Настоящее имя

      Стайлзу почти нравится прежний Дерек – злобный психопат с крошечной толикой благоразумия. Ненормальный альфа, научившийся хладнокровности и расчету у своего мажорного дядюшки, его не устраивает абсолютно, и Стилински шипит, рычит, но упрямо отказывается от уговоров Скотта перетерпеть неделю дома у Хейла. Маккола такие капризы не заботят, он молча вышвыривает друга у порога дома Дерека, ослепительно улыбается и дает по газам.       Стайлз обиженно смотрит вслед машине и думает, что ненавидит оборотней.       Махина, когда-то выжженная к чертовой бабушке любящим мановением руки шизанутой охотницы, сейчас возвышается над опасливо съежившимся подростком, как замок какого-то проклятого вампира из малобюджетного ужастика. Он невольно хмыкает, не скрывая свое одобрение – сейчас домик смотрится куда симпатичнее, чем раньше. А еще от него больше не несет гарью и неуловимым ужасом – этому Стилински благодарен больше всего и готов практически расцеловать Питера за то, что тот уговорил своего племянника отреставрировать многострадальное жилище. Дерек тогда презрительно рыкнул, что охотники все равно рано или поздно разнесут хлипкое строение в очередной раз, а Эллисон лишь невинно улыбнулась, показав свои обаятельные ямочки. Черт возьми, Стайлз был практически уверен, что девушка только лишь из чувства собственного удовлетворения ничего не делала, испытывая кайф от ощущения полного владения ситуацией – одно лишь слово юной Арджент могло обратить жизнь оборотней в полный ад.       – Если хотя бы раз за неделю спустишься на первый этаж, я сломаю тебе позвоночник и выброшу в лес.       Стайлз охает («изыди от меня, нечисть поганая!» - проносится где-то в голове), косит глаз на возникшего за спиной Дерека и на всякий случай отходит на шаг в сторону. Он уже практически готов с истерическими криками кинуться вслед за машиной Скотта, слезно умоляя забрать его из этой адской обители.       – Хэй, вообще-то отец просил присмотреть за мной, пока он шляется в Орегон на что-то вроде курсов повышения квалификации, и он очень расстроится, если обнаружит при возращении мой хладный труп, – нервно смеется Стилински, рассеянно проводя рукой по всколоченным волосам и неловко поправляя рюкзак.       – Трупа не будет, – своим фирменным ледяным голосом произносит Хейл, зарождая подозрение.       – Ох, я почти рад.       – Койоты сожрут тебя раньше.       Отношения Дерека и Стайлза практически не изменились – они до сих пор то и дело цапаются, как семейная парочка в многолетнем браке – слова Питера! – и, несмотря на регулярную взаимопомощь, не могут находиться в одном помещении, не испытывая друг к другу страстного желания перегрызть сонную артерию/всадить в лоб аконитовую пулю. Стилински предпочитает называть это ненавистью, оборотень – не называет никак, зная, что теперь обнаглевшего мальчишку не приструнить уже и рыком, вводящим в ужас всю стаю.       Стайлз – не стая. Стайлз – настоящее исчадие ада, запрятанное в щуплое тело несовершеннолетнего подростка с отвратительным характером. Дерек понимает это настолько же ясно, как и то, что его указание было позабыто сразу же после озвучивания.       Переступая порог гостевой комнаты, Стилински презрительно морщится от «веселеньких» темных расцветочек, бурчит себе под нос что-то про похоронное бюро и плюхается на огромную двуспальную кровать – Скотт со смехом называет такую мебель сексодромом. Сейчас, глядя на поверхность, на которой уместилась бы целая стая оборотней, Стайлз склоннен согласиться.       Воспоминание о лучшем друге не повышает настроение, и подушка тут же подвергается жестокому избиению. Стайлз был бы совершенно не против, если бы слова «Скотт, присмотри недельку за моим сыном, чтобы он ничего не натворил» не значили для Маккола что-то вроде «скинь друга страшному альфе, а сам свали со своей сексуальной подружкой в поход с палатками». Нет, Стилински не завидует, просто ему не нравится, что в весенние каникулы он должен сидеть запертым в чужом доме, пока Скотт предается взрослой жизни.       Совсем не завидует.       Погружаться в уныние несвойственно для Стайлза, а потому, вполголоса воспев торжественную оду электричеству, он подключает разряженный ноутбук на зарядку, заходит в социальную сеть и первым же делом пишет сообщение Скотту о том, как же сильно он его ненавидит. Ответ с дружелюбным посылом приходит практически моментально – друг наверняка держит телефон с включенным браузером в руках, пока мчится на бешеной скорости от дома Хейлов.       «Ты еще поблагодаришь меня» – приходит еще одно сообщение. Стайлз поджимает губы и щурит глаза.       «Честное слово!» – Стилински не удерживается и показывает крайне популярную комбинацию пальцев экрану ноутбука, явно притворяясь недооборотнем – с его губ срывается раздраженный рык.       «Палец сломаю»       – Либо этот придурок следит за мной, либо слишком хорошо меня знает, – страдальчески произносит Стайлз и откидывается на подушку, прикрывая глаза.       Больше сообщений не приходит – скорее всего, Скотт подбирает Эллисон, и они долго целуются в свете фар, совсем позабыв про бедного-несчастного товарища, ожидающего еще одного проницательного сообщения.       В первую ночь просыпается Стайлз от крика.       Желание постучаться головой о стену укрепляется, когда он видит собственный развороченный ноутбук на полу и понимает, что это он сам орет во сне и дико размахивает конечностями во все стороны. Стилински давно не снились кошмары, но он уже заранее не завидует своей будущей девушке (по-прежнему искренне надеясь, что это будет Лидия), потому что ни одна девушка не была бы способна удержать его бешеную пародию на судороги. Разве что охотница. Или оборотень. Или…       – Твою мать, Дерек! – оборотень снисходительно усмехается, отсвечивая в темноте дверного прохода своими возмутительно красными глазами. – Кажется, я закрывал дверь? Я не понял, это твое заумное правило действует только на меня, да? То есть я должен сидеть у тебя здесь целую неделю, а ты будешь периодически подниматься ночами в мою комнату и смотреть, как я сплю, аки чертов маньяк-извращенец?!       Кажется, тирада проходит мимо ушей чертова Хейла. В любом случае, у него даже не дергается глаз, когда Стайлза уже трясет от перенапряжения – не каждый день видишь в углу своей новой комнаты мистического монстра.       – Это мой дом, - произносит этот ходячий кошмар, когда нервный Стилински уже готов швырнуть в него остатки ноутбука своими дрожащими, как у алкоголика, руками.       – В течение этой недели это и мой дом, – через силу цедит слова Стайлз. – И пожалуйста, будь добр, свали из моей комнаты, Хейл!       Дерек скалит зубы с глухим рыком и скрывается в коридоре, почти аккуратно прикрыв за собой дверь. Подросток долго лежит, стараясь успокоить истерически бьющееся сердце, и то бледнеет, то краснеет от понимания, что оборотень со своим супер-слухом это слышит. Стилински никогда в жизни не стал бы так явно грубить ему днем, но сейчас, после нежданного кошмара, он не контролирует свои слова. Когда Стайлз снова становится похожим на себя прежнего, он поднимается с кровати, практически на цыпочках доходит до двери и касается пальцами косяка.       На дереве четко пропечатаны следы от сжавшихся когтей. ***       На второе утро, стоя под душем, Стайлз понимает, что: а) он хочет спать; б) он хочет жрать; в) ему катастрофически нужен свежий воздух; г) ему катастрофически нужно общение.       Если с первым Стилински еще может более-менее справиться ночью (пусть и опять не без очередного кошмара), со вторым все не так страшно – он успел натаскать из холодильника продуктов в рюкзак перед тем, как Скотт вытащил его из дома, а с третьим можно смириться, пошире открыв окно, то с последним после сломавшегося ноутбука дело обстоит куда сложнее. Стайлз искренне пытается поговорить со своим отражением, но когда ему начинает казаться, что Стайлз-номер-два из зеркала вот-вот пожалеет Стайлза-номер-один, он спешит завязать с этим делом.       – Значит, так ты развлекаешься… – недовольно тянет он, выходя из душа и тут же натыкаясь взглядом в окно на Дерека, методично избивающего дерево. Стилински рассеянно закусывает губу, наблюдая, как перекатываются мышцы под загорелой кожей, не без восхищения нервно вздыхает и тут же с испуганным охом отпрыгивает назад, когда оборотень резко задирает голову к его окну.       Произносить вообще любые звуки в доме Хейла – это отвратительная, кошмарная, просто невероятно ужасная идея! Жить здесь – это вообще не вершина гениальности, но кто Стайлза спрашивает-то?       Повалявшись в полюбившейся кровати и вполне результативно помучавшись угрызениями совести («Я подглядываю за Дереком! Он сочтет меня за извращенца! Я… Стоп, он первый начал!»), Стилински максимально беззвучно поднимается с кровати, ползет по полу и аккуратно выглядывает из окна. Хмуроволк продолжает свое увлекательное избиение дерева, что немало радует подростка, и он, припоминая шпионские фильмы, открывает дверь и на цыпочках выходит из комнаты.       Стайлз не думает, что Дерек действительно исполнит свои угрозы, но абсолютно точно уверен, что он может сделать это в любой момент. Волку-психопату не составит труда прикончить раздражающего его подростка, но наверняка его останавливает лишь Скотт, ценность которого безгранична. Стилински определенно точно знает, что пока Дереку нужен Маккол, самого Стайлза он точно не тронет. Разве что покусает немного. Для профилактики.       Боязливо сглотнув, он беззвучно хихикает и пробирается на кухню. Неизвестно, о чем думал этот волчара, когда запретил ему спускаться вниз – Стайлз и при особом желании не вытерпел бы целую неделю без еды и уже через пару дней выбросился бы из окна, лишь бы не помирать от голодных мук. Запретный поход на первый этаж приравнивается к самоубийству, но это не останавливает подростка, чей желудок трагически напоминает о себе страдальческим урчанием.       Гостиную и кухню по модным тенденциям современного дизайна разделяет лишь кухонная стойка, и Стайлз красочно представляет, как быстро наступит его смерть, стоит только оборотню переступить порог и повернуть голову чуть в сторону. Эта мысль подталкивает к более активным действиям, и Стилински открывает холодильник, едва ли не с головой залезая туда в поисках чего-нибудь съестного. К счастью, себя Дерек голодом не морит, и на полке обнаруживается недоеденная порция риса с чем-то, похожим на мясо.       Стайлз молится, чтобы это мясо не принадлежало человеку, и хватает вилку из приоткрытой столешницы.       Мясо мягкое и сочное. Стайлз успокаивающе вспоминает статью, в которой кто-то любезно повествовал о том, что человеческое мясо всегда жесткое из-за того, что любой человек – хищник, питающийся аналогичным мясом. Уже доедая порцию и едва не поскуливая от удовлетворения, Стилински думает, что это могло быть мясо младенца или, например, вегетарианца, давится рисом и, подсунув тарелку обратно в холодильник, поднимается наверх, глухо кашляя в кулак в каком-то необъяснимом приступе веселья.       То, что Дерек его не поймал, поднимает самооценку на пару делений, и Стайлз подмигивает своему отражению:       – Ты хищник, чувак. Вспоминай это каждый раз, когда тебя пытается сожрать какой-нибудь голодный оборотень. Черт, как грибную пиццу хочется-то…       Когда «хищник» выглядывает в окно, Дерека на заднем дворе не обнаруживает. ***       Ночью Стайлз снова не спит. Любимой подушки нет под боком, чужие кровати всегда отрицательно влияют на здоровый сон, а этот дом и вовсе нагоняет уныние. В очередной раз поймав себя на напевании под нос какой-то веселенькой песни собственного сочинения, Стайлз глотает без воды пару таблеток, морщится, чувствуя, как они с трудом пытаются скользить через пересохшее горло, и в очередной раз пытается уснуть. Стилински готов уже даже смириться с кошмарами, содержание которых он все равно не запоминает, но сон упорно не идет – а за окном уже начинает сереть небо.       Пить хочется больше, чем жить, и Стайлз, думая, что риск, мать его, - дело благородное, вновь аккуратно выходит из комнаты. Где-то в холодильнике утром он видел бутылку минералки.       Подлые ступени на лестнице предательски скрипят, но оборотень спокойно лежит на диване с закрытыми глазами. Стайлз не уверен, но, кажется, он видит, как его грудь равномерно вздымается. Он заворачивает было на кухню, но проклятое любопытство заставляет замереть и медленно повернуть голову в сторону Дерека. Он спит, крепко спит – наверное, вымотался, раз целый день шлялся неизвестно где, а Стайлзу до чертовой дрожи в руках хочется увидеть умиротворенное лицо Хейла – не может же он оставаться большим злым волком даже во сне.       До боли закусив губу, Стилински порывисто мотает головой, чтобы прогнать глупые мысли, но неуловимое желание кусает за пятки, уговаривая посмотреть на редкое зрелище. Как там обычно говорят? «Когда спит, лицо как у младенца»? Ради такого можно и рискнуть своим собственным самочувствием, если Дерек успеет проснуться и швырнуть его куда-нибудь в стену. Кто знает, может, даже пронесет и ему станет жалко портить человеческой кровью свой дом – потом еще черт знает сколько будет выветриваться.       Плюсы в общей сложности перевешивают минусы.       Стайлз двигается медленно, будто бы опасаясь, что шорох его одежды можно услышать. Скотта иногда и воплем не разбудишь, если тот действительно хочет спать, да только вот Хейл – не Скотт. Это гребаный робот в шкуре волка, который не подчиняется ни законам физики, ни законам природы. Стилински знает, что если Дерек захочет услышать, то услышит.       Но все равно крадется к нему.       Лицо оборотня вопреки всем законам жанра не отличается от привычного видения – такой же хмурый и безумно идеальный, такой же серьезный, будто решает проблемы стаи даже во время сна. Стайлз почти убежден в том, что Хейл вообще не умеет отдыхать и круглыми сутками занимается до отвращения нудными делами, одна мысль о которых нагоняет тоску. Он разочарованно вздыхает и еще тише отходит от утомленной туши на диване.       Рядом с холодильником на стойке лежит открытая недоеденная пицца с грибами.       Стайлз улыбается. ***       Каждую ночь на кухне исправно появляется то, о чем Стилински вполголоса ноет у себя в комнате несколькими часами ранее. Стайлз знает, что Дерек с самого начала просек о его тайных проникновениях, и не перестает удивляться тому, что волчара еще не приперся к нему в комнату, чтобы оторвать голову за такую наглость. Несмотря на улучшившееся питание, подросток все равно недоволен – ему катастрофически не хватает общения. Изредка Хейл поднимается на второй этаж своего ныне шикарного дома, и в такие моменты Стайлз едва не срывается с места, чтобы переброситься хотя бы парой-тройкой ничего не значащих фраз. Каждый раз здравый смысл останавливает его.       Каждый раз Стайлз просыпается все более с громкими криками.       В пятницу – это пятое утро пребывания Стилински в этом молчаливом кошмаре – он просыпается с рассветом и невесело понимает, что проспал от силы пару часов. Выглянув в окно, проскользнув по второму этажу и заглянув на первый, Стайлз не обнаруживает Дерека дома и только после этого спускается вниз, вяло передвигая ноги и сонно зевая прямо на ходу.       Впервые в жизни личность старшего Хейла вызывает у него самые что ни на есть положительные чувства.       – Хреново выглядишь, – не скрывает ехидства Питер. Айзек почти жизнерадостно машет с кухонной зоны, доедая вчерашний заказ Стайлза, и с набитым ртом бурчит нечто, отдаленно похожее на приветствие.       – Где эта волчья морда? – огрызается Стилински, но даже не больно-то усердно скрывает радость от хоть какого-то общения. Последнее время ему начинало казаться, что голос покинул его и отправился куда-то в далекие, более человеколюбивые края.       – Тебе какую именно? – усмехается мужчина, перехватывая кинутое Айзеком яблоко и плюхаясь на диван. Отношения между этими двумя удивительно мирные, но Стайлза волнует сейчас совсем не это.       – Ту, что поагрессивнее и позлее, – фыркает подросток, усаживаясь в кресло, перед этим схватив с него лэптоп Дерека. Пальцы с завистью проходятся по гладкой серебристой поверхности, и Стилински не удерживается, поднимая крышку.       – Он запаролен, – хмыкает Айзек, отпивая из бутылки, и тут же дико кашляет. Стайлз не скрывает хитрой усмешки – он-то знал, что молоко уже давно прокисло. – Дерек уехал в город, ему надо что-то обсудить с Арджентами, – чуть сипло добавляет молодой оборотень, выразительно морщась – вкус прокисшего молока ему явно не понравился. Видя, как Стилински активно щелкает по клавиатуре, Лейхи качает головой. – Даже не пытайся, мы все уже пробовали вскрыть, но…       – У него получилось, - со смешком произносит Питер. Кажется, он почти не удивлен – его лицо выражает убежденное «я так и знал».       Айзек подходит к Стайлзу и недоверчиво заглядывает в экран. Сам Стилински уже заходит в окно браузера, безмолвно благодаря Дерека за то, что он поставил вай-фай на автоматическое подключение.       – И что же это за пароль?.. – настороженно спрашивает Лейхи, будто он и сам не до конца уверен, хочет ли это знать.       – Конечно же мое имя, – смеется Стайлз.       Айзек раздраженно закатывает глаза и передергивает плечами под насмешливым взглядом Питера. Лейхи точно знает, что «Стайлз» паролем оказаться не может – он лично проверял этот вариант! – и потому убеждается в том, что Стилински где-нибудь подсмотрел его. Мало ли, вдруг у Дерека плохая память, и он всегда держит пароль на бумажке.       Через час, когда оборотни покидают дом, Стайлз ловит на ноутбук Хейла вирус, виновато ойкает и поднимается к себе.       До самого вечера его не отпускает мысль, откуда же все-таки Дерек знает его настоящее имя, в шутку вбитое Стайлзом и вдруг оказавшееся верным паролем.       Впервые за эти пять дней он спит без кошмаров. ***       В субботу вечером Стайлз звонит Скотту с телефона, спертого у злого оборотня, вполне миролюбиво болтает с ним на отвлеченные темы, жалуется на молчаливого Дерека, который на тот момент сидит на первом этаже и подслушивает разговор, вскользь замечает, что не отказался бы от свеженького бурито, и еще раз как бы между прочим напоминает, чтобы Маккол не забыл забрать его ровно через сутки. А по возможности – еще раньше. Скотт смеется, жалобный бубнеж Стилински не воспринимает всерьез, но искренне обещает приехать как можно быстрее.       Сидящий на подоконнике Стайлз едва не вываливается из окна, когда за спиной раздается злобный рык:       – Отдал телефон.       – Эй, друг, всё-всё, успокойся, – выдыхает Стайлз, вцепляясь пальцами в подоконник и переворачиваясь ногами обратно в дом. Падать со второго этажа не хочется.       Стилински поднимает взгляд на стоящего совсем рядом волчару и нервно думает, что падение из окна, вполне возможно, не такая уж и плохая идея.       Дерек отнимает телефон и молча засовывает его в карман, даже не глянув на экран. «Проверил бы хоть ради приличия» – рассеянно думает Стайлз, елозя по подоконнику и думая, почему же Хейл все еще торчит тут.       – Ты таскаешь по ночам еду.       Стилински удивленно поднимает голову. Он даже и не замечал, что до этого пялился куда-то в угол комнаты, за спину Дереку, не осмеливаясь поднять на того взгляд. Вопрос – нет, даже утверждение – сбивает с толку, и Стайлз даже теряется с ответом.       – Оу, да, спасибо за напоминание, кэп, - нервно смеется он. – А ты вон мне каждую ночь ее оставляешь на видном месте, как по столу заказов, я уже даже думал, не стоит ли какой-нибудь экзотики вроде домашних пельменей – ты бы мне и их собственноручно слепил?       Дерек терпеливо дожидается, когда Стайлз умолкнет, и снисходительно усмехается.       – Ты украл мой телефон.       – Разве? Ничего не знаю, у меня твоего телефона нет, он у тебя в кармане, да, - бормочет подросток, невольно смущаясь. Да, черт возьми, украл, и что тут такого? Свой-то телефон он оставил у Скотта в машине, а ноутбук совсем сломал, так что другого варианта не было. Вдруг Маккол забыл бы его забрать?       – Ты поймал мне вирус на лэптоп.       Возможно, низкий голос и чудится Стайлзу, но горячее тело, замершее практически между его ногами, до дрожи реально. Стилински на автомате пытается сдвинуть конечности, но Дерек и этого не дает сделать, опираясь ладонями чуть выше коленей. Стайлз радуется, что сейчас не стоит, потому что если бы он сейчас не сидел, то точно упал бы.       От страха. Конечно, от страха.       – Ты знаешь… – Стайлз откашливается, проклиная вдруг севший голос. – Ты знаешь мое имя.       – Конечно, Стайлз, я знаю твоё имя, – щурит глаза Дерек. Стилински чудится в них хищный отблеск. Чертов оборотень играется с ним, как с жертвой.       – Ты знаешь мое настоящее имя, – обвинительно произносит Стайлз. Он взволнованно облизывает губы, Дерек с интересом наблюдает за этим действием, вызывая очередной поток слов у подростка. – Откуда ты знаешь мое имя? Нет, я, конечно, знаю, что ты такой крутой большой волк, у тебя красивая машинка и красивая курточка, а еще улыбка ничего так, и мышцы, и глаза, - Стилински панически сглатывает, когда по потемневшим «красивым глазам» понимает, что слишком увлекся, - но это не дело – лезть в мои личные вещи или искать паспорт, или где ты там посмотрел мое имя, потому что это моя личная жизнь, мое пространство, и если я хочу, чтобы меня называли Стайлзом, то меня будут называть Стайлзом, и ты меня будешь называть Стайлзом, даже если не захочешь.       – Стайлз.       Стилински растерянно замолкает и моргает. Не то чтобы он ожидал, что оборотень ответит так же развернуто, но…       – Дерек?.. – настороженно произносит он.       Хейл ухмыляется и проводит носом по шее вздрогнувшего подростка. Стайлз закусывает губу, думая, что за его спиной находятся несколько минут свободного полета, и он определенно точно не хотел бы, чтобы они стали последними в его жизни.       Стилински рвано вздыхает, чувствуя мимолетный поцелуй в сгиб шеи.       – Спи, Стайлз, – произносит Дерек и, стянув несопротивляющееся вялое тело с подоконника, дабы оно случайно не свалилось вниз, выпрыгивает из окна.       Стайлз в очередной раз думает, насколько же сильно он ненавидит оборотней. ***       – Опять спер его телефон? – хохочет Скотт в трубку, не удерживая веселья. Где-то на заднем плане слышится мелодичный смех Эллисон и шум проносящихся мимо машин. Они уже мчатся на полной (максимально разрешенной) скорости, чтобы спасти друга из лап страшного волка. – Ладно, думаю, его дом побоятся грабить, так что он не сильно обидится, если ты уйдешь, не попрощавшись.       – Думаю, он даже не заметит моего отсутствия, – усмехается Стайлз, надеясь, что его голос звучит не очень расстроенно. На Дерека ему было плевать, но мог бы и попрощаться, а не снова сваливать к Арджентам. Не смог найти себе компанию получше охотников? Они же ему при первом же удобном случае аконит в задницу засунут и будут ослепительно лыбиться, будто так и должно быть! – А чего Эллисон не осталась с отцом? Это вроде бы их общее дело?..       – А почему Эллисон должна была оставаться с отцом?       Стайлз хмурится, улавливая искреннее непонимание в голосе Маккола. Фоновый звук неуловимо изменяется – он включает громкую связь.       – Ну… как? Они же как бы Ардженты, а Дерек последние дни постоянно к вам шляется, я думал, что вы общаетесь там о своих волчье-охотничьих штучках, или как это обозвать…       – Стайлз, – раздается неуверенный голос Эллисон. – Дерек у нас не был уже больше месяца. У него просто нет причин приходить к нам.       Стилински едва не срывается на рык. Из него вышел бы замечательный оборотень и без всяких обращений: и кусается, и рычит, и временами ведет себя крайне неадекватно, и постоянно испытывает желание вырвать кое-кому клыки – хищник, одним словом. Медленно повернувшись, Стайлз сталкивается взглядом с беспечно сидящим на диване Хейлом.       – Я вам перезвоню, ребят. Сейчас, только постараюсь быстренько убить одну клыкастую морду, потерплю поражение, сдохну… В общем, заберете мой труп из гостиной, как приедете. Кровь можете не оттирать.       Стайлз отключает телефон и молча кидает его в кресло, обвинительно уставившись на Дерека.       – Ты спустился вниз, – вдруг произносит тот, чуть наклонив голову. Стайлз недоуменно хмурится, но Хейл поднимается со своего места и тягучими, длинными шагами подходит к нему, слабо ухмыляясь.       – Конечно, я спустился вниз, я все-таки уезжаю, неделя уже прошла, да и вообще…       – Неделя пройдет через… – короткий взгляд на часы, – два часа. На данный момент неделя еще не прошла, а ты уже нарушил мой запрет.       Стайлз нервно усмехается и вздергивает подбородок. Ему было бы страшно, если бы вчера наверху оборотень не творил черт знает что. Сейчас Стайлзу… волнительно. Он сталкивается взглядом с Дереком, который неспешно поглаживает запястье удлинившимися когтями (ох, а когда он начал-то?), и убеждается – да, все это определенно абсолютно противоречиво, нереально и нелогично волнительно.       – Сломаешь позвоночник и выкинешь в лес?       Дерек отрицательно качает головой и протягивает телефон. Конечно, у него есть второй телефон. Стайлз уже тогда подозревал, что свой единственный мобильник Хейл просто не дал бы у себя украсть.       Пока идут гудки, Стайлз тяжело дышит. Горячие руки, незаметно пробравшиеся под футболку, несколько отвлекают его, но он все равно задает вопрос:       – Почему ты врал про Арджентов?       Дерек не отвечает. Отвечает Скотт.       – Эй, что там у тебя случилось? – голос друга звучит взволнованно, словно его действительно волнует, что происходит. Конечно, это именно так и есть – это же Скотт-идеальный-до-невозможности-Маккол, черт возьми.       – Не приезжай.       Стайлз невольно отмечает, что голос звучит сипло. Возможно, тому способствует пересохшее горло. Возможно, язык Хейла, неторопливо скользящий по шее.       – Что? Как не приезжать? Стайлз? …Эй, ты тут? – Скотт смущенно кашляет. Его несколько путают странные звуки в трубке. – Стилински?..       Стайлз кусает приставучего волка за губу и чуть отстраняется, облизывая припухшие губы. Он с трудом вспоминает, о чем говорил полминуты назад.       – Не приезжай. Скажи отцу, что я задержусь у друга на неделю.       – У какого друга? Стайлз! Он знает всех твоих друзей из Бейкон Хиллс! Ста-а-айлз…       Дерек рычит – он рычит гораздо натуральнее Стайлза, и Скотт, кажется, впечатляется. Где-то на заднем плане удивленно ойкает Эллисон, а Хейл вырывает трубку у прифигевшего Стилински.       – Скотт, твою мать, он столько раз прикрывал твою задницу, прикрой хотя бы раз и ты его – сам придумай!       Вырубленный телефон летит то ли на кресло, то ли на диван. Может быть, даже на пол. Стайлз делает последнюю попытку незаметно свалить из железной хватки.       – Почему ты соврал про Арджентов? – сдавленно спрашивает Стилински второй раз. Дерек ухмыляется.       – Я должен был сказать «извини, Стайлз, я слишком хочу тебя, поэтому сваливаю подальше от собственного дома»?       – Убедительно, – закусывает губу Стайлз, касаясь края футболки Хейла.       – Я могу продолжить?       – Вот и я не понимаю, чего ты ждешь.       Стайлз ненавидит оборотней. Он сам не понимает, когда Хейл перестал попадать под это утверждение.