Ошибки

      Спустя неделю Питер неожиданно понимает, что он неплохо так вляпался. Он лежит на своей кровати, растянувшись на скомканной простыне и думает, какого черта он творит в своей жизни. Все что он делает – неправильно.       У него не должно было быть секса с наемником, который не знает, когда вовремя заткнуться. Он не должен желать почувствовать Уэйда, его член у себя во рту или в руке, или ощущать, как тот заполняет его, и наслаждаться этим.       Он не должен желать этого человека до боли в теле. Не должен дрочить себе только от мысли о том, как наемник стонет, смеется и просит заставить его кончить. Тем более он не должен думать о том, где наемник, чем он занят и когда вернется с работы. Он не должен волноваться о нем. Но он не может иначе. Он решается добавить еще одну ошибку, к давно заброшенному списку. Этой ошибкой стало его желание заботиться о Дедпуле и хотеть от него не только секса. Он был почти уверен в том, что влюбился в Уэйда, но этого не должно было произойти. Хотя он был рад этому.       Большинство Мстителей уже знали обо всем этом. Было и так очевидно, что рано или поздно они поймут или начнут замечать. Он, конечно, находил себе оправдания, чтобы уйти и увидеться с Уэйдом, но те улыбки, которые он бросал ему, выдавали его.       Нет ничего более пугающего, чем быть загнанным в угол девушками с суперспособностями, которые пытаются выбить из тебя, кто же эта счастливица. С другой стороны, было реально забавно видеть их лица, когда они понимали, что он говорил о Дедпуле всерьез. Кэрол выглядела так шокировано, что казалось, что ее сейчас вырвет.       Когда же дело дошло до самих Мстителей, то Тони подловил его и сказал ему, что он псих. Люк Кейдж поддержал его, и только Капитан, после чтения нотаций о том, что Дедпул опасен, изменчив, что надо было быть осторожным, спросил, счастлив ли он. У Питера не хватило духу сказать, что они и не встречались-то толком. Вообще, это было довольно смешно, но как бы там ни было, думать о том, чтобы стать парой в первый раз они не могли. - Я не знаю, заметил ли ты, но мы теперь что-то вроде пары, - говорит Питер, вжимая Уэйда в диван, он не может придумать более подходящей ситуации, чтобы сказать это. Уэйд охает, на минуту Питеру становится страшно, что Дедпул выйдет из себя и ударит его. Нет, конечно, спать с Питером Дедпул мог хоть каждый день, но даже это не отменяет факт его гетеросексуальности, как думает Уэйд. Сначала это был просто визг, но потом Уэйд издал звук, которому позавидовал бы свистящий чайник, и начал радостно размахивать руками. - Я говорил вам, парни! – радостно заключает он, когда прекращает визжать. - Что? – говорит Питер, отнимая руки от ушей и стараясь не корчиться. Он ерзает, устраиваясь поудобнее под горячим телом Уэйда. - Я не тебе, - говорит Уэйд, делая какое-то странное движение, - Я тоже не могу этому поверить! Уэйд снова начинает визжать, как девочка, а Питер ждет, когда это закончится. Он уже давно понял, что, если Уэйд начал говорит с самим собой, надо подождать. - Это значит, что мы будем держаться за руки, ты будешь покупать мне подарки и делать обеды, водить в кино и целовать меня? Питер не сразу понял, что вопрос был адресован ему. - Мы, вроде, и так все это делаем, - говорит Питер, на что Уэйд сверлит его взглядом. - Когда ты в последний раз делал мне подарок? – с упреком спрашивает Уилсон. - Я подарил тебе тех глупых болванчиков, которых ты теперь ставишь во все возможные позы. - Ах, да, я совсем забыл про них, - говорит Уэйд, быстро улыбаясь, - Но ты никогда не дарил мне цветы или белье. Или, например, те шоколадки в форме члена, которые я так люблю. - Тебе нравятся цветы? Уэйд смотрит на Питера. - Ладно, хорошо, мне они не нравятся. Но вот белье и шоколадки в виде членов, да. Ты бы умер, если бы заглянул в «Секрет Виктории» несколько раз? Питер целует его и толкает на диван. - Хорошо, если ты перестанешь жаловаться, я что-нибудь тебе куплю, только скажи для начала, что тебе больше нравится. Я имею в виду – кружевное или что-нибудь из латекса. Уэйд снова визжит и обнимает Питера, трясясь от радости. - Я тоже, что-нибудь тебе куплю, - говорит он, - Как ты относишься к большим и блестящим вибраторам?