Перекрестья путей

На взгляд Боромира, женщина, пусть и вооружённая, не представляла угрозы. Не женское это дело – мечом махать. Даже та, за которой он наблюдал, затаившись в тени на краю прогалины, не казалась ему опасной. Высокая, сильная, не слишком красивая, хоть и было что-то притягательное, заставляющее задерживать взгляд, в острых чертах её бронзового лица и гибкости движений. Но не было в ней ни той скрытой мощи, что свойственна воину, ни истинно воинского спокойствия. Незнакомка метала ножи в растущие вокруг ольхи. Метала, надо сказать, метко – восемь рукоятей располагались ровной вертикальной линией, когда она пошла за ними. Она выдернула оружие из серого ствола и развернулась лицом к Боромиру, не заметив его под прикрытием ветвей, и вновь принялась за тренировку, избрав мишенью дерево, рядом с которым он стоял. Боромир не дрогнул, когда совсем рядом с ним один за другим в податливую древесину вошли три покрытых харадским орнаментом клинка. Он был уверен – смуглая не промахнётся, слишком уж отточенны были её движения. Неожиданно женщина перехватила оружие левой рукой. Стук. Стук. Стук. Ещё три ножа вонзились точнёхонько друг под другом, и Боромир с трудом удержался от того, чтобы присвистнуть – «две руки» были не таким уж частым явлением даже в Хараде, откуда она, несомненно, была родом. Воин дёрнулся в сторону, увидев, что следующий нож летит чуть ли не ему в лицо. Оружие оцарапало ухо и пригвоздило капюшон к стволу кустарника. Знак был понятен. Да и глаза, странно светлые на тёмном лице, были обращены прямо на него. Боромир шагнул вперёд, одной рукой раздвигая ветви, а второй выдёргивая из древесины клинок, ушедший в дерево почти целиком. В тот же миг у ног харадки задрожало оперение стрелы. – Опусти лук, эльф, и покажись, – она произнесла это не поворачиваясь. – Гном, полурослики и тот, кто хоронится у меня за спиной, пусть тоже выйдут. Я не желаю крови. – Колдунья, – проворчал Гимли, уже успевший по знаку Арагорна покинуть укрытие и теперь щурящийся от яркого солнца. – На юге все колдуны, помяни моё слово. Женщина позволила себе переливчатый смешок. – Сказки. Я вижу восьмерых здесь... Назовись, дунадан, раз ты ведёшь отряд, и я скажу своё имя. Боромир почувствовал, как шевельнулось уязвлённое честолюбие. В том, что харадка с одного взгляда распознала в Арагорне не только северянина, но и командира, было что-то обидное – он, сын наместника Гондора, был, как ему казалось, больше похож на полководца. За этими невесёлыми думами он услышал только конец разговора. – …в Золотой Лес. – Лотлориэн, – тягуче, нараспев произнесла женщина. – Разделим дорогу, северянин, раз уж Валар было угодно, чтобы наши пути пересеклись. – Разделим. – Ты что, согласен, чтобы она пошла с нами? – вмешался Мерри, вскидывая кудрявую голову. Арагорн, ты сдурел, не иначе! Если мы каждого встречного будем брать, то что с нами будет, а? – Да, – вклинился Боромир. – Я не думаю, что это хорошая идея, Арагорн. Южане – вероломный народ. Харадка тихо рассмеялась. – Я понимаю твоё недоверие, носящий знак Белого Древа, наши народы немало зла причинили друг другу... Но и твоя, и моя родина далеко отсюда, а Враг у нас общий. Не повод ли это оставить предрассудки? Я даю слово, что не подниму оружия против кого-либо из вас, если кто-либо из вас не сделает этого первым. – Общий враг... – Боромир пропустил последнюю фразу мимо ушей. – Ваши воюют у него на службе! Южанка покачала головой. – Не все, хотя большая часть. Но те, кто идёт за ним, становятся черны сердцем и духом. Ты ошибаешься, гондорец... – Боромир. – Красивое имя. Так вот, был ли ты хоть раз в жизни настолько далеко на юге, Боромир, чтобы судить о моём народе? – Не был, – с неохотой признал воин. – Тогда и не суди. Я чувствую, смерть сопровождает ваш отряд, и лишние мечи вам не повредят. – Не повредят, – согласился Арагорн, до этого молчаливо наблюдавший за их разговором. – Вперёд. Я ещё поговорю с тобой, Астера, но когда мы устроимся на ночлег. Астера. Имя было чужим, неудобным и немелодичным. Боромир тихонько произнёс его и поморщился – звуки резали слух. Когда они покидали поляну уже вдевятером, он заметил, как харадка обернулась и чему-то улыбнулась. На ночлег остановились возле нагромождения валунов. Глыбы известняка давали защиту от ветра, а сухой лишайник, которым они поросли, послужил прекрасной растопкой. Полурослики засуетились, обустраивая место для лагеря, Гимли занялся костром, Леголас ушёл добывать собственно ужин. Арагорн присоединился к нему, тихонько наказав Боромиру не спускать глаз со случайной попутчицы. – За дровами пойдём, – бросил гондорец, проходя мимо присматривающей место для ложа Астеры. Южанка кивнула и двинулась за ним, оставив большую часть оружия и прихватив лишь широкий кинжал. – Не харадский, – неприязненно протянул Боромир. – Роханская работа. Не с убитого ли ты его сняла? – Сестра подарила. – Тоже воюет? – Да. – А где она сейчас? – Мы разделились две ночи назад. Астера спокойными, экономными движениями обрубала сухие ветви и ломала о колено те, что были потолще. Во всех её жестах была какая-то не свойственная северу грация и лёгкость. Может быть, из-за того, что с самыми крепкими деревяшками она предоставляла разбираться Боромиру. Минут через пятнадцать они опустили по вязанке возле предполагаемого очага, в котором уже вовсю потрескивал костерок из набранных на месте палочек, мха и лишайника. Гимли с выражением гордости на лице курил, пуская кольца дыма, и полурослики, уже расчистившие место и притащившие воды из ближайшего ручейка, от него не отставали. Вскоре пришли Арагорн и Леголас. Северянин отряда обменялся кивками с Боромиром и тоже уселся курить, поручив приготовление ужина Сэму и Мерри – как и всегда. Астера сидела прямо на земле, скрестив ноги, и расплетала косы. Её лицо, подсвеченное отблесками затухающего костра, казалось похожим на маску, а длинные волосы играли медными бликами. Арагорн смотрел на неё поверх очага сурово, хоть и не зло, а Боромир постарался придать взгляду как можно больше недоверия и тяжести. – Боромир сказал, что ты путешествуешь не одна. Это правда, Астера? – Правда. Южанка убрала в карман обтрёпанные золотые шнуры и, взяв гребень, принялась расчёсывать чёрные пряди медленными, вгоняющими в сон движениями. Боромир следил за её рукой (слишком тонкие пальцы, узкая ладонь, не для меча), и его начала одолевать дремота. – Где твои спутники сейчас? – Я путешествую с сестрой. Она сейчас, должно быть, южнее и немного ближе к Золотому Лесу, чем я. – Почему вы разделились? – Вдвоём нас труднее поймать. Эти земли опаснее, чем кажутся. Боромир тряхнул головой, чтобы взбодриться, и поднялся. – Пойду пройдусь, Арагорн. Если что, дай знать. Дунадан кивнул, и гондорец вышел за пределы круга света. Ночь была холодной и моментально прогнала остатки сна. Отойдя на достаточное расстояние, он остановился отлить, и, уже завязав штаны и сделав ещё несколько шагов вперёд, услышал хруст ветки где-то спереди и слева. Потом ещё раз – хруст и негромкий выдох. Судя по всему, незнакомец был один и направлялся в сторону лагеря Братства. Боромир затих среди кустарника, и вскоре стал виден силуэт – слишком высокий для гнома, слишком низкий для человека или эльфа и слишком изящный для орка. Незнакомец шёл прямо на гондорца. Тот медленно положил руку на эфес, и это движение, кажется, заставило пришельца остановиться буквально в десятке футов и настороженно оглядеться. А потом потянуться к мечу. Плюнув на осторожность, воин шагнул навстречу незваному гостю. У того в левой руке блеснул листовидный кинжал, а правой он всё так же сжимал рукоять наполовину выдвинутого из ножен клинка. – Кто крадётся в ночи к чужому лагерю? – Мирный путник. По голосу можно было определить разве что то, что говорящий совсем ещё молод. – Я не верю тебе. Дай мне меч и иди впереди меня, решим, что с тобой делать. Юнец передразнил его тон. – Я не верю тебе. Веди меня, куда хочешь, но я не пойду с тобой безоружным. Боромир отчасти понимал его. Никто в такие времена не может доверять незнакомцу-полуночнику. – Леголас, – позвал он чуть громче, чем говорил ранее. Лихолесец был в первой страже и не мог не услышать зова. – Эльф? Из того леса, что возле Дол-Гулдура? Славная у вас компания. Пойдём к костру, грозный страж, эльф не даст причинить зла. – Быстро же ты меняешь решения, парень, – рыкнул Боромир. Однако тот, позволив мечу скользнуть в ножны, уже направлялся к костру, словно не услышав. На стрелу Леголаса, направленную в голову, он не обратил внимания вовсе. Змеёй зашевелилось раздражение. – Астера, – смешок, – не могла сразу предупредить? Харадка уже поднималась навстречу пришельцу со своего плаща. – Я думала, мы встретимся у Лориэна. – Я тоже. Но чутьё привело меня сюда. Они неожиданно обнялись – крепко, по-мужски. – Боромир, Леголас... – женщина повернулась к северянину и гному, проснувшимся от негромкого разговора... – Арагорн, Гимли. Знаю, сейчас не время, но Зов не выбирает времени. Эльда – моя сестра. – К вашим услугам, – поклонился гость (гостья?). И снял капюшон.