Smile again

Процесс над Хенджуном получает довольно широкую огласку, но, благодаря связям Дэсона со СМИ, статьи выходят без упоминания настоящих имен и фотографий. В ходе досудового следствия выплывает еще много чего: и использование поддельных документов, и подобные, более ранние случаи жестокого обращения с омегами. Ранее ему удавалось уйти от обвинений из-за того, что жертвы со временем отзывали свои заявления. Возможно, Джиен поступил бы так же, не окажись рядом с ним Сынхена. - Давно хотел спросить, как ты вообще связался с таким типом? - подозрительно интересуется альфа. - Сам сотни раз задавался этим вопросом, - задумчиво отвечает Квон. - Он подошел ко мне, чтобы познакомиться, делал комплименты и в целом был очень обаятельным и харизматичным. Но все равно иногда проскальзывало что-то такое, что заставляло настораживаться. Наигранность или фальшь. Я даже несколько раз собирался с ним порвать, особенно, если мы не виделись несколько дней. Знаешь, как будто пелена с глаз спадала. Но стоило ему появиться - и я опять попадал под его влияние. Даже как-то страшно. - А что, когда меня нет рядом, ты тоже обдумывашь, стоит ли со мной порвать? - полусерьезно уточняет Сынхен. - Нет. Я скучаю и думаю, что хотел бы оказаться там же, где и ты. *** - Нет, ну ты представляешь?! – голос омеги звучит возмущенно. – Я не успел даже на стол в своем кабинете положить, как этот, - Джиен прерывается, пытаясь подобрать самое сочное определение, - мозгоклюй из Гамма вижн уже нарисовался на пороге! Он меня караулил что ли? Чхве жмурится и мысленно отвешивает себе пинок. Ему даже не нужно спрашивать имени мозгоклюя, он и так в курсе, кто из его людей настолько дотошен. За чередой событий последних дней он совсем забыл скомандовать Сынри отбой. Джиен скидывает туфли в прихожей и, шлепая босыми ступнями по полу, вбегает в гостиную. Он на взводе, это видно по резким стремительным движениям и тому, что Сынхену самому приходится ловить омегу, чтобы обнять и поцеловать. Джиен соглашается замереть на минуту, но бушующая внутри энергия не дает долго оставаться на месте. - И ведь сказал же, что сам с ним свяжусь, ну что за люди, почему не могут подождать? Как будто у меня и так проблем мало. Квон замирает посреди комнаты, прекратив мерить пространство шагами, и опускает голову. - Ну почему так? Выбор без выбора. Я или потеряю то, к чему стремился всю сознательную жизнь, или… Или потеряю контроль, над журналом. - Почему потеряешь? – осторожно уточняет Сынхен. - Понимаешь, эта компания. Гамма вижн, - Джиен гадливо морщится. – Со стороны может показаться, что для небольшого издания это хороший вариант. Влиться в сильную компанию, получить защиту и стабильность. Но стиль управления Гаммы таков, что, - Квон взмахивает ладонью в воздухе. – Они просто превратят мой журнал в очередную штампованную дешевку. - Что, прости? – не сдерживается альфа. Джиен оборачивается к нему, вопросительно вскинув брови. – Что значит – в дешевку. Между прочим, продажи каждого издания возрастали после слияния. Омега непонимающе хмурится, но лицо почти сразу озаряется пониманием. На мозги он никогда не жаловался. - Ты, - Чхве сглатывает, когда Джиен тычет в него тонким пальцем. – Черт, это же ты основатель Гамма вижн! А я-то думал, что мне просто показалось при первой встрече, что я тебя где-то видел! Ты… Интересно было, а? Интересно наблюдать, как я переживаю за журнал? - Джиен. - Замолчи! Я так давно хотел высказать все, что думаю по поводу этой компании. Так что теперь слушай и не перебивай! – в голос пробираются истеричные нотки. Квон делает паузу и глубоко вздыхает. – Ты знаешь, что ваша политика давления – это полный отстой? Накручиваете нервы будущих партнеров себе на кулак, а все ради чего? Чтобы почувствовать себя хозяевами положения? А то вы не в курсе, что это так. Вы же загребаете только те журналы, единственная альтернатива для которых – закрытие. - Джиен. - Скупаете, и при внешнем сохранении названия, делаете из них что-то усредненно-массовое. Лишенное крупиц индивидуальности. Ты хоть представляешь, как долго я подбирал свою команду? Каждого человека, начиная от фотографов, стилистов и журналистов, и заканчивая парнем, что отвечает на звонки в приемной. Я уверен в каждом этом человеке как в самом себе. Я взял за них ответственность. Мы вместе работаем, вместе творим. А потом приходит твой представитель и говорит «В вашем распоряжении будет наша команда. Они профессионалы. Лучшие.». К черту все это! Мне не нужны лучшие, мне нужны мои! Возможно, они не идеальные, но вместе мы создавали то, что любят наши читатели. Ты хочешь, чтобы я послал к черту всех их и стал выпускать под своим именем что-то совершенно другое. Хочешь сделать меня одним из многих. Человеком, который не сможет принимать решения. И знаешь, что самое паршивое? – Джиен заглядывает Сынхену в глаза. – Я не могу сделать ничего, чтобы тебе помешать. - Я, - Чхве отводит взгляд. – Я тебя понял. Я скажу Сынри, чтобы он оставил тебя в покое и просто дождался ответа. Квон медленно кивает. - А ты? – тихо уточняет омега. – Тоже оставишь? Чхве потягивает руку и несильно сжимает его пальцы. - Не могу обещать того же. Джиен на удивление безропотно позволяет себя обнять, но ненадолго. - Иди к себе. Мне нужно все переварить и успокоиться. *** Следующим утром, открыв дверь после звонка, Джиен находит на дверной ручке пакет со стаканом кофе и сендвичами. Улыбнувшись, омега принюхивается и относит еду на кухню. Отодвигает тарелку с набившей оскомину овсянкой и завтракает по-человечески. Вечером на двери снова ждет пакет. На этот раз – стейк из жаренной рыбы и гарнир. Самого Сынхена снова не видно. Так продолжается еще пару дней. О присутствии альфы напоминают только пакеты с едой. *** - Дэсон, это правда, что стиль управления компании обезличивает подконтрольные нам издания? – Сынхен развалился в огромном кожаном кресле. Расслабленная поза контрастирует с напряжением в голосе и нервно тарабанящими по столешнице пальцами. - Это называется «корпоративный стиль», Сынхен, - заученно отзывается Кан. - Фигня. Как настолько разноплановые журналы можно грести под одну гребенку? Дэсон прикрывает глаза и мысленно медленно считает до десяти, взвешивая процент дружеских и деловых связей в их с Чхве отношениях. - Сынхен, давай начистоту, - Дэсон усаживается в кресло перед альфой и краем глаза отмечает, как сидящий на диване у стены Сынри заинтересованно подается вперед. – Это тебе в голову вложил некий Квон Джиен? - Что ты имеешь в виду? – узит глаза Сынхен. - Как-то очень вовремя для «Омеганайзера» появились твои сомнения, ты не находишь? - Я даже не удивляюсь, что ты в курсе моей личной жизни, - Чхве на несколько секунд переводит взгляд на Ли, и тот тушуется, стараясь стать незаметным, - но намекать на то, что я не могу разграничить постель и работу – уже слишком. Дэсон поджимает губы. - Но так оно и выглядит. Уже все знают, что ты готовишь новый проект договора. Акционеры недовольны. Альфа усмехается. - Честно? Плевал я на их недовольство. Как основатель и держатель контрольного пакета акций, последнее слово оставляю за собой. И если я планирую изменить условия партнерства с одним из журналов, тот так оно и будет. И это не потому, что у меня более, чем деловые отношения с владельцем журнала. Но потому, что Джиен – единственный, кто решился указать мне на промахи. Кан довольно долго молчит, прикидывая в уме варианты развития событий. - Совет акционеров ты будешь уговаривать сам. И разбираться с недовольными – тоже. И Сынри должен будет и дальше контролировать это соглашение. - Хорошо, что еще? - Еще? Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, и вся компания не рассыплется, как карточный домик от неосторожного движения. *** Вечером четвертого дня Квон спешит к двери за своей порцией ужина, но на пороге его ждет Сынхен собственной персоной. Омега надувает щеки. Его банально приманили на еду. - Ты еще злишься? - Квон не захлопнул дверь у него перед носом, так что Чхве решается начать разговор. Джиен вздыхает. - Я столько раз выворачивался перед тобой на изнанку, а ты все это время не был со мной честен. Я не злюсь, мне обидно. - Прости. Квон пожимает плечами и отступает назад. - Зайдешь? Альфа проходит в квартиру, размышляя, можно ли сейчас обнять омегу, или это только все испортит. - Хочешь узнать, чем я сегодня весь день занимался? - Чем? - послушно спрашивает Джиен. - Пропихивал через совет образец нового договора о слиянии. - В смысле? - Проверь почту, Сынри должен был все переслать, - альфа светится гордой улыбкой. Джиен непонимающе хмурится и, подхватив со стола планшет, усаживается на диван. Чхве примащивается рядом, искренне надеясь, что Сынри все-таки хватило ума не называть пересланный документ “договор имени богической задницы Квона”, как он грозился. Омега молчит, перелистывая страницы и вчитываясь в положения контракта. Джиен периодически хмурится и шевелит губами, беззвучно повторяя выверенные формулировки. К тому времени, как Квон откладывает планшет, Сынхен уже с трудом сидит на месте. Джиен некоторое время молчит, а потом все же решается заговорить. - Я не понимаю. Сынхен, почему это выглядит как подачка любовнику босса? - Что? Нет, подожди, ты не… - Эти условия совершенно отличаются от ваших типовых договоренностей. - Это правда, но не ты ли говорил, что наши методы управления неверны? - осторожно отвечает Сынхен. - И вот теперь, когда я потратил уйму времени и сил на то, чтобы как-то это изменить, ты воспринимаешь это так? Подачка? Серьезно? - А с какого еще перепугу тебе так переживать об условиях контракта?! – заводится Квон. – Знаешь же, в каком я положении. Я в любом случае его подпишу! Альфа вскакивает на ноги. - Между прочим, не у тебя одного есть дело, в которое ты вкладываешь все силы! И не ты один переживаешь за свое детище! Может, твои слова об управлении компанией были для меня настолько важными, что я решился на изменения! К тому же, не надо думать, что ты сохранишь все свои свободы на посту главреда. Треть материалов будет отбираться нашим советом, и рекламодатели тоже будут наши. Так что Гамма Вижн тоже будет в выигрыше. Джиен поджимает губы, крылья носа нервно раздуваются. - А еще, ты должен будешь сняться в фотосессии и дать интервью одному из наших изданий, - выкладывает еще один козырь альфа. Квон только фыркает. Фотосессия, эка невидаль! - А если, предположим, - ядовито цедит омега, - мы с тобой расстанемся. Что будет с контрактом? - Ничего, - твердо отвечает Чхве. – Но мне бы этого не хотелось. Омега удивленно вздрагивает, когда Сынхен заключает его в тесные объятия. - Не бросай меня, пожалуйста. Джиен фыркает и закусывает губу, несколько секунд сидит так, а потом расслабляется, обмякнув в руках альфы. - Разве это не я тот, кто должен просить не бросать его? - Почему ты так думаешь? - Ну, без тебя я бы просто лишился своего журнала. Хотя нет. Я был бы мертв, скорее всего. Дважды. - Ты преувеличиваешь. - Ничего подобного, - Джиен отклоняется назад, заглядывая в глаза альфы, и отводит со лба пряди густой челки. Обнимает лицо альфы ладонями и оставляет легкий поцелуй на губах. – Давай забудем и пойдем дальше. Но не ври мне больше. Лучше узнавать новости в неподходящее время, чем так, совсем случайно. - Хорошо. - Тогда, - Квон улыбается. – Я проголодался. За тобой ужин. - Приказ понят. Идем ко мне? - Идем, - омега позволяет поднять себя на ноги. - Еще есть указания на вечер? - Я хочу поесть, заняться сексом и лечь спать, - перечисляет омега. Сынхен негромко смеется и притягивает его к себе. - Именно в таком порядке? - Да. А то я тебя знаю, после оргазма еды от тебя не дождешься. Альфа смеется громче и пропускает Джиена перед собой в квартиру. - Ладно, тогда я на кухню. Дверь квартиры захлопывается, щелкнув замком, отсекая все проблемы последних месяцев. Джиен наконец-то чувствует забытую легкость в голове и сердце. Хочется улыбаться. Что омега и делает, обняв Чхве за талию и шагая за ним на кухню. - Ты так и будешь стоять? – интересуется Сынхен через несколько минут, когда понимает, что Квон не собирается отлипать. - Да. - Долго? - Пока не прогонишь. - Ясно. Очень долго, - губы Джиена растягиваются еще шире, он прячет лицо у Сынхена между лопатками. «Очень долго» - это обнадеживает. Это то, чего, пожалуй, Квону давно не хватало. Омега переминается с ноги на ногу и обнимает Сынхена крепче, на полном-полном серьезе не собираясь отпускать его очень-очень долго.