, сталкиваясь зубами. Неволин упёрся руками ему в грудь, уворачиваясь от настырных губ, шептал его имя, похоже, пытался успокоить, привести в чувство. А Кротов продолжал напирать, облизывая лицо, словно дурной пёс, смыкая зубы на ушной раковине, кусая шею. Потянул спортивные брюки вниз за резинку, вклинивался коленями между чужими ногами. - Дима… Дима! Стой, погоди… Он и не думал останавливаться. Кротов ждал, когда тот сделает свой ход или покорится. Андрей резко выпрямил согнутые руки, отталкивая его. - Какого чёрта? – прошипел Неволин, сверкая глазами. Выражение вечной скуки и равнодушия слетело с его лица с концами. Грудная клетка вздымалась, щёки порозовели, ноздри расширились. Он прищурил глаза и немного опустил голову, как бы набычившись. Они стояли друг напротив друга, как в преддверии драки, сгруппировавшись. Глаза в глаза. Дима зло улыбнулся, вульгарно облизнулся. - Что? Не дашь? Андрей выпрямился и приподнял брови, будто всерьёз обдумывая предложение. Кротов понял, что сейчас тот оценивает степень его опасности, просчитывает наилучший для себя выход. - Я приеду к тебе вечером, - наконец сказал Андрей. Что, на попятную? Подумал, что Дима стал непредсказуем и может устроить какую-нибудь неприятность. Ну, ты же хотел садиста, любимый? Получи садиста. - И вечером, - согласно кивнул он, подходя вплотную, и расстегнул ширинку, вытаскивая болезненно распирающий член. – И сейчас успеем… Он выразительно поглядел на Андрея, положил ему руку на плечо, слегка надавив. Поколебавшись долю секунды, тот стал послушно опускаться на колени, глядя в Димины глаза без всякого выражения, словно кукла. Обхватил ладонью его член и, открыв рот, тут же исполнительно принялся сосать, ритмично раскачиваясь взад-вперёд, двигаясь абсолютно механически. Он не тормозил и не гнал, не дразнил и не ласкал – он просто двигал головой, сжав губы, повторяя свои движении снова и снова, как заведённый. Кротов поморщился от ощущения какого-то унижения. От того, что Андрей его демонстративно «обслуживал». Ему малодушно захотелось погладить Неволина по волосам, опрокинуть на гору оранжевых жилетов и почувствовать ответное возбуждение, желание. Кротов дёрнул головой. Нет, он уже предлагал Андрею всего себя, а теперь было время брать и принуждать, иначе его оставят позади, как того высокого мужчину на заснеженной парковке. И наверняка многих других до него. Дима закрыл глаза, пытаясь представить, как Андрей поднимает на него свои прозрачно-голубые глаза, как гладит себя, дрочит, возбуждаясь от прикосновений к его, Диминому, телу. Как постанывает и жадно вбирает в свой блестящий от слюны рот Димин член, желая - именно желая довести его до оргазма. От этой фантазии он напрягся, считая секунды до взрыва и, закусив губу, чтобы не застонать в голос, задрожал, заливая чужой рот своей спермой. Неволин продолжал двигать своей белокурой головой, пока Кротов не остановил его, сжав за плечо. Он поднялся с колен и пошёл к окну. Дима замер, судорожно соображая, что ему там понадобилось. Андрей открыл фрамугу, перегнулся через подоконник и сплюнул белым. Дима не двигался, лишь водя за ним глазами. Отплевавшись, Неволин вытер рот рукавом и закрыл окно. Он повернулся к Диме, и тот наконец вспомнил, что так и стоит со спущенными джинсами. Он поспешно натянул штаны, вжикнул молнией, стараясь сохранять хладнокровие на лице. Получалось плохо, но была надежда, что Андрей не разглядит - Кротов стоял в глубине комнаты, где было довольно темно. Второе окно складской было заставлено стоящими на ребрах скамейками и пластиковыми тумбами. Андрей остался стоять у единственного светлого окна, перекрестив руки на груди, привалившись бёдрами к подоконнику. Дима резко выдохнул, будто его тяжкий труд здесь был закончен, и подойдя к двери, спросил: - Тебя встретить здесь вечером или сам до меня доедешь? Он собирался дожать Андрея, иначе не было смысла всё это начинать. Тот опустил глаза, стряхивая с брюк несуществующие пылинки. - Я сам приеду. - Во сколько? – с Димой не забалуешь, ёба. - К девяти! – Андрей начал повышать голос, не скрывая раздражения. - Жду к девяти! - отрезали ему в тон. Кротов вышел из складской, пытаясь не выблевать сердце, опасаясь самого страшного – что Андрей пошлёт его раз и навсегда. Сейчас было очевидно, что Дима слегка переоценил себя и был довольно близок к провалу. Хоть он и играл на Андреевых страхах, Кротов не рискнул бы разрушить их связь, ставя того перед каким-либо выбором. Он не хотел оставлять ему вообще никакого выбора, кроме как быть с ним, с Димой. Что бы он сделал, если бы Неволин решил прекратить их общение после сегодняшнего визита? Ну, надо признаться самому себе, что, скорей всего, приполз бы на коленях, выпрашивая прощения. Целовал бы руки и говорил, что это шутка, розыгрыш, ролевушечка... Дима спустился с крыльца и направился к метро. Всё ещё не верилось, что ему удалось безнаказанно наехать на Андрея, и он опасался, что сейчас тот очухается и догонит его, чтобы сказать, что всё кончено. Кротов даже трусливо выключил телефон, опасаясь рокового звонка или СМС. В метро, чтобы унять неприятное волнение, начал прикидывать, что купить на ужин. С ужина мысль плавно перетекла на то, какую линию поведения теперь выбрать. Ничего кроме как накормить, облизать и затрахать до потери дыхания в голову не приходило. Причём именно в этом порядке.***
Трель звонка испугала, заставила дёрнуться. Бантик шмыгнул в комнату. Дима мобилизовался, вся нервная система ожила, сердце разогналось. Он в три шага пересёк маленький коридор и дёрнул ручку. Оглядев Андрея за долю секунды, усмехнулся, оценив ход любовника, решившего по-своему отыграть этот раунд. - Добрый вечер, Дмитрий, - Андрей пошатывался, на лице было клоунско-серьёзное выражение. – Как вечерок коротаете? – и громко икнул, схватившись за сердце. Кротов молча отошёл, пропуская того в дом. Дыхнув перегаром на хозяина, Андрей неизящно ввалился в прихожую и тут же прижался к Диме, нарочито отвязно об него обтираясь. - М-м, какой ты красавчик всё-таки... С твоей фигуры скульптуру лепить, - замурлыкал ему в ухо, поводя бёдрами. Даже поняв, что Неволин сильно пьян, Дима не ожидал таких комплиментов, да и такого напора с порога тоже. Он неуверенно погладил покачивающегося Андрея по спине. - Ты где так накидался? – спросил тихо, будто боялся разбудить кого-то в доме. Андрей же веселел с каждой минутой. Он лукаво улыбался, тискал его и пару раз довольно сильно ущипнул за задницу. Судя по всему, отвечать на вопросы он не собирался. А когда он вообще утруждал себя ответами? Дима схватил его за запястья, пытаясь оторвать от себя его руки. - Может, разденешься сначала? – он пытался придать голосу строгость. Вышло неплохо. - А может, ты сначала? - Андрей поиграл бровями, пошло облизнулся и подёргал за пряжку Диминого ремня. Кротов вывернулся из объятий и отошёл от него на несколько шагов, давая себе передышку. Когда Неволин исходил такой похотью, было сложно соображать. Андрей же вёл свою партию, напрочь игнорируя Димино состояние. Глядя ему в глаза, усмехнулся и медленно стянул с себя лёгкую ветровку. Затем опустился на четвереньки и пополз к Диме, делая смешное виноватое лицо. Сводит всё в шутку или действительно так пьян, что просто валяет дурака? Кротов на секунду закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Пробежала трусливая мысль, что может оно и к лучшему, что Андрей не вспоминает сегодняшний наезд и предлагает себя на растерзание? Может завалиться с ним в постель и трахаться, как кроликам, до утра?.. А если завтра он опять пропадёт на неделю? Воспоминания о серых днях в ожидании Андрея отозвались спазмом в желудке. - А чего мы такие серьёзные? – протянул Андрей, прижимаясь подбородком к его животу. Диме так хотелось забыть обо всём и не нарушать эту игривую атмосферу, но, видимо, обида была сильнее и слова вылетели сами собой. - Андрей, ты где был всё это время? – в голосе прозвучала угроза, которую он не хотел туда вкладывать. Но так уж вышло. Неволин, не переставая улыбаться, потёрся щекой о Димину ширинку. - Будешь меня наказывать? – прошептал он, медленно расстёгивая пояс на чужих джинсах. Опять! Злость толчками поднималась по пищеводу, и Дима почти физически ощутил, что значит выражение «плеваться огнём». Он рывком поднял Андрея на ноги и с силой сжал его предплечья. - Не зли меня, пока я тебя не уебал. Хотелось вцепиться зубами в эту белую шею и отгрызть нахер эту красивую голову, и чтобы кровь по стенам... Слава богу, Неволин перестал разыгрывать сессию BDSM и осведомился будничным тоном: - Ты чего такой нервный, Дим? С девушкой поругался? Ох, лучше бы он промолчал. Кротов уставился на Андрея и развёл руками в недоумении. - Я что, по-твоему?.. Бля-адь! – он помотал головой, будто разгоняя морок. – Я что, похож на человека, который будет встречаться с девушкой и по ходу пьесы трахаться с мужиком за её спиной? Ты так обо мне думаешь? Он угрожающе уставился на Андрея, а тот начал инстинктивно отступать назад, оборачиваясь, чтобы не налететь на препятствие. Дима потёр ладонями лицо. - Твою мать, Андрей, что за дерьмо у тебя в голове? Неволин упёрся спиной в стену и, видимо, решил отбиваться. - Слушай, Димочка. Как ты думаешь, сколько мне лет? – ласково начал он, приподнимая одну бровь. – Дожив до моих лет уже, знаешь ли, трезво смотришь на... - О-о, давай не будем разыгрывать эту карту с возрастом! – агрессивно перебил его Дима, вскидывая руки. - Есть вещи, которые бы я не стал делать и в восемьдесят! При чём тут вообще возраст? Либо ты мудак, либо нет! Андрей стоял с непроницаемым лицом, сложив руки на груди, ожидая продолжения тирады, а Кротова понесло. - Почему ты это делаешь, а? Почему всё опошляешь, делаешь каким-то грязным и… - он поозирался, будто в поисках подходящего слова, -… неважным! Словно мы – две шавки, ебущиеся время от времени в подворотне! - А что ты хочешь? – наконец подал голос Неволин. – Мне теперь на тебе что, жениться, и сделать тебя честной женщиной? Дима дёрнулся, словно от пощёчины. Обида и стыд плеснули в лицо кипятком, всё тело будто передёрнуло и вывернуло наизнанку. Захотелось сжаться в комок и больше не слышать, не видеть этого мучителя, который бил его наотмашь, когда Дима открыл все свои больные места. Ведь ещё несколько часов назад у него был контроль или так ему казалось... Он опустил голову, пытаясь найти хоть какие-нибудь слова для ответа. Чувствовал себя каким-то жалким и одиноким, и хотелось провалиться сквозь землю. Тишина казалась свинцовой и Дима даже старался тише дышать, чтобы не выдать, как ему на самом деле худо. Он уже открыл рот, чтобы сказать хоть что-нибудь, когда Андрей шагнул к нему и крепко обнял. - Ну всё, Дим, успокойся, всё. – Он опустил ладонь на Димин затылок и надавил, заставляя положить голову себе на плечо. – Ну что ты, глупенький? Всё же хорошо... Неволин шептал какие-то успокаивающие слова, мягко целовал его в висок, в скулу, прижимаясь своей щекой к его щеке. Кротов зажмурился и прильнул, пытаясь унять стыдную дрожь. В этот момент он отчётливо понял, что готов простить Андрею всё и пойти за ним хоть на край света. Вот так, ни больше, ни меньше. Просто теперь Димина жизнь принадлежала ему – странному блондину с тёмной душой. И никогда и ни за что Дима не сможет оставить его, что бы тот ни сделал, что бы ни сказал. Ведь расстаться с Андреем - это всё равно, что взять и отпилить себе половину тела. И осознание этого факта странным образом успокоило его. Ведь если решил всё до конца, то сомнений больше нет. Кротов улыбнулся Андрею в шею. - Будешь рис с мясом? – пробасил он. - С мясом? – подозрительно уточнил тот. – А где Фантик, кстати? Что-то я его не вижу... Дима прыснул, но тут же попытался нахмуриться. Не получилось, и он повернулся к плите. - Иди руки мой и тапочки надень. - Кис-кис-кис! – не унимался шутник, направляясь в ванную. По его походке стало понятно, что не такой он и пьяный, как казалось в начале. Дима ухмыльнулся, думая о том, что они два идиота - оба ухитрились сегодня помотать друг другу нервы. А сколько ещё впереди таких дней? С Андреем спокойствия не жди, да и Дима тот ещё баран. Думая об этом, он умиротворённо расставлял тарелки и гремел вилками. Неволин уселся на диван, глядя на Диму вполне себе трезвым взглядом. Кротов положил овощи перед ним вместе с доской и ножом. - Порежь пока, - кивнул он, доставая из холодильника сметану и соленья. - Как настроение перед соревнованиями? – нейтрально спросил Андрей, борясь с расползающимся под ножом помидором. - Лучше всех, - ухмыльнулся Кротов, накладывая дымящийся рис на тарелки. – Ты ведь придёшь? - Конечно. Мне же надо поддержать своего чемпиона, - Андрей одарил его нежной улыбкой, и Дима с удовольствием засмущался. Сидели опять близко-близко. Удивительно, как быстро, не сговариваясь, они оба переключались из одного состояния в другое. Пребывая в романтической идиллии, сейчас они уже и не вспоминали, что ещё недавно были готовы пересчитать друг другу рёбра. Дима поминутно оглаживал Андрея и даже пару раз пытался покормить с ложки. Андрей поощрял его томными взглядами и послушно ел всё, чем его кормили. На кухню вышел осмелевший Бантик, покрутился у ног хозяина и, убедившись, что буря миновала, запрыгнул на диван и стал пристально рассматривать всё, что было на столе. - О! Фантик, - Андрей моментом отвлёкся и от еды и от Димы и, положив вилку на стол, потянул к коту руку. Бантик с сомнением понюхал пальцы гостя и отвернул морду. - Это Бантик, - поправил Дима, жуя. - Да? – Неволин искренне удивился и заозирался, сканируя глазами пол. – А Фантик где? - Андрей, у тебя что, кошек дома не было никогда? – спросил Дима, удивляясь на такое странное нервное возбуждение при появлении Бантика. - Неа, никогда, - тот отправил в рот вилку с рисом. – У мамани аллергия на кошек была. Кротов встрепенулся, тут же включил режим шпиона, и начал прощупывать почву. - А ты ей лысого кота купи, на них нет аллергии. Андрей нахмурился, но всё-таки ответил. - Да она умерла давно. Я ещё пацаном был. Положи мне салата, не зря ж я его резал. - Да? – соответствующим новости тоном протянул Дима, услужливо накладывая салат. – Так тебя отец растил? Он почувствовал, как Неволин занервничал, и сам сжался, вспоминая про свой разговор с психологом. - Нет. Брат растил, - сухо отрезал Андрей и поднялся из-за стола. – Где у тебя тут чашки? Кротов вскочил, проклиная своё любопытство и засуетился возле чайника. - Да садись, я сам налью. Что ты будешь? Чай? Неволин неожиданно обнял его со спины, уложил подбородок на плечо. - Какой ты хозяйственный, Кротов. С тобой с голоду не пропадёшь. Он начал покачивать Диму из стороны в сторону, будто в танце. Тот поднял руку и прижал белобрысую голову к своей шее ещё крепче. - Я не дам тебе пропасть, Неволин. Развернувшись, Дима обнял его за талию. Едва касаясь, провёл губами по чужим губам, поводя головой из стороны в сторону. Сейчас казалось, что любое резкое движение всё порушит, вспугнёт. Неволин наклонил голову, упёрся лбом в Димин лоб. - В душ? – спросил он. Кротов потянул его за руку, увлекая в ванную. Время стало каким-то тягучим и медленным. Казалось, что у них есть всё время мира. Не было «завтра» и «потом», было только «сейчас», в котором не надо было торопиться - "сейчас" было бесконечным. Они медленно стягивали друг с друга одежду, двигаясь и дыша в одном ритме. Никаких страстных импульсивных порывов – всё почти целомудренно, бережно. Одежда падала на пол, пар от горячего душа заполнял ванную, а они ласкались друг к другу, словно сонные кошки. Обмен нежностью и невысказанными признаниями. И Дима мог поклясться сейчас, что Андрей чувствует то же самое. Что они на одной волне. Под горячим душем и жадными ладонями проснулся голод, тело отмерло и начало реагировать острее. Уже хотелось больше и ближе. Сладко притормаживая, они не соединяли губ, оставляя зазор в пару миллиметров, так чтобы только чувствовать дыхание. Будто стоит лишь соприкоснуться и их мгновенно утащит в омут, не позволяя расцепиться до утра. Оба ходили по кромке, накручивая своё возбуждение до точки, где уже невозможно остановиться. Дима выключил душ, Андрей протянул ему полотенце. Они молча вытирали друг друга, глаза в глаза. После тёплой ванной, в комнате без одежды показалось холодно. Прошмыгнув под одеяло, они моментально переплели руки и ноги, скрутившись в уютный узелок. Тело пыталось найти выход для эмоций, которые уже ушли на запредельные частоты. Кротов обнял Андрея за шею и перестал дышать в ожидании фейерверка. Прикосновение и вкус его губ пустили взрывную волну по всему телу, и Дима завибрировал изнутри. Время понеслось вскачь, всё тело напряглось. Рот в рот, прижаться так, чтобы уже не осталось ничего своего, а только общее. Дима дурел от Андрея, от запаха его кожи, будто там была какая-то смертельная для него нота. Он прикусывал эту кожу, и разжимал челюсти, только когда слышал стон. Такая эйфория пугала и манила. От такого животного возбуждения было сладко и больно. Неволин елозил по нему, задевая возбуждённый до боли член. Все мышцы разом напряглись, и Дима забормотал: - Андрей... Я больше не могу... Он зажмурился до белых всполохов в глазах. Андрей отстранился. - Тс-с-с, - он погладил Диму по голове. – Тише. Зашуршала обёртка из фольги, и в ладонь скользнул мокрый презерватив. - Надевай. Андрей оседлал его бёдра и выдавил смазку себе на пальцы. Кротов выровнял дыхание и аккуратно раскатал скользкую резину по своему члену, дёргаясь от каждого прикосновения - возбуждение было нестерпимым. Неволин завёл руку за спину и приподнялся на коленях. Дима услышал тихий чавкающий звук и подбросил бёдра, желая поскорей оказаться там, где сейчас были пальцы. - Андре-ей, - захныкал он, дёргая в кулаках простыню. Тот сжал рукой его член и направил в себя, опускаясь. Они вскрикнули одновременно и тут же замерли, когда член вошёл до упора. Чтобы тут же не кончить, Дима взял и укусил себя за запястье. Боль отрезвила. Он протянул руку к Андрею, взял его член. Андрей кивнул, будто получил сигнал, откинулся назад, упираясь на прямые руки и начал медленно поднимать бёдра. Сразу нашёл нужный угол и блядски застонал, ускоряясь. Дима дрочил ему, быстро, грубо, понимая, что самому остались считанные секунды. Андрей почти сразу забился, зажал Димин член внутри, выдав струю спермы на его грудь. Кротова подбросило вверх, он практически сел, крепко обхватил Андрея. Обоих прошивали судороги, они несинхронно вскрикивали. Отдышавшись, Дима начал аккуратно укладываться обратно на спину, утягивая Андрея за собой. Они так и лежали друг на друге, склеенные спермой. - Знаешь... Мне теперь и умереть не жалко, - задумчиво произнёс Дима, и от их неровного усталого смеха затряслась кровать. Дима был вымотан до предела, но почему-то спать не хотелось. Его распирало от тихого счастья. Появилась идиотская уверенность, что всё будет хорошо, потому, что по другому быть не может. Его покачивало, словно он поймал ту самую волну. Андрей растёкся на нём, не порываясь встать. Он водил по Диминой руке пальцем, и тот ощущал движение его ресниц у себя где-то в районе скулы, когда Андрей моргал. Кротов поднял руку и погладил его по спине и боку, уловил, как тот покрылся мурашками и едва заметно повёл плечами и лопатками. Всё тело казалось ватным, ноги будто отстегнули от тела. - Так что у тебя с котами? – спросил вдруг Андрей, продолжая водить пальцем по его руке. - У меня, господин Неволин, всего один кот. А у вас – ранняя глухота, - ответил он и попытался дотянуться губами до такого близкого и тёплого плеча. - А поподробнее? - Дима почувствовал, что Андрей начал с него съезжать, и заёрзал, укладывая его на себе понадёжнее. - Он всегда был только один, и зовут его Бантик. А ты… - Дима приподнялся и отчётливо сказал Андрею в ухо – …глушня! - Я? – хотел было возмутиться Андрей, но тут Дима поднес руки к его бокам и легонько пощекотал. Тот задёргался, несколько раз довольно ощутимо двинув Диме по рёбрам локтями. Съехал с него, пытаясь увернуться от его пальцев. - Ну, харош! – он явно не переносил щекотку. - О-о, теперь я знаю твоё больное место! – победно воскликнул Дима и навалился на него всем телом, но щекотать перестал. Начав двигаться, он наконец почувствовал, что весь липкий, да ещё и в полном презервативе. - Пошли мыться, тетёрка, - Дима сел на кровати и потащил Андрея за руку. Тот со стоном поднялся и спустил ноги на пол. Когда они оба встали и Дима направился в ванную, Андрей с неожиданной прытью и радостным кряком напрыгнул на него сзади, повиснув на плечах. Дима тут же сгруппировался, подхватил его длинные ноги под коленками, усаживая к себе на спину. - Держись крепче, пьяница, - подкинул его, перехватывая поплотнее, и пошёл в ванную со своей нелёгкой ношей. Там они устроили свинарник. Брызгались, уронили в воду полотенца, опрокинули шампунь и выдували друг другу в лицо мыльные пузыри между ладонями. Когда вылезали, чуть не загремели на пол, поскользнувшись, и в заключение грохнули об кафель стакан со щётками, благо тот был пластиковый. Намытые и всё ещё мокрые ввиду отсутствия сухих полотенец, вывалились в комнату. Дима включил свет, и пошёл рыться в шкафу. Дрожащий Андрей обхватил себя руками и пританцовывал. Дима специально достал только одно большое полотенце, которое, строго говоря, было махровой простынью, и обернул их обоих. Неволин не возражал. Заснули за полночь. Сначала перестилали постель, затем кормили Бантика – Андрей собственноручно накладывал корм в миску. Затем вроде улеглись, но тут Дима настойчиво зашёл на второй раунд, и после изнурительной ёбли они опять поплелись в ванну. - Слушай, надо спать, а то завтра сможешь плавать только в спасательном круге, - накрывая Диму одеялом, сказал Андрей. Дима поймал его руку и прижался к ней губами. Так и уснули.