Жизнь коротка, искусство вечно

К креслу предварительного задержания была прикована азари. Глянцевый черный комбинезон облегал тело, словно вторая кожа. Она повернула голову в мою сторону, и теперь я смотрел прямо в глаза убийце. Старые шрамы рассекали её лицо по диагонали, спускаясь на шею и скрываясь за воротом одежды, словно причудливые узоры. - Хотите знать, почему я убила их? - заключенная по-птичьи склонила голову вбок. - Это было бы очень мило с вашей стороны, - кивнул Сик и, пройдя в помещение, сел за стол, на котором уже были разложены материалы по делу. - Но сначала позвольте узнать ваше имя. - Что оно вам даст? - пренебрежительно фыркнула азари. - Слова это лишь пустой звук. Меня разрывали противоречивые чувства. Спокойствие и невозмутимость моего напарника придавали мне уверенности, и в тоже время раздражали. Как он может любезничать с потенциальной убийцей? Я облокотился на стену возле выхода и стал пристально наблюдать за ними. Сейчас я не могу ничего поделать. Сик профессионал, и мне стоит доверится ему. - Что подвигло вас на убийство Исары Атэры и Аэрон Арраке? - Разве нужен мотив, чтобы творить искусство? - её улыбка была очень наигранной. - По-вашему, преступления, совершенные вами, можно считать искусством? - Да! В самом его первозданном виде! - запрокинув голову, она рассмеялась, и этот смех был самым фальшивым, что я когда либо слышал. - Такое первобытное и прекрасное! Это так возбуждает, не так ли? - Не соглашусь с вами, - Сик покачал головой и достал фотографии погибших. - Почему вы решили, что именно они должны быть принесены в жертву искусству? Азари скривилась, словно ей влепили пощечину. - Вы ошибаетесь. Я не приносила их в жертву. Я сделала их искусством! И меня запомнят, как самого восхитительного и устрашающего художника! Она безумна. Но как сильно горит огонь её веры. Веры в холсты из живой плоти. - Хорошо. Расскажите, как вы убили азари? - Сик сложил пальцы домиком и водрузил на них подбородок. - С удовольствием, - она поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее, словно собираясь рассказать интересную историю, а не почему она жестоко расправилась с невинной женщиной. - Я была хирургом очень долгое время. Настоящим мастером своего дела, - убийца слегка покачивала головой. - Но они посчитали, что я им больше не нужна. От меня избавились. Самым подлым и низким образом. Она пришла жаловаться, что у неё нет работы? - Но думаю, вам не это интересно, не так ли? Я подцепила её в одном из клубов. Ах, она была так расстроена и, естественно, ей надо было излить кому-нибудь душу. Кто подойдет на эту роль лучше, чем другая азари? Так что мне не составило труда напоить её и отвести к себе. Никто даже не обратил внимание. Одна азари сняла на ночь другую азари, - она пошловато облизнулась своим воспоминаниям. - Вы были уверенны, что найдете жертву. - Это оказалось даже проще, чем все остальное, - убийца покачала головой и с её уст слетел тихий смешок. - Но все мои труды окупились. - Окупились? Вы убили их из-за денег? - Сик удивленно прищурил глаза. - Нет. Когда я перерезала ей глотку, - она дернула правой рукой, словно хотела показать, как это сделала, проведя своим пальчиком по горлу и царапая кожу наманикюренным коготком. - Когда кровь потоком заструилась из раны, покрывая её тело невообразимыми узорами, такими, что ни один художник не сможет воспроизвести своими красками, у меня открылись глаза. Я поняла мое истинное предназначение! - И каково оно? - с каждым её словом Сик все больше хмурился. - Я наконец-то нашла идею, которая осветила мой разум, которая будет вести меня, словно путеводная звезда. Я хочу гореть ярко и ослепительно, зажигая своей идеей других. Я хочу устроить гигантский пожар, который сожжет эту Цитадель, построенную на потребностях и расписаниях. Он должен выжечь сердца людей дотла. Вот дело всей моей жизни. Жизни, самой большой трагедией которой будет истлеть, не оставив после себя белого пепла. Этим пеплом не будут посыпать свои головы те, кого я смогу зажечь. Не будут они рисовать знаки агрессии на своих лицах, как рисую сейчас я, пеплом идей, которые зажгли меня. И это самое чистое наследие, которое я познала. С каждым её словом что-то внутри меня разворачивало свои длинные темные щупальца, замораживало своими прикосновениями мои внутренности и сдавливало их в обманчиво ласковых объятиях. Мой хтонический монстр урчал, соглашаясь с каждым её словом. "Насилие - вот самое истинное проявление красоты", - тихо шептал он, припадая своими обгоревшими губами к моему уху. "Не существует краски лучше, чем теплая кровь", - трехпалые пальцы с обломленным когтями крепко сжимали мои плечи. "Корчащийся от боли человек - самая прекрасная картина". Он давил на меня, обволакивая запахом горелой плоти и металла. Мой ночной кошмар на протяжении последних лет. О чем я только думал! Было ошибкой прилететь на Цитадель. Я хотел помогать невинным, но не таким путем. - У меня для вас маленький подарок, офицеры, - слегка прикрыв глаза, азари откинулась на спинку кресла и назвала адрес. - Комната под номером семь. - Мотель, - хмыкнул Сик. - Устроила нам ловушку? - Сюрпризы не раскрывают. Я не хочу все испортить, - она обиженно надула пухлые губы. - Но я уверена, что вам понравится. А до тех пор, я вам больше ничего не скажу. С грохотом отодвинув стул, саларианец встал и быстро вышел из допросной. Мне ничего не оставалась, как последовать за ним. Прежде чем выйти и запереть дверь, я бросил взгляд на азари. Она тихо мычала мелодию и улыбалась каким-то своим мыслям. Я догнал Сика у стойки администрации, где он отдавал распоряжения Сине. - И Френка из третьего отдела позови. - Что будем делать? - подойдя к саларианцу, я облокотился на стойку. - Поедем туда. - А что с азари? Я запер её. - Пусть посидит там одна, - фыркнул Сик. Собрав отряд, мы двинулись в ангар. Хорошо ехать в полицейском аэрокаре. Включи сирену, и можно гнать, не сбавляя скорости, обгоняя по встречке медленные машины. Так мы быстро добрались до места назначения. Это было невысокое, довольно невзрачное здание,хотя внутри оно оказалось очень даже симпатичным. Мягкая светлая мебель, пол, покрытый темно-бордовым ковром. По углам комнаты стояли кадки с красивыми цветами. - Чем могу помочь? - слегка заикаясь, произнесла азари на рецепшене. Видимо, она не ожидала увидеть такую компанию. - Офицер Сик Тонал, СБЦ. По нашим данным, здесь могло произойти убийство, поэтому нам нужно осмотреть номера. - Убийство? В моем мотеле? - казалось, она сейчас потеряет сознание. - Сосредоточьтесь. Нам нужен ключ от седьмого номера! - Да, конечно, - двигаясь словно во сне, азари принесла Сику тонкую карточку. Подносишь такую к голографическому замку на двери, и та открывается. Взлетев по лестнице, мы быстро добежали до номера. В гробовом молчании тихий писк и шуршание разъезжающихся створок прозвучали оглушительно. Внутри было очень темно. Лишь маленькие свечи, лежащие на полу, образовывали собой дорожку света. - Воска натекло мало. Зажгли их совсем недавно, - один из офицеров опустился на колено, чтобы разглядеть их поближе. - Ты просто гений дедукции, Марк, - ехидно прошептал его напарник турианец. - Заткнись! - Заткнитесь оба, - прошипел Сик. - Свет не включать. Двигаемся аккуратно. Среди запаха бытовой химии, которой вычищают номера, я уловил тонкий сладкий аромат. Так может пахнуть только... - Тарн - на второй этаж. Мы прикроем. И аккуратней. Кто знает, что нам подготовила эта безумная азари. Джек, Том и Хронос, осмотрите первый этаж. Вытянув перед собой руки с зажатым в них пистолетом, я медленно поднялся по лестнице номера. На фоне слышался тихий звон, словно кто-то лениво перебирал струны невидимого инструмента. В конце коридора замаячила блеклая полоска света, льющаяся из приоткрытой двери. - Сик, в одной из комнат горит свет. - Мы с тобой туда. Остальные, проверьте другие помещения. Прижавшись к стене и быстро преодолев коридор, я распахнул дверь и ступил на порог комнаты. Сладкий запах резко ударил в ноздри. Бубенчики. Вот что так звенело. Маленькие золотистые колокольчики, которые любят вешать на всякие глупые украшения. Длинные цепи, свисающие с потолка по всей комнате, были сплошь увешаны бубенчиками. - Чего застыл? - шикнул на меня Сик. Моя широкая спина закрывала ему обзор и он в нетерпении переступал сзади, пытаясь заглянуть мне через плечо. Я осторожно двинулся внутрь комнаты, стараясь не задевать тонюсенькие цепочки. Насыщенный желтый свет резал глаза, и мне пришлось сильно сощуриться, чтобы заметить в переплетении золотистого хаоса движение. Словно огненное марево медленно и ритмично вздымалось и опускалось. - Там кто-то есть. В середине комнаты, - саларианец кивнул головой в сторону марева. - Я зайду с этого бока, а ты с противоположного. - Идет. - Будь осторожен. Он может быть вооружен. Кивнув, я прошел сквозь занавес цепочек и оказался у роскошной кровати. Маревом оказалась одежда человека, сидящего на ней. Роскошное длинное одеяние золотистых цветов колыхалось в такт движениям рук. К сладкому запаху примешался аромат уборной в дешевеньком клубе. Где весь алкоголь разбавляют водой, чтобы ханжа директор смог купить себе больше красного песка на вырученные деньги. - Медленно положите оружие и поднимите руки вверх! - крикнул Сик, пока я медленно обходил кровать сбоку. О Духи... Я думал, что после азари с саларианкой меня ничто не удивит. Как-то сказывался опыт участия в боевых действиях против головорезов и пиратов. Выстрелить в лицо работорговцу батарианцу в упор - легко. Размозжить прикладом голову саларианца, который продавал органы своих пациентов - нет проблем. Но одно дело карать преступников. И находить их жертв. Кучу голых мертвых женских тел разных рас. Изнасилованных и убитых. Или трупы, с подчистую вырезанными органами. Вы скажете, убить кого-нибудь - это тяжело, что это эмоциональная нагрузка. Что за этим следует психологическая травма и долгий курс лечения у мозгоправа. Я ликовал, когда пристрелил своего первого работорговца. То великое чувство справедливости, что заложено в турианцах, разрослось во мне, подобно дереву, раскинувшему свои ветки во все стороны. Могучему и огромному. Я считал, что убивая преступников я восстанавливаю равновесие и честь жертв. Нарушенный баланс. Глупец. Их смерть ничего бы не решила. Они бы провели весь остаток жизни в тюрьме. Сгнили бы там, как поганые ворча. Именно из-за их крови мое дерево стало монстром. Вот почему мне было так страшно. Не из-за страданий невинных жертв, а из-за того, что это теперь казалось мне красивым. Так же как и связка окровавленных, склизких кишок, наматывающаяся на тонкую шипастую палочку в смуглых пальцах человеческой женщины. Блестящих, плотных, набитых полупереваренной пищей. Мужчина, из тела которого тянулись внутренности, распластался на кровати, привязанный, беспомощный и, казалось, совершенно безразличный ко всему действу. Наверное потому, что он был уже мертв. Бубенчики звенели в аккомпанемент тихому пению женщины. Она приоткрыла веки, и белки её глаз оказались красными. Было ощущение, что еще немного, и они лопнут не выдержав давления. Из носа хлестала кровь. Она заливала украшение на шее и пропитывала золотистое одеяние. Руки девушки начали трястись, отчего дурно пахнущие ошметки падали обратно в развороченный живот мужчины. Она угасала прямо на глазах. Иногда я находил еще выживших жертв терактов. И обрекал их на вечное существование в виде инвалидов. Я видел их потом. Глаза, полные отчаяния и пустоты. Никакого стремления жить после пережитого насилия. Это совершенно неправильно! Я поступал очень эгоистично. Спасая их, я считал, что спасаю свою душу. Но я не допущу еще одной ошибки и еще одних пустых глаз. И поэтому моя рука не дрогнула, когда я спустил курок.

***

Я сунул руки под теплую струю воды, и на секунду мне почудилось, что с них слезает плоть. Куски синего мяса забивают слив и раковина наполняется водой чернильного цвета. Грудная клетка саднила. Хотелось разорвать её, содрать пластины и вырвать это сильно бьющееся сердце. Лишь бы больше не мучится. Лишь бы прекратить эту боль. Что это было? Сострадание? Жалость? Эти ли чувства терзают меня, или это мой внутренний монстр ликует, что сумел взять надо мной контроль. Лишь на мгновение. Тогда, на звуки выстрела прибежали ребята. Картина, что они увидели ввергла их в шок. Мертвец с кишками наружу, женщина с дырой во лбу, спокойный Сик и я с судорожно сжатым пистолетом. Первым подал голос Френк. - Что здесь произошло? Я не знал, что ответить. "Хей, я тут подумал и решил пристрелить её. Почему? Да вот что-то в голову пришло. Я посчитал это не плохой идеей. Забавно, правда?". Я только открыл рот, что бы сознаться, но меня опередил Сик. - Она хотела напасть. Тарн спас мне жизнь, - в который раз я поразился хладнокровию Сика. - Все просто. - Но... - Отставить. Вызывайте судмедэкспертов, - саларианец устало потер переносицу. - Тарн, Френк, за мной. Тони, остаешься за главного. Пришли мне потом подробный отчет. Нам еще надо допросить заключенную. В пути никто не проронил не слова. И я был за это благодарен. Сик вместе Френком пошли допрашивать азари. Саларинец видел, как меня задели её слова. Словно он знал, что со мной не так. Словно он понял, что я прикончил ту женщину просто потому, что мне так захотелось. Тяжело вздохнув я закрыл кран и вышел из уборной.

***

- Она уже была почти мертва. Наркотик, что ей ввели, в больших количествах вызывает отмирание мозговых тканей. Нам бы не удалось её спасти. Так что ты молодец, Тарн, - саларианец обернулся и ободряющее улыбнулся. - Вместо трех покойников у нас два. - Лучше бы ни одного не было, - пробубнил я себе под нос. В лаборатории Касиса как всегда все сверкало и пахло едким антисептиком. По пути в наш с Сиком кабинет меня перехватил этот безумный патологоанатом и утащил в свое царство колбочек и странных штуковин, плавающих в них. - Не вини себя. Ты сделал то, что должен был. Пока Касис возился с каким-то аппаратом, я дописывал свой отчет на его терминале. На удивление, мне здесь проще работалось. Тихо и спокойно. Никто не смотрит на тебя мертвыми глазами с холодной доски. И все же меня терзало произошедшее. Почему Сик ничего не сказал? Почему он меня выгородил? И самый главный вопрос. Почему, мать вашу, я на самом деле застрелил её? - С мной что-то не то, - тихо вырвалось у меня. Саларианец с удивлением оторвался от своей штуковины и нервно рассмеялся. - О чем ты, друг мой? - Мысли вслух, - я натянуто улыбнулся. - Не обращай внимание. - Брось эти глупости, - он махнул рукой и вернулся к прибору. - Кто действительно чокнутый, так это та азари. - Для чокнутой она все слишком хорошо спланировала. Прикрепить труп к фонтану в центре Цитадели и, при этом, не оставить ни одной улики. - Расстройство личности не всегда означает потерю логического мышления. Я задумался. А что если он прав? Нет. Бред какой-то. Она очень импульсивная и артистичная. У таких редко бывает настолько продуманный план. Она не могла все это сделать одна. У неё есть помощник. - Помощник... - Что? - Касис, у этой азари есть напарник. - Кто-то такой же сумасшедший? Брось, - ответ Касиса был весьма резким. - Пиши лучше отчет. Тебе скоро к Паллину идти. - Но... - Не мешай мне, Тарн. Я занят. Я молча повернулся к монитору. Реакция доктора меня удивила. Такая резкая перемена! Странно это.

***

- Что значит дело закрыто!? - Это значит, что убийца пойман и вы сейчас же заткнетесь! - Эта азари не убийца! У нас нет ничего, кроме её признания, причём весьма сумбурного! - Она созналась в этих убийствах, подробно описав, как и что она сделала! Да и еще показала третье место преступления! Тебе этого мало?! Сказать, что Паллин был взбешен, это ничего не сказать. Казалось, еще немного и он бросится на Сика, впиваясь острыми зубами в тело и разрывая его на куски, словно голодный варрен. Он не любил, когда его приказы ставили под сомнение и пытались оспаривать. Поимка этой маньячки покажет гражданам Цитадели, что СБЦ не просто так проедает бюджетные деньги. И прямо сейчас Паллин считал, что Сик хочет подорвать их репутацию, а заодно и авторитет самого директора. - Вы оба отстранены. Сдайте все материалы дежурному в архиве. Дело закрыто. Ничего не сказав в ответ, Сик вылетел из кабинета. - Хочешь возразить, Тарн? - глаза Палинна сверкали гневом. - Никак нет, сэр, - я решил не провоцировать директора, и отправился вслед за Сиком. Войдя в наш кабинет, я обнаружил там это стихийное недоразумение в куче бумаг. Один из столов был перевернут вверх тормашками, а в экране терминала торчало... Что это? Чучело пыжака? - Только не говори, что мне потом это все убирать, - я страдальческим взглядом обвел бардак в комнате. Сик не сказал мне ни слова. Подойдя к напарнику, я плюхнулся рядом с ним на пол. - Чего страдаем? - Этот тупица директор совершенно не понимает, как вести расследование! Как он вообще получил эту должность?! - Думаешь? Он уже тридцать лет на службе, - впервые я видел его в гневе. - За это время целая куча дел отправилась в архив за неимением улик. Угадай, благодаря кому. Я лишь покачал головой в ответ на это заявление. Паллин, как и любой турианец, четко следует букве закона. - Сик, я все хочу спросить... - Нет. Не стоит, Тарн. - Но... - Я знаю, что ты хочешь спросить. Почему ты до сих пор не за решеткой? - саларианец тяжело вздохнул и откинулся на кипу бумаг. - Не хочу разводить сопли, но когда-то я совершил ошибку и потерял дорогих для меня людей. С тех пор я дал себе обещание. Больше ни одной поломанной жизни по моей вине. - Что за ошибка? - Я же сказал. Без соплей, - Сик поднялся и выудил из кармана все тот же неизменный пузырек таблеток. - Хм, - я хитро посмотрел на напарника. - Значит, я дорогой тебе турианец? Саларианец, уже успевший закинуть таблетки и набрать полный рот воды, принялся судорожно её выплевывать. - Дурак ты, - Сик согнулся в три погибели, пытаясь отдышаться. - Чуть не угробил меня. - Ты же амфибия. Вода твоя стихия. - Ты этого от Джима нахватался? - Не переводи тему. С самого первого дня ты относился ко мне пренебрежительно, смеялся надо мной, но в тоже время проявлял своеобразную заботу. Теперь моя очередь. - Издеваться? - Сик удивленно поднял бровь. - Заботиться, - я забрал у него таблетки и высыпал их в мусорное ведро. Казалось, глаза саларианца сейчас выпадут из орбит. - Не хочу, чтобы мой напарник был наркоманом. - Это не наркотик. Препарат для подавления эмоций. Мой знакомый из ГОР поставляет мне его в качестве оплаты долгов, - он с сожалением проводил взглядом упаковку таблеток. - Отлично помогает сосредоточиться на деле. - Кстати о деле. Что ты думаешь о решении Паллина? - Оно не обоснованно. Он отказывает проверить другие версии и цепляется за эту азари, словно за последнюю соломинку. - А что с ней? Вы допросили её? - Она психопат. Но психопаты не одержимы навязчивой идеей. Они убивают, потому что им это надо. Понимаешь, они как наркоманы. Им нужна своя "особая" доза. Но делать из этого искусство? Она не подходит под типаж обычных маньяков. - Азари не хотела упиваться властью над жертвой? - Нисколько. По её словам, она раскрывала их внутреннюю красоту и демонстрировала её нам, простым обывателям. - Ей нужна слава, - пробормотал я. Ну конечно! - Может, она утверждается как личность за счет славы убийцы? Сик только задумчиво покачал головой. - Это расследование еще не законченно. Я сам его продолжу, - саларианец принялся метаться по кабинету. - И плевать на Паллина. - За это же могут уволить, - кряхтя, я поднялся с пола. - С чего начнем? - Нарушишь приказ вышестоящего? Никудышный из тебя турианец, - напарник озорно посмотрел на меня. - Я знаю, - оскалился я в ответ.

***

- Делаем, как договорились. - Конечно. До завтра, Сик. - Давай. Я вышел из кабинета и направился на стоянку. Надеюсь, наш с Сиком план сработает. Возле машин я встретил Сину. Она выглядела раздраженной и уставшей. - Да открывайся же ты, дурацкая дверь! - слишком сильно дернув за ручку аэрокара, Сина плюхнулась на пятую точку, выронив из рук сумку, отчего все её содержимое рассыпалось по полу. - Неудачный день? - подойдя к ней, я помог подняться и собрать вещи. - У вас, я слышала, дела не лучше, - хмыкнула дрелла. - Прости. Я сегодня сама не своя. Я кивнул, принимая извинения. Не стоило ссориться из-за этого. - Может посидим где-нибудь? Мне определенно надо выпить. Я замялся. С одной стороны, меня ждала дома Лия. Но еще не слишком поздно и у меня вполне был часок на то, чтобы посидеть с сослуживцем. Просто выпить и поболтать за жизнь. - Поехали. Знаешь местечко? - Да, я у них vip-клиент, - она запрыгнула в аэрокар на место водителя и подмигнула мне. - В этом есть свои плюсы. Садись.

***

- Да, место определенно шикарное. Нас разместили в небольшом кабинете с мягкими диванчиками. В меру изысканное убранство делало атмосферу томной и расслабляющей. Официанты записали заказ, и совсем скоро на нашем столике появились первые блюда и две бутылочки хорошего алкоголя. Легкий непринужденный разговор во время трапезы позволил мне отвлечься от ужасов сегодняшнего дня. - А что насчет семьи? - спросил я у Сины. Дрелла грустно улыбнулась и залпом допила остатки вина. - У меня нет семьи, Тарн. Точнее была, но я её потеряла. - Мне жаль, - я ляпнул первое пришедшее в голову. Идиот. - Ничего. Я сама в этом виновата. А у тебя? - Мать, отец и старший брат. - Они, наверное, скучают по тебе. - Ничуть, - я нахмурился. - Отец вечно тыкал мне под нос достижения старшего брата. "Твой брат уважаемый в армии турианец и занимает высокую должность", или "Тебе стоит равняться на него". Отец отправил меня обучаться специальности, которую он посчитал для меня подходящей, даже не спросив моего мнения. Он все решал за меня, и это неимоверно раздражало. А потом... Потом подвернулся случай перевестись, и так я оказался здесь. На зло ему. - Но почему ты полез его защищать, когда Джим трепал языком? - Каким бы говнюком он не был, он до сих пор является моим отцом. А понятие чести у нас, видимо, заложено в ДНК, - я горько усмехнулся. - Я не мог просто стоять и слушать как этот идиот поливает грязью мою семью. Я поднялся из-за стола, разминая затекшие мышцы, и краем глаза заметил оценивающий взгляд дреллы. - Был рад посидеть с тобой, но мне пора. Дрелла вскочила вслед за мной. - Тарн... - Да? Она приблизилась ко мне и мягкие губы легонько коснулись моего подбородка. Я встретился взглядом с кристально-голубыми глазами, полными нежности и желания. - Ты пьяна, - я осторожно перехватил ладонь, тянувшуюся к моему лицу. - Ты тоже, - Сина подалась вперед, прижимаясь своими пухлыми губами к моему рту. Такие нежные и сладкие. Мой язык скользнул внутрь и слился в танце с языком Сины. Оторвавшись от неё, я скинул со стола приборы и, подхватив дреллу, посадил её на гладкую, металлическую поверхность. В конце концов, перед Лией у меня нет никаких обязательств, так почему не расслабиться. С рыком прижав девушку спиной к столу я завел её руки над головой и схватил их одной ладонью. Зубами стянул перчатку с другой, и проник ею под форму. Острые когти легонько оцарапали живот, вызвав хриплый, вибрирующий стон. Длинный темно-фиолетовый язык ласкал нежные складки на горле. Рука скользнула за спину, прижимаясь плотнее к моему горячему телу. Стоны Сины заводили меня еще сильнее. А ее запах... Я жадно вдыхал носом этот аромат, будоражащий мои желания и инстинкты. Желание полностью обладать телом, что сейчас раскинулось под тобой. Я отпустил её руки, дабы снять вторую перчатку. Тут же лазурные пальчики потянулись к застежками на моей форме. Стянув куртку, я откинул её подальше. Дрелла восхищенно присвистнула, увидев моё тело. Крепкие темно-серые витки мускул на руках, каменный пресс и белые матовые пластины покрывающие плечи и грудь. Мы избавились от оставшейся одежды, и я уже было хотел наброситься на эту прелестную чертовку, но она уложила меня на лопатки и уселась сверху. - Нравиться проявлять инициативу? - Ну, раз ты у нас не спешишь, - ох уж этот юркий язычок, скользнувший между губ. Её тело было прекрасно. Сильная, гибкая, но в тоже время мягкая и хрупкая. Стоит слегка надавить когтями и на лазурной чешуе остаются следы. О, Духи, она просто восхитительна! Её лоно такое горячее, упругое и ребристое. Комнату наполнили тихие стоны и частое дыхание. Ее бедра поднимались и опускались, движимые желанием. Прекрасный и неутомимый цветок пустыни. Разрядка наступила внезапно. Быстрая и резкая, словно удар током. От нахлынувшего удовольствия судорожно сжались пальцы на ногах и сперло дыхание. Сина судорожно дернулась и, слегка вскрикнув, упала мне на грудь. Мы нежились в объятьях друг друга, приходя в себя после оглушительного оргазма. - Я же говорила, что у vip-клиентов есть преимущества, - дрелла хитро улыбнулась мне и подмигнула. Про Лию я больше не вспоминал.