Memories

Это произошло недавно. Тогда я был обычным начинающим офисным рабом, который зарабатывал себе на кусок хлеба и не жаловался на жизнь. Она просто незаметно протекала, а мне тогда и вовсе не было никакого дела до этого. Деньги в кармане были, жить было где - кризиса я не испытывал. Сам по себе я был натурой, любящей детей. Но не спешил их заводить до того момента, ибо мне не с кем было разделить это счастье. Целью моей жизни было найти верную хозяйственную жену и создать собственную семью, хоть я и понимал, что такие мечты о семейном счастье в нашем современном мире хоть и есть у каждого человека, но они отчего-то считаются немодными. Будто верность и нежность в женщине - прошлое тысячелетие, прошлый век; это было таким глупым, но такова точка зрения у большинства этих девушек. Они подражают нам, мужчинам, дабы быть нам симпатичнее. Играют в стрелялки, выражаются и ведут себя как мы, считая себя такими классными и всеми любимыми. Таких не любят, такие привлекают. Нынче все это модно. Я давно смирился с тем, что женщины - глупые и грешные существа, помешанные на внимании к себе, ласке и лести. Давно понял, как же все это безнадёжно - найти ту самую. Ту, что не похожа на всех этих "не таких как все". Я же просто хочу прийти домой, увидеть накрытый стол и рядом стоящую счастливую женщину с маленькими улыбающимися детишками. А вовсе не лежащую с раздвинутыми ногами девчонку в чулках, рядом с которой на столике лежит заказная пицца с бутылкой шампанского. Как же мне надоело это все... Они одни и те же. Мне надоедало быть заложником офисных стен и пустой безлюдной квартиры. Я ненавидел все это до глубины души. Каждый день был словно "День Сурка" - все происходило как будто по кругу. И эта обыденность просто душила меня, изнуряя мою душу. Я стал холоден ко всем знакомым, хотя зла никому совсем не желал. Я корил себя за этот появившийся из неоткуда пессимизм, но он словно приелся ко мне и совсем не хотел отпадать. На днях, читая газету, я увидел запавшую мне в память запись: "Приглашаются добровольцы в любительскую группу "Солнышки" на проведения праздников в детских домах. Принимаются все: от мала до велика. Звонить по телефону..." Я не выкинул ту газету, оставив в папке с документами под названием "На потом". Конечно же, я на довольно долгое время забыл о ней, как это всегда бывает, хотя тогда чуть ли не целый день вдалбливал себе в голову не забыть им позвонить. И все равно позабыл. Нашёл я эту газету спустя только неделю, и то по причине того, что папка эта случайно упала со стола, когда я не нарочно слишком сильно замахнулся и ударил по ней ладонью. Вспомнив про свои планы на этот счёт, я тут же решил не откладывать в долгий ящик и обратился по написанному телефону с просьбой записать меня в эту группу. Слышались долгие гудки, которые из-за моего нетерпения казались ещё протяжнее. И когда я отвлекся, то неожиданно услышал монотонный голос, хотя уже было открыл рот чтобы высказать негодование по поводу затянувшегося игнорирования моего звонка (И тогда поблагодарил свой мозг за то, что он не дал команду обронить острое словечко ранее): - Волонтёрский отряд "Солнышки". Слушаем вас. - Здравствуйте, я бы хотел записаться в вашу группу по теме проведения праздников в детдомах. - Извините, но все места уже заняты. Как только одно место станет свободным, мы вам обязательно перезвоним. Послышались гудки. Звезда была в шоке. В тот момент я был зол на свою рассеянность и забывчивость. И вскоре понял, что виноват лишь я, но в тот момент проклинал их руководство за такое мизерное, как мне казалось, количество мест. Я отлично знал, что означает фраза "мы вам перезвоним", и что они этого не сделают даже тогда, когда все места освободятся. И поэтому попросту плюнул на эту затею. Мои дни скучнейшей рутиной работы продолжались все так же пасмурно, каждый день не отличался от другого. Хотя, все же, отличие было - вчера я покупал хот-дог с горчицей, а сегодня решил ограничиться обычным кетчупом. Вот, собственно, и вся разница. И в один прекрасный день я, как обычно, пил кофе, сидя перед монитором и бумагами, как вдруг мне позвонили. Увидев уже знакомый для меня номер, я зажёгся надеждой. Не медля, я ответил на звонок: - А-ало, здравствуйте! - Вы звонили нам шесть дней тому назад, по поводу мест... Сообщаю вам с радостью, что одно освободилось. - Это отлично! Запишите меня сейчас же! - Ваше имя и фамилия, место работы, возраст? - Намикадзе Минато. Работаю в офисе ****, менеджер по отделу продаж. Двадцать восемь лет. - Имеете опыт обращения с детьми? - Это разве обязательное условие? - Если мыслить рационально, то да. - Я его не имею... Но знайте, мне очень нравится проводить время с детьми! Я их очень люблю и... - Я понимаю вас. Приходите сегодня в четыре часа дня на улицу **, там находится бумажная зелёная вышка. Третий этаж, двадцать пятый кабинет. - Хорошо, я подойду! Казалось бы, такая мелочь, но я был безумно рад в тот момент. Предвкушение чего-то необычного, яркого... Мне всегда было жалко детей из детдома, ведь к ним никто не хочет подходить, боясь, что они привяжутся к ним. А ребёнок - это тяжело и навсегда. Но я слишком любил этих ангелов, чтобы винить их в чем-то. Не зря же сам Бог любит детей. В назначенное время я встретился с администрацией, меня записали. После этого мне разрешили увидеть свою команду. Для меня это было столь волнительно, что я с трудом подбирал нужные слова. Ведь эти люди, как и я, любят детей, хотят им помочь... Я верил, что у них доброе сердце, они готовы посвятить свое время тем, кто в этом нуждается. Так я познакомился с Кушиной. Боевой и весёлой девушкой, которая не представляла свою жизнь без детей и всегда соглашалась на утренники с ними. Она была такой же, как и я. Я был наивен, полагая, что все те люди желали принести добро, нет. Совсем не этого им хотелось. Со слов Кушины, это были учителя или воспитатели на пенсии, которым хоть как-то нужно было накопить на хлеб. Да, детей они любили, но если бы я им предложил это в их молодости, то они бы отказались. Но Кушина была безработная. У нее был шанс поступить, но она решила встать на этот путь. Я понимал, как ей тяжело жить, ибо то, что там платили за каждый праздник - копейки. И именно за это я полюбил Кушину. За её искреннюю любовь к детям, за её желание добра им, за её доброе сердце. Я мечтал о такой девушке, и моя мечта сбылась. Утренники за утренниками, праздники за праздниками. Каждую неделю по два или три мероприятия. Это был комфортный график для меня, ибо с работой все было как всегда. Никакого ущерба. Я только лишь радовался тому, что делаю. Я знал, что творю добро, и от того мне становилось приятнее жить. Время шло, протекали месяцы незаметно. Отношения крепли, страсть не утихла. Моя любовь к Кушине лишь крепла. Она жила одна, но вскоре переехала ко мне. Свадьба. Наши узы были официально закреплены. Я давно хотел семью, и я был счастлив, что мне теперь удастся её создать. В её глазах я видел радость и счастье, но мимолётный страх я так же смог там увидеть. Неужели она боялась этого? Извинялась, говоря, что совсем забыла, какого это - жить с кем-то бок о бок. Я вселил в нее уверенность, ведь все бывает впервые. И я верил, что она привыкнет к этому. Несмотря на это, мы оба продолжали выступать на благотворительных праздниках. Было весело, и мне ничуть не надоело. Эти весёлые лица ребятни подливали масла в огонь моего желания вырастить ребёнка, воспитать его и быть спокойным за свое чадо, когда оно выйдет в мир, словно птенец, выпорхнувший из гнезда навстречу настоящей жизни. И вот, очередная бурная ночь. В чувствах я вскрикиваю неразборчивое: "Я люблю тебя!", извергаясь в любимую. Слышу её стоны возле своего уха. Да, я сделал это - первый шаг к рождению ребёнка. Совсем скоро... Совсем скоро меня обрадуют новостью, что я будущий отец. С неделю я шёл за нею, как помешанный - наблюдал за её поведением, чем она питается, изменилось ли что-то в этом. Но ничего, кроме её недоумения от моей слежки я не добился. Это было неутешительным результатом. Я читал книгу, в которой говорилось о том, что у женщин в течении недели или более могут быть рвотные позывы, изменения в поведении, усталость, смена настроения. Но ничего такого в Кушине не было - все такая же весёлая и беззаботная, она продолжала ходить на мероприятия. Меня это расстроило - неужели у меня не вышло? Неужели она не беременна? Быть может, беременность просто ещё не даёт о себе знать? Бывают же случаи, когда у девушек симптомы беременности не сразу появляются - от физиологии личности зависит же. Остановившись на таком разумном объяснении для самого себя, я продолжал иногда поглядывать за нею в случае чего. Но шли дни, а все оставалось прежним. Я начал волноваться об этом, вспоминая ту ночь, свои действия и её в момент оргазма. Может, что-то пошло не так как надо? Может, я чего-то не сделал, ошибся? Не мешкая, я вызвал Кушину на дуэль! решил поговорить со своею красноволосой женой. В момент, когда она пришла с очередного праздника, я встал возле двери в нашу спальню, наблюдая за её переодеванием и сразу же задавая вопросы: - Кушина, ты же помнишь нашу последнюю ночь, проведённую вместе? - Мы всегда спим вместе, Минато, - не заинтересованно откликнулась та, снимая с себя рабочую футболку и бюстгальтер. - Я имел в виду наш... Ты поняла, наше занятие сексом, - я скрестил руки, с нервозностью постукивая пальцами по руке. - Ах, ты про это... - моя жена снимала джинсы, говоря это. Я не понимал тогда, почему в её голосе нет волнения, зато я переживаю за это как не знаю кто. - Кушина, ты не хочешь мне ничего сказать? - я остановился. Нет, это звучало слишком назойливо и требовательно, - ты что, ничего после этого не чувствовала? - Н-ну нет, а что такое? - безо всякого напряжения спросила она меня, накинув на себя свою ночную одежду. - А как же... Ты же должна чувствовать какие-то изменения в своем организме! Прошло почти три недели! - я нервничал от того, что она совсем не желала разделять со мною моё переживание. Будто её такие вещи совсем не волнуют. - Я не понимаю, о чем ты! Скажи прямо, чего ты хочешь? - с раздражением задав вопрос, Кушина смотрела на меня, словно на сумасшедшего. - А-ах! Ты только что сказала это, будто тебя это бесит! Резкая смена спокойствия на злость! Такого никогда не было в твоём поведении! Да, симптомы дают о себе знать! - я схватился за попу голову, шагая по комнате и радуясь своему открытию. - Ч-что, о чем это ты... Она не успела договорить, так как я перебил её. Объяснений не нужно было, я уже обо всем знал: - Завтра едем к врачу! О боже, я дождался этого, да? Я дождался! - Дождался чего? - не понимала она. - Кушина, ну ты же беременна! И это даёт знать о себе теперь! - весело говорил ей я. - Ч-что? Минато, с тобой все в порядке? Может, дать тебе успокоительное? Какая к черту беременная?! - Ты не понимаешь, Кушина! Я же теперь наконец-то стану отцом! В комнате нависла тишина, продлившаяся с минуту. Она смотрела на меня выпученными глазами, пытаясь понять, что я сказал только что. - Ты дурачок али хлебушек? Я не могла залететь в ту ночь! - крикнула она мне, нахмурив брови и сжав кулаки. - Как не могла?! Я же кончил в тебя! В тебя! Ты просто ещё не почувствовала! - я настоял на своем, пытаясь вдолбить ей это. - Я не могу забеременеть! - вскрикнула Кушина, смотря мне в глаза. Нас разделяла только двух спальная кровать. - Да почему же, Кушина?! - я всплеснул руками, не понимая о чем она. - Я бесплодна, Минато! - в чувствах крикнула она мне. Я замолк, находясь в шоке, с широко раскрытыми глазами глядя на нее. Злость сошла с ее лица, а на смену ему пришел паника и страх от собственных слов. Она прикрыла ладонью рот, с ужасом смотря на меня. А я лишь хлопал глазами, прокручивая в голове произнесенные ею слова. - К-как... Почему ты не сказала мне?! - Я-я боялась т-твоей реакции... - сжалась та, сожалея о сказанном. - Это вещи, о которых молчать нельзя! Нельзя! Я же не смогу иметь наследника!..Э-это ужасно... - во мне перемешалось все: злоба, непонимание, испуг. Я не контролировал себя, слова вырывались из груди, а я лишь кричал. Кричал на нее. - Так значит, тебе нужен был лишь наследник... И все, что ты во мне видел - сосуд для твоего наследника?! - по её лицу стекали слезинки, на которые падал блик от света лампочки. - А для чего созданы женщины?! Чтобы нести в себе потомство! - не сдержавшись, ответил я ей, скривив от злости губу. Дышала она тяжело, будто пытаясь собраться и вдохнуть нужный для жизни воздух, но часть его попросту не попадала в лёгкие от душевного груза в груди. - Прости уж, что не могу родить дитя! Ты так говоришь, как будто бы я не человек, не девушка! Ты думаешь, я за это не переживаю? Не переживаю за то, что не смогу родить дитя?! Не смогу рассматривать личико своего малыша, не смогу стать счастливой матерью? Я тоже хочу быть женщиной! Хочу слышать, как мой ребёнок назовёт меня мамой! Я хочу быть мамой, но Бог не дал мне возможности быть счастливой! - плача, кричала она мне, закрывая лицо руками. В этот миг я питал к ней неимоверную жалость. Понял, насколько обидные и ужасные слова я сказал ей. Но её бесплодность я не мог принять сердцем... - Прости, Кушина... - я перелез через кровать, подойдя к ней и обняв. - Простить мне мою негодность? Ты не сможешь жить с этим... - прижималась она ко мне, пытаясь расслабиться. - Но если верить, то мы сможем её перебороть, - я скорее успокаивал себя, чем Кушину. Было страшно понимать, что твоя жена не сможет родить твоё дитя, и что семьи не будет. - Перебороть бесплодие невозможно, Минато... - она смотрела в мои глаза, будто пытаясь понять, о чем я думаю. Казалось, что глаза - это портал в мои мысли, их отражение. Но я все равно продолжал смотреть на нее, не отводя свой взор. Пусть она знает, о чем я думаю - Верь... - это все, что я смог вытащить из себя на тот момент, - у нас получится...