***
Он всегда уходит на балкон и выкуривает одну сигарету за другой. Он сидит там несколько часов: на морозе, во время жары, под дождем. Погода никогда ни перед чем его не останавливала: пешая прогулка в одиночестве, поход в библиотеку или продуктовый, шоппинг и культурное самосовершенствование. Такие, как он, встречают проблемы с гордо поднятой головой. Такие, как он, никогда не сдаются. Правда. Но он сдался.***
Она всегда запирается в ванной комнате и сидит между умывальником и корзиной для грязного белья. Она зажата с двух сторон, чтобы она не смогла выбраться, ее колени прижаты к груди. Она может просидеть там час, два, весь день или неделю, но не заметит этого. Время будто бы просто стоит на месте, пока она задыхается во время рыданий и обхватывает голову обеими руками. Она не знает, что здесь делает. Она здесь ради него?***
Он всегда думает. Как докатился до этого, в чем причина его такого состояния, почему ему не больно. Ведь если любишь, то это больно. Особенно видеть ее слезы. Она ведь ни в чем не виновата, его малышка. Просто проснулась не в подходящее время. Хотя это он разбудил ее своим пьяным дебошем и матерными громкими выражениями, кто продолжит мирно спать? Она сотни раз говорила, чтобы он бросал пить, и грозилась уйти. Но она всегда оставалась.***
Она всегда винит во всем себя. Что бы ни случилось будет виновата она. Потому что ей так легче справляться, да и просто жить. Только ты, и никаких проблем с окружающими, друзьями, семьей или парнем. Можно ли любовь всей твоей жизни просто назвать "парнем"? Или это что-то большее, на духовном уровне? В любом случае, никто не любит так самозабвенно, как она.***
Он бил ее. Несколько раз давал пощечину. Как-то у нее остался синяк на щеке, и она не выходила из квартиры неделю или две; он не считает время, его и так нет у него. Ничего нет, даже ее. Кто захочет быть с таким эгоистичным алкоголиком? Он часто говорил ей, что она может уйти в любую минуту, и он не будет останавливать ее, потому что не заслуживает такого замечательного и правильного человека. Какая ирония, ведь он все, что ей нужно.***
А еще она режет себя. Время от времени. Точнее после каждой крупной ссоры с ним. Он ведь никогда не всматривается в ее запястья, когда водит по ним губами. Не замечает новые царапины на ее бедрах, когда сжимает или гладит их. Он не ощущает ее шрамов, но знает, что она делает это. Не потому, что видел, а потому что чувствует ее и ее боль. Но не понимает почему.***
Когда пачка из-под сигарет оказывается пустой, он начинает вспоминать. Как добивался ее, как бегал за ней и каким надоедливым был. Как впервые обнял ее, как грел зимой ее замерзшие ладоши, как поцеловал ее и как по ночам лез по дереву и стучал в окно в ее комнате, только чтобы увидеть ее сонную в простой одноцветной пижаме. Как несколько раз попадался коменданту и полуголым бегал по всему общежитию в поисках места, где можно спрятаться. Или как после подписания договора на аренду квартиры сказал, что любит ее, как никого, и всегда будет любить, что бы с обоими не произошло. И никогда не перестанет.***
Стук в дверь. И в квартире снова тишина. В ванной комнате мигом прекратилось движение: оба застыли на своих местах, не зная что делать или говорить. Казалось, они даже не дышали. Он сдался первым. - Деми. По ту сторону двери были слышны всхлипы. - Открой, милая, - он нежно провел рукой по двери, словно его любимая стояла напротив. Всхлипы превратились в рыдания. - Ты слышишь меня, я знаю, потому что я слышу тебя. Пожалуйста, открой дверь, Деми, умоляю. Пожалуйста? - Его голос постепенно ломался и становился выше. Он был на грани и в любую секунду был готов упасть на колени и зарыдать. Через несколько мгновений он услышал шорох и поднял взгляд, полный надежды. - Уходи, Гарри. - Нет, никогда. Открой. Деми, черт побери, открой! Он уверенно взялся за круглую ручку и стал яростно ее дергать. - Сейчас же, слышишь?! А в ответ только рыдания и тихие вопли. Ничего больше. В конце концов, меньше, чем через полминуты, замок на двери был сломан, и из-за давления Гарри едва не упал на кафель в ванной, где прямо перед его носом было несколько темно-красных капель. Он тут же впился взглядом в свою рыдающую малышку. И его сердце словно изрезали на миллионы крохотных кусочков, а кусочки еще на тысячу. - Нет, нет, нет, нет, нет, - бормотал он, разбитый, пока его взгляд бегал по возлюбленной, ее телу и окровавленой одежде. - Боже, зачем? Зачем ты, идиотка, делаешь это? Гарри мигом притянул ее к себе, крепко сжимая ее бока и до боли закрывая глаза. Он не хотел этого видеть, никогда в жизни. Но когда он снова посмотрел на нее, то ничего не изменилось: запачканная кровью одежда, красные глаза и щеки от долгих рыданий, и руки. Руки. - Зачем ты делаешь это, объясни мне?! От этого не станет легче, ты просто сумасшедшая! Она ничего не ответила, а только прижалась к нему, отводя взгляд и не желая отпускать его. - Детка, Деми, я...Черт, твою мать, это из-за меня? Он насильно оторвал от себя Деми, заставляя ту смотреть четко в глаза и никуда больше. Его взгляд бегал по ее лицу, ожидая хоть какой-то ответ, хоть что-то, но нет. Затем Гарри, борясь с собственной истерикой, опустил голову вниз и через секунду дал волю слезам. Его ладони крепко обхватили ее порезанные запястья, пытаясь как-то остановить это. - Прости. Прости меня. Прости, - не переставала повторять она, видя слезы любимого и ощущая их на коже своих рук. Она так много хотела сказать ему, столько всего, но просто не могла. Ей было жаль его. Он не заслужил такую неблагодарную девушку, которая является самой слабой девушек из всех. У нее никогда не было сил и нет сейчас. - Я же люблю тебя, зачем ты так со мной? А?! Господи, почему ты такая дура? - Он продолжал сжимать ее запястья и смотреть в глаза. - Я люблю тебя, дурочка, и только тебя, у меня никого больше нет. Она же просто кивала и верила каждому его слову. Потому что любит. Потому что хочет быть рядом. Потому что нужна ему. Он без нее - ничто. И оба это прекрасно знают.