Симпатика

◄ 6 ►

Пока Кай спал, они успели измерить ему ступню и купить обувь. Потом тихо работали с таблицами и каждые пять минут бегали поглазеть на спящего Кая. ― Меня беспокоит вопрос с генетической памятью, ― признался чуть позднее Бэкхён. ― Насколько помню, при клонировании это работает, а при синтезировании как часто? Хён, как специалист по генной инженерии ты должен знать об этом больше остальных. ― Десять процентов генома до сих пор не поддаются расшифровке, ― пожал плечами Хань. ― Тут могут быть варианты, поэтому на такой вопрос нельзя ответить однозначно. Синтезирование ― это воссоздание, но у нас особый случай. Наш случай не предполагает процесс дублирования, поэтому личные воспоминания оригинала не учитываются. И мы их стёрли во время моделирования. Однако кое-что Кай может помнить. И от нас, честно говоря, тут ничего не зависит. Это могут быть как чёткие воспоминания, так и символы. Ну или фобии, например. В общем, это по-разному может отражаться на психике. ― В виде синопсического диссонанса ― в том числе, ― тихо добавил Минсок. ― И это может со временем либо прийти к равновесию, либо окончательно стереться из памяти. ― В смысле? ― не понял Чондэ. ― На пальцах объяснишь? ― В том смысле, что Кай может помнить прошлое своего оригинала, но в искажённом или повреждённом виде. И со временем эти воспоминания либо станут чёткими и последовательными, либо полностью исчезнут. Зависит это теперь полностью только от него самого. Мы тут ничего поделать не можем. Короче говоря... ― Либо у него будет собственная память, либо на память окажет незначительное влияние так называемая симпатика. Либо симпатика окажет на память Кая значительное влияние, ― продолжил вместо Минсока Хань. ― Мы предпочли бы первые два варианта, хотя третий тоже не смертелен. Просто в случае третьего варианта работать с Каем будет немного сложнее, потому что он поймёт, что его синтезировали. То есть, он будет помнить прошлое и будет понимать, что с ним что-то произошло. И нам придётся объяснять, что именно мы с ним сделали. С другой стороны, в этом случае обучать его не придётся, поскольку его воспоминания будут полными. В данный момент мы сами видели, что он не разговаривает и не понимает многих вещей. Стало быть, скорее всего, мы столкнёмся с вариантом первым или вторым. Уфф, я закончил и тоже хочу вздремнуть. ― Погоди, хён, ― задержал его Бэкхён. ― Симпатика ― это просто совокупность определённых реакций организма. Как она может на что-то там влиять? ― Верно. В общем смысле. В плане проектирования и синтезирования, да и в ключе психологии, симпатика подразумевает не только совокупность реакций, но ещё их причины и следствия. ― И что это за причины и следствия? ― Они зашифрованы в геноме и памяти. И в подсознании, если угодно. Мы не знаем, поэтому я и сказал, что это непредсказуемо. Такие вещи невозможно предусмотреть. Хань перебрался к лежанке и устроился рядом со сладко сопящим Каем. Тот покрутился, свернулся клубком и уткнулся головой Ханю в бок. Бэкхён закончил с журналом проекта вторым и залёг на ящиках. Минсок и Чондэ сдвинули стулья и улеглись на них. Через час на складе горел лишь приглушённый свет, а все участники эксперимента, переполненные впечатлениями, спали. Ещё через час Кай перебрался через спящего Ханя, кое-как надел брюки и футболку, взял ножницы и сам обрезал себе волосы и ногти так, как следовало. Усевшись рядом с Ханем, он долго рассматривал его лицо, гладил по голове и немного хмурился, словно пытался что-то вспомнить, потом он бесшумно устроился за столом Ханя, забрался на стул с ногами и потрогал пальцами кнопки на клавиатуре. Раскрыв окно поисковых запросов, Кай медленно набрал в графе поиска пару символов наугад. Он раскрывал окно за окном с интервалом в две секунды. И он чуть дольше задержался на учебниках английского, корейского и китайского языков. В углу беспокойно заворочался во сне Хань. Кай закрыл все окна на мониторе и вернулся на лежанку, приткнулся к боку Ханя и смежил веки. Хань проснулся ближе к полудню и немедленно встретил изучающий взгляд Кая. Он осторожно приподнялся и сел. Кай скопировал его движения, но продолжал смотреть с любопытством. ― Это кто тебя постриг? Или ты сам? ― сонно пробормотал Хань. ― Сам, ― тихо ответил Кай и склонил голову к правому плечу, глядя на Ханя из-под длинной чёлки. ― Мне... нужно... ― Что? ― Хань затаил дыхание. Кай на миг нахмурился и немного растерянно закусил губу, потом беспомощно вздохнул. ― Не помню. ― А что ты помнишь? ― Поколебавшись, Хань вытянул руку и запустил пальцы в тёмные волосы Кая, перебрал пряди, немного пригладил и вспомнил, что расчёску прихватить точно забыл. Кай продолжал смотреть на него с любопытством, но без настороженности, поэтому Хань осмелел и задал важный для себя вопрос: ― Меня ты помнишь? Кай тут же уверенно кивнул и выдал: ― Ангел, который притворяется. Где-то за спиной Ханя заржал в подушку Бэкхён. Точно Бэкхён, больше некому. ― Притворяется? ― не понял Хань. ― Да. Человеком. ― Тебя повысили, мамочка, ― заржал уже в голос Бэкхён. ― Был мамулей, стал ангелом. ― Помолчи! ― рыкнул в его сторону Хань. ― А ты помнишь, как тебя зовут? ― Кай. ― Чудесно. Умничка. ― Хань снова погладил Кая по темноволосой голове и не удержался от улыбки, отметив, что футболку Кай надел изнаночной стороной вверх. ― Давай мы поправим вот это... Он потянул футболку вверх, и Кай послушно поднял руки. ― Видишь, вот этой стороной. Давай руки... и голову... Светлая футболка ещё сильнее подчёркивала, какой Кай смуглый, но Ханю в этом чудилась особая пикантность. И Кай крутился и вертелся так, что Хань то и дело ощущал под ладонями напряжение твёрдых, но гибких мышц. ― Какой ты... энергичный, ― отметил Хань, закончив возиться с футболкой. ― Хочешь есть? Кай задумался ровно на три секунды, после чего кивнул и немедленно получил стакан молока. Молоко он прикончил, но сытым не выглядел. ― Ещё? Кай снова кивнул. Пришлось отдать ему всё молоко, что нашлось в лаборатории, только тогда Хань рискнул дать ему вафлю. Кай для начала вафлю обнюхал со всех сторон, облизнулся и вопросительно посмотрел на Ханя. Хань попытался спрятать улыбку, не смог, тронул запястье Кая пальцами и потянул легонько к себе, с хрустом откусил от вафли и принялся жевать. Кай осмотрел уменьшившуюся вафлю, снова обнюхал, осторожно ухватил зубами и откусил немного. Видимо, оценил вкус и захрустел вафлей уже веселее. ― Это хорошо, конечно, но лучше покормить его нормально, ― проворчал Чондэ. ― Хён, тебе помочь отвезти Кая домой? Или ты сам? ― Думаешь, пора? ― Ему нельзя тут оставаться. Лаборатория не то место, где можно растить ребёнка нормально, ― поддержал Чондэ Бэкхён. ― Или ты горишь желанием постоянно отвечать на неудобные вопросы? ― Не горю. Ладно. Поедем пока на трамвае все вместе, а дальше я уже сам. ― Не покажешь ему город? ― Покажу, но не сейчас. Сейчас ещё рано. Кай, дай ногу. Ногу! Левую давай! Да подожди ты! Минсок зажал себе рот ладонью, чтобы не хохотать в голос. Чондэ и Бэкхён тоже держались из последних сил, наблюдая за попытками Ханя надеть Каю на ноги обувь. ― Ты ж не щекочи ему пятки, хён, ― посоветовал Бэкхён. ― Мне хочется. Он замечательный у нас получился, да? ― У хёна очередной приступ отцовской гордости, ― подытожил Чондэ. ― Хён, можно я честно скажу? ― Скажи. ― Хён, ты невыносим! Оставь ребёнка в покое! Даже если ты его породил, это не даёт тебе права его мучить. Минсок-хён, ну скажи ему! ― Хань, не мучай ребёнка. Надо собираться, а то опоздаем на трамвай и будем ждать следующего. Кай ловко спас свою пятку от щекотки и взялся за бока Ханя, заставив его рассмеяться. ― Всё, сдаюсь! ― запросил пощады Хань, свалившись на расшалившего Кая. И замер, когда по его шее скользнули горячие губы. Всего на миг. Потом Кай стоял на ногах и протягивал ему руку, чтобы помочь встать. Подумаешь, лёгкое прикосновение во время детской возни... Но Ханю нестерпимо хотелось прикоснуться кончиками пальцев к тому месту на шее, где до сих пор ощущалось тепло. Нерационально и необъяснимо. Впрочем, весь этот эксперимент, затеянный Ханем, был необъяснимым и удивительным. Хань ухватился за руку Кая и поднялся с лежанки. Тёмные глаза продолжали смотреть на него с искренним любопытством и непонятным ожиданием. ― Меня зовут Хань, ― соизволил сообщить он Каю. ― Хань. ― Тихий низкий голос. Хань даже вздрогнул от неожиданности, потому что никогда прежде не слышал, чтобы его имя произносили так, как сделал это только что Кай. ― Правильно. Или можешь называть меня хёном. ― Тогда ему всех нас придётся хёнами называть, ― не преминул напомнить о своём существовании Бэкхён. ― Весёлый хён, ― тут же обозначил его Кай. ― Улыбающийся хён. Чондэ довольно помахал рукой. ― Спокойный хён. Минсок едва заметно улыбнулся. ― Мой хён. Ханя накрыло взрывом всеобщего хохота, но он всё равно улыбнулся. ― Твой, твой. Ладно, собираемся и идём. Да хватит уже ржать! Дальше всё пошло сложнее, чем думалось. Когда они выбрались из лаборатории, то оказались возле порта, и Кай немедленно возжелал всюду сунуть любопытный нос. Хань с трудом удерживал его за руку и едва успевал отвечать на вопросы, коих у Кая накопилось превеликое множество. А потом Кай едва не оказался на трамвайных путях в самый неподходящий момент. Хорошо ещё, что Бэкхён успел поймать его за шиворот и оттащить в сторонку. В трамвае Кай опять вертелся волчком, но уже перед окном. Хань, Бэкхён, Чондэ и Минсок без сил развалились на креслах. ― Ты уверен, что сам доведёшь его до своего дома? ― уточнил на всякий случай Минсок. ― Не совсем, но постараюсь, ― буркнул Хань. ― Должен же он тоже выдохнуться когда-нибудь. ― Надейся, ― хмыкнул Бэкхён, погладил Кая по голове, тот немедленно обернулся, просиял улыбкой, потыкал в сторону окна и завалил Бэкхёна новыми вопросами. ― Что ты будешь говорить людям, когда они спросят, кто он? ― тихо поинтересовался Чондэ у Ханя. ― Скажу, что дальний родственник. Племянник там какой-нибудь. Остался один, присматривать за ним некому, вот я и... ― Он не особо похож на китайца. ― На корейца тоже не особо похож. Хань выволок Кая на нужной остановке и потащил в дом, с трудом запихнул в квартиру и наконец смог защелкнуть замок. Кай грустно вздохнул, осмотрел панель для ввода открывающего пароля, потом покосился на Ханя. Отметил, что Хань сбросил обувь, поэтому тут же скинул свою и завертел головой, изучая всё вокруг. ― Вот, тут вот гостиная, ― объяснил ему Хань и потащил за собой дальше. ― Здесь кабинет, вон там спальня, а это ― ванная и туалет. Спать ты пока будешь в кабинете на диване. Вот тут. Сейчас я закажу что-нибудь, и мы поужинаем. Так, сюда вот сядь. Хань устроил Кая в кресле, сел напротив и уставился в упор. Кай смотрел на него с немым вопросом в глазах. ― А у тебя неправильные черты лица, ― пробормотал озадаченный Хань, ― но выглядит очень красиво, если чуть задержать взгляд. И вот... Он приподнялся и кончиком пальца тронул подбородок Кая. ― Вот тут у тебя ямочка есть, а это значит, что ты упрямый и агрессивный. Кай повторил движение и тоже прикоснулся к подбородку Ханя кончиком пальца. ― Да, но у меня такой ямочки нет. Ты вспомнил что-нибудь? ― Хань? ― с недоумением отозвался Кай. ― Да, это моё имя. Тебя зовут Кай. И тебе двадцать один год. Что тебе нравится? ― Хань. ― Да, но я спросил, что тебе нравится? Ты помнишь, что ты любишь? ― Хань. Хань обречённо вздохнул. Кажется, Кай пока понимал далеко не всё. ― Ты умеешь читать? ― Он сунул Каю в руки журнал, что прежде валялся на столе. ― Прочитай что-нибудь. Кай развернул журнал, полистал, потом показал Ханю разворот. Там красовались снимки парка аттракционов. ― Ты хочешь туда сходить? ― сообразил Хань через минуту, и Кай кивнул. ― Ты уже бывал там раньше? Кай пожал плечами и отвернулся. Похоже, картины на стене сейчас его интересовали больше, чем беседа. Хань придвинул телефон и набрал номер ближайшего ресторана. ― Здравствуйте, дядюшка Ко, стандартный ужин, пожалуйста, на двоих. И кофе. Спасибо. Хань с интересом наблюдал, как Кай бродит по квартире и всё изучает. Тот вёл себя непосредственно, словно самый настоящий ребёнок. Влез в шкаф с одеждой, выудил оттуда трусы с оленем и позабытый одеколон, не особенно внимательно выслушал лекцию Ханя о нижнем белье и парфюмерии, потом нашёл под кроватью в спальне футбольный мяч и ажурный бюстгальтер, явно потерянный одной из тех девушек, что Хань иногда подцепливал в ночных клубах, когда отмечал успешную сдачу экзаменов. В ванной Кай перенюхал все бутылки и баночки, едва не разбив половину. ― Какой ты неуклюжий, ― обвинил его Хань, с трудом поймав бутылку с гелем для душа в паре сантиметров от пола. Кай и ухом не повёл, прилипнув к стиральной машинке. ― Это для того, чтобы стирать одежду... У двери сработал сигнал доставки, и Ханю пришлось оставить Кая в ванной, чтобы забрать коробку с ужином и оплатить заказ картой. В гостиной он аккуратно расставил на столе тарелки, налил кофе и притащил из ванной Кая. Дальше начался увлекательный процесс обнюхивания и снятия пробы. Кофе Каю точно понравился, ещё он одобрил лапшу, свинину и овощной салат. Попытку есть руками Хань тут же пресёк и показал, как пользоваться столовыми приборами. Кай всё уяснил с первого же раза и вполне успешно повторил. Ханю потребовалось провести в компании Кая ещё полтора часа, чтобы обратить внимание на важную деталь, после он кинулся звонить Бэкхёну. ― Что теперь? Он сжёг твой дом? ― сонно вопросил в трубку Бэкхён. ― Нет. Но я обеспокоен. ― Хань аккуратно притворил дверь в кабинет, чтобы Кай не мог услышать его. ― Стоит ему что-нибудь показать, и он это тут же воспроизводит. ― Повышенная обучаемость? ― Нет. Всё намного сложнее. Понимаешь, он "видит" движения. Моторика, работа мышц ― он всё это видит в буквальном смысле слова. Более того, он не просто видит, он в состоянии это тут же воспроизвести без единой ошибки. ― О... ― Бэкхён озадаченно помолчал. ― Ну, такое ведь бывает, просто редко. ― Очнись, такая способность обычно свойственна детям с различными отклонениями в развитии. Как компенсация. У нормальных детей такой способности обычно нет. Есть хорошие моторные навыки, хорошая моторная память, но способность "считывать" работу мышц и опорно-двигательной системы... И сразу же воспроизводить любое движение... ― По-моему, ты зря волнуешься, хён. Мы же сами моделировали его геном, поэтому такая способность вполне возможна. И это вовсе не значит, что у него проблемы с умственным развитием. Не гони лошадей, хорошо? Это его первый день. Дай ему хоть немного освоиться и показать, на что он способен. Слишком рано делать подобные выводы. ― Считаешь, это нормально? ― В нашем случае? Да. Отдохни хоть немного, хён, и дай отдохнуть ребёнку. Будем разбираться со всем постепенно. Он что-нибудь вспомнил? ― Нет, кажется. Но хочет сходить в парк аттракционов. ― Угу. Завтра позанимайся с ним, а послезавтра мы приедем и отведём вас в парк. Хань выглянул из кабинета, на цыпочках подкрался к двери в гостиную и полюбовался на Кая, увлечённого чтением китайской классики. По крайней мере, один вопрос снимался ― читать он точно умел. Даже по-китайски. Хань нашёл в шкафу старую растянутую футболку и лёгкие спортивные брюки, отнёс их Каю в качестве пижамы. Притащил на диван в кабинете пару подушек и одеяло, полюбовался на результат и отправил Кая в ванную. Через пару минут он заглянул в ванную и застал Кая за изучением крана. Пришлось присоединиться. ― Руки вверх, ― со смехом скомандовал он и стянул с Кая футболку. Раздев Кая полностью, загнал его под душ и разрешил опробовать гель с персиковым ароматом. Помыть Кая было не лучшей идеей, поскольку спустя пять минут Хань сам оказался мокрым, как мышь, с головы до ног, ещё и в душистой белой пене. Хань стянул свою одежду и полез под воду к Каю. ― Так, а ну успокойся, играть мы будем завтра! ― строго отчитал он не в меру весёлого подопечного и принялся тереть смуглую кожу губкой, придерживая за плечо. Кай сиял своей яркой улыбкой и продолжал вертеться. ― Ну постой спокойно хоть минуту... Кай заинтересованно поймал пальцами Ханя за запястье, внимательно осмотрел предплечье и приложил собственное, будто бы сравнивая. ― Да-да, ты у нас тёмненький, а я беленький. Это нормально. И нет, я ничем не болею. Кай деловито повернул его руку, уставился на внутреннюю сторону ладони и запястье, потом прикоснулся пальцем к коже и повторил извилистую голубую линию, провёл от основания ладони до середины предплечья, где вена уходила глубже и терялась под кожей. Хань на миг растерялся, опомнившись, отобрал руку, стиснул губку и прижал её к плечу Кая, потёр кожу над ключицей, ниже, наткнулся взглядом на тёмный сосок и поспешно стал намыливать Каю шею. Тот чуть запрокинул голову, фыркнул и счёл нужным сообщить: ― Щекотно. ― Потерпишь. Повернись теперь... Хань уже спокойнее провёл губкой по спине Кая и чуть нажал ладонью между лопаток. ― Не сутулься. Вот, уже лучше. ― Можно теперь помыть тебя? ― Я сам могу. ― Я хочу попробовать. Пока Хань размышлял над ответом, Кай отобрал у него губку и провёл ею по груди, оставив на светлой коже белые хлопья пены. Лёгкое прикосновение к плечу, шее... И Кай замер, закусив губу. Смотрел на Ханя с нечитаемым немым вопросом в глазах, кусал губу и не двигался. Наконец он чуть мотнул головой, вновь провёл губкой по груди Ханя, а потом вложил её в руку Ханю. Пока Хань соображал, что это вообще могло означать, Кай прихватил свою одежду, полотенце и исчез за дверью. Хань растерянно вздохнул, шагнул под тёплые струи и прикрыл глаза. Пожалуй, у Кая не вышло бы помыть его, поскольку Кай прикасался к нему губкой так осторожно, словно к хрупкому изделию из богемского стекла. После душа Хань заглянул в кабинет и убедился, что Кай уже под одеялом и даже спит. По крайней мере, глаза были плотно закрыты, а дышал он глубоко и размеренно. Хань притворил дверь, добрался до своей кровати и блаженно вытянулся на ней ― он жутко устал.