По ту сторону греха

Смерть не приходит к тем, кому нечего терять.

      — У меня есть выгодное предложение…       От улыбки Эйдзоку тошнота подкатывала к горлу. Хотя Кею было плевать, какое там у него предложение и что последует за нелепым похищением: смерть от рук Мории или жизнь с Ангеликой. И то, и другое по-своему одинаково.       — Какое же?       — Ты расскажешь о грешках своего первого хозяина, а я тебя за это, — Эйдзоку понизил голос и склонился к его уху, — заберу с собой в Штаты. М? Идет?       — И что я должен рассказать? Расписать в красках, как Мория меня трахал? — усмехнулся Кей.       — Хотя бы. Вот сколько тебе было тогда?       — Лет тринадцать.       — Ну вот. Уже неплохое основание свалить с поста и бросить на съедение собственному клану.       — В клане каждый третий такого мальчика при себе имел. Мория не исключение, а правило.       — Неважно. Кроме этого разве нечего больше сказать?       — Не особо, — Кей пожал плечами. — Но я могу подумать, повспоминать, если развяжешь руки.       Затекшие кисти с трудом шевелились, но Кей дернул ими, как можно красноречивее показывая свое неудобство. Только не похоже, что Эйдзоку собирался что-то сделать.       — Знаю я тебя. Стоит дать слабинку, и ты этим воспользуешься, да, Кей?       Кей слабо улыбнулся.       — Нет резона убегать, раз меня скоро купят. Аж за десять лямов.       — А кто сказал, что я тебя отдам?       Довольная улыбка не сходила с лица Эйдзоку, зато Кея от этих слов передернуло. Ну, конечно! Как он сразу не подумал?! Хозяин сделает все, чтобы сохранить лучший товар при себе. Не упустит источник выгоды из рук. Пожалуй, деньги — худший из изобретенных человечеством наркотиков. Нет ничего страшнее, чем зависимость от гребаных листков бумаги.       Их прервал звук торопливых шагов и стук в подвальную дверь.       — Гото-сан! — послышался голос менеджера. — Вам звонят.       Выплюнув ругательство, хозяин приоткрыл дверь и забрал гулко вибрирующий телефон.       Пока шел разговор, Кей еще раз попытался дернуть руками. Стоило оглянуться, как Эйдзоку уже вновь оказался рядом, держа мобильник экраном в лицо. Кей прочел набранное катаканой «Мория» и непонимающе поднял на него глаза.       — Поговори со своим первым «папочкой», куколка, — он что-то нажал и на экране появилось изображение хорошо знакомого мужчины. Настолько знакомого, что лучше б никогда не знать. Но у человеческой памяти есть странное свойство: выжигать каленым железом в душе то, что хочется навсегда забыть.       Хриплая усмешка прорезалась сквозь динамик:       — Надо же, как ты вырос. Значит, теперь ты у нас Кей… Решил, что скроешься от меня под другим именем?       — Я и не думал скрываться, — Кей попытался навесить привычную надменную улыбку, но та, как назло, не держалась на лице. Слишком сильно было желание разбить к черту экран, будто от этого изображенный на нем человек наконец-то сдохнет.       — А что от Рика убегал? Или уже успел забыть, как хорошо вы проводили время?       — Меня ждал клиент, который в отличие от Рика платит за доставленное удовольствие, — отвернувшись, проговорил Кей.       — Повернись. Хочу видеть твое лицо, — властно произнес Мория. Стоявший рядом Эйдзоку пнул по ноге, и Кей нехотя повернул голову обратно.       Глаза Мории превратились в щелки, едва появилась улыбка на заплывшем лице.       — Наслышан, что ты почти выбился в элитные шлюхи. Прямо, как дружок твой. Только зависимость не от наркоты, а от члена в заднице.       Кей стиснул зубы. Как жаль, что Мория смотрел с маленького телефонного экрана. Давно хотелось вцепиться ему в горло и задушить. Медленно и мучительно, так же, как чертов героин по глотку высасывал жизнь из Хикаро.       — Не смей… Даже вспоминать о нем не смей. — Но Кей мог только шипеть в ответ. Вряд ли Мория его слова вообще расслышал. Уже переключился на разговор с Эйдзоку, договариваясь о встрече и передаче из рук в руки.       Как вещь продают, отдают… Кей и подумать не мог о таком раскладе, когда Хикаро был рядом. Тогда они просто жаждали свободы. Ничего больше.       Сейчас это так смешно.       Закончив разговор, Эйдзоку мгновенно сменил заискивающий тон на требовательный.       — Ты же не хочешь попасть ему в руки, Кей?       — Мне похер. Но, если собираешься подставить Морию, я с тобой. А если развяжешь руки и дашь покурить, назову имя хорошего следака, который однажды уже заводил на него дело и с удовольствием возьмется за новое.       Эйдзоку обвел языком губы.       — Идет.       Кея развязали, привели в относительный порядок и даже пожаловали сигаретку. Пока Эйдзоку суетился с камерой, он успел выкурить еще одну, устроившись на одном из кожаных диванов в VIP-зале. С трудом верилось, что этот фарс сыграет роль, хотя, с другой стороны, предвыборную кампанию сорвет, а снятие кандидата черным пятном ляжет на клан, и Морию сожрут свои же. Такая перспектива Кею ужасно нравилась.       Удерживая телефон в руках, Эйдзоку сам взялся записывать «исторический момент». Свита затихла, оставаясь за кадром.       — Сядь, чтобы тень падала на лицо, — скомандовал он. Кей сдвинулся ближе к стене.       Нажав на запись, Эйдзоку начал:       — Представься и расскажи, что тебя связывает с человеком по имени Тетсуо Мория?       Докурив, Кей закинул ногу на ногу. Слегка улыбнулся в блестящий кружок телефонной камеры, и хозяин неловко дрогнул.       — Зовут меня Кей. С Тетсуо Морией связан очень тесно. Я был у него секс-рабом. Меня продали, чтоб погасить должок за героин… — Кей осекся, — не для себя.       — Про то, что он заведовал наркотрафиком под прикрытием клана якудза, известно достаточно. Хорошо. Сколько тебе было?       — Тринадцать.       — Ты был один?       — Постоянно? Да, один. Время от времени люди из клана привозили ему малолетних шлюшек. Сам он не особо блещет, кончает едва успевая сунуть, так что в основном развлекал себя тем, что наблюдал за процессом, скидывая игрушки дружкам. Или, на крайний случай, охранникам. Снимал процесс на камеру, у него даже левая квартирка в Канаме-тё была в качестве студии. Как сейчас — не в курсе. Бить любил. Парочку шрамов на память оставил, когда за непослушание кожу окурками прижигал.       — Покажи.       Кей развернулся почти спиной к камере и убрал в сторону закрывавшие шею волосы. Вряд ли было видно, но при прикосновении всегда чувствовались две ямки, точно какой-то зверь однажды вонзил туда свои ровные клыки. Эйдзоку приблизился, крупно засняв шрамы, а затем вернулся на место.       — Записи остались?       — Должны. Часть полицаи нашли. Мория от них откупился, благодаря клану.       — Что еще можешь рассказать?       — Ну так, по мелочи. Например, со мной жил мальчишка, сын какого-то министра. Говорил, что его похитили, но обязательно вернут. Мория спустил на него собак. Еще… он застрелил одного из своих людей. Тот хотел помочь мне сбежать. Вроде как, этот парень до сих пор пропавшим без вести считается. Где труп, черт знает… Я молчу про загубленные его наркотой жизни. Ну что? Хватит грешков, как думаешь?       — Хватит, — Эйдзоку отключил запись и сохранил видео. — Отлично. Твоя речь так и просится в выпуск срочных новостей. О, эти рассказы точно станут прекрасным началом его дела и заодно прекрасной жирной точкой в его приговоре.       — Да уж… Если запись всплывет, вряд ли клан станет прикрывать его задницу, — Кей растянулся на диване и слегка улыбнулся, почувствовав пальцы хозяина на животе.       — Ты обещал сказать имя следователя.       — Рьюга Хирото.       — Вот и прекрасно, Кей. Если мой план осуществится, то, обещаю, будем жить в самом центре Нью-Йорка, обязательно вместе. Согласись, для тебя это наилучший вариант.       — Ты опоздал, — Алекс, скрестив руки на груди, поджидал у кабинета. — Успел испытать всю прелесть пригородного транспорта?       Но Юкио не среагировал на остроту.       — Я был в банке, — он устало потер глаза, снова не спал всю ночь. — Мне не дают кредит в срочном порядке.       — Все еще мало денег?       Юкио кивнул в сторону своего кабинета. Алекс прошел следом и закрыл дверь на фиксатор, оставаясь около нее. Он слишком внимательно и строго смотрел. Смотрел и ждал подробного рассказа.       Юкио вздохнул:       — Не смотри на меня, как ревнивая жена на Сатору, — и постарался улыбнуться. — Деньги нужны сегодня до полудня. Время истекает. У меня к тебе будет еще одна просьба…       — Вчерашняя песня повторяется. Я это слышал, Юкио. Сколько еще надо?.. Ни в какие рамки уже… Что за просьба?       — В сумме нужно пять миллионов. Мне даже со сбережениями в банке и наследством отца не хватает… Алекс, можешь мне одолжить?       — Сколько?       — Три миллиона.       — Я не располагаю такой суммой.       — Зато располагаешь счетами агентства.       Алекс медленно опустился на стул напротив рабочего стола.       — Ты сбрендил?       — Алекс, я прошу тебя! Мне некуда и некогда бежать! Время на исходе, — Юкио готов был упасть на колени и прижаться лбом к полу. — Пойми, если я не успею с деньгами до полудня, то…       Как же сказать? Алекс точно пошлет к черту, узнав правду.       — То его… Человека, которому я хочу помочь, могут убить.       — Господи…       — Понимаешь, он… Он родственник Айко. Оказался в тяжелом положении, без родителей, в долгах. Я не могу его бросить. Тем более сейчас, когда его похитили и требуют выкуп.       Щелчки секундной стрелки отдавались в голове набатом. Время утекало безвозвратно, приближалось к полудню. Казалось, когда стрелки сойдутся на двенадцати, для самого Юкио жизнь закончится. Затянется на шее узел, грудь сдавит до хруста в ребрах, и не будет возможности дышать. Ничего не будет. Мир погаснет, и Юкио окажется сам в этом виноват.       — И ты готов… поставить под угрозу агентство? — выдавил из себя Алекс.       «Bravo» давно стало неотъемлемой частью жизни. В преддверии сезона любая потеря денег, даже небольшой суммы, могла оказаться фатальной, Юкио понимал. Но на другой чаше весов жизнь Кея. Вся, без остатка. Если потерять агентство, есть шанс начать заново. Если не станет Кея… Сможет ли Юкио вернуть его? Сможет ли простить себя? Но как перешагнуть через друзей, коллег, подопечных моделей? Юкио закрыл лицо руками. Неравноценный выходил обмен, да и еще вопрос — чем он закончится. Черт знает, что на уме у этого «хозяина»…       — Не понимаю, почему ты не обратишься в полицию. Ладно. Слушай внимательно, — Алекс говорил спокойно, стало немного легче. — Я не могу позволить делу моей жизни разориться, поэтому лично возьму ссуду на нужную сумму. Выдам сейчас твои три миллиона, но, как только закрою эту дыру, выплата перейдет тебе. Пару дней в любом случае придется побыть на грани провала. Если Сатору узнает — сожрет нас заживо. Поэтому я прошу тебя…       — Не подавай виду, — кивнул Юкио, закончив фразу. — У нас не истек контракт с сеульскими журналами. И несколько фото надо будет отправить сегодня в Швейцарию. Контракт я подписал позавчера. Агентство должно продержаться.       — Хорошо. Как похититель с тобой связался?       — Эм, по телефону…       — Дай мне номер.       — Зачем?       — Пробью и посмотрю, куда это ты решил вложить наши денежки. Шучу. Кто знает, может, получится перехватить.       — А если заподозрят неладное? Это не шутки. Его же убьют, понимаешь?       Алекс покачал головой.       — Завидую я этому «ему». Обо мне и моих нервах бы кто так позаботился, — буркнул он, продолжая. — Мы же не в полицейской форме будем. Просто найдем место, откуда звонили… если возможно. И аккуратненько проверим. Вряд ли это чем-то поможет. Просто небольшая перестраховка.       — Хорошо, — согласился Юкио, указав на циферблат наручных часов. Алекс, поднявшись, вздохнул и вышел из кабинета. Через десять минут недостающая сумма была на счету.       Переведя деньги на присланный Ангеликой счет, Юкио выдохнул. Он успел. Но теперь предстояло куда худшее испытание — ожидание. Страх перед неизвестностью. Он связался с Ангеликой, сообщил о переводе и попросил номер телефона, с которого звонил похититель. Когда же предложил приехать, она поспешно отмахнулась и положила трубку. Похоже, сейчас ее совсем не волновало происходящее, не то что вчера.       Доработать фото для отправки в Швейцарию не получалось. Юкио силой возвращал себя к работе, но не мог сосредоточиться ни на чем, кроме тиканья часов. Что сейчас с Кеем? Как он? Хотя, если подумать, что о нем известно, кроме имени и работы? Что Юкио знал о его чувствах, о его мечтах? Ровным счетом, ничего. И почему притянуло именно к нему? Нет ответа. Наверное, потому что притяжению не нужна причина.       Раньше Юкио жил одним днем. Учился, работал, влюблялся, был занят любимым делом. Все складывалось удачно, с появлением Айко виделась счастливая семья, дети… А сейчас это кажется таким бессмысленным. Почему дорожка в будущее развалилась, превратилась в тернии с шипами, ледяными, как его взгляд?       Телефон молчал. Секундная стрелка миновала полдень, Юкио вздрогнул. Кое-как доработав фотографии, отправил их на другой конец света одним щелчком и нервно сжал пальцы. Телефон молчал. Ангелика же обещала сообщить адрес… Ничего больше не нужно: увидеть Кея, убедиться, что он в порядке, жив и здоров. Только бы увидеть. Еще раз. Судьба ведь не пересекает линию жизни с теми, кто не играет в ней никакой роли.       Телефон молчал.       Юкио закрыл лицо руками: «Думай… Думай… Скорее всего, она просто не станет звонить и решит ехать за Кеем сама. Но она же обещала сообщить… Хотя… И когда это женщины вдруг стали выполнять свои обещания?»       Он вышел из кабинета и проскользнул к Алексу, стараясь ни с кем не столкнуться в коридоре.       — Можно? Ты занят? — Юкио зашел, прикрыв дверь.       Алекс отвлекся от монитора и поднял глаза.       — Жду распечатку звонков с номера, каким пользовался похититель. Ты чего бледный такой?       — Мне еще ничего не сообщили.       — Успокойся. Подожди минут десять.       — Это вечность, Алекс!       Тот лишь закатил глаза.       — Тогда, может, ты пока отвлечешься и расскажешь поподробнее об этом родственнике? Например, кому и за что он задолжал такую крупную сумму?       — Позже.       Юкио решил сам набрать Ангелику, но ее номер оказался занят.       — Не отвечает…       — А я сразу сказал, что надо с полицией связаться, — Алекс обернулся на звонкий сигнал с компьютера. — О, готово! Черт… Доступа к точным данным нет. Могу только сказать, что последние звонки с интересующего нас номера совершались в этом квадрате.       Он повернул монитор. Юкио с минуту рассматривал выделенное на электронной карте место, чувствуя, что оно не просто знакомо.       — Нитёмэ! Я, кажется, знаю, куда нужно ехать, — Юкио поднялся с места.       Возможно, Кей все еще там. Пусть хрупкая надежда, но она грела сердце.       — Ты не перестаешь меня удивлять последние пару дней. Что, поедешь туда на метро? — усмехнулся Алекс, поднимаясь из-за стола. — Пошли. Подвезу.       Юкио благодарно улыбнулся.       — Спасибо.       На слова Эйдзоку о новой жизни в Штатах Кей не реагировал. Зато теперь его переселили из подвала в одну из комнат и связывать больше не стали. Но тех парней, что позавчера привели его сюда, Эйдзоку оставил в качестве «конвоя». Видно, все еще боялся, что Кей может сбежать, а упускать ценный товар не в его стиле.       — Что ж, куколка, побудь здесь пока. Скоро мне поступят денежки и документики, и мы с тобой сбежим отсюда. Хочешь, сделаю тебя своим племянником?       — Чтобы потом продавать своего племянника богатеньким американцам, — усмехнулся Кей. — Новый фетиш у тебя, да?       — Зря ты так… А вдруг я собирался действительно жить с тобой, заботиться и завтраками каждое утро кормить?       — Не первый год замужем. Можешь не рассыпаться.       — Я вполне серьезно. Все будет зависеть только от твоего поведения, — Эйдзоку приблизился, запуская обтянутую перчаткой руку в спутанные волосы, — моя куколка. Будешь умничкой — получишь отличную кормушку и лучшую «травку».       — А если не буду? — спросил Кей.       — Тогда, — улыбка на лице Эйдзоку стала ещё довольнее, — будешь в ошейнике на четвереньках ползать. И голос подавать, только когда я скажу. Понял?       Кей хмыкнул.       — Не лучше, чем с Морией.       Эйдзоку вдруг изменился в лице и сжал волосы на затылке до неприятной ноющей боли. Кей застонал сквозь стиснутые зубы.       — Не надо, — прошипел Эйдзоку, — равнять меня с ним.       Отпустив, он вышел из комнаты, но в нее тут же пожаловали недоконвоиры. Кей потер затылок и покосился на них. На рожах было написано, что они выжидают удобный для какой-то пакости момент: один то и дело поглядывал за дверь на лестницу — выход в зал — и прислушивался.       — Ушел.       — Ну, значит, час у нас точно есть.       — Что, ребята, решили раскаяться и выпустить меня отсюда? — полулежа на кровати, Кей сам наблюдал за ними.       — Размечтался, — хмыкнул Даичи. — Мы тебе темную устроим.       — Ха, напугали. Не боитесь, что потом «папочка» устроит темную вам?       — Не устроит. Мы лицо твое трогать не будем.       Они переглянулись, Даичи кивнул второму, и тот из кармана куртки достал шприц с заготовленной дозой. В пределах борделя только одно вещество хранилось в ампулах и использовалось, дабы загонять слишком строптивых шлюх к клиентам.       — Нет… — Кей дернулся, прижимаясь спиной к грядушке. — Давайте без наркоты.       — А без наркоты ты кусаешься.       — В этот раз не буду. Можно же полюбовно договориться. Я совсем не против потрахаться.       — Так мы и поверили, — парни стали приближаться.       Отступать некуда — поле «битвы» ограничивалось тесной комнатой. Кей прекрасно знал о послевкусии от наркоты, сам загонялся ею в особых случаях, когда отсутствовало настроение. Ощущения были отвратными, сознание испарялось, туманилось, превращалось в похотливое животное, желавшее только одного — чтобы засадили поглубже. Эта дрянь в момент доводила тело до исступления и позволяла кончать от обычных прикосновений, что очень нравилось некоторым клиентам. А потом тело немело до такой степени, что невозможно даже пальцем пошевелить. Медленное и болезненное восстановление мучило похлеще любых пыток. Марихуана была, может, не так действенна, но приносила куда более приятные ощущения, и не имела сурового похмелья.       Сейчас испытывать все прелести действия сильнейшего афродизиака на себе Кей не был готов. Но подняться с кровати не успел. Едва вскочил с места, как Даичи подлетел к нему и рывком сел на бедра, придавливая ноги, а руки плотно прижимая к матрасу.       — А если я на помощь позову, а? — фыркнул Кей, но на это парни дружно засмеялись.       — Хозяин ушел и вряд ли ближайший час вернется. Менеджер на шухере у входа. Кричи, сколько влезет.       «Не вовремя же ты решил смахаться, Эйдзоку», — вырываясь, Кей старался хоть как-то отвести руки, но второй, склонившийся над ним со шприцем, внезапно сильно ударил по плечу. Воспользовавшись заминкой, ловко перетянул ослабевшую руку жгутом и всадил иглу точно в вену, вдавливая в кровь мутную жидкость. Только когда шприц опустел и его аккуратно вынули, Кея отпустили. Сопротивляться смысла уже не было, тело само сдастся в считанные секунды.       — Теперь точно кусаться не будешь, — усмехнулся Даичи, и его коварную улыбку сразу подхватил второй.       Кей зажмурился, тяжело дыша. Внутри постепенно тяжелело и горячело, словно воздух сгущался и закипал. От груди это чувство распускало ветви по всему телу, вплоть до кончиков пальцев. Живая плоть превращалась в сгусток лавы — любые прикосновения, казалось, могли испепелить чужие руки в одно мгновение. И лучше б так оно и было на самом деле. Перед глазами помутнело. Одежда давила, душила, в ней было ужасно жарко. Кей рефлекторно потянул вверх майку, застонал, когда ткань потерлась о ставшие твердыми соски. Он не пытался снять одежду совсем, ее и так сдирали медленно и болезненно, словно кожу. Невыносимая, горячая боль. Тело, как в кипящем масле… Сейчас нырнуть бы куда-нибудь, где прохладно… в море…       Ближе к полудню обещанные десять миллионов пришли на счет. Встреча с Морией была назначена на два часа дня. Эйдзоку, отправив сообщение с другим адресом, намеренно решил отправить пассию Кея подальше от основного действия. А Морию, согласившегося на передачу за пределами города, ожидал не очень приятный сюрприз — камеры и расспросы. Эйдзоку выслал видео знакомому журналисту, сообщив о договоренном месте и времени. Запасным вариантом отправил то же самое своему адвокату и следователю, чье имя назвал Кей. Мории в любом случае не избежать скандала. А под шумок Эйдзоку успеет смыться с Кеем и обустроится за границей. Семью он едва убедил уехать в отпуск подальше отсюда, к родственникам на Кюсю. Слежки не было, Эйдзоку убедился лично. Значит, в короткий срок Мория до них не доберется.       У плана было одно очень важное условие — Эйдзоку Гото должен перестать существовать. К тому же неплохим подспорьем станет сваленное на Морию собственное «убийство». Мотив налицо — отосланное видео с компрометирующим признанием его бывшего секс-раба. А уж свидетели найдутся.       Поддельные документы Эйдзоку должен был получить от адвоката с минуты на минуту. Сидел в приемной как на иголках. Необходимо покинуть Токио раньше, чем чертов Мория раскусит обман, найдет и убьет уже по-настоящему. Получив на руки заветные книжечки — паспорта для себя и для Кея, он сухо поблагодарил адвоката и на всех парах помчался обратно в бордель.       Пройдя внутрь, сразу почувствовал неладное. Стянул с рук и отбросил в сторону перчатки, потянувшись к спрятанному за поясом хардболлеру. Но в зале появились лишь те двое, которых он оставил присматривать за Кеем.       — Вы что оба тут забыли? Я же сказал, ни на секунду его без присмотра не оставлять. Один готовит здание к поджогу, другой обязательно сидит с ним в комнате!       — Да не волнуйтесь, он не сбежит, — с хитрой улыбкой доложил Даичи. — Мы его опять связали, — едва сдержав смешок, переглянулся он с другом. — А вдвоем мы быстрее со всем управились.       — Придурки! Олухи! Я что, просил его снова связывать? Только присматривать! Что, так сильно хотелось его трахнуть? — немного поостыв, он оглядел зал. — Все готово?       — В лучшем виде.       — Подвал?       — Целую канистру туда угрохали.       — Хорошо.       Едва Эйдзоку дернулся, чтоб пройти наверх за своей куколкой, как влетел менеджер, дежуривший у входа.       — Гото-сан! Гото-сан, беда! — запыхавшись, выдал он. — Машина притормозила около нашего здания. Большая. Черная. Как вы предупреждали…       Сердце рухнуло куда-то вниз.       — Мория! — Эйдзоку щелкнул затвором и метнулся вверх по лестнице, выкрикнув: — Поджигайте, чего застыли?! Быстрее! Быстрее же!       Добежав до заветной комнаты, он толкнул дверь, но та не поддалась. Не вовремя заклинило замок. Эйдзоку пару раз пальнул по нему и дверь отворилась, словно признала в нем хозяина. Уже почувствовался с нижних этажей запах гари. Эйдзоку метнулся внутрь, увидев голого, сидевшего на полу у кровати Кея. Откинув на мягкий матрас голову, он мутными, стеклянными глазами смотрел в потолок, подрагивая, словно от лихорадки. Понятно, чем его «связали» эти двое. Решили попользоваться, но не знали как?       — Вставай! — Эйдзоку подхватил его, пытаясь поднять.       Но стоило провести по его телу рукой без перчатки, как на ней остался липкий след чужой, еще свежей спермы. Брезгливо откинув от себя хаслера, марионеткой без нитей рухнувшего к ногам, Эйдзоку бегло оглядел комнату на предмет хоть какого-то куска чистой ткани. Дышать становилось тяжелее, дым быстро проник наверх. Вытаскивать безжизненно валявшееся тело не оставалось времени. Вдруг скрипнула входная дверь, и послышались посторонние голоса. Плюнув на Кея, Эйдзоку поспешил к черному ходу. Весь план, весь гениальный план пошел к чертям из-за пары ублюдков. Но ничего, Эйдзоку сошлет их в пекло за то, что посмели лишить его самой драгоценной куколки.       По лестнице уже пробегали языки пламени. Заметив приближающийся к ней силуэт, Эйдзоку вскрикнул, отшатнулся и несколько раз выстрелил. Бросился обратно к комнатам, забежал в одну, разбивая окно и дрожащими руками цепляясь за пожарную лестницу. «Я им устрою… Я им всем еще устрою», — тешил он себя, спускаясь. Рука соскользнула в последний момент, и, ударившись копчиком об асфальт, он не без труда поднялся и кинулся от горящего здания прочь.       Кей попробовал шевельнуться. Тело горело без всякого пламени, даже прикосновения к полу вызывали дрожь. Ноги и руки отказывались двигаться, дышать получалось через раз. Невыносимо тяжело… Каждый вдох обжигал легкие. То ли иллюзия, то ли реальность. То ли ад, которым так любила пугать мать. Какая, к черту, разница? Он давно перестал видеть границу между мирами.       — Кей…       Услышав свое имя, он попытался поднять голову. Странное дело. Опять ему, задыхающемуся не то от гари, не то от отвращения к себе, видится тот самый… Черт знает как его зовут. Хотя стоило бы спросить.       Странно… Почему его прикосновения не обжигали, а успокаивали?       — Кей, ты слышишь меня? Кей! Кей!       Еще… Пусть зовет еще. Может быть, так ненавистное имя станет наконец любимым…