savior

Это просто, если отпустить детали. Найл любит Зейна, Зейн - мудак. Детали делают все сложным. Найл - травмированный молодой парень, у которого биполярное расстройство и который терпит маниакальные и депрессивные фазы. Зейн - мудак. И эти различия делают все невозможным. Найл любит Зейна. Он ищет любовь всей своей жизни, человека, с которым он сможет создать семью. Зейн не любит никого дольше, чем на одну ночь. Он ищет быстрый трах, чтобы удовлетворить свои грязные потребности. Найл должен выгнать его из своей головы. И он знает это. Он отказывается видеть только его. А еще Найл любит опасность. Он потерял так много, что теперь бросает вызов всему. Он любит играть с огнем, пока не обжигается. Зейн, кажется, сделан изо льда. Он холоден и сдержан и спорит только тогда, когда найдет кого-то, кто не соответствует его схеме. Они абсолютно разные - и это делает все таким интересным. Найл никогда никого не любил. Он никогда не спал ни с кем. Но с тех пор, как он встретил Зейна впервые, он знает, что то, что он чувствует, люди называют любовью. Зейн любил многих людей. Он спал с девушками и парнями, их было так много, что он оставил попытки посчитать число. С тех пор, как он встретил Найла впервые, он знает, что сердце не в ладах с ним. Все в Зейне - каждая крошечная деталь - привлекает и очаровывает Найла. Найл всегда должен со всем бороться. Он должен бороться, когда идет на работу, он должен бороться, когда встречается со своими друзьями, он должен бороться, когда навещает свою семью, и он должен бороться, когда он один, потому что все идет не своим чередом. А Зейн... Зейн просто живет. Он носит эту черную, тяжелую, износившуюся кожаную куртку, которая делает его плечи визуально гораздо шире, чем они есть на самом деле. Также простую, облегающую белую футболку. Ворот очень низкий и открывает вид на его гладкую кожу карамельного цвета. Найл хочет дотронуться пальцем до маленькой впадинки между ключицами и медленно скользнуть вниз к его тонкой талии, пока не дойдет до пояса его боксеров от Calvin Klein, часть которых торчит из под пояса его черных скинни-джинс. Петли для ремня всегда пусты, хотя брюки немного соскальзывают. И еще на его ногах всегда заношенные, насыщенно черные Dr Martens. Это делает Зейна таким, какой он есть. Найл носит джинсы и рубашки, а в плохие дни что-то с длинными рукавами. Он не носит куртки, потому как он заслуживает замерзнуть. Но он любит обувь. И так как у него есть немного денег, он купил себе действительно много пар обуви. Выбеленные, непослушные густые волосы немного отросли, но это не имеет значения. На первый взгляд это обычный молодой парень. На второй, скорее всего, тоже. Но на третий становится заметно, что его глаза никогда не улыбаются и тускнеют, когда он нажимает большим пальцем на свое предплечье. Потому что у Найла так много шрамов, что он прекратил считать их - так же, как и Зейн не считает парней и девушек, которые в конце концов оказываются в его постели. И это делает Найла таким, какой он есть. И он хотел быть тем, кто покажет Зейну, что любовь - это не значит спать каждую ночь с кем-то другим. Что любовь - это значит соблазнять кого-то одного каждый новый день. Что любовь может быть прекрасной, а не только пошлой. Что любовь - это то, чего он хочет. Но Найл - псих, а Зейн - мудак. И есть еще шлюха, которая называется случайностью. :: Найл хочет знать правду. Правда в том, что правда боль причиняет. Правда в том, что Найл стоит на краю пропасти, и не хватает лишь капли, что переполнит бочку, - и для него все закончится. Правда в том, что никакие антидепрессанты в мире не помогут избавиться от голоса в его голове, потому что он сам говорит с собой во сне. Правда в том, что он ужасно болен и чувствителен, хотя улыбается каждый день. Правда в том, что Зейн причинил ему этот вред, но он также может быть и тем, кто все исправит. Правда в том, что Зейн слишком горд, чтобы показать свое истинное лицо быть готовым для помощи или сочувствия. Правда в том, что Зейн - чувствительный парень, который хотел бы быть самим собой, но вынужден носить маску. Правда в том, что у Найла есть проблемы с доверием людям, Зейну - в особенности. Правда также в том, что Зейн не лжет. Правда в том, что, если Зейн полюбит, это будет настоящая и чистая любовь, он будет готов умереть за этого счастливого человека. И правда, прежде всего, в том, что Зейн никогда не любил. До недавнего времени. Поэтому, когда это происходит впервые, Зейн может предположить, что эти голубые глаза цвета моря сожгут его душу, но не физически, как бы этого хотелось. Если бы Найл не посмотрел на него, он хотел бы просто переспать с ним. Но теперь все, что он видит перед собой, - это пара глаз, взгляд которых все никак не отпускает его. Найл ломает Зейна, - думает он так. Но правда в том, что Найл гораздо более сломлен, чем когда-либо будет Зейн. И Зейн не знает об этом. Он даже не видел его голым. И он, к слову, не особо хочет увидеть его голым. Это впервые, когда он смотрит на кого-то, но представляет его не голым с растрепанными волосами под его одеялом, а одетого и в его объятиях, спрятавшего лицо в изгибе его шеи, пока волосы щекочут ему шею. Но у Зейна есть проблемы с чувствами. А у Найла есть проблема с самим собой. Нет никакого пути, что способен объединить их. Это то, что больше всего угнетает Найла - и, тем не менее, он отлично знает, что он должен прочитать что-то в темных, бархатных глазах Зейна. Особенно, если он сможет подтвердить свои надежды. Потому, что еще не было такого, чего бы Найл действительно желал для себя. И теперь он желает, чтобы Зейн участвовал в этой премьере, хотя Зейн и не заслуживает. Но Найл - псих, а Зейн - мудак. И есть еще шлюха, которая называется надеждой. :: Когда это случается во второй раз, Зейн становится уверен, что он хочет Найла - Найла, не тело Найла, а Найла в целом. Это ново для него. Он никогда еще не хотел кого-то таким образом. Он всегда хотел только тело, индивидуальный запах, интенсивный, но все еще пустой взгляд, неустанные, сдавленные стоны, особые прикосновения, пока он не вспоминал, что у него все еще есть остатки гордости и он не должен спать с каждым встречным, чтобы восстановить все остальное. Когда это случается во второй раз, Найла охватывают сомнения. Они настолько четкие и яркие, что это больно, но Найл не перестает сомневаться, потому что разве может быть иначе? Найл несчастен. Найлу больно, потому что он добрый, и все снова будет как всегда. Поэтому Найл ненавидит, когда что-то меняется. Старое всегда лучше. И Зейн - это плохое для него. Но он никогда не чувствовал то, что он чувствовал, когда смотрит на Зейна во второй раз, его длинные стройные ноги и спортивное тело. Когда он смотрит на его лицо, он готов спрыгнуть с обрыва, так это прекрасно, чтобы просто смотреть. Зейн не хочет отношений. Отношения - это стресс, отношения сложные, отношения продолжительны и, что хуже всего, отношения требуют обязательств, а это то, чего он боится больше всего. Прочные отношения всегда пугали его. Но на этот раз это странно, в этот раз он уверен, что не смог бы полюбить кого-то, кроме Найла, - даже если на одну ночь. Найл хочет сыграть свадьбу. Он хочет найти кого-то, кому он сможет отдать все то, что уже так долго носит в себе. Потому что себя он любить не может, но в нем все-таки слишком много любви, и он должен избавиться от этого, иначе однажды он лопнет и резко начнет любить всех подряд - он станет точно таким же, как и Зейн. И он уверен, что сердце Зейна черствое и маленькое, поэтому он боится. Он хочет быть хорошим человеком, что совсем не просто, когда ты постоянно разочарован. Он хочет поделиться этим чувством с Зейном, чувством, когда делаешь что-то хорошее. И самое смешное, что он говорит это именно тому, кто всегда думает только о себе. Может быть, Зейн - именно тот, у кого получится спасти сломанную психику Найла. Но Найл - псих, а Зейн - мудак. И есть еще шлюха, которая называется судьбой. :: И когда это происходит в третий раз, ни у кого больше нет никаких шансов. Когда их взгляды встречаются, Найл застывает, а напиток выскальзывает из руки Зейна. Может быть, они слишком разные, чтобы быть вместе, но сейчас они оба с ранеными душами. Найл никогда прежде не встречал кого-то, кто хоть чуть-чуть похож на Зейна, никогда раньше не встречал кого-то, кто является таким привлекательным и отталкивающим одновременно, кого-то, у кого так много противоречий в себе и в своем сердце. Но они есть, такие люди. И, к сожалению, потому что это делает все немного сложным, Зейн - один из таких людей. И, к сожалению, потому что это делает все слишком сложным, чтобы когда-нибудь быть простым, Найл не хочет никого, кроме Зейна. Но он никогда бы не поверил, что с Зейном происходит то же самое. Когда Зейн оставляет все ненужное на столе и пытается пробраться к нему через толпу, Найл впервые за долгое время почувствовал панику, которая душит его горло. Он часто думает о том, какого это - иметь кого-то, кто думает о нем и, возможно, хочет его, кто говорит с ним по своему желанию и принимает его таким, какой он есть, кто не может быть более сложным и более раненым, чем он. Но сейчас все это происходит слишком быстро: тот, кого он искал и кто, возможно, преследует его, пугает его так сильно. Поэтому он разворачивается на пятках и пытается уйти. Потому что как бы сильно Найл не любил опасность, так же сильно он ее и боится. Зейн хотел бы быть смелым человеком. Потому как соблазнять кого-то нового каждую ночь - значит быть трусом, потому что он боится принять чувства. Чувства, которые кто-то может вызвать одним лишь взглядом, а не касанием там, где прошлой ночью его касался совершенно другой человек. Зейн хотел бы принадлежать Найлу. Но для осознания этого потребуется больше времени, потому что сейчас он даже не знает его имени. Найл убегает. Он ругается, что не сделал этого раньше, потому что тогда он бы не встретил Зейна и не было бы этой паники, которая пронзает его грудную клетку, как нож. Он больше не хочет бежать, он хочет остановиться и броситься в объятия Зейна, но он не может - у него нет права любить кого-то. Это не его намерение. Он хотел бы ненавидеть Зейна очень сильно. Но он не может. Не теперь, когда он чувствует, как врезается в кого-то и как на его плечо опускается рука и его тянут к себе. И он смотрит прямо в глаза, которые он надеялся не встречать никогда больше. Но его надежды оборачиваются крахом и вместе с тем у него уже есть немного опыта, поэтому он задерживает дыхание и старается удержать взгляд, не моргая, пока Зейн не сдается. — Почему ты убегаешь? У Найла сейчас действительно начнется паника. Никто не разговаривает с ним, так почему Зейн делает это? Его голос звучит так мягко и приятно, как мед, кто Найл представляет, какого это - услышать три волшебных слова, произнесенных этим голосом. Он хотел бы ответить, но не может. Он не делает это, потому что потребуется слишком много энергии, чтобы объяснить, почему он убежал. — Хей, ты глухонемой, что ли? Он хотел бы сказать, что он не такой и что он просто слушает его, но ни один звук не покидает его горло. Вместо этого он кивает. И Зейн отпускает его плечо, потому что растерян и, возможно, еще потому что не владеет языком жестов. Тогда он внезапно улыбается ему, и Найл в замешательстве. Он всегда думал, что люди улыбаются, потому что они счастливы. Люди снова и снова путают его. А Зейн - особенно сильно. — Хочешь сигарету? Найл не курит, но кивает. Ради Зейна он готов даже умереть. Брюнет подает ему пачку и зажигалку. Дым заползает в легкие Найла и обжигает их, но он берет себя в руки и ему удается не закашляться. Зейн так сильно очарован парнем перед его глазами, что не может оторвать от него взгляда. Но он заставляет себя не быть навязчивым или пугать Найла. Он знает, что тот никогда не курил. Вид того, как блондин прищуривает глаза и его плечи подрагивают, когда он выдыхает терпкий дым, заставляет его хотеть понравиться ему. И так как это уже происходит, он забирает у него сигарету и растаптывает. — Вредно для здоровья. Его голос звучит немного нервно, но это нормально, ведь Найл глухонемой. — Я Зейн. Когда он протягивает руку, парень хватает ее и сжимает сильнее, чем он думал. Впервые из-за прикосновения у Зейна нет грязных мыслей, а только ускорившееся сердцебиение. — Найл. От неожиданности Зейн выхватывает руку. У него ирландский акцент, и его голос звучит так звонко, что он мог бы растаять. Если бы Зейн только знал, сколько сил потребовалось Найлу, чтобы произнести эти слова. Но Найл - псих, а Зейн - мудак. И есть еще шлюха, которая называется притяжением. :: Когда это происходит в двести тридцать четвертый раз, появляется еще больше причин, заставляющих Найла задыхаться. Причина первая - волосы Зейна цвета вороного крыла и немного приподняты со лба. Причина вторая - мягкая кожа под пальцами, куда он так любит вонзать ногти. Причина третья - легкий блеск пота, покрывающий их обоих. Причина четвертая - сладкая агония, что он может вытерпеть, потому что одержим болью. Причина пятая - губы Зейна, которые оставляют мокрый след от его челюсти до шеи. Достаточно причин, чтобы повеситься, потому что Найл знает, что следует после этого. Сначала он спит с ним, а потом его игнорируют и выкидывают, как надоедливого питомца. И в это сложно поверить, но он готов к этому (будучи при этом в полном сознании). Зейн, может быть, и мудак, но он никогда не берет того, чего не заслуживает. К тому же, все нормально, потому что у Найла уже есть таблетки. И он будет готов принять их - потому что Зейн не хочет его. Он не хочет никого больше, чем на одну ночь. Уж Найла-то точно. Поэтому он наслаждается последними несколькими минутами, преодолевает последние запреты и издает хриплый стон. Зейн кончает следом и оставляет Найла изнеможенным и одиноким. Он скатывается с него и засыпает, и Найл ожидал этого, поэтому спокойно засыпает и видит сны о том, как бы чудесно это было, если у Зейна тоже были бы чувства. Когда он просыпается, Зейн по-прежнему здесь. Он слишком удивлен, чтобы беспокоиться об этом. Поэтому он просто ошеломлен. Он не рад, что Зейн, возможно, передумал. Что он, возможно, не самый большой мудак на планете. Что он, возможно, хотел бы его не только в физиологическом смысле. Нет, он просто думает, что Зейн хочет продемонстрировать ему еще раз, насколько он наивен. Появляются первые слезы, зрение расфокусировано, комок в горле растет. Зейн - мудак и использует людей в своих целях. И Найл сползает с кровати и сквозь слезы ищет дорогу в ванну. Он поздравляет депрессию - она победила. И он поздравляет себя - он был достаточно умен, чтобы взять маленькие светло-голубые таблетки. Он намеренно не закрывает дверь. Зейн должен увидеть, что наделал. Найл проглатывает одну за другой, и это, к его удивлению, легко. Слишком легко для серьезных последствий, которые последуют за этим. Не то чтобы это были проблемы Найла. Наконец-то он заканчивает. Наконец-то он устает. Наконец-то он закрывает глаза. Наконец-то он засыпает. И наконец-то просыпается Зейн. И первое, что его интересует, почему Найл не с ним. В обычной ситуации он всегда облегченно вздыхает, когда просыпается утром один. Но Найл другой, он не кто-то, кого Зейн просто трахает. Он - кто-то, в кого Зейн мог бы влюбиться. Кто-то, кто не сексуален в глазах Зейна, а прекрасен. Но Найл также кто-то, кто проходит через тяжелую борьбу - его шрамы говорят об этом. Зейн не думал об этом, пока не переспал с ним. Но теперь он должен разобраться в этом, потому что знает, как действительно выглядит Найл. Плохо, что он не может винить его в этом. Еще хуже, что он не может объяснить ему, что это не сможет помочь ему, как тот думает. Но, возможно, он слишком наивен. Глаза Зейна все еще полузакрыты, но ему удалось добраться до ванной без повреждений. Прежде чем он доходит до умывальника, он спотыкается о теплое тело, свернувшееся калачиком на холодном полу. Он открывает глаза и думает, что больше не сможет вдохнуть. Найл выглядит таким бледным и таким больным. И он знает, что это его вина. Дрожа, он подбегает к ванной и полностью открывает кран с холодной водой. Если он спасет Найлу хотя бы жизнь, тот, возможно, поймет, что Зейн не мудак. И Найл, возможно, слаб, но он не псих. В этот момент он безжизненный, блондинистый мальчик. Зейн поднимает его тело и тянет, наконец, его в ванну. Он не замечает бегущих по щекам горячих слез, что капают Найлу на волосы, пропитывая их. — Не смей умирать у меня на руках, блонди, — выкрикивает он ломающимся голосом. Холодные капли беспрерывно капают на голову Найла и колени Зейна. В обычной ситуации это было бы замечательное чувство - держать Найла в своих руках. Но сейчас это кошмар, из которого он мечтает вырваться. Он умоляет Найла, чтобы тот не умирал, что совершенно абсурдно ввиду того факта, что его душа сейчас стоит у края ванной, смотрит на него своими холодными потухшими глазами и сосредоточенно качает головой, но это помогает ему не терять надежду. Его движения становятся медленными. Он даже не знает Найла. Рыдая, он берет левой рукой руку Найла. Двумя пальцами правой раздвигает ледяные синие губы и толкает в полость рта. Зейн со всей силой нажимает пальцами на глотку Найла, снова и снова. Сильнее давит на челюсть, вцепляется в футболку. Толчок, проходящий через тело Найла, заставляет брюнета вздрогнуть и еще сильнее надавить на язык. Тогда Найл блюет, склоняясь вперед, его пальцы судорожно сжимают шорты Зейна. А Зейн облегченно скулит. Он держит Найла, а струи тошноты пробиваются через его бледные, дрожащие губы. До сих пор еще никто не вгонял его в такой страх. Когда Найл истощенно откидывается назад, он обнаруживает то, чего не замечал до этого. Зейн держит его и гладит по рукам, и они оба дрожат всем телом. Они не плачут, они ревут и всхлипывают. Найл с радостью оттолкнул бы Зейна и бросился из окна. Он знает, что Зейн удержит его от этого. Только он не знает почему. Но он не хочет спрашивать. Он хочет, чтобы Зейн держал его до тех пор, пока ему снова не станет тепло и он сможет уснуть. Он хочет больше никогда не просыпаться. Он хочет, чтобы Зейн делал все проще. Он хочет, чтобы все снова было так, чтобы он смог доверять ему. Зейн держит Найла, и время останавливается. Потому что они дрожат, тесно прижимаясь друг к другу. Пахнет рвотой, но Зейн не замечает этого. Все, что он может воспринимать, - это тощее, дрожащее тело в его руках. Ему снова становится понятно, что Найл - незнакомец. Он знает только, что тот есть и что он только что чуть не убил себя. Больше ничего. Это убого для того, кто только что спас ему жизнь. Зейн прислоняет голову к спине Найла и чувствует, что тот кашляет. Слова не успокоят его. Он выключает воду и вытаскивает его из ванны, натягивая полотенце вокруг плеч. Найл должен чувствовать, что он больше, чем просто привлекательное тело для траха. Что он заслуживает хорошего обращения по отношению к себе. Также и от самого себя. Он трет его плечи и живот (снова не имея при этом грязных мыслей). Это кажется таким естественным, когда он ведет Найла к кровати и укрывает его одеялом. Найл холодный, а его слишком тонкие запястья поражают его. И когда это случается в двести тридцать пятый раз, Зейн тает. На этот раз он понимает, что это, правда, может сработать. Потому что противоположности притягиваются. Найл - псих, а Зейн - мудак. И есть еще шлюха, которая называется любовью.