Borderline

Розовые губы и сияющая кожа. Она была в одном шаге от катастрофы. Нана пристально смотрела на чашку кофе, которая уже стала холодной. Странно, непривычно чувствовать рядом ее руку, или же, быть может, это была ее рука, которая, казалось, больше не принадлежит ей. Идиотка. Отвлечься. Она посмотрела на тёмную жидкость, а затем перевела глаза на чистый лист бумаги, который был размещен рядом с её нетронутым кофе. Она должна была написать песню, но даже ни одного слова не вышло. Вернее, все, что излила на проклятую бумагу, было неправильным. Вода перестала бежать. Она перевернула ручку между пальцев. Приложила ее к губам и начала жевать пластик, завивая языком вокруг него. Как подросток она также боялась заботиться о реальных делах, она думала, наполовину забавляясь, гладила себя по бедру. После этого ей пришлось использовать всю её силу воли, чтобы остановить собственную руку и положить её обратно на стол. Это просто безумие. Нана думала, что, может быть, она смогла бы выйти сухой из воды. Установить соединение, ведущее к розовым губам Хатико и сияющей коже. Хати была, как фантазия половины этой страны, думала Нана, сладкое лицо и сладкий голос, иногда, как маленькая девочка, но всё ещё во владении изгибов во всех нужных местах и губ, которые могут стонать таким образом, что, вероятно, опозорят всех шлюх. Вероятно, потому что Нана не слышала стонов множества шлюх. Что-то пошло не так. Дело в том, что она не заботилась о женщинах, у которых покупают удовольствие. Ни она заботилась о том, что большинство девочек выглядели полностью потерянными в послесвечении*. Это всегда были мужчины, в основном даже только один конкретный человек, который оставил татуировку как обещание; только мужчины и теперь в один голос щебетали, что он заставил Нану чувствовать себя опасно горячей. Естественно, тепло иногда переходит в жару, и в тот момент 'кипяток' обладал бы звенящей холодностью по сравнению с тем, что чувствовала ее кожа. Кто-то позвал её тогда; слова прорвались через её мысли и вернули назад в действительность. Она могла только разобрать слова: 'Нана, ты хочешь, чтобы я оставила воду для тебя?', но возможно, просто возможно, что она ослышалась. Она медленно встала из-за кухонного стола и сдвинула тяжелые ноги. Была только тишина, сопровождаемая колебаниями, 'Нана?' висело в воздухе. Время, которое потребовалось, чтобы добраться до двери ванной было смехотворно короткое, но, казалось, тянулось мучительно. Когда она, наконец, достигла ее, ее рука застыла на ручке двери, и она вынудила холодные губы двигаться. 'Я не могу услышать тебя. Ты говорила что-нибудь?'. Ее голос был пуст, но, возможно, он мог быть неправильно понят. 'Я спросила, хочешь ли ты воду', - Хачико ответила с другой стороны, и был всплеск воды. Нана сглотнула и закрыла глаза. Сухость в ее горле почти причинила боль. 'Да', - она хрипло ответила и слушала всплески, очарованная ими. Она была поймана в ловушку в этот момент, и время остановилось, как в сказке. Должен всегда быть рыцарь и принцесса, но две принцессы теперь казались прекрасными ее сжатому сердцу. 'Нана, ты хочешь войти? Ты никогда не принимаешь ванну со мной больше!' Недовольная гримаса Хачи проникала через дверь, как туман, окутывая Нану странными чувствами. Она была в одном шаге от катастрофы, но её разум продолжал соблазнять ее, может быть, всё будет в порядке? Может быть, не повредило бы попытаться? Думайте обо всех вещах, которые бы Вы могли потерять. Нана глубоко вздохнул и сказала: 'Извини, может быть, в следующий раз'. Она чувствовала, как будто ее сердце упало вместе с потоком воздуха.