Мой персональный дьявол

Тсуну замучили кошмары. Можно даже сказать, что он вовсе не спал, потому что стоило только смежить веки, как перед внутренним взором начинали разбегаться жутковатые видения, не всегда понятного и однозначного содержания. Он видел огонь по соседству со льдом, видел кровь, слышал крики и стоны. И не мог понять, почему он все это видит. Как эти кошмары связаны с ним, и почему они угодили в его сознание. Вывод напрашивался только один, но вот уж о ком Тсуна хотел думать меньше всего, так это о Хибари Кёе. После безумной бессонной ночки неудивительно, что Тсуна чуть не уснул даже под струями ледяной воды. Он честно надеялся, что холодный душ поможет ему взбодриться, но не тут-то было. Состояние близилось к критической отметке, а предстояло еще провести целый день в универе, изображая из себя работоспособное существо. Юноша мысленно прикинул, какую пару придется сегодня прогулять. По счастливым обстоятельствам, сонный мозг выдал, что на сегодня в конце стоит лишь лекция по латыни, на которую Савада и так не собирался, потому что от одной только мысли, что он попадется Хибари на глаза, начинали трястись поджилки. Поклевав носом над завтраком и так и не сумев пробудить в себе аппетит, Тсуна поблагодарил встревоженную маму за заботу и практически выполз из дома. Свежий воздух немного растормошил его, и Тсуна порадовался, что до университета точно дойдет – уснуть по дороге в ближайших кустах не хотелось. Поэтому, пользуясь возникшей мимолетной бодростью, Тсуна поспешил на занятия. Первая пара прошла еще худо-бедно успешно. Наверное, потому что была практика, и пришлось проявлять активность, хоть и не хотелось. А вот дальше… Конспекты лекций Тсуна писать даже не пытался – вся поступающая в мозг информация сливалась в один ком, периодически выдавая неоновую надпись: «Отстань, я спать хочу». Честно отсидев еще две лекции и договорившись с одногруппником, чтобы тот принес завтра тетради, Тсуна бочком двинулся в сторону выхода, чтобы, не дай Боже, не пересечься с Хибари. - Тсуна, куда это ты собрался? – голос Гокудеры прозвучал над ухом неожиданно громко и ясно. Сонный Тсуна даже на секунду подумал, что это голос его совести. - Ано… Эм… Гокудера – кун, я тут это… - Не тормози, Тсуна, Хибари ненавидит, когда опаздывают, - блондин морщит нос и тянет друга за руку. Савада нерешительно подергал рукой. - Гокудера – кун, я не хотел идти на пару, - робко говорит он. Блондин поворачивается и смотрит на него с нескрываемым беспокойством. - Что-то случилось? - Да нет, просто… Я не спал почти, вот и решил уйти пораньше, чтобы отдохнуть и… - Черт… Ладно, иди домой, - Хаято проводит рукой по мягким каштановым волосам, приглаживая торчащие в беспорядке пряди. – Прикрою тебя. - Гокудера – кун, ты ангел! – радостно пискнул Тсунаеши, стиснув друга в объятиях и мазнув губами по щеке. Он не знал, почему так обрадовался, но что-то подсказывало, что такая реакция правильная. Выпустив застывшего юношу, шатен улыбнулся и помахал рукой, быстро скрываясь в толпе спешащих студентов. Гокудера же еще пару секунд простоял без движения, после чего прикоснулся пальцами к пылающей щеке и грустно улыбнулся. - Прости, Тсуна, но я всего лишь полукровка. *** Тсуна не мог передать своей радости, когда наконец-то оказался дома и смог рухнуть на кровать, утыкаясь лицом в подушку. Сон накатывал упругими волнами, вышибая сознание из реальности и окутывая мутной пеленой. Тсунаеши блаженно прикрывает глаза, отдавая себя во власть Морфея. Он не знает, сколько проспал так, не видя никаких снов, но пробуждение было не из самых приятных. Савада сквозь сон услышал назойливую трель звонка. Приоткрыв один глаз, юноша понял, что звонят в дверь, причем весьма упорно. Пара минут ушла на то, что до Тсуны доходило, что это точно не мама – у Наны всегда были при себе ключи. Значит, кто-то другой. Но вот кто?.. Лично он, Тсуна, никого не ждал. С трудом поднявшись с кровати и поправив задравшуюся одежду, Тсуна кубарем слетел с лестницы на первый этаж и, потирая ноющий бок, отправился открывать дверь. И совершил самую распространенную среди детей ошибку – распахнул дверь, не глянув предварительно в глазок. А зря, очень зря. Потому что на пороге стоял никто иной, как Хибари. Пару раз моргнув и убедившись, что ему не снится, Тсуна медленно закрыл дверь. Никаких попыток вломиться в дом со стороны Хибари он не уловил. Мысленно сосчитав до тридцати, Тсунаеши снова открыл дверь. На пороге никого не было. Шатен удивленно захлопал глазами, впрочем, через секунду взвизгнув и шлепнувшись на пятую точку от испуга, потому что за спиной послышался голос: - Хм, довольно уютно тут у вас. Тсуна во все глаза уставился на абсолютно равнодушного мужчину, медленно передвигающегося по гостиной и разглядывающего многочисленные фотографии. - Ч-что в-вы тут д-делаете? – с трудом проговорил Савада, нерешительно поднимаясь на ноги. Хибари с усмешкой обернулся на него. - Я терпеть не могу, когда мои лекции прогуливают. - Но… Вы что, ко всем домой заявляетесь? – Тсуна наощупь нашел кресло и плюхнулся в него. Он прекрасно понимал, что пытаться выставить этого челов… демона из дома глупо. Хибари не уйдет, пока сам этого не захочет. - Нет, конечно. Просто ты же особенный, - хмыкнул брюнет, снимая с полки одну из фотографий в рамке. Тсуна стыдливо отвел взгляд: он ненавидел маму за этот снимок. – Какая прелесть. Сколько тебе здесь лет? - Десять, - Савада трет раскрасневшееся лицо. Ему хочется немедленно провалиться сквозь землю. - Из тебя вышла прелестная Красная Шапочка, - с долей умиления проговаривает Хибари, поставив фотографию на место. – Так и думал, что с тобой можно будет попробовать ролевые игры. - Ролевые… что? – наклонил голову шатен, моргнув. Хибари как-то странно на него посмотрел. - Ты что, никогда ничем таким не интересовался? – заметив полное непонимание в карамельных глазах, Кёя вздохнул. – Ясно, ты вообще без понятия. Мало того, что девственник, так девственник еще и необразованный. - А какое вам дело до моей девственности?! – от охватившего его негодования Тсуна покраснел еще сильнее. - Очень даже большое, - брюнет оказался слишком близко, наклоняясь к Саваде и почти касаясь его губ своими. Тсуна невольно замер, перестав дышать. – Чтобы поглотить тебя, мне нужно погрузить твою душу во мрак. А быстрее всего человек искушается плотскими желаниями. От томного вкрадчивого шепота кружится голова. Тсуна закусывает губу и отодвигается дальше в кресло, надеясь, что так станет лучше. Но нет, он жестоко просчитался – мужчина упирается руками в подлокотники, что позволяет ему быть еще ближе, чем до этого. - Но знаешь, я впервые вижу человека, совершенно лишенного тяги к сексу. Ты хотя бы знаешь, что это такое? – демон искушающе щурится, а Савада вспыхивает как маков цвет. - Конечно, я знаю, просто… - Неужели не хочется? – Хибари приподнимает бровь, украдкой втягивая в себя манящий аромат мальчишки. Его невинность просто поражает. И от этого его еще больше хочется сломить. – Не обязательно ведь быть с кем-то, можно и самому… - Хватит… - тихо просит Тсуна, когда незащищенной шеи касается чужое теплое дыхание. По телу стайками проносятся мурашки, до этого незнакомые. Потому что он чувствует не только страх, к нему примешивается что-то еще. Что-то, чему Тсуна пока не может дать объяснений. - Ты и вправду никогда не ласкал себя? – голос брюнета приобретает мурчащие нотки, а сам Хибари с каждой секундой все больше напоминает огромного дикого кота, загнавшего в угол желанную добычу. – А зря, Савада Тсунаеши. Тебе обязательно бы понравилось, особенно если… - Я сказал хватит! – Тсунаеши подскакивает, упираясь руками мужчине в плечи и отталкивая его от себя. Кёя шипит от боли, а от рубашки в тех местах, где коснулся Тсуна, идет пар. Шатен пискнул, прижав руку ко рту. - Простите, Хибари – сан, я… я не хотел… - Савада, тебе нимб на черепушку не давит? – обманчиво мягко спрашивает Хибари, совладав с собой. Юноша недоуменно моргает. – Ты извиняешься, что причинил мне физическую боль, хотя сделал это в целях самообороны? – Тсуна неуверенно кивнул. У Хибари появляется стойкое желание пробить лбом стену. Лбом Савады, разумеется. – Если бы все люди были такими правильными, возможно, вы до сих пор бы жили в райских садах. - А рай правда есть? – случайно вырывается у шатена. Взгляд Кёи тяжелеет, и Тсуна понимает, что спросил что-то не то. – Простите… - Тупость не лечится, - закатил глаза Хибари, поправляя рубашку. – Но я все равно своего добьюсь. - Вы уже уходите? – всполошился Тсунаеши, поднимаясь с кресла. Кёя уставился на него, вскинув брови. Поняв, что и с какой интонацией только что ляпнул, Савада покраснел и отвел взгляд. – То есть… это… - Хочешь, чтобы я остался? – Хибари насмешливо щурится. Тсуна икнул и поспешно замотал головой. – Тогда и не говори ничего. Кёя подходит к юноше вплотную, легко подув ему на лицо. Савада обмякает, и Хибари как раз успевает сдернуть с дивана плед и подхватить безвольную тушку, избегая прямого контакта. Осторожно закутывает юношу в плед и подхватывает на руки, чувствуя исходящий от теплого тела опасный жар. Но, если не касаться непосредственно Савады, этот жар его не опаляет. Хибари интуитивно поднимается на второй этаж, безошибочно находя комнату Тсунаеши. Взмахом руки откидывает одеяло и укладывает посапывающего юношу на кровать. Савада улыбается сквозь сон и тут же сгребает в охапку подушку, прижимаясь к ней щекой. Хибари качает головой и мельком осматривается. Ничем не примечательная комната. На столе беспорядок, в шкафу с одеждой сплошной ком из тряпок. Брюнет усмехнулся, махнув рукой и приводя вещи в относительный порядок. Ему бы очень хотелось посмотреть на лицо Савады, когда тот увидит вместо бардака порядок. Пока же демону остается подивиться непонятно откуда взявшейся легкой нежности. Зверек забавный. Даже очень. И играть с этой святой невинностью интересно. Даже интереснее, чем Кёя думал вначале. Он осторожно вытаскивает из-под Савады плед, больше боясь обжечься, чем разбудить, ведь магически навеянный сон так просто не отпускает. Плед пропитался человеческим теплом, таким незнакомым и таким… потрясающим. Хибари нарочито медленно складывает его, пропуская через пальцы тепло. Он, как и любой демон, привык к одиночеству и вечному холоду внутри, но сейчас что-то там, среди внутренних барьеров, неудержимо трещит по швам. Демон кладет плед на прежнее место и осматривается. Теперь все так, как и было до его прихода, так что Савада точно подумает, что ему все приснилось. Уборку в комнате спишет на мать. Но вот только Хибари совсем не хочет, чтобы Тсунаеши сослался на очередной чудной сон. Поэтому-то в голове и возникает мысль об одной приятной шалости. И ему приятно, и Савада попсихует. *** Тсуна разлепил глаза, почувствовав потрясающий запах жаренного мяса. Долго же он проспал, раз мама уже вернулась. Юноша выглянул в окно: так и есть, уже темнело. Но тем не менее, хоть и снился ему снова этот пугающий тип, Савада все равно чувствовал себя выспавшимся. Впервые за долгое время Тсуна чувствовал прилив сил. Еще бы Хибари сниться перестал, так вообще замечательно было. Не найдя на стуле привычного склада вещей, Тсуна в сотый раз подивился гиперактивности своей матери, быстро откопал где-то в стопке домашние штаны и футболку, переоделся и поспешил на кухню, откуда и доносился вкусный запах. - Наконец-то проснулся, Тсу – кун, - Нана улыбается, посмотрев на взъерошенного сына. Тот кивает и принюхивается. - Мясо чую, но само блюдо не угадать. - Тогда пусть останется сюрпризом, - довольно улыбается женщина, помешивая что-то в кастрюле. – Кстати, Тсу – кун, никто не приходил? - Нет, - наклонил голову юноша. – Я же спал. А что? - Просто фотографии одной нет на месте, вот я и подумала, что ты ее убрал перед приходом гостей. Ты ведь всегда так ее… Не дослушав, Тсунаеши срывается с места, влетая в гостиную и быстро осматриваясь. А потом обреченно стонет, вцепившись пальцами в волосы. Никакой это был не сон. Чертов демон опять его надурил. А он еще понадеялся, что правда приснилось. Взгляд вперивается в место на полке, где раньше стояла фотография. Та самая, на которой маленький Тсунаеши запечатлен в костюме Красной Шапочки.