Untitled

Начало июля. Вечер. Разноцветные фонтаны искр, образующие яркие бутоны, меняющие расположение, возникающие, гаснущие и затем возникающие вновь, взлетая, словно разрывали глубокое темно-синее небо спускающейся ночи. Положив руки под голову, Иззи лежал на берегу Тихого океана, наблюдая за фейерверками. Каждый грохот отдавался в каждом ударе его сердца. – Песок холодный – сядь со мной. Слэш сидел позади него, чуть дальше от воды, на расстеленном покрывале, пропуская между пальцами сахарно-белый песок, опустив голову и прикрыв глаза волосами. С уголка его рта свисала незажженная сигарета. – Почему ты позвал именно меня? – никак не отреагировав на замечание друга, Иззи потянулся и закрыл глаза. Слэш тихо вздохнул. – А кого еще я мог пригласить? – Кого угодно. День Независимости обычно с семьей празднуют. – Семья, – пауза. – Отец у меня в Англии, а мать – в Нью-Йорке. В Санта Монике только бабушка, и я не хочу, чтобы она знала, что я приехал. «Вот как», – промелькнуло в голове у Иззи. Они молчали. Слэш крутил между пальцами сигарету, не зажигая, возвращал ее обратно в рот, играл с песком и поглядывал на лежащего Иззи. Парк аттракционов, находившийся слева от пляжа, горел золотыми, красными, синими огнями. Иззи продолжал лежать с закрытыми глазами. Ему не нравилось возникнувшее молчание. Прикрыв глаза, Слэш опустился на спину. – Двинься, – услышал он через пару мгновений. Слэш почувствовал, как Иззи склонился над ним, после освободив место рядом с собой. – Я же говорил, что на песке лежать холодно, – кудрявый приподнял уголок рта, с которого свисала сигарета, как бы улыбнувшись. Иззи слегка повернул голову, лбом уткнувшись в плечо Слэша, стесненный и растерянный. Над ними раздался очередной многоцветный взрыв фейерверка. – Люблю, – задумчиво протянул Слэш. Иззи вздрогнул всем телом, его сердце пропустило один удар. – Что? – он прикусил губу. – Я сказал, что люблю, – Слэш пожал плечами, щелкнул зажигалкой и сделал затяжку. – Тебя люблю. Он повернулся к Иззи, медленно опустился к его щеке, убрав прядь волос за ухо, и легко, почти невесомо, коснулся раскрасневшейся щеки потрескавшимися губами. Ответа Слэш так и не услышал. Однако и без слов было ясно, что и его любили. Затушив сигарету, он положил голову на колени Иззи, прикрыв глаза, а тот запустил руку в его кудрявые волосы. Небо разрывалось от ослепляющих фонтанов огней, льющихся водопадом, волны слабо бились о берег, а на сердце так и отдавалось это непринужденное и такое волнующее "Люблю".