Симпатика

◄ 16 ►

Вряд ли Тао и Сэхун ожидали увидеть «слегка одетого» в намотанный на руку галстук Кая, выглянувшего в приоткрытую дверь. ― А... это вы... ― пробормотал он и захлопнул дверь. Тао и Сэхун переглянулись с недоумением, после чего Тао настойчиво постучал в дверь кулаком. На сей раз из-за двери высунулся Хань, нервно одёргивающий футболку. ― Вы всегда ходите в гости так поздно? ― сердито поинтересовался он. ― Только не говори, что мы вам сорвали горячий и безудержный... ― Сэхун бесцеремонно зажал рот Тао ладонью, не позволив договорить фразу, и улыбнулся. ― Вообще-то у меня есть к тебе дело, хён. Очень нужно, поэтому так поздно. Это по поводу учёбы, поэтому не надо смотреть с такой опаской. Если вы не возражаете, мы с Тао заберём вас в зал и угостим ужином. Заодно поговорим. ― Сэхун немного неуверенно пожал плечами, убрал ладонь с лица Тао и посмотрел на Ханя с напряжённым ожиданием во взгляде. ― По поводу учёбы... ― повторил машинально Хань и моргнул. Время довольно позднее, совершенно никуда идти не хотелось, не говоря уж о проблеме с Каем и словах Бэкхёна: «Ты можешь попытаться заставить его поверить во что-то другое... В то, что ты его любишь, например. И в то, что он для тебя никогда не был просто проектом. По крайней мере, на это есть время. Пока что ― есть». Тёплые руки осторожно обхватили его за пояс, а в плечо упёрся твёрдый подбородок. ― Я не против, ― высказался Кай, хотя его никто не спрашивал. ― Если ты не устал, конечно. Хань не устал. И не в его привычках было отказывать в помощи, когда о ней просили. Даже если из-за этого приходилось прерываться на самом интересном и отказываться от... многого. Хотя куда Кай от него денется? ― Подождите нас в сквере, ― вздохнул он. ― Мы соберёмся и спустимся минут через десять. Хань закрыл дверь и повернул голову, но поймать взгляд Кая не смог. Тот отстранился и убрался в ванную. Хань торопливо переоделся в свежую футболку и джинсы, прикончил на ходу чашку кофе и сунул нос в ванную. Дверь тихо скрипнула, заставив Кая вздрогнуть и порезаться. На белый край раковины тяжело упала красная капля. ― Чёрт... ― Дай сюда. ― Хань отобрал бритву, усадил Кая на бортик ванны и хмуро глянул на маленький порез справа от подбородка. ― Криворукий... ― Какой есть, ― слабо улыбнулся Кай и тут же спрятал глаза за полуопущенными ресницами. ― Может, лучше я всё-таки сам? ― И не мечтай, ― фыркнул Хань, оценивающе провёл кончиком пальца по смуглой коже, испачканной белым, и убедился, что брить надо точно. Даже не задумывался раньше, что Каю, похоже, приходится делать это дважды в день. Закусив губу, Хань аккуратно ухватился за подбородок Кая, заставил немного приподнять голову и осторожно провёл бритвой по коже. Осмотрел результат, подолгу задерживаясь взглядом на резких чертах и красивом рисунке губ. ― Если продолжишь в том же духе, Тао и Сэхуну придётся в сквере заночевать, ― внезапно сверкнул широкой улыбкой Кай. ― И почему мне кажется, что они будут не в восторге? Хань вздохнул и вернулся к прерванному занятию: вновь провёл лезвием по коже, кончиком пальца проверил на гладкость и потянулся к упаковке салфеток. Он уголком салфетки стёр алую каплю, очистил кожу вокруг пореза и наклонился, чтобы тронуть ранку губами. ― Где ты был сегодня? ― Всё ещё волнуешься? ― Я всегда волнуюсь. Ты действительно не знаешь города. ― Внутри правого уха Кая темнела родинка, похожая на звёздочку. Иногда хотелось потрогать её и убедиться, что она настоящая. Глупо... ― Не надо волноваться. Хань... ― Кай привычно обхватил его руками за пояс и посмотрел снизу вверх. ― У меня есть карта города, так что я не потеряюсь. ― Вот как... И ты решил завести себе секреты? ― Хань изо всех сил старался не ловить взгляд Кая, а просто сосредоточиться на бритье. ― Вовсе нет. ― Тогда почему не хочешь отвечать на мои вопросы? ― Потому что ты не отвечаешь на мои? ― Кай сжал пальцами его запястье и немного отстранился. ― Я был с Тао и Сэхуном. В Академии. Ты знаешь, что Сэхун занимается нанохирургией? ― Нет... ― Это было внезапно, поэтому Хань немного ошарашенно пялился на Кая. ― Мне было интересно, а ему нужна практика, так что ты можешь больше не волноваться из-за моей ноги ― Сэхун всё исправил. Чтобы убедиться, я возвращался домой пешком. Это всё. Хань с минуту смотрел на Кая, затем перевёл взгляд на бритву в собственной руке и вернулся к процессу бритья уже в который раз. ― Почему ты ведёшь себя так странно? ― едва слышно спросил вдруг Кай. ― О чём ты? ― Хань нахмурился и постарался придать лицу бесстрастное выражение. Кай словно скопировал его реакцию и тоже нахмурился, потом отшатнулся, отобрал бритву, отодвинул Ханя в сторону и быстро закончил с бритьём сам. ― Неважно, ― бросил он поверх плеча, умылся и вымелся из ванной, оставив Ханя в одиночестве размышлять над финалом их беседы. Они оба прекрасно друг друга поняли, но что, чёрт возьми, Хань мог ответить Каю на вполне закономерный вопрос: «Почему ты ведёшь себя так странно?» Соврать? Но что врать-то? Он и так пытался убедить Кая... в чём-нибудь. В своих чувствах. Да, действовал Хань решительно, не позволял себе оглядываться и отступать, совершал такие поступки, которые прежде казались ему немыслимыми, но даже это не могло избавить его порой от сомнений и неуверенности. И иногда ― точно так же, как сейчас ― ему хотелось громко спросить у кого-то там, наверху: «Какого чёрта я должен всё это делать? Неужели только потому, что я его создал?» Хань провёл подушечкой большого по остальным пальцам и сжал ладонь в кулак. Кожа всё ещё горела от недавних прикосновений к Каю. Физиология. Симпатика. Обычное притяжение, которое при желании нетрудно обосновать хотя бы с позиции генетики ― Хань легко мог это сделать. Ничего больше. Они просто подходят друг другу ― вот и всё. Быть может, имеет смысл сказать сразу и в лоб всю правду? Да, неприятно знать, что ты всего лишь чей-то проект, но ведь в итоге тебе дали жизнь и... Ладно. Хань сердито потёр лицо ладонями и бросил косой взгляд в зеркало. Проблема в Кае, потому что Кай испытывал к нему совсем не те чувства, какие стоило бы. И если делать что-то, не подумав головой как следует, то последствия могут быть весьма печальными, судя по практике. И это не говоря о том, что Хань не имел ни малейшего желания рассказывать Каю правду. «Ты можешь попытаться заставить его поверить во что-то другое... В то, что ты его любишь, например. И в то, что он для тебя никогда не был просто проектом». А вот всяких там умников вроде Бён Бэкхёна никто не спрашивал! И Хань честно пытался. Не так уж это было и сложно, но Хань не мог избавиться от привычки оценивать всё по-старому, анализировать и ужасаться себе же. Просто потому, что в его жизни многое изменилось слишком уж быстро, как ему казалось. Хотя в этом он мог обвинить Кая и те чувства, что Кай к нему испытывал. Когда тебя любят искренне и без оговорок, к этому быстро привыкаешь и начинаешь этим пользоваться. Даже если не хочешь делать ничего подобного, всё равно привыкаешь и пользуешься. И Кай ни разу не причинил ему боль. И вот с этим Хань уже ничего не мог сделать. Он столкнулся с Каем на пороге. Тот протянул ему рубашку и неопределённо качнул головой, глухо буркнув: ― Прохладно. Пришлось засунуть руки в рукава, вытолкать Кая из квартиры, запереть дверь и отправиться к парочке, терпеливо ожидавшей их в сквере у дома. В тренировочный зал, который держал Тао, они отправились молча. Скованная и неловкая атмосфера не осталась незамеченной. Тао пару раз пытался повлиять на расклад, но успеха не добился. По пути они заскочили в ночное кафе, закупили еды и продолжили путь. Зал Тао держал не то чтобы совсем на окраине города, но и не в центральной части. Довольно приземистое и обшарпанное здание ― снаружи, с большими воротами, где висели толстая цепь и древний ржавый замок. Повозившись с замком, Тао толкнул дверь плечом, и та заскрипела, словно крышка древнего гроба в заброшенном склепе. Хань от неожиданности даже выругался по-китайски и шарахнулся в сторону, напуганный внезапным громким и пронзительным звуком. ― Всё время забываю петли смазать, ― виновато развёл руками Тао и дёрнул за что-то в темноте. Темноту немедленно разогнал яркий свет, открыв взглядам Ханя и Кая возвышение в центре зала, обнесённое канатами, ― ринг ― и тренажёры по углам. ― Ну как? ― Впечатляет, ― пробормотал Хань. ― И куда тут сесть можно? ― Вон туда, ― Сэхун указал в дальний угол, там притулился старый диван и пара столиков. ― Можно пока всё расставить и переговорить заодно, а эти двое пусть разомнут кости. В общем, это касается одного вопроса по генной инженерии и смежного с нанохирургией... Кай и Тао остались стоять у входа, но оба зорко следили за отправившейся в угол парочкой. ― Ревнивый, да? ― толкнув Кая плечом, спросил Тао с многозначительной улыбкой. ― Да не особо, ― пожал плечами Кай и сунул руки в карманы. ― Я не о нём. Я о тебе. Ты ― ревнивый. Кай слегка вскинул брови и покосился на довольного Тао, но промолчал. ― Не бойся, Сэхун полон одних теорем и какой-то генетической бредятины. Ему курсовую писать, а с генетикой он не особо дружит. Говядина сказал, что Хань в этом круто шарит. ― Тао вручил Каю перчатки и кивнул в сторону ринга. Кай задумчиво осмотрел доставшиеся ему синие перчатки, взвесил в руке. ― Или ты предпочитаешь без защиты? ― верно истолковал его поведение Тао. Кай в самом деле предпочитал обходиться без защиты. Но не сейчас. Он молча сбросил рубашку, одёрнул футболку, засунул руки в перчатки и закрепил липучки на запястьях так, чтобы перчатки не слетали, но и сидели не слишком плотно. Тао довольно хмыкнул, проследив за вознёй Кая и убедившись, что имеет дело не с дилетантом. ― Надеюсь, ты силён не в классическом боксе, а то я его как-то не очень... ― Тао ловко пригнулся, чтобы нога Кая пролетела над его головой. ― Снимаю вопрос. Кикбоксинг? ― Наверное, ― пожал плечами Кай, который не утруждал себя запоминанием названий боевых школ. Он предпочитал просто смотреть на приёмы и запоминать. И знал, что его тело в состоянии воспроизвести всё. Даже то, что он собирался прямо сейчас увидеть в исполнении Тао. ― Ты необычно двигаешься, ― выдал Тао спустя три минуты бешеной беготни по рингу. ― А это ты уже где успел выучить? Я ж только раз показал приём... Кай пожал плечами, ударил перчаткой о перчатку и внезапно сделал низкую подсечку, заставив Тао полететь вверх тормашками с ринга. ― Ну всё, ― сердито заявил тот, взобравшись обратно на ринг. ― Прибью нафиг! Кай весело хмыкнул и скользящим движением ушёл от первого удара, второго. Очень быстро. Скорость, координация, работа мышц ― Тао никогда не видел, чтобы человек умудрялся контролировать сразу всё и настолько безупречно. ― Да стой ты! Ну что ты... ― Тао осёкся, сообразив вдруг, что же именно было не так со стилем движения Кая. ― Ты танцуешь? ― «Танцуй, как бабочка, жаль, как оса», ― процитировал Мухаммеда Али Кай и точно впечатал перчатку в левую часть корпуса Тао, заставив его на минуту сбиться с нужного ритма дыхания. ― Хотя это из классического бокса, который ты не очень. Нахмурившись, Тао перешёл с обычного тренировочного стиля на полноценный боевой. Он больше не старался замедляться или только обозначать удары, потому что с Каем это не работало. Скорее всего, Кай никогда прежде не тренировался так, как это было принято. В голову приходило лишь это объяснение, никаких других Тао не мог придумать. Он даже не рискнул бы назвать Кая спортсменом, несмотря на довольно беззаботное отношение Кая к спаррингу. Беззаботность паршиво сочеталась с решительностью, жёсткостью и уверенностью, а именно такими были движения и удары Кая. Он точно знал, что делает и зачем. И при этом полностью контролировал собственное тело ― все мышцы до единой. ― Давно тренируешься? Слегка удивлённый взгляд из-под длинной чёлки. Тао решил, что достанет чуть растерявшегося противника левой, но не тут-то было ― Кай без видимых усилий отклонился назад, переставил ногу и как будто бы обогнул Тао, оказавшись уже за спиной. Своими движениями он словно водный поток скопировал. ― Как ты это делаешь? ― Что именно? ― Это! ― Тао резко выбросил кулак в перчатке, целясь Каю в подбородок, но проклятый подбородок разминулся с перчаткой буквально на пару сантиметров и в самый последний миг. ― Просто уклоняюсь, ― отозвался Кай и обхватил обеими перчатками запястье Тао. Наверное, у него расширились зрачки, как всегда бывает, если противник допускает фатальную ошибку, потому что Кай смотрел ему в глаза и начал тот самый приём на секунду раньше контратаки. Тао никогда не увлекался тэквондо, но питал слабость к спортивным состязаниям и новостям. И именно этот приём он видел однажды в новостях ― уникальная связка, придуманная одним из лучших учеников школы тэквондо в Сеуле. Мальчишка придумал эту связку, когда ему стукнуло всего пятнадцать. И выполнить эту связку мог лишь он. Так считалось. Тао не помнил ни того мальчишку, ни его лица, ни имени, зато помнил приём. В самом деле, приём сложный, хоть и действенный. И Тао с удовольствием бы выучил его, если бы он вообще подходил к излюбленным стилям ушу и хоть немного сочетался с ними, но увы. Тао полагал, что в основу приёма легли движения тэквондо, капуэры и тайского бокса. Скорее всего. Он не знал наверняка, а в передаче таким подробностям внимания не уделили. Да и техника движения и выполнения противоречила основам ушу. Сам приём включал в себе сразу две ударные руки ― атака вместе с уклоном-отскоком, плавно, но стремительно переходящими друг в друга, потом следовала либо низкая позиция, либо стойка на руках со сменой опоры и вращением и ― тут же ― контратака с любой иной стороны и на любом уровне. Приём, результат которого всегда непредсказуем. Приём, которому практически ничего нельзя противопоставить. Старый наставник Тао называл этот приём «идеальная защита и идеальное нападение» и считал, что для его выполнения нужно обладать безупречной координацией, как и использовать лишь в бою, а не в спорте. «Держать равновесие ― это искусство и целая философия, ― твердил всегда наставник, сколько Тао себя помнил. ― Ты можешь плохо помнить связки и упражнения, можешь не отрабатывать приёмы, можешь даже быть слабым, словно котёнок, но если ты владеешь искусством равновесия, ты превосходишь любого противника на голову». «А если противник владеет искусством равновесия тоже?» ― спросил как-то маленький Тао и огрёб подзатыльник. «Он не может владеть им так же, как ты. Кто-то всегда лучше, а кто-то ― хуже». Прямо сейчас искусством равновесия Тао явно владел хуже. Быть может, физически он был несколько сильнее, чем Кай, но равновесие и сами движения, работа мышц даже в мелочах... Тао никогда не видел никого, кто обладал бы навыками такого уровня. Хотя нет, видел ― в Бангкоке. Мальчик из приюта для детей с отклонениями. По умственному развитию этот мальчик так и остался пятилетним ребёнком навсегда, зато он с блеском представлял школу тайского бокса на соревнованиях. Причём учился он куда быстрее, чем нормальные дети. Говорили, что он «видит» работу опорно-двигательной системы людей и животных. Ему достаточно было лишь раз увидеть любой приём, чтобы запомнить его и выполнить с первого же раза. В обычном состоянии этот мальчик казался неуклюжим, немного косолапил, когда ходил, постоянно терял равновесие и понимал только очень простые и медленные фразы, но в бою он менялся полностью: поразительные реакции, координация, концентрация внимания, скорость, гибкость, пластика... Что-то невероятное. Наставник тогда говорил, что это природная компенсация. Если где-то чего-то не хватает, значит, природа добавит щедро в ином. Интересно, в чём же тогда ущербность Кая? Тао потёр нывшую от удара грудь и медленно приподнялся, встал на колено и хмуро глянул на Кая снизу вверх. ― Ты в порядке? ― поинтересовался тот с искренним беспокойством и отвлёкся, когда в углу громче заспорили погрязшие в обсуждении курсовой Хань и Сэхун. Тао тоже покосился на них, снова потёр грудь и встал на ноги. ― Откуда ты знаешь этот приём? ― А? Какой? ― Последний. ― Не знаю. Видел где-нибудь, наверное. ― Видел и просто взял и повторил? ― возмущённо уточнил Тао. ― Ну да... Я всегда так делаю: смотрю и повторяю. ― И это? ― Тао перетёк в нужную стойку и быстро проделал упражнение для фехтования лёгким клинком с раскрытыми ладонями. Оно всегда считалось одним из самых сложных, особенно при выполнении без настоящего оружия. Пришлось вытаращить глаза, потому что Кай повторил упражнение от начала и до конца точно так же, как выполнил его Тао. Даже ошибку сделал там же и точно такую же. Идеальная имитация работы мышц. Кай «видел» работу опорно-двигательной системы точно так же, как тот мальчик в Бангкоке, ― Тао в этом больше не сомневался. ― Как ты это делаешь? Кай немного смущённо пожал плечами. ― Не знаю. Просто это же легко. Вот есть человек, у него есть левая рука. Человек может выполнить ограниченное количество движений вот тут, ― Кай накрыл ладонью плечевой сустав, ― ограниченное количество движений здесь, ― локтевой сустав, ― и вот, запястья и кисти ― то же самое. Зная все эти движения и их комбинации... ― С ума сойти! Даже если ты действительно выучишь их все, многие движения начинаются одинаково и... ― Нет, мышцы работают по-разному, ― с железной уверенностью возразил Кай. ― Ты сейчас собираешься почесать кончик носа, например, а не врезать мне в челюсть. Тао через пару секунд озадаченно уставился на собственные пальцы у собственного же носа, который чесался. ― Будь ты неладен... Сэхун и Хань тем временем притихли и что-то там увлечённо чертили в папке Сэхуна, заодно тягая из пакета печенье. ― Продолжим, пока они все в генетике? ― Можно, ― безразлично пожал плечами Кай. ― Слушай, ты всегда такой странный? ― В каком смысле? ― Вот в этом. Ты дерёшься так, словно бой идёт по-настоящему, но совершенно никаких эмоций при этом не испытываешь. Либо ты всегда уверен в своей победе заранее, что паршиво для бойца, либо тебе сам бой не слишком интересен, как и его результат. ― Нет, не так. ― Кай помотал головой и потянулся, чуть наклонился влево и вправо, сильнее растягивая мышцы на боках и спине. ― Это как танец. Сам процесс ― красиво и увлекательно. Если танец хорош, то какая разница, кто твой партнёр? Тао открыл рот. И закрыл. Ну его к чёрту. У Кая такая же альтернативная боевая логика, как у старого наставника Тао. Хоть в лепёшку расшибись, всё равно никогда не поймёшь, что они хотят сказать на самом деле. ― Тебе Хань очень нравится? Кай едва не пропустил честный и прямой, как истина, удар правой в левый глаз ― только скорость реакций и спасла. ― Что, прости? ― Тебе Хань сильно нравится? ― обречённо повторил Тао. ― Просто симпатяга или всё куда сложнее? Кратковременная страсть или... ― Я не могу представить этот мир без него. Это всё, что я могу сказать. И я бы предпочёл не обсуждать это. Ни с тобой, ни с кем-либо ещё. ― Как пафосно-то... ― тихо пробормотал Тао, озадаченный резкостью Кая и его сердитым взглядом. Впрочем, минуту спустя Тао уже приписал резкость Кая его ревнивости. Небось, ревновал Ханя к каждому столбу, но оно и понятно, ведь Хань действительно очень красивый ― его словно руками собирали строго по китайским канонам красоты, а не папа и мама делали традиционным способом, как всех. Уже в молчании они старательно пытались достать друг друга прямыми и скользящими, не особо осторожничая и пуская в ход различные уловки. Тао отметил для себя, что он опытнее ― явно занимался больше и дольше. Кай казался совсем зелёным, зато с равновесием и скоростью реакций у него дела обстояли лучше, чем только можно было пожелать. При таком раскладе Тао всерьёз забеспокоился ― шансы навалять Каю стремительно таяли, как снег в котелке над мощным пламенем. А, ну да, танцы. Любой танцор ― желанный ученик в любой школе боевых искусств. Капуэра вон вообще сразу и танец, и боевое искусство. Умеешь одно, сможешь и второе. Легко. Основы-то одни и те же. Хотя если вспомнить искусство равновесия, то этому намного лучше учат как раз в танцах. ― Не зевай! ― Тао шарахнулся назад, когда перед глазами возникла раскрытая ладонь Кая. Тот успел остановить руку раньше, чем она влетела в скулу Тао. ― Да хватит вам уже, мокрые все... ― из угла окликнул их Сэхун. ― Ну нет, мы ещё не закончили, ― прорычал Тао и попытался сбить Кая с толка обманной подсечкой. ― Кай, ― позвал теперь Хань, и Кай отвлёкся тогда, когда делать этого не стоило. Он закусил губу от боли ― последний удар Тао достиг-таки цели и прилетел ему в левый бок. Сбилось дыхание, вроде бы ничего, но Тао забеспокоился: Кай прикрыл глаза, поморщился и медленно опустился на колено, прижав левую перчатку к пострадавшему месту. ― Эй... ― Всё... нормально, ― сквозь зубы выдохнул Кай. ― Просто неожиданно. Где тут... ― Вон там, ― сообразив, о чём хотел спросить Кай, Тао махнул в сторону уборной. ― Тебе помочь? Кай помотал головой, стянул перчатки и отдал их Тао, после чего убрался с глаз долой. ― Паршиво держит удар? ― задумчиво пробормотал Тао, жонглируя перчатками. ― Где Кай? ― потеребил его Хань. ― В сортире, а что? ― Ничего. Что-то вы прямо увлеклись. ― Ну так... Он здорово дерётся, знаешь? Хань угукнул и поспешил в ту же сторону, куда убрёл Кай. Следующим к Тао подкатил уже Сэхун: подкрался со спины, обнял и уткнулся носом в шею. ― Странный ты. ― Нет уж, странный не я, а этот парень. Как ларчик с сюрпризами. Так здорово дрался, а ушёл в пол всего от одного удара. И удар не такой уж серьёзный был. Как там твоя курсовая? ― Может, у него низкий болевой порог? Всякое бывает. Курсовая мне больше больно не делает. Хань ― гений. Да, надеюсь, ты закончил на сегодня с этим безобразием? ― Сэхун отобрал у Тао одну из перчаток. ― Ну что сразу «закончил»? Уже и потренироваться нельзя? Сэхун тихо засмеялся, прижавшись губами к шее Тао плотнее. ― Можно. Но я бы хотел, чтобы ты сегодня отрубился не тогда, когда упадёшь в кровать, а немного позже. Или не немного. ― Иногда мне кажется, что тебе наплевать, сплю я или нет, ― чуть обиженно выдвинул обвинение Тао. ― Неправда. Такое было всего раз, когда ты мне снился. Долго ты мне это вспоминать будешь? ― Да я в жизни это не забуду! Спал, никого не трогал, проснулся ― трахают. Что это вообще? ― Знаешь, судя по реакции, тебе понравился такой будильник. Добавку ты точно просил. ― Не было такого! ― Было. ― Врёшь ты всё. ― Сам ты врёшь... Красное на белом. Ещё капля и ещё. Кай резко повернул вентиль и вскинул голову. У его отражения в зеркале были красные от крови губы. Он сплюнул, набрал воды в ладонь и смыл красное с губ и подбородка. Во рту всё равно остался металлический привкус. Кай осторожно потянул футболку вверх. На левом боку темнело крупное пятно. Пока багровое, но цвет постепенно становился более насыщенным. Паршиво. Он вновь сунул руку под холодную струю, подержал, чтобы охладить посильнее, и прижал к ушибу. Немного, но легче. Хотя на такое он точно не рассчитывал. Выходит, надо быть не просто осторожным, а стараться никак и ничем себя не ранить, чтобы не сокращать отпущенное ему время. От спаррингов с Тао придётся отказаться. Левый бок тянуло противной нудной болью, и Кай уже сожалел, что этим вечером чувствительность осталась на месте. Если бы он не ощущал левую половину тела, было бы проще. Он медленно опустился на скамью у стены и снова прижал ладонь к боку, помассировал, но стало только хуже. Ручка на двери повернулась, и внутрь заглянул Хань. ― Эй, всё хорошо? ― Этот вопрос вызывал желание кого-нибудь убить, потому что отвечать на него следовало с улыбкой и совершенно нормальным голосом ― утвердительно в любой ситуации. ― Да. ― Тогда почему такой бледный? ― Просто расплачиваюсь за глупость ― у Тао отличный удар, ― наступив на горло собственной гордости, солгал Кай и прикрыл глаза, чтобы не смотреть на Ханя. Желанно и больно одновременно. Наверное, было бы лучше и не так больно, если бы в мире Кая никогда не существовало Ханя. Ни Ханя, ни его проклятых загадок, ни чёртовой генетики... Но, если подумать, Кай скоро вполне успешно может от всего этого избавиться. От всего мира разом. ― Дай поглядеть... Кай поймал его руки, не позволив задрать футболку, и притянул к себе, обхватил за пояс и прижался щекой к груди ― как раз слева, где билось сердце. И он счастливо зажмурился, едва только Хань запустил пальцы в его волосы. Отзывчивое тело в руках, стук сердца под ухом, проворные пальцы в волосах ― осколок сказки, потерянный в реальности. «Если ты меня придумал, значит, я тебе нужен, правда, Хань? Я тебе нужен любым? Даже если это ненадолго?» ― Ты ведь всё равно останешься? Со мной? ― Что? О чём ты? ― с недоумением пробормотал Хань, но продолжил пальцами ворошить тёмные пряди. ― Что с тобой такое сегодня? ― Ничего... Хань. ― Ну что? ― Демонстративный вздох, а в голосе ― улыбка. И Кай тоже улыбнулся невольно, крепче обхватил Ханя руками и сильнее прижался щекой к груди. ― Люблю тебя. ― Господи... ― снова вздохнул Хань и потянул его к себе, заставляя подняться с лавки. ― Нас люди ждут, мы же не дома. И уймись. Ну как, нормально? Идти сможешь? Вместо ответа Кай послушно поднялся с лавки, привлёк Ханя ближе и прикоснулся пальцами к скуле, провёл медленно по щеке, подбородку и тронул губы. Сияющие глаза на безупречном лице, словно кусочек солнца или солнечный зайчик на белом фарфоре, ― тёплый, красивый, желанный... Он смог остаться невозмутимым и не показать, насколько это больно. ― Кай? ― Нельзя давать поводы для беспокойства. Не Ханю. Ханю нужно улыбаться ― улыбка у него особенная. ― Идём. Всё хорошо. Всё просто отлично.