Заводной пистолет

— Ёбаный в рот! — смачно выругался Алекс Смольников, увидев на крыше пятиэтажного здания знакомую фигуру. Знакомую фигуру, стоящую на самом крае карниза. Не было времени смотреть, не было времени думать, не было времени дышать — парень, под нос шебурша всеми знакомыми и незнакомыми матами, стрелой понесся к подъезду. — Блядь! — запнувшись о бордюр, вновь заорал он на весь двор, но никто не обратил внимания на это. Все, как один, смотрели в одну точку — наверх. Даже Леха, вырубив домофон ударом своей ноги, был мысленно там. «Ну же, ну же! — Парень судорожно атаковал кнопку лифта, вокруг же кружила одна тишина, мрачная и пугающая: ни намека на движение механизмов. — К черту, лестница!» — Смольников был в ужасе, и этот ужас горел и бился в нем, словно второе сердце, подгоняя, делая быстрее. «Первый, второй...» — в глазах — все размытое, будто вместо воздуха тут была вода. «Четвертый, — успокаивая себя, он посмотрел сквозь окно, — никого!». «Пятый», — парень быстро огляделся и, заметив лесенку на крышу, начал карабкаться. Тут, наверху, было солнечно и даже как-то теплей, чем внизу, но ни Леша, ни стоящий в трех метрах от него не замечали этого. Ясно было только одно: все ругательства внезапно исчезли. Как и слова вообще. — Ян... — голос юноши был хрипел и тих, но орать тут, чтобы услышать друг друга, — совсем не надо. — Зачем ты пришел? — Только сейчас Алекс увидел приставленный к виску парня пистолет. Тот обернулся, глаза его были красные, как солнце на закате, заплаканные, лицо мокрое... — ЗАЧЕМ ТЫ ПРИШЕЛ!? — Ян перешел на крик. В какой-то момент Смольникову показалось, что в оре он как-то чересчур нагнулся вперед — тут и двух сердец будет мало. — Я... Я... Ян, убери пистолет, уйди оттуда. — От прежнего пыла парня не осталось ничего. Наоборот, мышцы панически отказали, и он чувствовал себя обессиленным, как никогда. — Зачем ты пришел? — Солнце закатывалось все ниже и ниже. Но у Леши не было ответа на этот вопрос. — Прости, — он опустил голову вниз, прямо перед ним торчала проржавевшая металлическая арматура. — Я соврал тебе. Тогда, когда ты признался... в своих чувствах. Соврал даже не тебе, а самому себе, — Алекс поднял взгляд, посмотрел на блестящие глаза парня напротив и — ноги не выдержали — упал на шершавый бетон. — Я не могу так, Ян, не могу, сволочь ты такая. Не могу признаться себе в том, что ты мне, блядь, нравишься. Я всегда издевался над тобой, выставлял посмешищем перед всей школой, думая, что я сильнее тебя, что мышцы говорят сами за себя, но, знаешь... слабый тут я. Я не могу признаться, не могу, Ян, я не такой сильный, как ты! Понимаешь ты это?! Последние слова парень выговаривал с закрытыми глазами, дрожа и хрипя. Сейчас, открыв их, он обнаружил на своей груди... Яна. — Правда любишь? — Да, — Леша крепко вцепился в шею юноши своей натренированной рукой, вдохнул аромат его волос: пахло чем-то удивительно легким, но в то же время и резким, если вдохнуть поглубже. Они сидели там очень долго. Так много всего утекло, так много потеряно, не прочувствовано, что именно сейчас они и поняли, как тяжело было без этого. Просто вот так лежать, слышать чужое дыхание, ощущать тепло, слышать биение сердца... — Ян, — в конце концов заговорил Алекс, — а зачем тебе пистолет, если ты хотел спрыгнуть с крыши?.. И оба отчего-то засмеялись.