Say angel come

- Здравствуй, Брай. Щелкаю зажигалкой. Я смогу заговорить с тобой, только если закурю. - Я скучал. Со дня смерти прошло не так много дней, но я уже начал забывать тебя. Так что теперь, когда я слышу «Брайан Молко», представляю черный камень, серебряные буквы и песню «Don` t let me be misunderstood» . Все знают, что я прихожу к тебе, и делаю это чаще, чем в последний год, когда ты был жив. Я упустил свое время, но надеюсь, ты не тратил его зря. Как странно. До последней минуты все были уверены, что если кто и сдастся, то это буду я. Но вот Стив Хьюитт, живой и невредимый, сидит рядом, пытается подобрать слова и может говорить с тобой только так. Сильно затягиваюсь, огонек съедает сигарету и кусает пальцы. Отбрасываю окурок, закашливаюсь дымом. В сумке звякает бутылка «Джона Уолкера». Не он ли подвел тебя к курку? Это я уж точно не узнаю. Открываю бутыль, делаю глоток и выливаю содержимое в землю. Я очень хорошо помню секунды, когда примчался к тебе домой. Опоздал на несколько секунд. Я видел все своими глазами. Я ощущаю те моменты кожей, настолько ясны воспоминания. Входная дверь распахнута. Свет горит только в спальне. И каждый шаг туда – осознание чего-то жуткого, но уже свершившегося. Ты был красив, даже лежа в луже крови. Тебя не мог изуродовать какой-то кусок свинца. А вот убить – запросто. Я стоял, пристыв к месту, чувствуя, как набрякают носки ботинок от крови, в горле застыл крик, а Брайан Молко, по непонятным причинам покончивший жизнь самоубийством, лежал на полу и смотрел сквозь меня остекленевшими глазами. Дальше разум выставил барьер, за который не пробилось практически ни одно воспоминание, ни одна мысль о том, что было дальше. Помню, как кто-то в присутствии меня и Стефана на известие о твоей смерти пожал плечами и равнодушно бросил: «Это должен был быть либо он, либо тот Хьюитт. Два хорька в одной норке…» Договорить этот кто-то не успел, потому что Олсдал бросился на него и приложил пару раз головой о стену. И о стол. На него обрушился град ударов. От меня ему тоже пару раз досталось, насколько смог. Я опускаюсь на колени перед камнем. Венки и цветы никогда не увядают, всегда приносят новые. Венки разных размеров, огромные и маленькие, свечи, фотографии, диски, букеты – и все в черном шелке. Они тебя любят Брайан. Зачем же ты оставил их всех? Зачем ты оставил Стефана? Меня? Касаюсь холодного мрамора лбом. Закрываю глаза. - Cause that` s wrong And i` ve been waiting far too long For you to be…. Слова звучат в воздухе, летят над кладбищем. Я не могу сказать что-то еще, твои песни и твой голос – вот и все, что осталось. В горле сухой ком, глаза застилает слезами. Это ведь действительно неправильно! Стрелять себе в голову из-за разногласий в группе, Брайан, на кой черт ты сделал это. Хочется высказать все это прямо сейчас, ты услышишь. Слезы катятся по щекам, очень тихие всхлипы вырываются их груди, но как же больно от слез. Я не хочу, чтобы ты их видел. Я все это время пытаюсь убедить тебя, что справляюсь, что достаточно силен, ты не должен видеть никого из нас слабым, но… Я плачу. Впервые за то время, когда тебя не стало. Губами касаюсь камня, рифленых букв «Брайан Молко». Мрамор принимает тепло и обжигает холодом. Поцелуй, который ты уже никогда не ощутишь. Возможно, следовало сделать это, когда ты был жив. Я стою на коленях, прислонившись к плите, и мне кажется, что так прошла вечность. Старый клен где-то неподалеку зашелестел листьями, заскрипел под напором холодного ветра. Становится холодно, надо идти, но я пристыл к месту. За спиной раздается надтреснуто-удивленное: - Стив? Медленно встаю. Отряхиваю землю с колен, убираю волосы, упавшие на лицо. - Здравствуй, Стефан. Я уже ухожу. Олсдал выглядит выпитым. Весь в черном, высокий и тощий, а на лице – ни малейшей эмоции. Он выглядит так, как чувствует себя, не пытаясь неумело скрыть, в отличие от меня . Я смотрю на мраморную плиту, чуть слышно говорю: «Прощай, Брайан» и, кивнув Стефану, иду к воротам. - Стив, подожди. Олсдал протягивает мне сложенный лист бумаги. В углу – размашистая подпись. - Это его записка. Прости, следовало отдать раньше, но не мог тебя найти. Никто не читал. - Записка от Брайана? Мой голос звучит глухо, я не слышу сам себя. Непослушными пальцами беру ее и пытаюсь развернуть. - Лежала в его кармане. Оставил так, чтобы ты заметил. А ты не увидел. Может быть, приди я тогда чуть раньше, успел бы увидеть, как ты ее пишешь. Белый лист поддается. Читаю, губами прошептывая каждое слово. Перечитываю еще раз, стараясь запомнить каждую букву. Достаю зажигалку. Подношу огонек к краю бумаги, лист вспыхивает у меня в руках факелом за несколько секунд. Втаптываю пепел в землю, говорю что-то Стефану и ухожу. Больше я сюда не приду.