love is plug.

Когда жизнь у Деймоса, кажется, начинает налаживаться, когда все становится на круги своя – появляется Фобос. Тот, по кому он так долго сходил сума. Тот, кто никогда не замечал его. Тот, о ком он мог только мечтать. Да ведь он сам же и был виноват – сам разрушил все. Чертова гордость, скажите вы, а он бы сказал – дурак. А ведь все могло быть по-другому, если бы тогда, несколько месяцев назад, он не повелся на красивого мужчину, которому готов был отдавать себя всего. Отдавать всю свою любовь и, конечно же, все свое время. И ведь действительно – с появлением Фобоса в его институте все резко изменилось, как если бы где-то рядом зажгли лампочку в сто сорок солнц. А потом была юношеская влюбленность, которая ничем не оправдывалась и была на той самой грани, когда можно разрушить все знакомства, лишь бы быть рядом с человеком. Деймос готов был приносить жертвы сотни и тысячи раз, он готов был искать и находить любые пути к сердцу мужчины, что был непреклонен. Готов был ждать его целыми днями, но вот только Фобосу он был не нужен. Увы, он понял это слишком уж поздно. Декабрь в этом году выдался холодным и снежным, но только не для них. Фобос и Деймос лежали в обнимку под теплым пледом и говорили ни о чем. Деймос читал Бродского и Есенина, а Фобос тихо напевал колыбельные. Ночь перед Новым Годом. Ночь волшебства и самых несбыточных мечтаний. Ночь, когда ты имеешь право загадать желание, и оно обязательно должно исполниться. Ночь, когда все тайное становится явным, когда можно не спать и гулять, пуская фейерверки до самого утра, и встречать рассвет, лепя снеговика. А потом можно проваляться в кровати весь день и завтракать-ужинать салатами. Да вот только сказка была столь хрупка, что никто и не заметил подвоха. Никто не заметил, что Фобос давно уже не хранит верность Деймосу, что у него давно новые романы на стороне, а Деймос только и может, что кусать губы и слепо верить каждому слову, потому что невыносимо сильно любит. Любит и готов ждать всегда. Днями, месяцами, годами, столетиями и вечностями, ведь сколько жизней они прожили? Сколько они прошли войн плечом к плечу и сколько предательств? Не сосчитать. Да вот только Фобос не собирается вечно держаться с Деймосом. - Знаешь, а я ведь ничего к тебе не чувствую, - и это звучит как пощечина. И внутри Деймоса все умирает сотни тысяч раз. Деймос старается не верить словам, даже чуть улыбается и поворачивается к человеку, которого любит всем сердцем, но вместо слов: «Это шутка, глупенький!», он видит решительность. И понимает – с ним не шутят. Им просто воспользовались и теперь выбрасывают, словно ненужную игрушку. И от каждого слова, которое вторит ему внутренний голос, все внутри умирает сотни тысяч раз. И он понимает – ему бы сейчас сказать хоть что-то, да не может. Он просто кусает свои губы и судорожно выпускает воздух, садясь на постели. Некогда теплое одеяло просто-напросто сползает с него, открывая узкие бедра и изящную спину, которая выпрямляется, ведь Деймос дал себе слово, что его не сломают. И он не сломается сам. - Ну, что ж. Значит, так надо. – он встает с кровати, натягивает на себя узкие джинсы и лезет в карман за пачкой сигарет, которую закуривает и откидывается на спинку стула. Едкий дым забирается в легкие, наполняет их словно водой, а после так же выходит, когда он выдыхает. И голубые глаза смотрят, наблюдают, а после переводят взгляд на темную фигуру, что лежит посреди белоснежной постели и не двигается. Боится сделать что-то не так, или же боится, что Деймос может зарыдать? Никому неизвестно, да вот только Деймос лишь дергает плечами. – Знаешь. Уходи. Уходи отсюда. Флаг тебе в руки и, пожалуйста, сосчитай шаги и запомни. А когда захочешь – возвращайся. – И эта фраза повисает, как приговор, который выдвигает палач. И его нельзя обжаловать в высшей инстанции, потому что Деймос сам сейчас судья. И только он может вершить хлипкое правосудие. А потом он наблюдает, как мужчина встает и одевается – слишком поспешно, что бы быть правдой, но это так. Он сам только что выгнал его из своей жизни и более видеть не хочет. И именно поэтому Деймос уходит на кухню и ставит на огонь чайник. Первое января. Сказка разрушилась, как карточный домик, а ему ничего не остается делать, кроме как просто курить и думать о том, где же он оступился, ведь иначе и быть не может. И когда за Фобосом закрывается дверь, юноша позволяет себе затушить сигарету, сползти на пол и, закрыв рот руками, подавить всхлип. Ему хочется рыдать и хочется тут же удавиться. А еще ему хочется, что бы рядом с ним был хоть кто-то. И именно поэтому он набирает пальцами знакомый номер и ждет, пока ему ответят. И понимает, что сказать ему нечего, поэтому тут же бросает трубку, не посмотрев даже кого он набрал. А после сжимается в комок, душа в себе рыдания и всхлипы, что рождаются диафрагмой, что так предательски сокращается. А еще внутри растет дыра размером с пробоину на корабле. И солнечное сплетение жутко болит. И он понимает – предел. Так больше нельзя. И, пожалуй, в этот момент он бы мог рассказать во всех подробностях о том, как ломаются сильные люди… Когда в квартире появляется Гимерот, Деймос уже пришел в себя и даже не ревет. Ему жутко больно, но он не старается показать это. Наоборот, он прячет это глубоко в себе и лишь улыбается. Но проворного мальчишку не обмануть и он видит все, как на ладони, но не говорит. Сейчас расспрашивать о чем-то кажется верхом садизма и, наверное, именно поэтому он просто предлагает другу напиться, что они и делают. А после начинается новая веха в жизни. К июню месяцу Деймоса перестают мучить кошмары, а к июлю он соглашается на отношения с Гимеротом. И его не пугает даже то, что он совсем не похож на Фобоса, что он мысли и чувствует по-другому, но зато с ним он ощущает себя живым и, наконец-таки, любимым. И за это он готов отдать слишком уж многое. Ему просто жутко нужно это. Нужно, что бы и о нем позаботились хоть немного, потому что сам он устал и заебался отдавать слишком много, а в ответ ничего не получать. Но время идет, сменяются дни и улыбки. А потом, к исхожу августа вновь появляется Фобос. И он все такой же красивый, все такой же дэнди, который одет с иголочки. И он все так же крутит романы на право и на лево, погрязая в своей лжи, но его взгляд на долю секунды меняется, когда он видит Деймоса, которому и без него, надо сказать, вполне себе неплохо. И он вспоминает все мгновения, что были вместе с ним, а после горько усмехается и отшибает девушку. В его жизни просто теряется смысл, который когда-то был, а внутри просыпается дикая и клокочущая ревность, которой раньше был сжигаем Деймос. И все бы ничего, но судьба словно специально их сводит раз за разом, что бы показать Фобосу то, что он не является центром вселенной. И он это понимает, потому что видит, как Деймосу хорошо без него. - Ну что, вижу, ты и без меня прекрасно справляешься? – Фобос усмехается, привычно нависая над ухом своего младшего, как он привык называть Деймоса. А Деймос лишь кивает и уходит от него, оставляя запах корицы и чего-то еще. Кажется, запах табака, который теперь преследует его раз за разом. И Фобос может только горько поджимать губы, смотря за тем, как Деймос обнимает не его, как не ему он дарит поцелуй и тихий смех. И понимает, что он сам все просрал и сам все разрушил в тот день, а ушедшего не вернуть. И ему остается лишь отворачиваться каждый день. Весть о похоронах разносится с огромной скоростью, ровно как и многочисленные версии о том, что стало ее толчком, да вот только мертвые знают, что стало причиной их смерти. И ведь как смешно – в октябре, в ночь Хеллоуина их линия жизни прерывается. Быть может, кто-нибудь когда-нибудь в легендах и расскажет о том, что Деймос и Фобос были частичками одного целого, которое нельзя было разрывать, ведь погибнут оба. Быть может, кто-то и скажет потом, что настоящая любовь еще и губит, но вот только им никто этого не говорил и в тот день они почему-то оказались в одной машине. По счастливой случайности, а, может, и нет – они ехали к Гимеротому, который устраивал праздник. Фобос никогда не был очень внимательным к дороге и, собственно, никогда за ней особо не следил, полагаясь на свою интуицию, но в этот раз все было более прозаично – гололед, не справились с управлением и, конечно же, лобовое столкновение. В легковушке, где ехали братья – не выжили только они. На заднем сиденье все отделались не так уж и сильно – ушибы, переломы и страх в глазах. Но когда об аварии сообщили Гимероту и он примчался на место – на дороге лежало два тела, закрытые простынями. И только некоторые заметили, что они держались за руки. А спустя неделю после трагедии были похороны. Их похоронили в одной могиле и на надгробье выбили простую фразу: «Любовь действует наугад, как придется, и всегда падает вам на голову неожиданно, как чума.»