Мой персональный дьявол

- Жаль, что мы ничем помочь не сможем уже, - Бьякуран немного неловко потоптался и убрал крылья. Впервые он смог сделать это за все время заключения. Наверное, потому что теперь он больше не пленник. - Все, что могли, мы сделали. Сам же сказал – остается только надеяться на силу духа Тсунаеши, - Мукуро теребил кончик хвоста, беспокойно покачивая ногой. Теперь, когда Бьякуран был свободен, он… мог просто уйти от него. Взять и уйти, оставив в этой пустой камере одного. Рокудо банально трусил. Как ему вести себя в этой ситуации? Что делать? Вести себя как обычно демон уже не мог. Расслабленный и почувствовавший свободу ангел подчинял его, привлекал, заставляя желать его еще больше. - Надеюсь, у них все будет хорошо, - Джессо прислонился спиной к стене, чувствуя необыкновенную легкость. – Мне больше интересно, что ты собираешься делать? - О чем ты? – вскинул голову демон, встречаясь с насмешливым прищуром фиалковых глаз. - О том самом. Я больше не твой пленник. Ты мог держать меня в заточении только из-за моей связи с Тсу. Теперь ее нет. - К чему ты клонишь? – Мукуро ощутимо напрягся. Он готов был вцепиться руками и ногами, лишь бы только не отпустить от себя возлюбленного ангела. - Мне уже опостылело это место, - Бьякуран мягко улыбнулся, чутко уловив тревогу демона. – Не проводишь меня в местечко поприятнее? - Черт побери, да, - счастливо выдыхает Рокудо, в один миг подлетая к улыбающемуся ангелу и хватая его за руки, чтобы переместить их в совершенно другое место. Бьякуран недовольно поморщился (ни один ангел не будет рад демоническому способу передвижения), но не высказался и начал осматриваться. - Мы в верхнем мире? – первым делом осведомился мужчина. Мукуро кивнул. - Это «моя» квартира. На самом деле она пустует, потому что ее хозяйка считает, будто в ней полтергейст. На самом же деле это очаровательная мышиная семейка свила гнездышко в ящике. - Зачем тебе понадобилась квартира? – Рокудо и не сомневался, что Джессо полезет под раковину, проверять упомянутую мышиную семью. Спустя мгновение Бьякуран высунулся, сверкая ослепительной улыбкой, а на его раскрытой ладони расположился крошечный мышонок. - «Пострадать», как выражается Кёя-кун, - пожимает плечами Мукуро, невольно умиляясь со своего непосредственного возлюбленного. – Прихожу сюда, когда хочу побыть один. - Люцифер дает тебе разрешение? – заинтересовано наклоняет голову Джессо, возвращая ребенка встревоженно пищащим родителям. - Не всегда, - покачал головой мужчина. – Но сегодня я его упросил дать мне вольную на некоторое время. - Когда только успел, - буркнул Бьякуран, поднимаясь с пола и пробегаясь по всему вокруг взглядом. Рокудо перенес их на кухню, проход из которой вел в просторную уютную гостиную. Там виднелся темный коридорчик в прихожую, а за бежевой дверью скрывалась спальня. Джессо без интереса заглянул в сверкающую чистотой ванную комнату и растянулся на мягкой постели, широко раскинув руки. Мукуро же скромно присел на краешек, перекинув через плечо длинный хвост, чтобы удобнее было теребить пряди. - Ты нервничаешь? – ангел внимательно смотрел на своего пленителя. Мукуро неловко отвел взгляд. - Конечно, я нервничаю, - буркнул демон. – Я наконец могу к тебе прикоснуться, но теперь ты можешь меня оттолкнуть. Не из-за желания остаться непорочным хранителем, а по-настоящему оттолкнуть. - Иди ко мне, - поняв все сомнения мужчины, Бьякуран ласково улыбается и протягивает руки. – Я не оттолкну. Мукуро с готовностью прижимается к крепкому телу, оказываясь в коконе теплых объятий. Как же долго он об этом мечтал, с порога любуясь небесным созданием! Как долго желал хотя бы секунды близости. Губы ангела касаются макушки, где топорщится причудливый хохолок иссиня-черных волос. - Я знаю, как ты меня хочешь, - тихо шепчет Бьякуран, тщательно подбирая слова. Самому бы не испугаться своей решимости. – Но я совершенно не сведущ в этих делах. - Мне и не нужно это, - замотал головой Мукуро, вцепляясь в налившиеся былой силой плечи. Ангел уже не был похож на эфемерное создание. Можно больше не бояться сломать его ненароком – он сам кого угодно в бараний рог свернет. Именно в такого Бьякурана Мукуро и влюбился когда-то. – Я… Хоть это и странно для демона, но я хочу, чтобы это было добровольно и… хоть немного взаимно. - Я не успел заметить, когда полюбил тебя и привык к тебе, - Джессо снимает зажим с волос, и длинные темные пряди, ничем больше не скованные, распадаются по плечам. – Наверное, в тот день, когда ты впервые принес воспоминания о Тсу. - Тогда все остальное на первый раз я могу сделать сам, - почти мурчит Рокудо, потеревшись носом о шею возлюбленного. – Потом научишься. - Демон, - шелестит Джессо, откидывая голову и сдерживая сдавленный стон – Мукуро ласково прошелся языком по дернувшемуся кадыку. - Самый настоящий, - облизав губы, выдыхает мужчина, стремительно сдергивая с любимого ангела одежду. Она еще не скоро ему понадобится. Рокудо не мог описать обуявший его восторг. Только ради этого стоило так долго ждать. Он наконец-то мог прикасаться к желанному ангелу без оглядки на какие-то условности. И именно это было потрясающе. Бьякуран теперь принадлежал только ему. Красивый, неуверенный в правильности своих действий, но отдающий всего себя в ласковые руки. Джессо раскинулся на покрывале, наблюдая за неспешно обнажающимся демоном. Мукуро умудрился устроить целое импровизированное шоу, хитро щурясь и скользя пальцами по собственному телу. Ангел неотрывно следил, отлавливая взглядом каждое движение, и чувствовал, как в крови разливается неведанное ранее желание. Мукуро был ангельски красив – гибкий, тонкий, со светлой-светлой кожей, на которой от малейшего надавливания расплываются синяки. Даже исчерчивающие кожу более темные полосы шрамов нисколько не портили внешность демона. Хотелось прикоснуться к самым темным полосам на спине вдоль лопаток, почувствовать, что именно здесь раньше брали свое начало два сильных белоснежных крыла. Мукуро не позволяет мужчине вдоволь налюбоваться и прижимается всем телом, кожа к коже, вдыхая запах своего ангела. Бьякуран неуверенно опускает руки на упругие ягодицы и чуть сжимает. Рокудо поощрительно урчит, медленно потираясь своим возбуждением о практически такой же твердый член ангела. Оказывается, совратить саму невинность ничего не стоит, достаточно лишь немного приласкать и устроить стриптиз. Дыхание Джессо сбивается, и он судорожно облизывается, ловя на своих губах жадный взгляд. Мукуро наклоняется и касается влажных губ почти целомудренным поцелуем, а Бьякуран первым рискует углубить поцелуй, скользнув языком по острым зубкам демона. Довольно застонав, Рокудо пошире открыл рот, впуская мужчину на свою территорию и лаская в ответ. Демон даже не заметил, как руки Бьякурана более уверенно заскользили по телу, случайно отыскивая чувствительные точки. Отстранившись от чужих губ и облизнувшись, Мукуро податливо прогнулся, подставляясь под заботливые руки. Ему нравились неуверенные прикосновения, разжигающие долго сдерживаемую страсть. И, вопреки бытующим в преисподней мнениям, Рокудо имел не так много любовников, чтобы досконально изучить свое тело, а самому этим заниматься не так интересно. Намного приятнее подстраиваться под чужие прикосновения, красуясь, открыто демонстрируя свое тело и любуясь телом партнера. - Быстро учишься, - томно протянул Мукуро, потеревшись грудью о грудь мужчины. – Дразнить уже научился. Скоро и мучить приспособишься. - Не забывай, что когда-то я пытал демонов, - промурлыкал Бьякуран, с силой сжимая стройные бедра. Мукуро предвкушающе выдохнул – наверняка на каждом бедре останется пять расплывчатых отпечатков. - Ммм, продемонстрируешь мне как-нибудь, - демон облизнулся, устраиваясь на бедрах любовника удобнее и потираясь ягодицами о крепко стоящий член. – Пока же я хочу научить тебя любить. Рокудо покрывает скользящими поцелуями гладкую грудь, вырисовывая языком влажные узоры и собираясь с духом. У него не хватит терпения подготовить себя как следует, поэтому придется перетерпеть. Благо, демоническая сущность позволит пойти на такой рискованный шаг. Будь он человеком, то только все испортил бы. А так он направляет часть силы вниз, сосредотачивая центр регенерации в одном локальном участке, и осторожно, максимально медленно направляет член Бьякурана в себя, упираясь рукой в тяжело вздымающуюся грудь. Дискомфорт миновать не удалось, но хотя бы боли не было. Зато потом стало легче. Слегка качнув бедрами, Мукуро опустился ниже, протяжно простонав и запрокинув голову. Джессо отчаянно закусил губу, цепляясь тонкими пальцами за бедра, скользя выше, к выпирающим под тонкой кожей ребрам. Ангел сходил с ума – такая любовь была чем-то непостижимым. Теперь понятно, почему, раз попробовав секс, ни один ангел так и не смог от него вновь отказаться. Наблюдать, как демон плавно двигается, принимая его в себя, распахивает алые искусанные губы и хрипло постанывает, доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие. Гибкое тело изгибается, а длинные волосы рассыпались по плечам, создавая особенный, интимный контраст с бледной кожей. Джессо нравится это. Нравится видеть истинное наслаждение на лице возлюбленного. Не нравится только оставаться безучастным, хоть Мукуро и не выглядит недовольным, опускаясь все резче, беспощадно царапая короткими ноготками грудь. - Пожалуй, я зря так долго отпирался, - демон смотрит на него абсолютно нечитаемым взглядом, поэтому и не успевает среагировать, когда Бьякуран садится, а после опрокидывает его спиной на кровать. – Думаю, я освоил азы. - Оя, - Рокудо облизывает вмиг пересохшие губы. Довольно резкая смена позиции помогла ему вернуть рассудок, хотя он был очень даже близок к развязке. Одно только осознание, что он наконец добился члена Бьякурана в заднице, сводило с ума. – Покажешь? - С удовольствием, - ангел приникает к теплым губам, целуя жадно, напористо, так жарко, как Мукуро и не мечтал. Сильные руки подхватывают под бедра, разводя ноги шире и облегчая проникновение. Резкий толчок на всю длину выбивает дух – Рокудо стонет, прогибая поясницу. Джессо сразу ударил по простате и продолжил двигаться под тем же углом, вырывая все новые тихие всхлипы и просьбы еще, глубже, сильнее. В извечных мечтах Мукуро ангел всегда представал в образе скромника, стесняющегося даже обнимать. Каков же был восторг демона, когда реальность оказалась в разы круче – Бьякурана просто надо было немного подогреть. Ни капли скованности, стеснения и лишней бережливости. Джессо брал его так, как хотелось ему самому, резко и быстро, иногда наклоняясь и прижимаясь к влажной от испарины груди губами. Мукуро метался под ним, цепляясь руками за сбитое покрывало, шепча что-то невнятное. Так хорошо ему никогда не было – даже самый искусный инкуб не сможет подарить удовольствия от ласк истинного возлюбленного. Даже если этот секс будет первым и последним, он все равно будет самым лучшим. Бьякуран кончает первым, толкнувшись особенно резко и содрогнувшись всем телом. Рокудо позорно стонет и, толкнувшись бедрами вверх, ловит свою эйфорию от яркого оргазма. Бьякуран тяжело дышит, опираясь на подрагивающие руки. Мукуро расслабленно улыбается, обхватывая мужчину ногами за пояс и запуская руки в растрепанные волосы, вынуждая ангела поднять взгляд. Пожалуй, это было самое милое, что Рокудо видел со времен своего падения – щеки Джессо полыхали стыдливым румянцем, а в фиалковом взгляде читалось беспокойство. - Поздно уже чего-то стесняться, - Мукуро засмеялся, покрепче обнимая вздрогнувшего любовника. - Я тебя испачкал, - Бьякуран практически падает на него, вжимаясь всем телом и утыкаясь носом в изгиб шеи. - Глупость какая, - демон прикрывает глаза, втягивая в себя терпкий запах секса, окутавший их разморенные тела. – И знаешь, я соврал тебе. - О чем ты? – у мужчины нет ни сил, ни желания приподняться и посмотреть в наверняка хитро прищуренные глаза любовника. - Даже теперь, когда ты свободен от обязательств перед Тсунаеши, я не смогу тебя отпустить. Даже если захочешь уйти. - Нет, - Джессо с улыбкой коснулся губами шеи, ощущая соленый привкус. – Не захочу. Кажется, я начал входить во вкус. - Оя-оя. Как это хорошо, - довольно протянул Мукуро. – Я тебя еще не такому научу. - С удовольствием поучусь. *** Три дня прошли для Тсуны как в бреду. Он прерывался в своих бдениях лишь на редкие пару-тройку часов, когда мечущегося на постели Хибари одолевал сон, уходящий на ничтожное восстановление тела. А потом все начиналось по новой: тазик с холодной водой, полотенце и паника от осознания, что ничего не может поделать с этой невыносимой болью. Иногда ему удавалось напоить Хибари, но вот с кормежкой была большая проблема – демон так и не пришел в сознание. Тсуне и самому кусок в горло не лез, но до голодного обморока он старался себя не доводить, изредка убегая от Хибари, когда тот забывался сном, на кухню за перекусом. Благо, еды в холодильнике было полно. А вот на четвертый день случилось настоящее чудо. Савада как раз соображал себе бутерброды на скорую руку, когда услышал хриплый напряженный голос: - Зверек, ты тут? Юноша вздрогнул и, бросив нож, кинулся в комнату, поспевая как раз вовремя, чтобы помешать Хибари сесть. - Нельзя, Хибари-сан! Лежать, отдыхать, вообще не двигаться! - Не суетись, голова трещит, - Кёя поморщился, но покорно отдался заботливым рукам, позволяя уложить себя на немного приподнятую подушку. От ладошек Савады исходило невероятное тепло, снимающее боль. - Слава богу, что вы очнулись, - мальчишка радостно улыбался. – Я так за вас волновался. - Пока не стоит спешить с выводами, - покачал головой Хибари, хватая юношу за руку и прижимая ладонь ко лбу. И правда, так стало намного легче, а колокола в черепушке перестали звонить. – Это затишье перед бурей. - Будем надеяться, что буря нас минует, - кивнул Тсунаеши, внимательно осмотрев мужчину. – Вас надо накормить и переодеть. - Прям сам переодевать будешь? – демон хитро щурится, пытаясь привычно усмехнуться, но на это уже сил не хватило. - Ага, конечно, - фырчит Тсунаеши, поднимаясь на ноги и вытаскивая из шкафа первые подвернувшиеся штаны. – Сами все с себя снимите. А я пока поесть приготовлю. Вам надо восстанавливать силы. Возвращаясь на кухню, Тсуна незаметно прижал руку к груди и скомкал футболку там, где отчаянно билось сердце. Раз начал шутить, то идет на поправку. И все вроде начало налаживаться. Двое суток прошли без особых происшествий: Хибари метался лишь ночами, да и то потому, что ему снились кошмары. Питался демон за двоих, если не за троих, и Тсуна даже позволил ему один раз укусить себя снова. Для восстановления демону нужна подпитка человеческими душами, а в своем нелицеприятном состоянии Хибари не был способен охотиться. В крови же были растворены крупицы души, поэтому Тсунаеши мог поделиться с демоном такой роскошью, тем более, что теперь это его личный демон-хранитель. Хибари можно. А на шестой день Тсуна понял, как сильно он ошибался, лелея надежду, что буря их минует. Он оставил мужчину одного буквально на полчаса, чтобы принять душ, а когда вернулся, то потерял дар речи, не сумев даже закричать от ужаса. Кёя же рвал в клочья вылезшими когтями подвернувшуюся под руки подушку, хватая воздух открытым ртом и хрипло выдыхая болезненные стоны. А потом начал кашлять кровью. Вот тут-то Тсуна и отмер, бросаясь к мужчине и шепча что-то бредовое, совершенно лишенное смысла. Ему просто нужно было говорить хоть что-то, чтобы демон слышал его голос, знал, что он не один. Кёя поворачивается к нему лицом, и Савада невольно отшатывается – гримаса боли неузнаваемо перекосила обычно идеальные черты лица. Мужчину била крупная дрожь, он согнулся, почти утыкаясь лбом в колени, и глухо закричал, полоснув когтями по матрасу. И Тсунаеши безвольной куклой осел на пол, со слезами на глазах видя, как разорвалась кожа на спине и брызнула багровая кровь.