Новое начало

Она сидела в его кресле, уставившись пустым взглядом на панораму ночного города, сияющего тысячью огней. Несколько секунд он просто наблюдал за ней, впитывая в себя её образ, переваривая все события последних дней, снова и снова прокручивая в голове слова прощального письма Луиса. С каким-то рвущим на куски душу чувством, он замечает дорожки на её щеках, оставшиеся от слез, которые она безуспешно пыталась сдержать при нем. Луис действительно был её другом, и вся эта ситуация причиняла ей боль не меньшую, чем самому уволившемуся юристу. С тяжелым вздохом, он все же решается зайти в офис. Налив в стаканы любимый скотч, он подошел к ней, и Донна протянула к нему руку, обхватывая тонкими пальцами холодные стенки стакана. Её взгляд все так же был устремлен за окно, словно она пребывала далеко за пределами офиса. Отвернувшись к записям отца, он погружается в раздумья, в которых главный персонаж, как ни странно, она. - Я думала, что после сегодняшних событий, тебе нужна разрядка побольше, - ехидный голос Донны разрывает тишину кабинета, и он с удивлением смотрит на неё. Отвлекаясь от горящих в ночи огней, она кивает на его стакан, в котором совсем немного скотча. - Просто пей свой виски, Полсен, - прикрывая раздражением внутреннюю опустошенность и радость от её компании, ворчит Харви и садится на диван. - Сожалею, Харви, но у меня другие планы, - извиняющимся тоном говорит Донна и, словно осознав всю неловкость ситуации, встает с его кресла. - Свидание? – удивленно спрашивает он, но сожаление или презрение, она не может понять точно, все же проскальзывает в его тоне. – Почти в полночь? - Ну, это сокращенное свидание, - смущенно бормочет она, все же делая глоток скотча. – С вполне определенной целью. Секундное молчание, повисшее между ними, прерывается вновь её голосом, словно она старается оправдаться, хотя она никогда не оправдывается, и Харви это прекрасно знает. - Знаешь, после всей это херни, что произошла с Луисом, мне нужно что-то, способное дать немного спокойствия и расслабления, - улыбнувшись какой-то усталой и чуть скептичной улыбкой, она смотрит в окно, делает глоток скотча и продолжает говорить, словно обращается не к нему, а куда-то в пустоту ночного города. - Может, немного мужского внимания и хороший секс помогут прочистить мозги, - снова устремляя на него взгляд своих потрясающих глаз, она с шутливой, чуть язвительной интонацией добавляет: - Тебе-то это точно помогает. В её голосе сквозит что-то надрывное, тщательно скрываемое за маской превосходства и вечного состояния готовности защищать и поддерживать тех, кого она любит. Но она уже не может обмануть его, особенно когда он прожигает её насмешливым взглядом карих глаз, в которых слишком много расплавленного золота. - И не смей так смотреть на меня, Харви! – улыбка возвращается на её лицо, но от этого вопросительно-изумленное выражение не слетает с его лица. – Я отменила свидание на днях, и сейчас мне оно необходимо. - Необходимо? – Харви наблюдает за тем, как она подхватывает свои туфли на неизменной шпильке, и волна какой-то непонятной злости поднимается внутри. Почему-то именно сейчас, когда она так спокойно готова променять его компанию на вечер в объятьях какого-то хлыща, который ее даже не достоин, он осознает, насколько он не хочет делиться. Чувство собственичества, смешанного с ревностью, заполоняет его целиком, оттесняя грусть, связанную с увольнением Луиса. Он понимает, что не должен ревновать её, а уж тем более считать своей собственностью, целиком принадлежащей только ему, но впервые за десять лет он не хочет подавлять эти чувства. Впервые за десять лет он не желает подчиняться правилам и условностям, он не желает отпускать её, не желает видеть её с кем-то другим, пусть даже этот кто-то не имеет для него лица. Но сейчас усталый, разочарованный и разозленный, не чувствующий триумфа от победы над Вудолом, он готов послать к чертям правило – её правило – и сделать то, о чем не думал уже слишком давно. - Для этого не обязательно куда-то ехать, - его слова застают её врасплох, и она замирает, так и не дойдя до двери. – Зачем спутываться с каким-то малоизвестным мужчиной, если у тебя есть я. - О чем ты говоришь? – в её голосе настороженность, она смотрит на него со смесью непонимания, страха и затаенного ожидания, но это лишь подстегивает его. Её тело, каждый изгиб которого обтянут очередным шелковым шедевром, напряжено, в нем сквозит усталость и предвкушение, разгорающееся только от малейшего намека на возможность повторения той самой ночи. Но Донна запрещает себе даже малейшую мысль об этом и трясет головой, стараясь прогнать непрошеные мысли. - Ты сама понимаешь, о чем я говорю, - Харви поднимается с дивана и приближается к ней. – Останься здесь. Со мной. - Ты смеешься надо мной, Харви, - с чуть истеричной ноткой отвечает Донна, откидывая в сторону непослушную прядь волос. – О чем тут можно говорить? Пока, Харви! Я и так уже опаздываю. - Стой, Донна! – в его голосе слышен приказ, и она снова замирает, насмешливо изгибая точеную бровь. – Я абсолютно серьезен. Зачем куда-то ездить, если все удовольствие в полном объеме ты можешь получить, даже не покидая этого офиса. - Харви, я не сплю с тем, с кем работаю! – вскрикивает она, хотя тело на каком-то подсознательном уровне стремится к нему, желает его, загорается от одного пронизывающего, горячего взгляда. – И я вообще не понимаю, почему я веду с тобой этот унизительный диалог. - Потому что ты хочешь этого также как и я, - спокойно отвечает ей Харви, с каждым шагом приближаясь к ней все ближе и ближе. - Неужели тебе больше не с кем провести этот вечер, Харви? – пытается съехидничать Донна, пытаясь разрядить обстановку и хоть каким-то образом ослабить охвативший все тело мучительный мандраж предвкушения, лишающий покоя и оставляющий внутри беспокойную жажду, просящую немедленного утоления. Отпив еще один небольшой глоток скотча, он посмотрел на нее поверх своего стакана. Его глаза улыбались, внося сумятицу в ее и без того нарушенное самообладание. -Мне больше никто не нужен. Женщина, с которой я хочу провести этот вечер, уже здесь. Всматриваясь в его горящие расплавленным золотом глаза, она пыталась рассмотреть там намек на шутку, но все больше и больше понимала, что Харви крайне серьезен. Странно, но сейчас ей действительно хотелось, чтобы появление хоть кого-то из сотрудников спасло её от неминуемого и такого желанного прыжка в пропасть, но фирма была пуста. Джессика ушла с Меллоуном еще в начале девятого, Луис окончательно покинул «Пирсон Спектр» еще днем, остальные сотрудники ушли сразу после окончания рабочего дня. И даже ночная охрана, дежурившая внизу, вряд ли сунется на пятидесятый этаж. Они были одни. - Ты понимаешь, что сейчас творишь? Если мы сейчас сделаем это, пути назад уже не будет. Если я поддамся тебе, поддамся искушению, мы потеряем все, что столько лет создавали упорным трудом. Мы своими руками положим конец нашей истории. Улыбка, появляющаяся на его губах и касающаяся теплотой и нежностью глаз, неожиданно заставляет её замолкнуть. От этой поразительной нежности, от света, которым светятся его глаза, ей становится спокойнее, тревога улетучивается, а напряжение медленно оставляет тело. В его взгляде так много новых эмоций, которые она никогда там не замечала, и это заставляет её остаться на месте, поддавшись его чарам. - В этом мире всему наступает конец, так уж он устроен, - ставя стакан на столик, он снова смотрит на неё, словно пытаясь сказать что-то, что он еще не до конца осознает. – Может быть, пора сделать решающий шаг, положить чему-то конец, чтобы дать начало чему-то новому? Чувствуя, что совершенно не в состоянии выдержать его взгляд, она просит: - Налей мне еще. Его руки внезапно оказываются на ее талии, тонкая ткань белоснежной рубашки касается кончиков ее груди, а лицо овевает его дыхание, чуть сдобренное алкоголем. - Я хочу, чтобы ты опьянела от другого, Донна, - шепчет он в ее губы, и спустя мгновение она чувствует их жар и настойчивость на своих губах, и это ощущение настолько знакомо и незнакомо одновременно, и настолько сногсшибательно, что она чувствует, как ее сознание одно за другим покидают последние сомнения. Его пьянящий вкус наполняет все ее чувства и рецепторы, подчиняет и властвует над ней, и ей остается лишь приоткрыть губы, пуская его глубоко внутрь, льня к нему всем телом, с радостью ощущая его сильные руки вокруг своей талии, его упругие бедра в опасной близости от ее ног и больше нет сил и выдержки ждать. Нет гордости сопротивляться. Все эти годы она получала истинное удовольствие от прикосновений других мужчин, и только сейчас Донна позволяет себе признать, что, наконец, все чувствует в полной мере, в той интенсивности, память о которой несколько притупилась за долгие годы отречения и сдерживания, подсунув, как истинное и максимальное, ощущения от других губ и рук. Его жадные губы, казалось, выпили ее всю, прежде, чем спуститься ниже, поглощая и обжигая своим жаром ее шею, впадинку между ключицами и снова ринувшиеся вверх к нежнейшей коже за ухом, посылая мурашки вниз, к кончикам ее пальцев. Его язык зарывается кончиком в ее ушную раковину, и вот она уже не в состояниии сдержать ошеломленный вздох, прижимаясь к нему всем телом, молчаливо умоляя его шагнуть дальше. Словно в тумане она ощущает жадные, ищущие движения его ладоней, сперва на спине, затем на боках, пока, наконец, его пытливые пальцы не смыкаются на крошечной застежке потайной молнии. Практически бесшумно застежка разводится в стороны, позволяя его сильным рукам избавить ее от брони, скрывающей тело. Ее пальцы, внезапно неловкие, но оттого не менее жадные, смыкаются на расстегнутом воротнике его рубашки, одна за другой вынимая из петелек крошечные пуговицы, продолжив миссию на пряжке его ремня и, спустя мгновение, ее тело, будто невесомый груз, легко оказывается в его руках, затем в плену мягких подушек его черного кожаного дивана, пригвожденное к спинке его сильным телом, в плену его рук, губ и бедер, не в силах пошевелиться, лишь отдавая себя без остатка его жадному языку и рукам. Практически трезвая, но одурманенная его близостью, все еще не веря, что это происходит не в ее потаенных полуночных мечтах, а наконец-то наяву, она ощущает его пальцы за резинкой трусиков, стягивающие их с ее дрожащих бедер, бросающих куда-то в сторону, и вот уже она перед ним бессильна и открыта – его крепкие бедра властно давят между ее ног, заставляя развести колени как можно дальше, призывая ощутить всю муку предвкушения первого за столько лет единения двух таких близких и таких далеких тел. Его губы судорожно выдыхают в ее рот, и она делает попытку коснуться языком его губ, в порыве безумства ощущая, как его плоть замерла у ее входа, неся мучительное давление ее коже и пытку ее вожделению. -Ты губишь меня, Харви, - жалобно простонала она в его открытые губы, полным страдания взглядом окунувшись в потемневший огонь его глаз. - Я спасаю нас обоих, - задыхаясь, выдавил он, мощным движением ринувшись в глубины ее тела, поглотив ее сдавленный стон и преодолев сопротивление судорожно сжавшихся бедер. Его сильное, глубокое проникновение лишило ее последних остатков самообладания – всхлипнув, она что есть силы вцепилась пальцами в его обнаженные плечи-возможно, оставляя следы своих ногтей - ей было плевать. Ощущение его так глубоко внутри оказалось настолько мучительно сладким, насколько потрясающим, что мгновенно перевернуло с ног на голову систему ее принципов. Возможно, десять лет назад она была более волевой, теперь же, когда от нее уходят последние крупицы молодости, она осознает, что более не в состоянии отказаться от секса с этим мужчиной. Эта мысль искрой пробегает у нее в мозгу, пока он не начинает двигаться внутри, выбивая из нее с каждым настойчивым толчком последние сомнения, принципы и правила. Ее внутренние мышцы трепещут и плотно сжимают его плоть, побуждая его произносить ее имя снова и снова, жадно беря в плен ее губы и торчащие над сдвинутыми вниз чашечками лифчика покрасневшие вершины сосков. Сладостные спазмы внизу живота все более усиливаются и подпитываются волнами наслаждения, идущими от его горячего члена, ударяющего сильно и глубоко - точь-в точь в ее самое чувствительное место. Его горячие губы обжигают ее шею, с силой втягивают внутрь нежную влажную кожу за ее ухом, возможно, оставляя алый след, но она приветствует его действия, охваченная желанием иметь на себе знак его полного и безраздельного властвования над ее телом. - Ты такого хотела секса с тем парнем? - с трудом выдыхает он, и в его измененном вожделением голосе она слышит яростные нотки. – Или, может, мне надо взять тебя как-то по другому? - В следующий раз, Харви, - умоляюще шепчет она. - Сейчас божественно. Не останавливайся, пожалуйста. - Тогда скажи мне, - глухо шепчет он. - Скажи, что хочешь меня. - Я хочу тебя, Харви, - всхлипывает она, до крови прикусывая губу, чтобы не закричать от жестких и точных толчков его плоти. - Только меня. - Только тебя, - стонет она, судорожно сжимая дрожащие ноги вокруг его торса. - Это хорошо, Донна, - в его голосе слышится власть и одержимость. - Потому что с этого дня я не намерен ни с кем тобой делиться. Ты поняла? Он подкрепил свой вопрос еще одним мучительным ударом в самый центр ее наслаждения, выбив из нее жалобный стон. - Я поняла, - всхлипывает она, открывая новую грань безумия, где он неумолимо врывается в нее снова, и снова, и снова, пока, наконец, не толкает ее в самый эпицентр бури, где нет ни звуков, ни образов – лишь мучительно-восхитительный взрыв эмоций и ощущений, мгновенно вызвавший выражение такой сладостной муки на ее лице, что он в ту же секунду напрягается всем телом, с глухим стоном освобождая себя в нее и, как мантру, шепча ее имя. Закрыв глаза, она обмякла, позволяя рукам прижимать к своей груди его голову, ощущая, как он немного сполз вниз, оперевшись коленями о пол между ее обнаженных бедер. Его горячее прерывистое дыхание всего лишь в дюйме от ее соска, посылало приятные мурашки в ее левую руку, их сердца бились в унисон сперва в бешеном рваном ритме, постепенно замедляясь и привнося в тела негу и расслабленность. Спустя пару минут он с трудом приподнял голову, ища ее взгляд. - Надеюсь, ты предохраняешься? - в его голосе звучали нотки запоздалой озабоченности, и ей просто оказалось необходимо вывести его из равновесия. - Не поздно ли об этом спрашивать? Нет, и сейчас мой самый опасный день. Его тело ощутимо напряглось и, подняв себя на руках, он буквально пригвоздил ее взглядом к черным кожаным подушкам дивана. - Господи, Донна, я просто мудак. Почему ты не остановила меня? Черт, как я мог так облажаться…, - оторвавшись от нее, он подтянул брюки и в задумчивости сел на пол между ее ног. - Я пошутила, - с наслаждением усмехнулась она, получив истинное удовольствие от того, что смогла нарушить его самообладание. - Я пью таблетки. Стремительно повернув голову, он с силой сжал скулы. - Я тебе это припомню, Полсен. - Ты такой прикольный, когда дергаешься, - усмехнулась она, подтягивая таз ближе к спинке дивана, смыкая ноги и смущенно прикрывая руками тонкую полоску волос. Он хищно улыбнулся. - Как я уже сказал – я тебе это припомню. - Подай мне платье, я поеду домой. - Я вообще-то планировал продолжить у меня, но раз ты настаиваешь…, - в его голосе были игривые нотки, но внезапный страх и осознание того, что они натворили, пронзило её насквозь, заставляя быть резкой. -Я получила то, чего хотела. Ты вновь сорвал мне свидание и, очевидно, вновь поставил крест на моей личной жизни. Что тебе еще надо? Она чувствует себя достаточно глупо, сидя в одном бюстгальтере и чулках и прикрывая свое интимное место, когда на нем брюки. Но платье скинуто слишком далеко, не говоря уже о трусиках, которые Харви зашвырнул куда-то под стол. -Я еще не закончил. Мы поедем ко мне, и ты останешься до утра. И ты еще не признала, что я лучше него. Она засмеялась. Чертово мужское соперничество. Харви во всем надо быть лучшим, и пусть он даже не знает о ком идет речь, но ему необходимо это признание превосходства. -Как я могу это утверждать, если никогда не спала с ним. Вот если в следующий раз мне удастся исполнить желаемое, тогда я… Его взгляд вдруг становится жетским, и она неловко замолкает на полуслове, почему-то не имея смелости продолжать. -Я же сказал, Донна. Я больше не намерен ни с кем тобой делиться. Внезапно обстановка накаляется до предела и она, наконец, начинает осознавать весь смысл его заявления, отчего душу охватывает смесь страха и робкого ликования. -И что это значит, Харви? Обрисуй, как ты видишь подобную ситуацию. Хочешь свести все к банальщине, где босс потрахивает свою секретаршу? Причем делает это в своем собственном кабинете. Он медленно поднялся с пола и, подхватив свою рубашку и её платье, опустился рядом с ней на диван, подавая его ей. Его лицо приняло серьезное выражение, и она внутренне сжалась в комок. -Я абсолютно серьезно, Донна, - его взгляд проникал в самую душу, и, казалось, все ее существо замерло перед чем-то неизведанным, а оттого тревожным. – Мне плевать, кто и почему считает это банальщиной. Мы не просто босс и секретарша. Мы – команда, и ты не просто мой секретарь – ты мой незаменимый помощник, и ты знаешь это. Ты умная и уже достаточно зрелая женщина… -Великовозрастная, ты хотел сказать, - с сарказмом она смотрит на него, все еще не решаясь надеть платье, слишком завороженная его словами. -Помолчи. Ты должна быть выше всех этих клише и предрасудков. Ну а я теперь управляющий партнер. И делаю то, что хочу, - самодовольно улыбнувшись, он накидывает рубашку, быстро застегивая пуговицы. Наблюдая за его действиями, Донна быстро накидывает платье, подхватывает трусики и закидывает их в сумку, не решаясь одеть их под его опаляющим взглядом. Она понимает, что просто не может сейчас думать обо всем этом -прошедший день и так принес грандиозное, но все-таки потрясение, позволив ей окунуться в то, что всегда казалось ей давно запрятанной в потаенные уголок своей души несбыточной мечтой, и вот теперь он говорит, что не собирается ни с кем ее делить, давая понять, что наконец-то, после стольких лет, он готов. Она запрещает себе думать, что, скорее всего он признал для себя необходимость просто заниматься с ней сексом, без намека на нечто большее. -О чем ты размышляешь? – прищурился Харви и мягко положил руку на её плечо, привлекая Донну ближе к себе. -Да так…ничего особенного, - она неловко обула туфли, все еще сомневаясь в правильности своего решения, но его глаза, все же поймавшие её и захватившие

в плен, манили и притягивали. - Это только начало, Донна, - тихо проговорил он, и она не знала, говорит он о сегодняшней ночи или их отношениях в целом, но она верила ему, доверяла и хотела идти вслед за взглядом его глаз. - Может быть, это конец, - в отчаянье прошептала она, но его настойчивый поцелуй загасил последние искры тревоги. - Начало, Донна, - тихо прошептал он ей на ухо. – Начало чего-то большего.

Без моего удивительного соавтора, которая и написала основную, самую горячую часть этой работы, ничего бы не было. Поэтому давайте вместе поблагодарим её за упрямую преданность фанатам сериала и способность писать подобные работы.

Ваша М.