Как Барака жениться ходил

       - Ну улыбнись ты, что как неродной? – Джонни нетерпеливо дёргал галстук-бабочку, стараясь примостить её как можно точнее по центру выпукло-вогнутого таркатанского кадыка. Не выходило, как Кейдж ни крутил, хотя делал это с чувством, толком и расстановкой. А надо было ещё поддерживать боевой дух новопреставленного… пардон, свежесостоявшегося женишка.        Барака смущённо улыбнулся, зардевшись, как майская роза.        - Мать моя женщина, - перекрестился горе-друг, - нет, не надо, слишком красив, я прям седею. Лучше делай вид, что очень серьёзный. Женщины таких любят, зуб даю.        Барака похлопал наивными глазами и милый оскал убрал. Джонни вздохнул с облегчением. Нет, конечно, там и невеста с такими же стоматологическими заскоками, но лишний раз этот полный ряд ножей мясоперерабатывающего комбината наблюдать не хотелось.        - Я зайка? – хихикнул таркатан, глядя в зеркало. Зеркало помутнело и треснуло.        - Не то слово… - Джонни поднял глаза к небу.        - Уродище?        «То самое слово», - мысленно подтвердил подженишник, но вслух ничего не сказал. Иногда молчание – стопроцентное золото.        В особняке Шао Кана тем временем собирали невестушку на смотрины…        - Мне нечего надеть! – орала Милина почище своей любимой мачехи.        - Ну тебя с твоими глупостями, - отмахивалась Синдел, привычная к высоким децибелам. – У тебя одежды раза в три больше, чем у меня. Надо папашку твоего побить, а то он мне давно денег на обновки не давал…        И Синдел, потирая руки, направилась в покои на втором этаже с чётким желанием вытрясти у мужа денег если не на новое платьишко, так хоть на булавочки… Шао Кан от греха подальше смылся из дома. Сиганул прямо из окна. Он же знал, что у жены рука тяжёлая. И дочка страшная. Да-да, её дочка, он вообще ни при чём.        Милина тем временем натянула на себя какие-то ниточки и осталась довольна. А что, чем меньше одежды, тем больше поклонников!        Барака, буксируя уже не упирающегося Джонни, привалил под окна благоверной.        - Милинушка, красавица, выйди ко мне! – любовно взревел таркатан, отчего у несчастного подженишника прочно заложило уши. Контуженному Кейджу ничего не оставалось, как пялиться на балкон, на который должна была выйти местная красотка.        - Иду, Баракушка, котик! – Милина показалась из-за занавески и радостно улыбнулась. Джонни получил ещё и визуальный удар… Отсюда логичный вывод: не готов к моральным и физическим испытаниям – не помогай таркатантам жениться.        Млея от созерцания, Барака и забыл, зачем явился. Джонни, прикрывая один глаз во избежание дальнейших повреждений, врезал женишку под задницу.        - Выходи за меня! – по-молодецки прямо и без всяких экивоков ляпнул таркатант. – Я буду тебе пятки чесать, мясом кормить и медведей твоих страшенных в комнате складывать!        - Я согласная! – взвизгнула Милина и пообещала всех попередушить от нахлынувшей радости. – Только сначала медведей перевезу… А потом всё остальное!        Шао Кан прошуршал в кустах. Оценивающе хмыкнув, он прошмыгнул в дом. Уже там он встречал гостей, пренебрежительно хмурясь и делая вид, что обо всём догадывался, только разрешил самим рассказать.        А на свадьбе была драка в лучших традициях наших добрых и человечных героев. Невеста лично погрызла двоих, покуда жених не запихал ей в глотку приличный свиной окорок. Милина затихла, но всего минут на пять. Потом гармоничное похрустывание костей кончилось, пришлось забрасывать в зубастую пасть ещё и кило ирисок, прозорливо припасённых Джонни. Милина злилась, но челюсти разлепить не могла. Барака сверкал чудесами стоматологии в одиночестве.        Уже довольно пьяненький, чудак Саб-Зирка произнёс сумбурный тост. Свадьба ухнула и приналегла на угощение. «Совет да любовь, - хмыкнул Скорпион. – Хоть я и не знаю, что это такое».