Воистину ВОЛШЕБНАЯ палочка

      - Что Вы делаете? Профессор!!!       - Замолчи, Поттер, сам нарвался!       От резкого удара лохматой макушкой об стену, у юноши заплясали перед глазами разноцветные круги, а на месте ушиба, уже, кажется, начинал расти огромный лиловый синяк. Из легких от грубого соприкосновения с каменной глыбой мгновенно ушел весь воздух, а набрать его снова не представлялось возможности: нежные розовые губки, пытаясь урвать хотя бы глоток спасительного кислорода, безрассудно распахнулись навстречу наглому влажному и очень горячему языку мужчины, который, словно одичавший без ласки самец, мгновенно заткнул рот много болтающему мальчику-жертве. Сильные и властные руки, обманчиво считающиеся не приспособленными к физическому воздействию на кого-либо, в считанные секунды смогли изучить хрупкое волнующееся тельце, сминая длинными музыкальными пальцами маленькую упругую попку юноши, почти грубо лаская бока с выпирающими ребрышками, стискивая до боли твердые тазовые косточки, наверняка оставляя за собой следы, что скоро расцветут синяками. Едва насытившись облапыванием вожделенного тельца, Снейп резко выпустил из хищных объятий жаркого, тяжело дышащего Поттера, с отчаянным стоном развернувшись к нему спиной и одной рукой оперевшись об удачно подвернувшийся деревянный стол.       "Строго запрещено... Карается законом... Азкабан... Растление... Приравнивается к убийству..." Дикие, просто несправедливо дикие законы магического мира! Строжайшие запреты, такие... несправедливые, и оттого столь желанные для нарушения! Буквально сегодня все газеты пестрили заголовками о новой мере наказания для магов, которые совершили действия сексуального характера по отношению к лицам, не достигшим возраста согласия, а именно шестнадцати лет! Какого черта Поттеру будет шестнадцать только через два гребанных месяца?!       Снейп не смог сдержаться, сегодня впервые не смог. Поттер пришел на очередную отработку, рассыпал толченые рога единорога, и, сука, даже не присел на корточки, чтобы убрать таким образом! Нет, блять, надо было томно вздохнуть, быстро обернуться, шкодливо улыбнуться, покраснеть, как первокурсник, а потом медленно нагнуться, выпячивая прелестную, просто божественную маленькую сладкую задницу, обтянутую штанами из тонкой шерсти, и стоять так,как будто специально неторопливо убирая ингредиент обратно в коробочку, пока изрядно возбужденный зельевар не выйдет из себя окончательно, и не подлетит к юноше, сильно и быстро разворачивая к себе, прижимая, обнимая до хруста в костях, до томной неги в теле, пришпилит к ледяной стене и начнет мять податливое тело. А Поттер-то! Тот еще засранец! Взгляд-то какой испуганный сделал, дрожит весь, а у самого встал по стойке смирно моментально! И глазки лихорадочно блестят, и слюной чуть не давится! Вот тебе и "невинная юность", а точнее гормоны! И надо бы усмирить их, дак ведь нельзя! Азкабан! Любое проникновение в мальчишеское тело, и тут же весь Аврорат будет знать, кто, где, когда, и что посмел засунуть в несовершеннолетнего ученика!       Нет, Снейпом руководил не мимолетный прилив крови к определенному органу, а давнее, сжигающее внутренности, плотское желание обладать, наслаждаться. И почему потянуло именно к мальчику, почему, черт возьми, к Поттеру?! Может, из-за его постоянных выходок, или из-за мимолетных заинтересованных взглядов в сторону нелюдимого профессора, или постоянным нарыванием на вечерние отработки, когда из последних сил держишь себя в руках, чтобы не наброситься, чтобы не трахнуть как следует этого девственника? Целый год продолжался этот кошмар, и вот... стоит теперь, потупился, прижался к стеночке, тяжело дышит, нет, не убегает, стремясь подать жалобу на несдержанного грубого преподавателя, а будто чего-то просит! Да, все недозволенное так сладко, но в то же время, вкусив раз, понимаешь, что больше не остановиться, не сказать себе "стоп", хочется брать это снова и снова, заявляя свои права, устанавливая свои правила, делая почти собственностью. Ох уж эта жажда обладания! Впервые с такой силой она выплескивалась в действиях зельевара, он словно забывал о том, кто он, оставалось важным лишь то, кем он МОЖЕТ СТАТЬ для этого неопытного, и вместе с тем, такого сексуального мальца, Поттера.       За спиной профессора раздается жалобный стон, такой неуверенный, но такой насыщенно эротичный, что поджимаются пальцы на ногах. Медленно повернувшись к источнику звука, Снейп прекрасно понял, причем в то же мгновение, что оторваться от созерцания ЭТОГО - выше его сил. Маленькая ладошка мелькает, трогая, надрачивая красивый розовый член, выпущенный на волю, губа страстно закушена, щечки раскраснелись, и без того лохматые волосы прилипли к влажным щекам и лбу. И этот блядский взгляд, направленный прямо в черные, как ночь, глаза, этот лихорадочный блеск, который не исчезает даже в мгновения, когда маленькие изумруды на долю секунду прячутся под пушистыми темными ресничками. Сбитое дыхание, временами прерываемое томными смущенными стонами наслаждения, чуть кривая улыбка, когда юркие глазки отчетливо видят, как выпуклость в районе паха наблюдателя, становится все отчетливей и отчетливей. Ну как тут не облизать кончиком розового язычка красные губки, оставляя в уголках микроскопические слюнки, которые так хочется медленно слизать языком, или сцеловать, или размазать крупным членом, смешивая с капельками смазки.       - Сними... - мольба в голосе, немая мольба в глазках, которые,кажутся, сейчас вот-вот омоются солеными капельками влаги, не в силах сдержать сладкого томления в низу живота.       Дрожащая рука зельевара медленно гладит член через ткань, но этого так мало, так ничтожно мало, чтобы почувствовать действительно сумасшедшее наслаждение. Пальцы как можно скорей пытаются расправиться с пуговицей, затем с молнией, которая в относительной тишине, наполненной лишь тихими стонами, вжикает оглушительно. Приспустить брюки, темные трусы и сильно сжать член у основания, чтобы не кончить прямо сейчас, едва коснувшись изнывающей плоти кончиком пальцев. Вскрикнуть от боли, что словно резанула по яйцам, чуть убирая нарастающее напряжение, и тут же кончиком указательного пальца ухватить капельку смазки, медленно пытающейся спуститься вниз по возбужденному члену. Ласкать себя, аккуратно, не спеша, наслаждаясь видом чуть смущенного, но такого гиперсексуального мальчишки, неумело трогающего себя в отчаянной попытке кончить. Как же это чертовски мало, но какой же это большой шаг в отношениях друг к другу. Глаза в глаза, движения плавные, с одинаковой скоростью, сбившееся дыхание - тоже одно на двоих, стоны, одни хриплые, мужские, вторые чуть хныкающие, юношеские.       - Повернись спиной...       Не приказ, просьба с оттенком мольбы, с диким всепоглощающим желанием увидеть плавный изгиб влажной спины, с чуть заметными мышцами, взглянуть на аккуратные нежные половинки, которые так и хочется покрыть сначала невесомыми поцелуями и касаниями языка, а потом укусами, шлепками горячей ладони. И он поворачивается, упираясь левой ладошкой в прохладу стены, правой продолжая ласкать истекающий смазкой член, который готов в любую минуту взорваться в оглушительном оргазме. Прогибается в пояснице, открывает обзор на бархатные ягодицы, в глубине которых спрятана вожделенная девственная дырочка, наверняка пульсирующая в немой просьбе почувствовать в себе что-то. Ладошка отрывается от члена и на миг пальчики скрываются в горячем рту. Гарри облизывает свои пальцы, покусывая крохотные подушечки, не жалея слюны, заводит ручонку с блестящими пальчиками назад, и, ни капли не раздумывая, смачивает промежность горячей влагой. Гладит себя, открывая обзор на сладкую розовую дырочку, обводит кончики пальчиками, щекочет ее коротенькими ноготочками, все еще не осмеливаясь войти внутрь, растянуть себя, насадиться на них.       Северус переступает через свои штаны, бесформенной кучей валяющиеся на полу и подходит почти вплотную к мальчику, не касаясь телом, просто, чтобы он знал, как тот поощряет его несмелые действия. Поттер протягивает пальчики назад, чуть обернувшись, и зельевар встает на колени, тут же ловя их жадными губами и языком. Сосет, как член, ласкает, обводит языком, кусает, тихо стоная. Обильно смоченные пальчики покидают ненасытный рот и снова принимаются гладить тугую дырочку, которая ощущает легкое горячее дыхание из полураскрытого рта мужчины. Оно щекочет, но, вместе с тем, еще сильней распаляет юношу, и, зажмурившись, он, наконец, толкается указательным пальчиком в жаркую глубину. Он с легкостью заходит на две фаланги, но края дырочки начинают трепетать, видимо чувствуя некий дискомфорт. С отчаянным стоном, еще сильней выгибаясь, с грацией кошки, Гарри толкает пальчик до конца, и неподвижно замирает, привыкая к странным ощущениям, затем чуть двигает им внутри себя, замирая каждый раз, когда что-то неприятно. Прикусив губу, достает его обратно, стремясь теперь засунуть два пальца, причем сразу, но они попадают в жаркий рот профессора и увлажняются пуще прежнего. Теперь будет чуть легче, как будто понимает юноша, и, преодолевая тугие краешки, толкается ими вовнутрь, резко, нетерпеливо, чуть всхлипывая, но не прекращая себя растягивать. Ему больно, но черт возьми, как же хочется! Ощутить в себе что-то, и точно не пальцы, но НЕЛЬЗЯ, и он прекрасно это понимает, поэтому довольствуется малым, потихоньку входя во вкус и сам насаживаясь на влажные пальцы.       Силы на исходе, перед глазами уже двоится, снова приходится сжать член у основания, чтобы не кончить, что и делает зельевар. Он видит пальчики, погруженные в попку, но прекрасно осознает по своему опыту, что они не достают до простаты, поэтому решается на отчаянный шаг. Призвав свою палочку и соединив ее с палочкой Поттера, что лежала у ног хозяина, чуть привстает с коленей и целует влажную шею Гарри, вылизывая ее, чуть прикусывая, и яростно шепча в заалевшее ушко:       -Гарри, оближи их...       И мальчик все понимает, из его ротика раздается громкий стон, он облизывается, повернув голову чуть вбок, чтобы, смотря в глаза своего профессора, взять в рот две палочки, облизывая их так, чтобы зельевар видел похотливый юркий язычок на палочках. Дразнит, лижет то лишь кончиком, то всей поверхностью языка, шально поглядывая и чуть улыбаясь, зная, ЧТО сейчас окажется в его сладкой попке. Снейп не может терпеть, вытаскивает палочки и снова садится на колени перед вожделенными половинками, пальцами раздвигает их и медленно вводит сразу обе палочки в растраханную пальчиками дырочку. Завораживающее зрелище! Темно-коричневые деревяшки потихоньку пропадают в глубине мальчишеского тела тела почти наполовину, затем выходят обратно. И так снова и снова. Вместе они как три пальца, как три очаровательных поттеровских пальчика, которые недавно ласкали его самого. Чуть изменив угол, палочки вновь внутри, но на этот раз Поттер вскрикивает от того, что они попали прямиком по простате и еще сильней открывается, теперь уже ладошками раздвинув половинки в разные стороны, чтобы они входили лучше, глубже, и чтобы профессор все это видел. Темп нарастает, как и крики, что вырываются из блядского розового ротика. Снейп начинает ласкать себя еще размашистей, с оттяжкой, все увеличивая и увеличивая темп. Вместе с этим палочки трахают задницу мальчика, задевая простату, даря дикое удовольствие, граничащее с болью. Еще пара движений, и Гарри истошно кричит, начиная бурно кончать на стену, в то же мгновение его мышцы сжимаются, что прекрасно видит зельевар, и с глухим рыком изливается себе в руку, одновременно медленно вытаскивая из тела Поттера обе палочки. Они с глухим стуком падают на пол и катятся куда-то в сторону, а Снейп успевает схватить падающего от изнеможения и ярчайшего оргазма юношу, крепко сжимая подрагивающее влажное тело в руках.       Долгий, нежный поцелуй-обещание, оставленный на изрядно искусанных губах, шумный выдох, и щемящее чувство невероятного счастья внутри... Такие яркие изумрудные глаза, с капельками слез на ресничках, неотрывно смотрят в черные, теперь ласковые и спокойные. Начало отношениям положено... Осталось потерпеть каких-то два месяца, и это лохматое чудо больше никогда не вылезет из его, Северуса, постели, и уж тем более, жизни.