***
POV Беззубик "Или свои гениальные мозги," подумал Беззубик, сам того не замечая, продолжая мысль Иккинга. Он с прикрытой угрозой смотрел на Тоширо и с немым восхищением на Иккинга, ведь сам он никогда не мог работать в команде, считая это чем-то невозможным для своего вида. Было несколько бесплодных попыток, но ни одна не оканчивалась успехом. Хотя, с некоторыми полудраконами он находил общий язык движений, но их убежденность в том, что повелитель центр земли, всегда отталкивала Беззуба. Впрочем, с его то прошлой работой напарников и быть не могло. Внутри что-то противно заскрипело, предупреждая об скорой опасности. Во рту все пересохло, но я все равно находил в себе силы сидеть на месте и никуда не убегать. Я не помнил, как приплыл на остров, зато отлично помню, как очнулся в домике Готти, местной старейшины. Внутри было много свежих трав, многие из которых были весьма ядовиты, но манили к себе сладким карамельным запахом. Нередкие цветы были развешаны по стенам, потолок переплетали несколько толстых корней с темно-зелеными, малахитовыми лепестками. За окном только-только наступил вечер, но яркий белый свет хорошо освещал маленькую фигуру, сидящую рядом со мной. Она своими костлявыми пальцами водила по сросшемуся шраму на хвосте, который лежал у нее на коленях. Дернувшись, я почувствовал лишь одно, мое тело, которому с самого детства приручили быстрые рефлексы, не слушалось своего хозяина, а внутри была лишь легкая слабость и нервное жжение в зарастающих ранах. Ничего не напоминало мне о жесткой деревянной койке, которая острыми щепками всегда врезалась мне в спину, и желании поскорее выбраться с этого корабля, распахнуть крылья и вдохнуть холодный воздух. Правда, вспоминая последнюю такую дозу свежего наркотика, я потерял всякое желание подняться в небо, ожидая, что из каждого облака стаю полудраконов. Приснился мне сон, про мою старшую, сумасшедшую на своем повелителе, сестричку, я бы даже возмутился тому, что в ее глазах я до сих пор остался ничтожеством, но помешало мне чувство нарастающей тревоги и страха. Сглотнув, припоминая ее последние слова, но, признаюсь, я пока что сам хочу верить что это был просто сон, я постарался выкинуть все это из головы, Тор, когда же самая опасная черная фурия начала верить в глупые фантазии, длившиеся пять минут? Опять же я сам себе вру, ведь для меня, стоявшего как призрак возле каменной стены, эти пять минут показались вечностью, а злобный оскал, с которым сестра говорила про уничтожения деревни Иккинга до сих пор снится мне в кошмарах. Готти, заметив, что я неподвижной статуей смотрю в одну точку, поднесла к моему носу противный темно-коричневый корень, что пах просто отвратительно, и если бы не мое состояние транса, я бы постарался как можно быстрее убежать от этого запаха. Но, было поздно. Я закашлялся и упал на спину, и только сейчас заметил сзади крылья, которые укрывали меня по обе стороны. Ушные отростки напомнили о себе в тот момент, когда в другой точке дома открылась дверь и во внутрь прошел один человек, которого я без труда смог узнать. Правда, слегка нервный топот носком об пол был настораживающим. Я испуганно посмотрел на старейшину, которая не произнесла еще ни одного слова. Усыпанное морщинами лицо выражало лишь доброжелательность, а светлая, пусть и немного беззубая улыбка говорила мне, что опасаться нечего. На секунду мне показалось, что моя реакция позабавила ее, но это наваждение пропало после того, как я увидел хмурое лицо Стоика. Маленькая фигурка аккуратно переложила мою хвост на кровать, а после поднялась с помощью палки, которой и ударила медленного викинга. Только что доброе лицо сделалось хмурым, прибавив себе морщинки. Эти двое вышли, оставив меня одного, не опасаясь, что я сбегу, хотя куда там, с моими-то ранами по деревне головорезов? Не знаю, что так подействовало на Готти, то ли мой безобидный и крайне ослабленный вид, то ли она сама поставила себе неизвестные цели, в конце концов, после долгого спора, затянувшегося чуть ли не до зари, Стоик согласился с тем, чтобы оставить меня на острове под присмотром, даже разрешил посмотреть на бой Иккинга, но лишь строго находясь рядом со старейшиной и без своего превращения. Для меня это была хорошая, нет просто отличная новость. Но, немного напрягает то, что вождь так легко согласился. Так вот, всю ночь я слушал их споры, а уснул только под начало дня. Как только темнота за окном сменилась белоснежной пеленой снега, у меня коварно стащили одеяло, а после еще облили холодной водой, наверно у викингов такая привычка, будить всех весьма жестоким способом. Я конечно же чуть не наорал за такую наглость к своей персоне, а спасло меня только мое полусонное состояние, иначе быть моей голове большим синяком, полученном от палки Готти. Кстати, ее имя я узнал во время тех громких споров, что длились полночи. Старейшина строго на меня посмотрела, из-за чего я временно притих, но в голове у меня уже строился план того, как оторваться на Иккинге за все эти не самые лучшие дни, если меня, конечно, же подпустят к нему. Тело почти не болело, даже тупая боль в хвосте не давала себя раскрыть. Хотя, я, не привыкший долго лежать в постели не сильно заметил эти изменения, но смог догадаться, что к этому приложила руку опять старейшина. Поставив босые ноги на деревянный пол, я с неудовольствием понюхал бежевую рубашку, которая была надета на мне. Нет, признаюсь, пахла та весьма сносно, но не было привычного запаха сырости, которым пропитались каменные глыбы, в которых я провел почти всю жизнь, было такое чувство, что самим своим существованием эта кофта притягивает меня к земле, из-за чего все труднее почувствовать запах высоких облаков. Штаны на мне тоже были немного поношенные и заметно большие для моего худощавого тела, впрочем, и рубашка неровно свисала с одной стороны, открывая вид на плечо, покрытое мелкими, но крепкими чешуйками. Поморщившись, я с немой покорностью принял небольшой сверток из костлявых рук Готти. Вряд ли тут как на острове Драконов мне будут все подавать на блюдечке, поэтому лучше смириться с тем что есть. Но, какова была моя радость, когда в свертке я обнаружил свою привычную одежду чисто черного цвета. Правда, на куртке имелся не сильно заметный квадратик более светлого тона, видимо, Готти нашла время для того, чтобы зашить эту незаметную для меня дырку. Штаны тоже были на месте, разве что кроме обычной безрукавки была шерстяная ткань, смесь кофты и жилетки. Старейшина вышла, дав мне достаточно времени чтобы переодеться и проснуться. Сладко потянувшись, я размял руки и сбросил с себя балахон, который был на два размера больше. Новая жилетка была приятной для кожи, а небольшой мех не мешал одевать куртку. В моей обычной кофте было бы холодновато для такой погоды без превращения. Зато теперь мне мороз, точнее легкий холодок под кожей не страшен, хоть это радует. Несмотря на то, что ночным фуриям не обязателен здоровый и крепкий сон, у меня все равно слипались глаза, а зевки шли без остановки, даже теплый травянистый чай никак не смог прогнать эту сонливость. Думаю, в этом и крылась причина того, почему я не подумал насчет того, что за место кто чтобы запирать меня в каком-нибудь сыром подвале, ко мне относятся как к гостю. Впрочем, эти размышления не для меня, иначе чем будет заниматься Иккинг? Фыркнув, я и не заметил как оказался на улице. Снег аккуратно ложился мне на голову, даже не потрудившись его стряхнуть, я хмуро смотрел на спину старейшины, не думая ни о чем. До того момента, как мы поднялись на высокий выступ, откуда было видно все, что происходило на арене. У меня дух перехватило, когда Иккинг неуверенно вышел наружу. Одним движением руки старейшина сказала мне оставаться здесь, а сама спустилась к вниз, где вовсю бушевали викинги. Я с замиранием сердца запоминал каждую секунду его боя, и даже чувство нависшей опасности на какое-то время растаяло. Но, вдруг все оборвалось. Голова, до этого неприятно покалывая, теперь раскалывалась до предела. Рука с меткой немела под натиском прозрачных игл. Ноги не держали, и я с глухим рычанием осел на серый камень. Благо, колени, защищенные твердыми пластинками, на всякий случай не пострадали. Прикусив свою руку, чтобы не закричать от нахлынувших чувств, я затуманенным взглядом посмотрел вперед и рассмотрел облако, разукрашенное во все цвета радуги. Оно с молниеносной скоростью приближалось сюда, что еще больше пугало, ведь я догадывался что это за облако. О, Тор, только стаи полудраконов тут не хватало! Постепенно боль отпускала, но расплачиваться пришлось цветной полосой, которая была совсем не далеко от острова. Первый желанием было ворваться на арену, схватить Иккинга и бежать куда подальше. Неужели вы думаете, что эти викинги смогут справиться с хорошо обученными воинами, у которых воздух за место земли был всегда. Но, потом остатки разума напомнили о себе, дав понять, что подобный побег не самая лучшая идея, тем более, куда мы убежим с моим-то наполовину оторванным хвостом? Вот я тоже не знаю ответа. Минутой позже, когда я восстановил баланс в своей теле, и земля перестала качаться, я со всех ног понесся к месту вождя, спеша предупредить о надвигающей угрозе. Ведь, вряд ли кто-то еще заметил полудраконов, и как собственно им это сделать, если весь народ сидит на арене? Опять же, только я способен за несколько секунд добежать до Стоика, и плевать на громкие ругательства со стороны других, отдавленные хвосты еще никому не повредили. И в какой-то момент звук боя прекратился.***
POV Иккинг Разливающееся чувство силы по венам вразрез шли с нарастающей болью в голове. Нет, она не мешала, ведь кроме Сморкалы и Тоширо я ничего не видел вокруг себя, но все-таки было неприятно наступать на землю и чувствовать проходящий по косточкам ток. Кое-как сглотнув и позабыв неприятное ощущение, я шестым чувством почувствовал что-то неладное. Дело даже не в том, что кто-то на арене поочередно выговаривал громкие ругательства, нет. Просто Тоширо на миг остановился, а глаза, прежде были осмысленные потеряли свой фиолетовый блеск и налились алым цветом. Зная, что это не очень хорошо, я плавно, но сильно оттолкнул Сморкалу в сторону, самим встав подальше от ужасного чудовища. Наставник на нас не шел, лишь стоял на месте и невидящим взглядом смотрел куда-то в небо, сквозь железные решетки. А потом, раздался взрыв над головой, и арену тут же наполнил серый дым. Я, не опомнившись, почувствовал у себя на руке чужие пальцы, обладатель которых даже под предлогом смерти ни за что бы не отпустил мою руку. У меня были попытки вырваться, но это было бесполезно. И глупо. Понял я, когда туман рассеялся. То, что показалось моим глазам навсегда отпечатается в памяти, Беззубик, в своем полном превращении и с неполноценным хвостом дрался со сгустком огня, в котором вряд ли кто различил Тоширо. Отец, который до этого держал меня за руку, крикнул, и сразу же по ушных отросткам прокатилась волна грома, заставляя чуть ли не упасть в обморок, но этого я не успел сделать. После первой волны прошла вторая, потом третья, я уже почти ничего не слышал, но понимал, что мне досталось намного меньше, чем другим. После, толпа викинга спрыгнула на арену именно в тот момент, когда было понятно, что Беззубу с ужасным чудовищем не сравняться. Конечно, было чему удивляться, ведь за место того, чтобы напасть на фурию, викинги активно помогали ей, и за несколько секунд Тоширо был скручен. В прочем, это была не единственная проблема. Ведь, несмотря на всю силу олуховцев, с наставником они боролись довольно долго, но Беззуб ударил того обломком деревяшки, и уже после этого чудовище упало в беспамятство. Запыхавшийся Беззубик полудолетел, полупрошагал до меня. Серьезно кивнул отцу, из-за чего мои глаза вылезли из орбит, тот без привычного веселья на меня посмотрел. Один, как же непривычно видеть его таким серьезным! Громобой резко взлетел, свистком дав понять, что введена боевая тревога. Я не раз слышал его, но никогда не бывал там, где тот издавался. Обычно в таким моменты меня запирали дома, я не видел начала боя, но всегда замечал последствия. И, смотря в небо, которое окрашивалось в разноцветные цвета, неожиданно понял, что последствия будут хуже некуда.