Целых три услуги

      По пустой дороге еле двигалась едва различимая точка, за ней также тяжело шёл кто-то более крупный. Погодка выдалась неважная, солнца не было видно. Дул сильный, пробирающий до костей ветер. Метель зло бросала в лицо путнику пригоршни снега, очерчивала снежинками вокруг его ног затейливые фигуры и спешила проделать то же самое у копыт лошади. Последняя мелко дрожала, время от времени жалобно ржала, но хозяин упрямо тянул её за поводья вперёд. Вскоре мужчина на миг остановился, повернувшись к ветру спиной, и перевёл дух.       Что-то не сходилось.       От ближайшей к Одинокому Великану деревушки до самой крепости можно добраться пешком за каких-то пятнадцать минут. С учётом проявления капризов природы — за тридцать. Однако проклятущий снегопад вкупе с метелью не давали разглядеть ничего, находившегося дальше вытянутой руки. Даже если предположить, будто бы путник каким-то немыслимым образом умудрился проморгать ворота, по всем подсчётам он уже давно должен был обниматься с крепостной стеной. Вот уж что точно не пропустишь!       Мысленно чертыхнувшись, человек поправил сползшую с лошади седельную сумку и вновь двинулся в путь, но начал забирать левее.       Верно говорила владелица небольшого трактира. Последние мозги растерял, раз решил отправится в такую непогоду. Нет бы подождать. Ну, что вы. Гордость и самомнение выше крыши.       Спустя десять минут скитаний путник кое-как сумел рассмотреть зыбкое очертание одной из горных вершин, которую ранее чуть не обогнул, и проход. Мужчина мгновенно поспешил к спасительному «пролому» и совсем скоро с облегчением смог вдохнуть полной грудью — здесь не было настолько пронизывающего ветра. Видимость улучшилась, впереди показался заново отстроенный Одинокий Великан, охвативший по ширине весь перевал среди гор Отчаяния. Не крепость, а целый город.       Смотровые на высокой, неприступной стене узнали его сразу же, стоило ему лишь скинуть капюшон и стянуть шарф с лица. Всё-таки он достаточно часто тут мелькал.       — Здорово, гонец! Хреново выглядишь! — посмеиваясь, обратился к нему один из Диких и подал знак кому-то внизу, чтобы открыли ворота.       — И тебе не хворать, мил человек, — вернул усмешку путник.       Мужчина прошёл в каменную арку, краешком сознания отметил целых две решётки, миновал ещё одни, внутренние, врата, поморщившись от грохота закрывшихся за ним створок. Только он собрался сделать шаг...       — Ну, как оно? Есть чего? — оценивающе осматривая пузатые седельные сумки, налетели с расспросами некоторые воины и другие работяги, зарабатывающие на строительстве, ковке оружия и многом другом.       — Тише-тише, дайте хоть бедную кобылу в конюшню пристрою! — замахал свободной рукой гонец. — Не волнуйтесь, все всё получат, кому есть письма или посылки.       Народ беззлобно поворчал, но согласился, послушно расступившись.       Расседлав лошадь, избавив её от груза и как следует накормив, путник немного передохнул в доме у семьи, где его всегда встречали с радостью, быстро поделился последними новостями и отправился по долгу службы. Кого-то, кому почта приходила часто, он знал в лицо, а других приходилось искать, выспрашивая дорогу и внешние приметы.       Когда последняя сумка оказалась полупуста, гонец удачно встретился с одним из десятников Диких Сердец, от которого узнал: те, кто был ему нужен — воины, недавно вернувшиеся из рейдов в Безлюдные земли. К счастью, целые и невредимые. А значит, имелся очень большой шанс, что все сидят в столовой, набивая животы нормальной человеческой пищей после «лакомств» ледяных просторов. Потому путник немедля отправился туда.       Четверть часа спустя мужчина стоял среди большого зала, уставленного длинными столами со скамейками с обеих сторон, и выкрикивал имена получателей.       — Охота ему глотку драть?! — насупился Халлас, которого крайне раздражало, что какой-то идиот не даёт ему спокойно поесть.       Сидящий напротив него Медок на возмущённое заявление лишь хмыкнул, а Мумр с сочувствием похлопал гнома по спине.       — Угорь! — в последний раз выкрикнул гонец, перебив громкую брань «закипевшего» Счастливчика.       Друзья окаменели, а сам гарракец, казалось, был ошеломлён больше всех. Никто из них не ожидал ничего похожего.       — Есть здесь Угорь или нет? — не унимался мужик, держа в вытянутой вверх руке пожелтевший конверт, а подмышкой — продолговатый свёрток.       — Есть! — отозвался за вышеозначенного Медок и подтолкнул того в плечо: — Иди давай.       Когда Угорь вернулся со своей неожиданной ношей, то сказал только три слова:       — Мне надо уйти, — после чего быстрым шагом покинул столовую.       — Чего это он? — удивился Фонарщик, но ответа не получил.       Угорь, ничего не замечая, лишь по привычке огибая препятствия и поворачивая в нужном направлении, спешил в дом их четвёрки. Да, новое течение, если можно выразиться таким образом. Раньше они жили в комнатах по два, четыре, а то и шесть человек; собственно, подобное практиковалось и сейчас — с новичками, а «старикам», горстке воинов, выживших во время войны с Неназываемым, за счёт расширения крепости предоставили отдельные здания в расчёте на пятерых жильцов. В занятом ими доме пятым должен был быть Пепел, командир, однако тот пожелал остаться в центральном сооружении Одинокого Великана.       Новоприбывших, жаждущих служить в рядах Диких Сердец, оказалось не так мало, как ожидалось, потому некоторые «старики», в том числе и Медок, стали сотниками, другие — десятниками. С новоиспечёнными солдатами было много хлопот, но для Угря на данный момент они отошли на второй план. Перед глазами всё ещё стояли жестокие слова, обозначающие место отправления письма — Гаррак, Хозга.       Добравшись до своей комнаты, воин кинул конверт и посылку на кровать, а сам остановился у окна, с силой проведя ладонью по лицу.       Чего только он не передумал об их содержимом. Однако мечущиеся в голове мысли не избавляли мужчину от необходимости ознакомиться с ним. Конечно, можно сделать вид, словно ничего не было, сжечь, в конце концов. В столь долгом путешествии вещи вполне могли потеряться. Но гонец знает о том, что привёз. При передаче присутствовало много людей и нелюдей, способных подтвердить сей факт. А если придёт второе «оповещение», третье?..       Наконец решившись, уроженец Гаррака взял в руки письмо.       Конверт пожелтел и был прилично помят. Видно, что провёл в пути порядочное количество времени, едва ли не через огонь и воду прошёл, побывал во многих руках, и некоторые гонцы обращались с ним недостаточно аккуратно.       Пробежавшись взглядом по ровным, мелко написанным строчкам, десятник отметил — почерк показался ему смутно знакомым. Перевернув конверт, Угорь увидел печать, немного смазанную, будто ставивший её делал это впервые. Вот только она принадлежала роду ван Арглад Дас. Его роду.       Сердце глухо стукнуло и словно ухнуло в пропасть, в голове поселилась звенящая тишина. Но мужчина тут же постарался взять себя в руки. Поколебавшись, гарракец резко взломал печать и уже с непробиваемым, ледяным спокойствием, точно оградившись глухой стеной, достал письмо.       «Угорь, доброго времени суток!       Сразу же прошу прощения за неудобства, однако данная печать оказалась единственной возможностью без задержек отправить тебе подарок, будучи более или менее уверенным в его сохранности (искренне надеюсь, ты получил и посылку тоже)...»       Нахмурившись, воин оторвался от чтения и встряхнул головой. Получается, послание не от родных?       Взгляд против воли скользнул вниз.       Подпись была однозначна.       «Гаррет».       Вздохнув, десятник облегчённо опустился на кровать.       «Шороху-то навёл, клянусь драконом», — криво усмехнулся Угорь, чувствуя, как от сердца немного отлегло, и продолжил прочтение более внимательно и вдумчиво.       «... Хотел оповестить: я выполнил просьбу. Но мне не удалось избежать вопросов твоего брата. Теперь он всё знает. Ни я, ни он больше никому не рассказали о тебе...»       Угорь удовлетворённо кивнул.       «... Сначала твой брат был в ярости. Чуть не наделал глупостей...»       «Ожидаемо», — отстранёно заметил гарракец.       «... Я вовремя остановил его, хотя это далось мне с трудом. А также помог ему понять всю щекотливость сложившейся ситуации. Если вы когда-нибудь встретитесь, он грозился сначала пнуть тебя под зад, а потом крепко обнять. Конечно, обозначенное выше было изложено вежливыми словами, но суть одна...»       Губы Угря дрогнули в улыбке.       «... Твой брат благодарен за возвращение клинков, однако не совсем согласен с подобной необходимостью. Поэтому он исправил ситуацию, как посчитал нужным. Подарок в свёртке — от него.       Если упомянешь о моём письме, передавай ребятам привет!       Я ещё немного погощу в Гарраке».       Повторно перечитав текст, воин отложил бумагу в сторону и неторопливо развернул свёрток, представляя, что именно увидит внутри.       Клинки. Парные гарракские клинки дворянского сословия.       Так и оказалось.       Разумеется, все Дикие Сердца за поход до Костяных Дворцов получили вознаграждение от короля Валиостра — оружие, которое сами же и выбрали в королевских мастерских. Угорь никак не ожидал найти там «брата» и «сестру», пусть даже от неизвестного оружейника, мягко говоря, средней руки. Но тем не менее мечи по праву достались ему. Только они не лежали в ладонях. Чувствовалось неудобство, скованность. Тренировки не помогали.       А такой подарок...       Настоящие гарракские клинки. Дорогие, хоть ничем и не украшенные, в простых ножнах. Качественные. Сделанные на заказ. С первого взгляда можно было определить руку настоящего мастера.       Закрепив ремень на поясе, десятник потянул мечи за рукояти. Как же легко они вышли из ножен!       Понимая, что комната совершенно не предназначена для занятий с оружием, воин спустился на первый этаж и выполнил несколько упражнений, не требующих большого пространства.       То, что надо.       Вот это — его.       «Я в неоплатном долгу перед тобой, Гаррет. Ведь вместо одной, ты оказал мне целых три услуги», — подумал Угорь, поворачиваясь к появившимся в дверях друзьям.