13 июня. 2012 год.
- Да иди ты уже к чёрту! Мне надоели твои постоянные недовольства, слезы и скандалы! Ты ведешь себя, как маленький ребенок, хотя тебе уже двадцать лет! – нервно ору я на парня, который, обняв свои худощавые коленки, свернулся калачиком на диване и тихонько всхлипывает. Билл ничего не ответил, лишь продолжал плакать, зарывшись в копну своих черных волос. - Еще одна такая выходка, и я просто не выдержу! Все закончится, понимаешь? Наступит конец этим отношениям, которые с самого начала были обречены на провал! А теперь продолжай растирать по лицу сопли! – громко сказал я и вышел из комнаты. Чёрт. Как же мне надоели его постоянные упреки и приступы ревности. Как он сегодня ворвался в этот ресторан, где мы с Оливией, за обычной чашкой черного кофе обсуждали сценарий очередного рекламного ролика нашей фирмы. В неформальной обстановке думается лучше, чем в пыльном офисе, где все вокруг так и стремятся всунуть свой длинный нос в твои дела, высказать свою точку зрения, о которой их даже не спрашивали. Как помнится, на обсуждении одного из главных моментов всякой рекламы - слогане, и ворвался мой разъяренный бойфренд, который устроил скандал, что я мило провожу время с девушками в кафе, когда тот не знает чем себя занять, что бы разнообразить банальное времяпровождение дома. Оливия, конечно, уже привыкла к оскорблениям со стороны Билла, но лично я уже очень устал от всего этого. На обдумывание важных деталей рекламы у нас осталось очень мало времени, но, чёрт, мне не дают использовать это время с умом! Я, конечно, понимаю, что я должен уделять время своему парню, но раньше он всегда понимал, что эта работа мне очень важна и от нее зависит вся наша дальнейшая жизнь! Что же сейчас изменилось?.. Выхожу на улицу, сажусь на третью ступеньку крыльца (на ней почему-то всегда лучше думается) и закуриваю. Чувствую, как горьковатый дым заполняет сначала рот, а позже и легкие, доставляя приятное чувство. Выдыхаю. Становиться легче. Успокаиваюсь. Возможно, я действительно стал слишком мало времени уделять ему. А ведь я так его люблю… Устремляю взгляд куда-то вдаль, словно ища какой-то ответ на вечный вопрос «Как быть дальше?». Ответа нет, лишь темное полотно усыпанное звёздами застилает небо, и погружает город в состояние сна. Слышу, как за спиной открывается дверь и ко мне направляются чуть слышные шаги. Билл. Присаживается рядом и кладет голову на плечо. Молчим. Возможно, еще несколько секунд назад, из-за порыва злости, за такой шаг я бы просто отшвырнул его куда подальше, а сам ушел. Но сейчас я не делаю этого, потому что где-то в глубине души я понимаю, что в данной ситуации моей вины больше, чем его. Я сделал его таким. Я дал начало этой темной полосе в наших отношениях. Тушу сигарету. Выдыхаю очередную порцию дыма из легких. Этого дыма с запахом шоколада, который так любит Билл, и так ненавижу я. Курю эти сигареты лишь потому, что ему это нравится. При обнимаю парня за худенькие плечи и смотрю в темные заплаканные глаза. Черная подводка для глаз и тушь растеклись по щекам, от чего он выглядит еще более беззащитным и милым. Смотря на это чудо, мое чудо, снова начинаю проклинать себя за то, что так обидел его и дал этим слезам выкатиться из его глаз. - Прости меня, - сам того не ожидая, произношу я. - Это ты прости меня… - замечаю, как его глаза застилает очередной поток слез. – Просто последнее время я очень много думал о смерти. А что, если завтрашний день может никогда не наступить? А что, если мне осталось всего несколько часов и я умру? Не важно, что это будет – сбившая меня машина или какая-то неизлечимая болезнь, которая делает мой организм слабее с каждой минутой… Просто я хочу провести с тобой как можно больше времени, а вдруг его осталось мало? - Господи, маленький мой, что за глупости ты говоришь? Мы всегда будем вместе. Все будет хорошо. Я постараюсь уделять тебе, как можно больше часов. Хочешь, я завтра же возьму отпуск, и мы улетим куда-нибудь, где будет только пляж, море и солнце? Хочешь? - Да. Хочу, – чуть слышно отвечает он. - Значит все будет так, как ты хочешь. Я тебя люблю. - И я тебя люблю. Целую парня в лоб и беру его холодную руку в свою. Чувствую, как по его хрупкому телу пошла дрожь, хоть он старательно это не показывает. Накрываю чуть приоткрытые губы парня своими и нежно целую. Как же я его люблю.30 июня. 2012 год.
Черный день. Самый ужасный день в моей жизни. Похороны самого важного лучика этого мира. Боже, почему все получилось именно так? Он как будто все знал наперед, тогда, вечером, на крыльце. На глаза наступают слезы. Слезы боли и отчаяния. Без него я – не я. Меня нет. Он, уйдя, забрал половину моей души, а вторая половина осталась умирать здесь. Два дня назад мы возвращались с кинотеатра. Я отчетливо помню его восторженные глаза при просмотре фильма, как он эмоционально произнес в конце: «Это лучшее, что я видел!». Помню его тонкие аристократичные пальцы с идеальным маникюром, которые на протяжении всего фильмы были переплетены с моими. Помню, как попали под дождь, возвращаясь домой, но не спешили, а лишь прогуливались под теплыми каплями, мило держась за руки и целуя друг друга, время от времени. Мы пришли домой. Он жаловался на головокружение и боль в сердце, но на все мои попытки вызвать скорую, он отвечал, что такое бывает и скоро пройдет. Я дал ему таблетку, напоил горячим ромашковым чаем и уложил на кровать; сам же прилег рядом и крепко обнял. А позже наступила ночь. Его крики и жалобы, что боль снова вернулась. Скорая. Больничные носилки, на которых Билла погрузили в машину. Я всегда был рядом. Больница. Всевозможные препараты, которые вкалывали в парня, стараясь поддержать его состояние. Позже сообщили, что у него острая сердечная недостаточность и организм всячески отвергает лекарства и не борется. Всю ночь он пролежал на больничной кровати с капельницей, различными аппаратами, подключенными к его телу. А к утру они сообщили мне, что он умер. Что им очень жаль, но они были не в силах сделать что-либо. Да им совершенно не жаль! Они плевали на то, что у них умер очередной пациент, каких в их больнице куча. Они плевали, что человек в двадцать лет просто умер. Они плевали, что вместе с этой смертью закончена жизнь всех близких ему людей. Они плевали на все. В момент, когда я узнал, что со мной больше нет того, с которым еще несколько дней назад я отдыхал на острове, говорил, что люблю и обещал, что всегда буду рядом, мое сердце буквально упало. Дыхание остановилось. В глазах потемнело. Слезы тут же полились из глаз и я, не сказав ничего, просто вышел на улицу и закурил. Выкурил полпачки этих шоколадных сигарет и снова вернулся в больницу, откуда меня забрала фрау Трюмпер и увезла домой. Эта ночь была самая длинная и страшная в моей жизни. Тебя больше нет со мной. Но ты всегда есть в моем сердце, памяти и мыслях. - Том, ты готов? – поток моих мыслей прервал герр Трюмпер, заглянувший в комнату. - Да, конечно, я уже иду… - смахнув слезы с щеки, произнес я. Я иду… На кладбище, где через несколько часов тебя просто закопают в землю. Закуриваю. Те самые шоколадные сигареты, которые я так ненавижу, но так любишь ты…