Иллюзии

      Невероятные картины предоставляет тебе сознание, когда ты имеешь счастье выйти на улицу тихим январским вечером. Я удостоился чести предстать перед красотами природы таким, какой я есть, а она взамен оказанной ей почтительности одарила меня неземным великолепием; я уверен, этого достойны лишь избранные. Те, которые чувствую знамения, и рассматривают дерево не как субстанцию, способную давать кислород, а как часть вселенной, – то, что создает прекрасное.       Я шел по пустым улицам, и внезапно в моей голове проскользнула мысль: «Неужели он действительно мертв?» Я всегда разговаривал с самим собой, ведь только я способен был верно трактовать мысли, посещавшие меня и возрождавшиеся в сознании.       Снег медленно кружил в воздухе, мягко опускаясь на землю. Я растягивал наслаждение – выпускать густые клубы серого дыма, утоляя жажду ощущений наполненности и опустошенности.       Алмазные россыпи над горизонтом таинственно сверкали, восхваляя сапфирное небо. Нет такого времени года, которое я ждал бы с большим вожделением, чем зиму, - ею я упивался часами; именно она вдохновляла меня больше, чем любовь или смерть. Именно она была той единственной, которую я безмерно любил, которую никогда не смог бы предать, и она, в свою очередь, не опостылела бы мне, посещая с опозданиями мое сердце.       Прогуливаясь по набережной, я направился к запорошенным лавкам, расположенным около самой реки. Медленно подойдя к одной старой и обшарпанной, выцветшего темно-коричневого цвета, аккуратно смахнул рукой довольно большой слой светившегося кристаллами снега и сел, поправив смятое пальто.       Я был один, как только услышал тихий низкий голос. Обернувшись, я увидел мужчину, сидевшего на низкой толстой ветке огромного дуба позади меня. Он покачивал левой ногой и судорожно шептал что-то себе под нос. Никогда прежде я не видел такого.       Ему было лет тридцать, ростом под два метра, подтянутый и свежий. Поджав правую ногу, отмеряя ломаный ритм левой, он сгорбился и сжал в руках какой-то предмет, - которого я не мог разглядеть за его большими ладонями, - так, что по его длинным бледным пальцам медленно сочились струйки темно-алой крови. Похожий на старика, мучившегося от болезней позвоночника, опустив лицо, мужчина смотрел сквозь снег – он ничего не видел, я уверен. Его темно-каштановая ухоженная шевелюра волнистыми прядями аккуратно спускалась на широкие плечи, обрамляя овальное лицо с четко выраженными скулами и оттеняя великолепную кожу цвета слоновой кости. В его лице не было изъянов. Все было гармонично, даже горбинка на остром носу подчеркивала его какую-то особую родовитость. Миндалевидный разрез черных глаз окаймляли длинные темные ресницы, а брови тонкими линиями открывали эти два прекрасных зеркала Души. Тонкие, обветренные, измученные от постоянных укусов, шелушащиеся красноватые губы не смыкались от непрерывного потока слов.       Я взял на себя смелость подойти к этому одинокому страннику, скитавшемуся на просторах собственного сознания. Продвигаясь все ближе, я обратил свой взор на его одежду: длинное черное драповое пальто, будто сшитое на заказ, выделяя его широкие плечи, было расстегнуто; из-под него виднелся бардовый ворот застегнутой на все пуговицы рубашки. Темные старые джинсы были ему коротковаты: я заметил светящиеся узкие щиколотки; ботинки он носил давно – это было явно видно, но все же, мужчина был аккуратен во всем – даже старая обувь выглядела опрятно. - Планируете спускаться? – прервал тихий шепот я. Странник будто очнулся от дурного кошмара и, перестав покачивать ногой, поднял свежее лицо. Первый раз в жизни я увидел невероятную пустоту в глазах – эти зеркала Души не показали мне ничего, абсолютно ничего. - Нет, - он смотрел мне в глаза и продолжил что-то шептать. Я не мог разобрать ни слова. Пойманный в ловушку заяц метался в моей голове, чувство, словно мне что-то угрожает, не покидало ни на долю секунды. Мне казалось, что это прекрасное чудовище вот-вот спрыгнет с ветки и разорвет меня. Я стоял и не мог пошевелиться, будто ждал чего-то. – Я уже вылечился, - спустя минуту добавил он. - Простите, от чего? – недоумевал я. - В смысле? – он повысил голос и кинул предмет из рук в воду, - Мы же договаривались, что Вы больше не появитесь в моей жизни. Я никуда не пойду. – Он спокойно встал на ветку и полез выше. - Подождите! – меня словно ударили по голове. Я не понимал, что происходит. Вся красота и тишина природы ушли куда-то прочь, мир провалился в бездну. Остался только один человек на земле, которого я хотел узнать. – Я никуда Вас не зову! Я даже не знаю, кто Вы! - Ложь! – вскрикнул он, - Вы всегда приходите за мной! Куда мне уйти, чтобы Вы не нашли меня? Куда мне бежать? Везде Вы. Везде. – Он закрыл уши окровавленными руками, пачкая волосы, начал надавливать все больше, когда услышал шум проезжающей машины. - Я ничего Вам не сделаю, - я понял, что должен как-то заставить его спуститься вниз. Кого он увидел во мне? Почему он так испугался? - Я не хочу, чтобы все случилось как в прошлый раз! Просто уходите! – еле слышно сказал он и начал карабкаться наверх. - Обещаю, этого не произойдет, все будет иначе, - я не знал, о чем говорил. «Какой прошлый раз, о чем ты? Черт подери, что ты делаешь? Зачем он тебе нужен? Просто иди домой!» - говорил со мной внутренний голос. Мужчина застыл, выглянул из-за веток и вопрошающе посмотрел на меня. - Вы вспомнили? – прошептал он, - Всевышний, Вы вспомнили! Как же я рад! – он начал быстро спускаться ко мне. Подвижный и ловкий, словно пантера, он грациозно переходил с ветви на ветвь. – Наконец-то я достучался до Вас! – тараторил мужчина, обезумевший от счастья. Я просто ничего не понимал. В моей голове бурлили мысли – они то перемешивались, то отделялись одна от другой, то снова соединялись в затейливые логические цепочки, но основной проблемой было то, что в этой ситуации не было логики. Я стоял как вкопанный, не зная, что мне делать, просто наблюдал за своим «старым знакомым». Странник наконец-то спустился, легко спрыгнув с толстой низкой ветви. - Ишту, я так рад, что Вы наконец-то вспомнили! – он набросился на меня и крепко зажал в объятьях. – Как хорошо, что к Вам вернулась память, я думал, этого уже не произойдет… - он резко замолчал, его зрачки расширились. Вдруг мужчина подскочил на месте и, посмотрев на свои окровавленные руки, начал судорожно рыться в карманах, снова нашептывая неразборчиво какие-то слова. – Где же он? – вскрикнул мой «старый знакомый». - Что Вы ищете? – не сдержался я и спросил. - Осколок зеркала! Я держал его в руках, когда сидел на дереве. Вы выдели его? – он посмотрел на меня бешеными глазами, в надежде, что я скажу, где он. - Вы несколько минут назад бросили его в воду и… - О, нет… Моя Маэ… - он снова начал шептать, прикусывая обветренные губы. На глазах его выступили бриллиантовые капли слез. Тусклый свет фонаря придавал его лицу большую трагичность. Вдруг он начал стягивать с себя пальто, оглядываясь по сторонам. - Мне нужно полотенце, - холодно пробормотал мужчина. На его лице больше не было никаких эмоций, он только раздевался и рассматривал воду, прикидывая глубину. - Подождите, о чем Вы? – одернул его я. - Мне нужен мой осколок. Пожалуйста, Ишту, я быстро. – Странник умоляюще смотрел на меня. Я должен был подыграть. - Нет. Отпустите ее, Вы же знаете, что уже пора. Не нужно ничего возвращать, - я не имел понятия, о чем говорил. К черту, неважно, что здесь происходит, но, если этот сумасшедший прыгнет в воду, он более не выплывет – это ясно как день. – Я знаю, что это сложно, но поймите, вещи не возвращают людей, а воспоминания хранятся здесь, - я аккуратно коснулся кончиком указательного пальца его груди, - и здесь, - затем дотронулся до головы. В его глазах я увидел какие-то эмоции, он начал сбивчиво дышать и разрыдался как ребенок. Я молча одевал его – на улице – зима. Он был таким беззащитным. Мой разум и чувства винили себя за первое впечатление. Я ведь назвал этого человека животным. «Животным…» - эхом отразилось в моей голове. - Может, присядем? – я накинул на него пальто. Мужчина, всхлипывая, побрел к лавке. С того момента, как я решил подойти к незнакомцу, сидящему на толстой ветке дуба, прошло уже примерно полчаса. Слой рассыпчатого серебристого снега сантиметров в пять покрыл старые дощечки. Я с легкостью смахнул кристальную сахарную пыль и сел, не поправляя пальто. Мой знакомец опустился рядом и начал смотреть, как алмазные россыпи отрываются от небес и падают в водное небытие. С его лица вновь исчезли былые эмоции. Пятнадцатиминутное молчание равнялось трем пролетающим машинам с интервалами в пятиминутку. - Ишту, сколько у Вас клонов? Я каждый день встречал их на улице, думал, что это Вы, но ошибался. Однажды я попытался заговорить с одним из них, но тот человек накинулся на меня с кулакам. Я не угрожал ему. Этот чертов город… Неужели он мертв? Вы умерли вместе с ним и снова воскресли? - Я не знаю, мой друг… - Но Вы же помните Маэ, мою сестру? Кстати, где она? В последний раз Вы забрали ее с собой. - А ты помнишь, почему? – единственный выход, который я нашел тогда – копавшись в страннике, попытаться понять его. - Вы сказали, что так будет безопаснее для нее. Зачем Вы заставляете меня снова это вспоминать, Ишту? Я ведь раскаялся, пожалел миллиарды раз, винил себя во всем, что случилось, я ведь осознал… Я не хотел… - Он снова начал рыдать. Пальцы, лежавшие на коленях, сжались в кулаки, захватив джинсовую ткань. - Ты простил себя? – теперь я точно знал, что этому человеку нужна была помощь. - Нет, я никогда не прощу себя за то, что причинил боль Маэ. Он посмотрел на меня, и вдруг я увидел на его лице насмешку. Я ошибался до того момента – он не сожалел ни о чем. Он гордился собой. И снова это первое впечатление – прекрасный зверь, нападения которого я ждал, уставился на меня и надеялся на реакцию. - Чем ты горд? - Вы же знаете, Ишту, - хмыкнул странник, - я их убил. Вот оно, будто я ожидал этого. Огненная лавина мыслей, опасений, эмоций нахлынула на мою душу. Я почувствовал неистовое жжение внутри, будто лава наполнила тело. Пытаясь делать вид, что я спокоен, мне хотелось рухнуть в первый попавшийся сугроб, чтобы остановить этот адский жар. - Почему? – спросил я холодно. - Вы же знаете, они хотели разлучить меня с Маэ, посчитав, что нельзя любить сестру, но почему? Я всегда был с ней, Ишту, я был рядом, оберегал ее. Только я мог доставить ей истинное удовольствие. Почему они не пускали меня к ней? - Друг мой… - начал я. Странник поднял голову и вопросительно кивнул. – Какая была наша последняя встреча? - Вы пришли ко мне, дали успокоительные, как и всегда, рассказали про Маэ, что она поедет с Вами. Я же верю Вам. Уже пятнадцать лет прошло, все говорили, что я в порядке. Однажды мне сказал один из пациентов, что убить родителей – это нормально. Тогда что я сделал? Я просто любил ее. Мне нужно ее найти, поговорить с ней. Куда она уехала? – и снова эмоции проступили на его лице, словно этот каменный зверь ожил от прикосновения великолепной девы. Я не знал, что ответить. И вообще, ЧТО я мог сказать? Стоя на распутье лжи, я не понимал, какой путь будет верным: сломить его веру в счастливое продолжение любви, сказав, что она скончалась от болезни или поведать историю о том, что Маэ уехала в другую страну, в поисках лучшей жизни? Почему я должен был решать его судьбу? Потому что я прикинулся связующей нитью. - Она любила Вас? – выдавил я. - Когда я перерезал ей горло, Маэ сказала, что всегда будет со мной.       Мой старый знакомый резко подорвался с лавки так, что снежинки, аккуратно лежащие на его волосах, стремительно поднялись в воздух. Его руки тряслись, ноги подкашивались; он снова шептал слова, но на этот раз я смог их разобрать. Миро ушел к ней.