Грустные мысли о сущности бытия. (Философские размышления приговорённого к наказанию)

Грустные мысли о сущности бытия. (Философские размышления приговорённого к наказанию). Стою в углу. В первый раз своей долгой восьмилетней жизни. Ну почему так странно и непредсказуемо устроен мир? Всего лишь один раз согласилась тайком от родителей пойти в дальний поход вместе с Кирюхой и Ленкой – и вот вам – попала сразу в угол! Ленке повезло. Её отсутствия даже не заметили: родители уехали на все выходные на юбилей, а бабушка, увидев, что обед бесследно исчез, успокоенная, дремала до вечера в кресле. Это здорово Ленка придумала: подговорила соседского Петьку, чтобы тот залез в окно и съел обед. А Петька только рад. Ему хоть пять обедов съесть – он и не крякнет! Кирюхе не повезло, но всё-таки не так сильно. Отец выпорол его тут же в прихожей и с чувством выполненного долга пошел смотреть футбол. И Кирюха, счастливый, сразу же помчался хвастаться перед мальчишками во дворе двумя розоватыми рубцами, выступившими на белоснежной нижней части его тощей загорелой спины. Правильно, а то рубцы быстро сойдут: отец и бил-то потихоньку, так, больше для проформы. Мальчишки с завистью взирали на результаты порки, осторожно трогали пальцами розовые полоски, а Кирюха страдальчески морщился, постанывая, закатывая глаза и прикусывая нижнюю губу. И все понимали: вот он, герой сегодняшнего дня! А мне совсем не повезло. Мама встретила меня с заплаканными глазами, молча проводила в комнату и поставила передо мной тарелку с голубцами и компот. Потом она стала звонить папе. Тот примчался весь взлохмаченный, раскрасневшийся. Я сидела за столом перед остывшим обедом и ковыряла вилкой голубец. Есть почему-то не хотелось. Папа быстрым шагом подошел к столу, сел напротив и стал пристально смотреть на меня. Лучше бы он меня отлупил! Ну не ремнем, конечно, но хотя бы шлёпнул разок! Так нет же: сидит, тяжело дышит и молчит. Тогда я тихонечко встала из-за стола. Понятно: надо просить прощения. Но горький колючий комок встал посреди горла и не давал вздохнуть. Чувство вины перед родителями и жалости к своей загубленной никчёмной жизни разрасталось с геометрической прогрессией. Я тяжело вздохнула и поплелась в угол. Меня никогда не наказывали, тем более не ставили в угол. Но в этот момент я с ясностью осознала: я должна быть строго наказана! Я уперлась лбом в прохладный угол, закрыла глаза и поняла: жизнь кончена! И тут за моей спиной послышался скрип. Краем глаза я увидела, как папа взял стул, принёс в мой угол и с грустным видом сел рядом со мной. Из кухни выглянула мама. Она с удивлением посмотрела на наш молчаливый дуэт, постояла в нерешительности несколько секунд, потом почему-то радостно улыбнулась (а чему, собственно, тут улыбаться-то!?), подошла к нам, толкнула папу, и тот немедленно подвинулся. Родители сидели рядышком и любовались на то, как их неразумная дочь наказывает себя… Во дворе Ленка с Кирюхой взахлёб врали про наши несостоявшиеся страшные приключения. Ребятня завистливо охала и вскрикивала на самых интересных местах. А мы с родителями были наказаны… Как здорово!