Другой Наруто

Саске бежал. Он несся вперед, не осознавая себя и совершенно не различая дороги. Спотыкаясь о камни и кочки, Учиха падал, но сразу поднимался и продолжал бежать, словно за ним следом гнались злейшие демоны ада. Все, чего хотел Саске, это быть как можно дальше от того ужасного места, от этой проклятой долины, где его лучший друг отдал за него жизнь. Лишь только Наруто перестал дышать, а его сердце биться, Учиха, потеряв голову от горя, кинулся во весь опор прочь. Он просто не мог смотреть на безжизненного Удзумаки, на холодеющем лице которого все еще играла умиротворенная улыбка. Бессильное раскаяние и безудержный гнев на самого себя буквально разрывали Учиху на части, но он был не в силах что-то изменить. Его друг умер, умер из-за него, он и только он был виноват в смерти Наруто. Перед глазами Саске то и дело проносились мимолетные образы той – потерянной жизни, жизни, в которой еще был Наруто. Он вспомнил их первую серьезную миссию в Стране Волн, миссию, в которой открылась потенциальная сила их обоих. А после – экзамен, проклятая печать, бои один на один… И Сила белобрысого мальчугана, что всегда его догонял, с помощью которой он одолел демона Гаару. С высоты своего нынешнего знания, Саске сумел осознать, каким глупцом он был. Позавидовав силе друга, опасаясь, что начал от него отставать, панически боясь остаться слабым, Саске вступил на скользкий путь, покрытый мраком, и Наруто пришлось в очередной раз вытаскивать его из дерьма. Наруто… Не зря Саске ему завидовал, ибо его лучший друг, оставшись на пути света, сумел стать намного сильнее его самого, погрязшего во тьме. Удзумаки раз за разом оказывался лучше Учихи, но вместо того, чтобы присмотреться к нему, попросить дружеской помощи, он – Саске, из-за своей гордыни потерял все. А теперь все потерял и Наруто – он отдал последнее, чтобы спасти друга несмотря ни на что. Но, даже умирая, он все равно оказался лучше своего непутевого товарища. На глаза Учихи снова и снова наворачивались слезы. И он бежал, словно пытаясь скрыться от содеянного, но оно неустанно нагоняло его, проталкивая в голову все новые и новые горькие воспоминания. Наконец, последние силы оставили Саске, и он, споткнувшись об очередную кочку, рухнул на землю. Мальчик попытался подняться, но его постигла неудача, ибо физическое и моральное напряжение дало о себе знать. Когда же провалились вторая и третья попытки, разум Саске отказался служить ему дальше, и его поглотила тьма. * * * Когда Саске очнулся, то подумал, что все случившееся – лишь страшный сон. Но он быстро осознал, что надеяться на сие - большая глупость. Глупость, ибо рубашка его была вся черная от запекшейся крови, а темная сила, что он ощущал в себе еще со времен ухода из Конохи, больше не подавала признаков жизни. Следовательно, то, что в Долине Завершения лежал его мертвый лучший друг, было явью. Друг. Чувство вины уже накатило с новой силой, и первым желанием Саске было расстаться с жизнью. С трудом мальчику удалось отогнать от себя мысли о самоубийстве. Наруто пожертвовал ради его спасения собственной жизнью, и он не мог просто наплевать на такой поистине бесценный дар. К тому же, ему – Саске, нужно было еще кое-что сделать. Брюнет был еще слишком слаб, но, переступая через себя, он все же поднялся на ноги. Он должен был вернуться. Он не мог оставить Наруто гнить на палящем солнце, на радость голодному воронью. Учиха, что бы он ни собирался после делать – отправиться к Орочимару или же вспороть себе живот – должен был похоронить Удзумаки. Это его долг. Саске до сих пор был убит горем, но теперь, когда его голова более-менее работала, он был удивлен, сколько вчера пробежал. Задавленный эмоциями, он и не заметил, как покинул Долину Завершения, так что обратный путь занял несколько часов. Все это время Учиха готовил себя морально, ибо ему снова придется взглянуть в лицо мертвому Наруто. От одной мысли об этом у мальчика разрывалось сердце, он не был уверен, что выдержит, увидев в очередной раз своего безжизненного друга. Но, когда Учиха, наконец, дошел до Долины Завершения, его горестные мысли уступили место холодной решительности. Увидев, что там, вдалеке, на месте их схватки, копошится какой-то странный человек, мальчик припустил во весь опор. Саске ожидал увидеть кого угодно – от обычного мародера до бойца АНБУ, но, к своему удивлению, еще издалека сумел разглядеть в незнакомце монаха. Весь запал защитить тело друга от осквернения вмиг испарился, а сам брюнет перешел на шаг, тем не менее, оставаясь настороже. - Не бойся, юноша, - проскрипел монах старческим голосом. – Я всего лишь странник, ищущий мудрости и просветления. Я не причиню тебе вреда. Лишь закончу молитву, дабы упокоить невинную душу, и тут же уйду. Тут Саске, приблизившись, наконец, увидел, что монах – глубокий старик в огненно-красных одеяниях, сидит напротив небольшого холмика, в который воткнут простенький деревянный крест. На одном плече креста висел черный, изорванный во многих местах жилет шиноби, на другом – не менее изношенная повязка с перечеркнутым протектором Конохи. Не нужно было долго думать, чья это могила. И Саске не думал. Он просто упал перед ней на колени и горько заплакал. - Соболезную, юноша, - сочувственно проговорил монах, закончив бормотать на непонятном наречии. – Он был твоим другом? - Да, - только и смог выдавить сквозь слезы Саске. Немного взяв себя в руки, он перевел взгляд на старика, - Это вы его похоронили? Монах кивнул. – Я странствую со своими сыновьями. Сегодня утром мы наткнулись на тело мальчика-шиноби. Ужасная трагедия, ужасная… Эх! Мы монахи, и не могли оставить бедного ребенка без упокоения. Сыновья, похоронив его, двинулись дальше, а я остался прочитать последнюю молитву. - Спасибо, - благодарно прошептал Саске. - Это наш долг, - просто отозвался монах, поднимаясь. – Думаю, тебе нужно побыть наедине со своим другом. Меня же уже ждут мои мальчики, - немного отойдя, он, обернувшись, добавил, - Позволь попросить тебя, юноша. Раз ты знавал этого несчастного, будь добр, сообщи его родным о его кончине, - немного постояв, будто сомневаясь, он достал из складок одежд небольшой свиток. – В его жилете было это, наверное, письмо. На печати написано имя - «Саске», - Учиха, услышав это, резко вскинул голову, - Видно, это кто-то из его близких. Мальчик, судя по повязке, был из Конохагакуре, так что тебе есть с чего начать. Прошу, передай это послание ему, последняя воля умершего – священный закон. Я бы передал сам, но деревня Листа нам не по пути. Саске, поднявшись, словно зомби подошел к старику и немеющими руками забрал у него свиток. Монах, видя, что он согласился, в последнем утешающем жесте коснулся плеча брюнета, после чего развернулся и двинулся прочь. Когда же его силуэт уже невозможно было разглядеть, Саске в нетерпении развернул свиток. «Саске, - было выведено в свитке рукой Наруто. – Если ты читаешь это, значит, мне не удалось тебя переубедить, и я, проиграв, погиб в бою с тобой. Может прозвучать наивно и самонадеянно, но все же – если тебя терзают муки совести – ибо я все еще наивно полагаю, что хоть что-то для тебя значу - отбрось их. Ты не виноват в моей гибели, я сам решил пойти на это, и если и стоит кого-то обвинять, то только меня, - Саске больше был не в силах сдерживать слезы, но, как ни странно, от этих слов, пусть и написанных давным-давно, ему стало немного легче. - Меня больше нет, а значит, никто не будет мешать тебе идти к своей мечте. Одного лишь прошу – постарайся не погибнуть в поисках мести. Более того, хочу дать тебе один совет – пусть, знаю, тебе всегда было плевать на мое мнение. Так вот, совет: коль мстишь ты за гибель своего клана – клана Учиха, то и отомстить ты должен как представитель этого клана, бывшего когда-то сильнейшим в Конохе. Уже представляю твое скривившееся лицо, - Саске невольно улыбнулся, - мол, я даже с того света пытаюсь затащить тебя обратно в деревню. Конечно, мне было бы приятно, если бы ты вернулся в Коноху, но это уже тебе решать. Если ты предпочтешь остаться у Орочимару, я пойму. Но если тебя все-таки посетили сомнения, вспомни – твой клан базировался в Листе, к тому же, там остались еще двое из Легендарной троицы. Это так, к слову. Думаю, ты догонишь, что я имел в виду. Если же ты решишься вернуться в деревню, прошу, Саске, позаботься о Сакуре. Ведь я… - дальше Саске прочесть не смог, так как существенный кус текста был замазан чернилами. – Защити ее. Друг, желаю тебе, чтобы твоя жизнь сложилась лучше, чем моя. Удачи. И прощай. Твой друг (очень надеюсь) Наруто Удзумаки. P.S. Если что, в жилете есть свиток для Цунаде. Отдай его ей.» Саске, который, казалось, уже выплакал все, что можно, вновь зарыдал, разбитый горем настолько, что даже не заметил крови, лившейся из глаз вместо слез. * * * Вечные привратники Изумо и Котетсу, позевывая, развалились на своих местах и лениво водили взглядами по сторонам, высматривая хоть что-нибудь интересное. Но, как и всегда, их служба была полнейшей скукотищей, и даже редкие гости деревни, коим они выписывали пропуска, нисколько не разбавляли ее. - Надо проситься у Хокаге, чтобы перевели, - буркнул себе под нос Котетсу. – Честное слово, надоело уже. Изо дня в день одно и то же! - А ты бы предпочел башкой на миссии рисковать? – зевнул в ответ Изумо. - А почему нет? Я шиноби или лакей? - Шиноби, - кивнул Изумо. – И как шиноби ты получил свой пост. На нем и стой. - Йоу, о чем спор, парни? – раздался рядом заинтересованный голос. Тюнины синхронно вскинули головы и увидели перед собой беловолосого ниндзя в маске, что как раз минул ворота. - Какаши-семпай! – синхронно поздоровались они. - Вы уже с миссии? – поинтересовался Изумо. – Вроде только вчера вечером ушли. - Да, вот как раз возвращаюсь, - пожал плечами дзенин. – Ничего сложного, проблем никаких не возникло. А у вас как дела? - Как обычно, - нахмурившись, махнул рукой Котетсу. – Однообразность, скука, и снова однообразность и скука. Изумо на слова напарника покачал головой, закатывая глаза. Какаши же улыбнулся. Эти двое уже стали одним из живых символов Конохи, потому как уже много лет только и занимались, что сидели на посту у главных ворот. Так сказать, стали лицом деревни – они были теми, кого гости видели сразу после всех Хокаге. И, пусть среди ниндзя Конохи они входили в число тех, кого любили подколоть, все знали, почему им досталась такая работа – оба тюнина были довольно сильны. Правда, от подколок их это не спасало. Вот и Какаши уже собирался шуткануть по-доброму на их счет, как вдруг почувствовал на себе чей-то чересчур пристальный взгляд. Когда же он мельком оглянулся, дабы вычислить столь невежливого человека, он буквально подавился заготовленной шпилькой. Он просто не мог поверить в то, что увидел! Первой мыслью было гендзюцу, но контрмеры не помогли, он все еще видел человека, что стоял сейчас в воротах. Да и пришибленные взгляды привратников, что тоже, наконец, заметили гостя, были замечательным доказательством. - Саске! – пораженно выдохнул Какаши, медленно шагая в сторону своего бывшего ученика. Учиха, слабо улыбнувшись, двинулся ему на встречу. Когда же Хатаке приблизился, он достал из-за пазухи повязку с протектором, на котором был перечеркнутый лист. Глаз копирующего ниндзя еще больше расширился, он определенно узнал то, что ему протягивал брюнет. - Сенсей, - тем временем, заговорил Саске. – Мне нужно поговорить с Хокаге. * * * Сакура бежала к кабинету Цунаде на всех парах. Она, будучи ученицей и подручной Хокаге, прекрасно знала, чего может стоить опоздание, тем более, если ее присутствие необходимо срочно. - Вызывали, сенсей? – девочка буквально влетела в кабинет, умудрившись при этом еще и постучаться. К ее удивлению, кабинет был полон. При этом в нем стояла гробовая тишина. Лишь Сакура переступила порог, Хокаге остановилась на ней долгим взглядом, после чего кивнула. Не понимая, что происходит, розоволосая куноичи осмотрела кабинет. За спиной Цунаде как всегда стояла Шизуне, вот только ее вечно обеспокоенное выражение лица сейчас было в стократ обеспокоенней, чем обычно. Чуть поодаль, как всегда на подоконнике, расселся Дзирайя, хмурый, словно осенняя туча. Слева стоял Какаши. Увидев старого сенсея, Сакура, было, улыбнулась, но тот быстро отвел глаза, вперив неоднозначный взгляд на еще одного человека. Когда он сделал шаг из тени, девочка в ужасе ахнула. - Не может быть! – хлопая глазами, Харуно сделала неуверенный шаг вперед. – Неужели, это и вправду ты? - Да, Сакура, - кивнул Саске. Грязный, словно черт после кровавой бани, но все же такой знакомый Саске Учиха. – Я вернулся. Всхлипнув, Сакура бросилась ему на шею, заливая горючими слезами. Парень не сопротивлялся, лишь тепло обнял ее, стараясь утешить. - Ты вернулся, - прошептала она сквозь слезы. – Ты и вправду вернулся. - Да, - прошептал в ответ Саске. – Я и вправду… Договорить он не успел, ибо в следующий же миг ему в лицо прилетел маленький девичий кулак, который, тем не менее, отшвырнул его к стене, впечатывая в нее. - Ты – тупой, эгоистичный ублюдок! – вопила разъяренная девочка, замахиваясь во второй раз. – Какого черта так поздно?! – Саске был поражен такой переменой Сакуры не меньше Какаши, увидевшего Учиху в деревне, но все же ему хватило сил в этот раз увернуться. А вот стена изошла небольшой паутинкой трещин. – Да ты знаешь, что из-за тебя Наруто ушел из деревни?! – Сакура изготовилась к третьему удару. – Знаешь?! Ударить ей помешал Какаши, крепко сжавший запястье Харуно. - Он знает, Сакура, - спокойно сказал дзенин. – Знает. Ты лучше присядь. Когда розоволосая, все еще разъяренно раздувая ноздри, уселась на любезно пододвинутый стул, Хокаге обратилась к пришибленному Саске. - Теперь все в сборе, Учиха, - хмуро проговорила она. – Рассказывай, с чем пришел, а там видно будет. Горько вздохнув, Саске прислонился к стене и медленно сполз по ней. И дело было далеко не в оплеухе Сакуры. Он собирался рассказать всю правду, вот только это было ой как не просто. Но это было необходимо сделать. И он заговорил. Он говорил тихо, но в установившейся тишине этого было вполне достаточно. Тем более, что содержание его рассказа было столь горьким и страшным, что его никто не посмел перебить. Так что уже через двадцать минут монолога Учихи все присутствующие в кабинете знали, что Наруто Удзумаки, ниндзя-отступник ранга S – мертв. Саске ждал, что новость всех тут же разъярит, и в него тут же полетят обвинения и оскорбления, а возможно и кунаи, но, к удивлению, этого не было. Все были настолько шокированы новостью о смерти их общего друга, что не хватало сил вымолвить ни слова. - Простите меня, - глухо проговорил Учиха, уткнувшись лицом в ладони. Он должен был сказать хоть что-то. Эта тишина его убивала. Уж лучше бы они все сразу начали на него орать. – Это моя вина. Я убил Наруто… - Не пори чушь, Саске, - неожиданно оборвал его Дзирайя. – Ты, конечно, наломал дров в прошлом, но в смерти Наруто нет твоей вины. - Но это из-за меня он умер! – вскочив, крикнул Саске. – Это я должен был умереть! Я! Не он! Почему я жив и здоров, а Наруто мертв?! Почему?! - Потому что Наруто спас тебя ценой собственной жизни, - просто отозвался Дзирайя. Видя, что все обратились к нему вопросительными взглядами, он, вздохнув, пояснил, - Удзумаки были не просто кланом. Они были исследователями, притом, очень серьезными. В ходе изучения одного древнего еретического культа ими была разработана печать, - мужчина замолчал, словно подбирая слова. – Суть культа заключалась в темных ритуалах, с помощью которых адепты могли в бою ранить врага, нанося раны себе. Удзумаки переиначили этот ритуал, создав медицинскую печать. - Медицинскую? – резко переспросила Цунаде. – Не вижу здесь ничего медицинского! - Дослушай, раз уж я взялся рассказать, - осек ее Дзирайя, после чего продолжил. – Печать, что они создали, в мгновение ока залечивала любые, даже смертельные раны, - саннин горько вздохнул, качая головой. – Вот только раны в течение нескольких минут переносились на пользователя печати. При этом, даже если шиноби был ирьенином, он уже не мог лечить себя сам – независимо от запасов, на печать идет вся чакра. - Бред какой-то, - сделала вывод Шизуне. – Создавать такое страшное дзюцу! - Поэтому Удзумаки и запретили печать, - кивнул Дзирайя. – Ее можно применять только тогда, когда есть человек, который смог бы лечить постепенно проявляющиеся ранения. Ее использовали лишь в крайних случаях, когда нужно было спасти очень важного или дорогого человека, - саннин одарил Саске долгим многозначительным взглядом. - Не знаю, где Наруто ее откопал. Красноволосый клан держал такие вещи в тайне. - Наверняка там же, где и экипировку Водоворота, - вставил Какаши. – Но сейчас это уже не важно. Мой ученик умер, и в этом моя вина. Мне не хватило сил его остановить. Цунаде-сама, - обратился он к главе деревни, - позвольте мне отбыть в Долину. Я… Я должен побывать… - Без вопросов, - кивнула Хокаге, вставая из-за стола. – Я отправлюсь вместе с тобой. Дзирайя? - Могла и не спрашивать, - рыкнул он в ответ. – Все же он был моим крестником! Пара саннинов и Хатаке уже засобирались из кабинета, как их всех окликнула Шизуне. - Но, Цунаде-сама, Дзирайя-сан! – затараторила она дрожащим голосом. – А как же старейшины? Разве мы не должны их уведомить? К тому же, остается вопрос с девятихвостым… - Шизуне! – Хокаге так заорала в ответ, что у секретаря чуть сердце не остановилось. – Наруто умер! Ты понимаешь?! Умер! - На его тело сразу после смерти не поставили печатей, стало быть, девятихвостый тоже умер, - спокойно вставил Дзирайя. – Простейший способ убить биджу - убить его дж... Какаши, видя скривившееся в непонимании лицо Саске, который не упускал ни слова, отчетливо покашлял. Саннин тут же умолк. Зато снова подала голос Цунаде. - А на старейшин мне срать с горы! Узнают, когда я захочу их проинформировать! Шизуне покорно склонила голову, признавая правоту своей госпожи. Удовлетворенная сим, Цунаде кивнула, после чего обратилась к Учихе: - Разговор с тобой не окончен, - ее прищуренный взгляд не понравился Саске. – А сейчас… Пойдешь с нами? – Саске не раздумывая кивнул. – Хорошо. Сакура, найди остальных друзей Наруто, всех, кого сможешь. Кто захочет… Сакура? За все время, с самого рассказа Саске и доселе, Сакура не проронила ни звука. Она лишь сидела, смотря заплаканным взглядом перед собой, ни на что не реагируя. Она не двинулась с места даже тогда, когда Хокаге с ней заговорила. Цунаде позвала ее снова, но и в этот раз эффекта не было. Медленно завалившись вбок, Сакура слетела со стула. Такого шокирующего известия девочка просто не выдержала, упав в обморок.