He doesn't remember me/Он не помнит меня.

- Давай я помогу тебе, Гарри… Парень даже не обратил внимания на Луи, который пытался взять у него сумку, чтобы закинуть в багажник. Он захлопнул дверцу и обернулся к Томлинсону, отряхивая ладони о джинсы. - Да она не тяжелая, спасибо, Лу, - Гарри на пару секунд растянул губы в улыбке, стараясь не смотреть в глаза парню напротив. Луи помолчал, почесав затылок. - У тебя… Крутая прическа. Сам? - Ага. - Мне нравится. - Я знаю, - кивнул Гарри, аккуратно обходя Луи и садясь в машину, стянул ботинки и с ногами залез на заднее сидение, где уже сидел Зейн. Малик обернулся к нему и похлопал по своим коленям. Стайлса не требовалось долго уговаривать, и он лег на спину, положив голову на колени Зейна, и позволяя тому осторожно гладить его по волосам. Лиам залез следом, заставив Гарри согнуть ноги, освобождая тому немного места рядом с ними. Передняя дверь хлопнула, и раздался довольный голос Найла. - Ну, что, все готовы к отличным выходным на природе? - Так точно, капитан! – ответил ему Луи, садясь на водительское сидение и заводя машину, которая приятно заурчала, что Гарри мог ощутить всей спиной. Заиграла музыка, и он довольно улыбнулся, закрывая глаза. Я ненавижу появляться как гром среди ясного неба, Но я не мог не прийти, я не смог устоять. Я надеялся, что ты увидишь моё лицо, И это напомнит тебе, что для меня ещё не всё кончено. Ничего, я найду такого, как ты, Я тоже желаю тебе только лучшего, Не забывай меня, прошу, Я помню, как ты сказал: "Иногда любовь приносит счастье, Но иногда - вместо этого лишь боль". Ничто не сравнится, Никакие тревоги или заботы, Сожаления и ошибки - всё это стало воспоминанием... Кто мог знать, какими сладостно-горькими они будут на вкус?* Гарри чувствовал, как теплые пальцы Зейна вытирают слезы с его висков, и повернул голову, утыкаясь носом ему в живот. - Не плачь. Все будет хорошо, - тихий шепот и Стайлс шмыгает носом, еле заметно кивая в ответ. *** - Да твою мать, Зейн, свали нахрен! – вопли Лиама смешивались с истерическим хохотом брюнета, который носился вокруг него, шлепая по попе, пока Пейн с Найлом пытались поставить одну из палаток. – Малик, блять! – рявкнул Лиам, и тот согнулся пополам, держась за живот и продолжая смеяться. Гарри сидел неподалеку от них, прямо на траве, подтянув колени к груди и обнимая их руками и изредка улыбался, смотря на друзей. В паре метров от него на спине лежал Луи в солнцезащитных очках и Стайлс не знал, закрыты ли у него глаза, поэтому так и не решался повернуть голову и посмотреть на него. - Они такие идиоты, - с нежностью произнес Луи, и Гарри резко обернулся, потому что голос был слишком близко, слишком. Томлинсон уже сидел рядом с ним, и если бы кто-то из них пошевелился, то почти наверняка они могли бы соприкоснуться локтями. Гарри втянул носом воздух, стараясь не смотреть на розовые губы парня и отвернулся, пробормотав что-то утвердительное в ответ. - Мы давно их знаем? – Стайлс чуть раздраженно выдохнул, понимая, что Луи, кажется, пытается завязать разговор. Черт. - Я знаю их со школы, а ты с ними познакомился, когда «мы начали встречаться»… ну, в общем, тогда же, когда и со мной, - Гарри убрал челку со лба и посмотрел на Лиама, который сейчас держал Зейна на плече и шлепал того по попе. - А они давно, ну..? – Луи кивнул в их сторону, слегка смутившись. - Имеешь что-то против? – с вызовом откликнулся Гарри. - Нет, я… Нет, конечно, нет. Гарри хмыкнул. - Где-то около недели, возможно. Я не знаю. Они достаточно скрытные, чтобы остальные никогда не узнали ни о чем. По крайней мере, они так думают, - он усмехнулся, вытянув вперед ноги. – Как будто я не слышу их стоны по ночам из соседней комнаты. - Мы ведь жили с тобой вместе, да? Почему ты живешь у Зейна? – вопрос застал Гарри врасплох и он мысленно выругался, посылая Томлинсона куда подальше с его странными и неуместными расспросами. - Ты уверен, что хочешь это сейчас выяснить? – кажется, ответ получился немного резким, потому что Луи дернулся и промолчал, отводя взгляд от Гарри. – Прости. Просто я не думаю, что сейчас подходящее время начать выяснять, почему же я не живу со своим бывшим парнем, который меня забыл, - порой Стайлс просто действительно не умеет затыкаться. - Прости, - тихо произнес Томлинсон и Гарри прикрыл глаза, пытаясь спастись от теплого голубого цвета, преследующего его даже во снах. *** - Я не буду это есть, Лиам, даже если тебе кажется, что это выглядит съедобно, поверь мне, мы все здесь отравимся, если съедим это, - Зейн недоверчиво смотрел на шампур с нанизанным на него, слегка подгоревшим мясом. - Да ладно тебе, это просто мясо, ешь уже, - фыркнул Лиам, а Найл тем временем дожевал свою порцию, облизывая шампур. - А, что, еще есть? – все рассмеялись, а Найл обиженно фыркнул, бурча что-то себе под нос. Если и был кто-то, кто любит поесть – так это Хоран. Он может съесть все и, порой, в таких количествах, что невольно хочется спросить – каким образом это все помещается у него внутри. Вечер шел хорошо, по крайней мере, Гарри так думал. Они разговаривали о разных вещах: учеба, работа, футбол (потому что в такие моменты, правда, Найла и Лиама невозможно заткнуть), любимая музыка и даже секс (потому что Зейну только дай повод, и он будет издеваться над Лиамом, рассказывая обо всех девушках, которых он когда-либо встречал, даже если это и не всегда правда в итоге). Все было действительно хорошо. Пока Зейн не вытащил из их палатки, к счастью, к тому времени уже успешно установленной, рюкзак. Брови Лиама практически поднялись до его волос, когда Малик начал доставать из рюкзака, одну за другой, бутылки, наполненные алкоголем. Виски, вермут, водка, просто пиво, коктейли, разнообразные энергетики с небольшим процентным содержанием. У парней сначала случился небольшой культурный шок, но лишь небольшой, потому что буквально через пять минут все это добро уже разливалось по пластиковым стаканчикам, изредка разбавленное какой-то газировкой. Все было действительно хорошо. Пока Найл не решил развести костер, и спалил себе одну бровь, пытаясь понять принцип работы зажигалки. Лиам пытался убедить его, что колесико надо крутить в одну сторону, Хоран же упорно крутил его в другую. И почему-то ему казалось, что чем ближе зажигалка к его лицу, тем действеннее его метод. Все было действительно хорошо. Пока Луи не достал гитару, и начал завывать какие-то песни, вроде Бейонс или Шакиры, и это было настолько ужасно в его пьяном состоянии, что Лиам чуть не убил его этой самой гитарой, пытаясь заставить заткнуться. При этом все парни так смеялись, что начинала кружиться голова от недостатка кислорода. Все было действительно хорошо. Пока Зейн не вскочил на ноги, пытаясь исполнить, судя по всему, сольную партию принцессы из какого-то балета и упал лицом на землю, пытаясь задрать ногу выше собственной головы. Тогда Гарри уже думал, что хуже быть не может. Но все было действительно хорошо. Пока Лиам не завалился в костер, пытаясь повторить пируэты Зейна, и парни на несколько минут протрезвели, пытаясь потушить его толстовку, ногами, одеялом, водкой, и всем что попадалось под руки. И все же все было действительно хорошо. Пока Луи не положил руку Гарри на колено и тот повернулся к нему, успев заметить только его почерневшие глаза, прежде чем парень накрыл его губы своими. Это была эйфория. Чистая, концентрированная эйфория, и у Гарри действительно кружилась голова, и он не знал точно, от количества ли выпитого, или от того как зубы Луи сталкиваются с его собственными, когда тот пытается укусить его за губу, но каждый раз промахивается. Но… Но он просто не мог. Гарри кладет руки парню на грудь и резко отталкивает от себя, заставив Луи упасть на спину, и в очередной раз лишаясь такого необходимого тепла. Он знает, что поступает правильно, но сейчас ему так холодно, что он готов притянуть Луи обратно, лишь бы согреться. Томлинсон недоволен отказом. Явно недоволен. Он разъярен. Гарри видит это по его глазам. Такие же были у него в тот день, когда он чуть не придушил Стайлса из-за обычной ревности. Парень срывается с места, кидаясь вглубь леса, и его сердце колотится как сумасшедшее, потому что он знает, что ничем хорошим это не кончится. Он знает, что ему не сбежать. Луи настигает его почти тут же, хватая за край худи и Гарри впервые в жизни так сильно жалеет о том, что на нем одето. Надень он толстовку или кожанку, их можно бы было расстегнуть и скинуть сразу же и выиграть еще немного времени. Худи не расстегнешь. «Сейчас Лиам точно принесется сюда и оттащит его», - подумал Гарри, когда Луи толкнул его к дереву, заставляя проехаться спиной по шершавой коре, а в следующую секунду его рот наполнился металлическим привкусом, и лишь после пришла тянущая боль в челюсти, куда Томлинсон ударил кулаком. Алкоголь притуплял ощущения, и Гарри еще никогда не был так рад тому, что так сильно напился. Он вскинул крепко сжатую в кулак руку, попадая прямо по скуле Луи, голова которого безвольно мотнулась в сторону, но он устоял на ногах, прикладывая к щеке ладонь. Когда он убрал руку, Стайлс почти застонал вслух, увидев красные разводы на его коже. Чертово кольцо. Массивное, декорированное шипами кольцо. Черт бы его побрал. Получив еще один удар, на этот раз по носу, Гарри уже не думал о кольце так плохо, как до этого. В переносице что-то хрустнуло, хотя, возможно, ему просто показалось. Он почти упал на Луи, заваливая его на землю и садясь сверху, начиная бить куда придется. Томлинсон оказался в беспомощном положении, что неплохо отрезвляло, поэтому через минуту он скинул с себя Стайлса, поменявшись с ним местами. На этот раз Гарри все-таки готов был поклясться, что Луи сломал ему нос, но, наверное, если бы это действительно было так, он бы уже давно сошел с ума от боли. Недолго думая, Гарри вздернул колено, ударяя Томлинсона в живот, и тот согнулся, в отместку вписав кулак в его солнечное сплетение. Кровь с подбородка Луи капала на щеку парня, и он закрыл глаза, напоследок вслепую ударив соперника. Тяжесть тела Луи внезапно перестала ощущаться, и Гарри сначала даже показалось, что он просто отключился. Но пальцы левой руки все еще способны были двигаться, и он резко сел, боясь получить очередной удар без всякого предупреждения. Луи лежал на спине рядом, зажимая рукой глаз и издавая какие-то нечеловеческие вопли боли. - Господи, Луи, - Гарри кинулся к нему, садясь рядом на колени, и аккуратно взял его за запястье, медленно убирая руку от глаза, предусмотрительно слегка отклонившись, чтобы Томлинсон на автомате не врезал ему еще раз. Чуть ниже брови, по тонкой коже века пролегла глубокая ссадина, оставленная кольцом Гарри, когда он ударил Луи, не видя, куда бьет. Стайлс закусил губу и на секунду прикрыл глаза, пытаясь унять бешеное головокружение. - Очень больно? – тихо спросил он, забывая о собственной боли. - Поцелуй меня, - Гарри передернуло, и он убрал руку от запястья Луи, нервно оглядываясь по сторонам. Где, мать его, Лиам? Тут двое перепивших парней, одному из которых внезапно приспичило поцеловать своего бывшего парня, забыв, как он его ненавидит. - Ладно, значит, я сам, - Луи резко сел, а Гарри не успел среагировать, ощутив только легкий запах малинового коктейля, а затем почувствовал на своих губах теплые и соленые от крови губы Томлинсона. Чужой язык прошелся между его губами, просясь внутрь, и Стайлс неосознанно открыл рот, впуская парня, который положил руку ему на спину, притягивая его ближе к себе. Они упали на землю, и Гарри оказался на Луи, чувствуя, как высокая трава щекочет его щеки. Томлинсон не осторожничал, жадно проходясь языком по зубам партнера, и тот чувствовал, как медленно падает в бездну; от выпитого алкоголя ли, или просто от родного запаха Луи – он не мог сказать точно теперь. В какой-то момент ему показалось, что он услышал голос Лиама вдалеке, но он быстро списал это на свое пьяное состояние, решив, что парни наверняка даже не заметили исчезновения двух своих товарищей. Они целовались долго, и Гарри очнулся только когда почувствовал своим бедром твердый член Томлинсона. Луи решительно сжал ладонями его задницу, отпуская губы и принимаясь целовать длинную шею и Гарри показалось, что его руки дрожали, когда он расстегивал ремень Луи, запуская руку ему в боксеры. Было жутко неудобно, и он сполз с него, устраиваясь рядом, и поглаживая головку члена большим пальцем. Томлинсон судорожно вздыхал, вцепившись сильными пальцами в бедра Гарри, и парню хотелось оказаться сейчас где угодно, только не рядом с Луи, которого он хотел так, что уже становилось больно от тянущего ощущения в трусах. Стайлс прижался губами к бешено бьющейся вене на шее Томлинсона и прикусил зубами соленую от пота и крови кожу, зная, что оставит яркий засос. «Неважно», - думал Гарри, быстро двигая рукой и тяжело дыша Луи на ухо. – «Он спишет это на то, что мы были слишком пьяны, чтобы соображать. Неважно, что я, кажется, уже совсем не пьян». Парень вздрогнул и откинул голову назад, когда прохладные пальцы проникли в его спортивные штаны и коснулись члена, принося необходимое облегчение. Луи начал двигать рукой в том же темпе, что и Гарри, периодически кусая его за нижнюю губу, когда становилось абсолютно невыносимо выдерживать больше эту сладкую муку. Он кончил первым, и его пальцы сжались, заставляя второго парня последовать сразу за ним. Луи бессвязно простонал что-то, прогнувшись в спине, в то время как Гарри просто шумно выдохнул, позволяя наслаждению заполнить каждую клетку его уставшего тела. - Я люблю тебя, Лу, - тихий вздох на ухо и Стайлс закинул ногу на Луи, утыкаясь носом ему в шею. Парень положил руку на его бедро, поглаживая кончиками пальцев обнажившийся, из-за задравшейся худи, участок кожи. Гарри прикрыл глаза, понимая, что Томлинсон уже не в том состоянии, чтобы услышать его. В его голове крутилась песня, которую они слушали по радио, пока ехали сюда и он сжал рубашку на спине Луи, раз за разом мысленно повторяя ее слова. Иногда я начинаю думать, не было ли это все ложью? Если наши чувства были настоящими, разве можешь ты быть "в порядке"? Потому что я совсем не в порядке... Мне больно знать, что ты счастлив, и сознавать, что ты пережил это, Тяжело слышать твое имя, когда я так долго тебя не видел... Мне бы хотелось проснуться с амнезией, Чтобы забыть обо всех этих глупых мелочах, Вроде того, каково было засыпать рядом с тобой - Воспоминания, от которых мне никуда не деться, Потому что я совсем не в порядке...** И Гарри чувствовал, что хотел бы сам на следующее утро проснуться с амнезией, лишь бы не помнить больше о том, что было между ними, потому что этого больше не будет. Лишь бы не помнить прикосновения рук, которые дарили ему тепло и ласку, когда он так в этом нуждался, потому что Луи теперь не хочет его касаться. Лишь бы не помнить его голос, его признания в любви, его обещания, потому что они больше ничего не значат. Лишь бы забыть его глаза, которые светились счастьем, когда они были вместе. Потому что Гарри больше не был причиной этого счастья. *** - Почему ты просто раньше мне не сказал, что это так круто? – выдохнул Лиам, утыкаясь носом в плечо Зейна, который положил руку на его голову, поглаживая пальцами короткие волосы на затылке. - Ты не спрашивал, - тихий ответ и Лиам усмехнулся, целуя ключицы Малика. - Зря не спрашивал. Потому что секс с тобой это, наверное, лучшее, что со мной случалось. - Мило-то как, - рассмеялся Зейн, а парень скорчил в ответ обиженную рожицу. - Не смейся. А то я затрахаю тебя так, что ты не сможешь встать завтра. Хотя, встать то ты, возможно, и сможешь, а вот сидеть тебе вряд ли удастся, - ухмыльнулся Пейн, слегка прикусывая кожу на плече Малика, и тот фыркнул в ответ, слегка дернув Лиама за челку. - Лучше скажи мне, где Луи и Гарри? Мне показалось, они слишком много выпили. - Ты серьезно? Спят уже давно, наверное, я не знаю. Я не помню практически ничего из того, что было час назад, когда мы еще на улице были, - поморщился Лиам. - Ты себя недооцениваешь, - хмыкнул в ответ Зейн. – Это было часа три назад как минимум. И с тех пор мы примерно три раза занимались потрясным, горячим и незабываемым… - Все, все, я понял! – Лиам смутился, его щеки покрыл легкий румянец и Зейн нежно улыбнулся, поцеловав его в лоб. - Все же меня немного волнуют Луи и Гарри. Раз Хаз не здесь, значит они в одной палатке… Знаешь, они могут натворить много лишнего. И что-то мне подсказывает, что это не особо хорошо закончится, - он вздохнул и устроился удобнее, обнимая Лиама, который незамедлительно оплел его руками, прижимая к своей груди. Зейн даже не представлял, насколько он был прав.