***
Наверное, стоило ожидать, что все не может быть настолько хорошо. В том плане, что Наруто вполне устраивала его жизнь в приюте, в котором он планировал прожить еще чуть меньше двух лет до восемнадцати, а там вырваться на свободу и зажить, наконец, настоящей жизнью. И ему почти не было дела до того, что его тут считают чуть ли не фриком, а из друзей у него одни только Киба да Шикамару. И ему вовсе не хотелось встретить любовь всей своей жизни, потому что это было бы совсем по-девчоночьи. — Завтра к нам приедет наш попечитель, — грудным голосом объявила директор приюта, собрав всех воспитанников в одном зале. Наруто и Киба хмуро переглянулись. Большинство таких толстосумов появлялись в приюте время от времени, они проводили тут пару часов, одаривая ребят пренебрежительными взглядами, словно бы говоря: «Это все потому, что мне нужны голоса на выборах» или «Я трачу на вас деньги только для того, чтобы их не увела моя жена», а потом исчезали, в очередной раз напоминая всем им о том, что никому нет до них никакого дела. — Сегодня вы все должны навести порядок в своих комнатах, а еще приготовить чистые рубашки и брюки на завтрашний день. Еще одна бесполезная вещь в приезде попечителей. Наруто был уверен, что им всем до лампочки, во что одеты дети и чисто ли у них в комнатах. — Пожалуйста, будьте с ним вежливы, — Наруто показалось, что колючий взгляд директора, пусть и сглаженный толстыми стеклами стрекозиных очков, был адресован именно ему, потому что Узумаки уже провинился в прошлый раз подобным образом. Но тогда это было совсем другое дело, и все это было не совсем тем, о чем ему хотелось вспоминать. После того, как их всех отпустили, директор поймала Наруто за рукав толстовки. — Попробуешь что-нибудь выкинуть — живо вылетишь отсюда, — пообещала она. Похоже, она одна была в курсе похождений Узумаки в прошлых приютах. Да и, очевидно, директор не слишком любила его, потому что никогда не упускала возможности пригрозить ему переводом. Остаток дня пролетел на удивление быстро. Наруто все еще медленно соображал из-за всего ары коротких часов сна, а его тумбочка была почти в порядке, за исключением нескольких пачек из-под лапши быстрого приготовления, коробки прокисшего молока и кучи фантиков. Когда он выгреб все это оттуда, там не осталось практически ничего. — Ты уже закончил? — поднял бровь Киба, складывавший футболки в стопку. — Сам посмотри, — Наруто ткнул пальцем в сторону тумбочки. — А я еще даже не начал, — зевнул Шикамару, переворачиваясь со спины на живот на своей кровати. — И куда вы так торопитесь? У вас целый день впереди. — Именно поэтому не стоит его терять, — хмыкнул Наруто, надевая один из наушников. — Никто не хочет прогуляться? Завтра наверняка придется целый день сидеть дома, а два дня провести в такую погоду дома — задохнуться можно. — Не-а, у меня еще много всего, — пропыхтел Киба, засовывая голову в тумбочку. — А я спать, — Шикамару поднял указательный палец вверх. Хмыкнув, Наруто вышел из комнаты. Эти двое, хотя и вроде как довольно-таки неплохо к нему относились, никогда не были с ним по-настоящему друзьями. Они никогда не делились друг с другом секретами, предпочитая оставлять все это себе — хотя здесь, в этом приюте, у всех было слишком мало чего-то своего для того, чтобы делиться с другими. Они никогда по-настоящему хорошо не проводили время, предпочитая пребывать в собственных мечтах, где они были отдельно от этого места и этой жизни. Наруто был уверен, что все они постараются забыть друг друга, как только покинут приют. Наруто вышел на улицу, подставляя свое лицо теплым лучам выглянувшего из-за серых туч солнца. Все лето стояла такая погода, гадкая, нежаркая, но какая-то душная, и только в такие моменты, когда светило солнце, она приходилась по душе. После ночного дождя на асфальте, тут и там, оставались грязные лужи, в каждой из которых Наруто мог видеть свое отражение. Он побрел, не разбирая дороги, по направлению к центру города, не зная, зачем вообще туда идет. У него не было денег, потому что их им просто никто не давал. Можно было, конечно, устроиться на работу, как некоторые из ребят, чтобы немного подзаработать, но затея эта была абсолютно бесполезной в том плане, что некоторые из старших ребят в приюте легко могли отобрать заработанные деньги. Для них легко, но для тех, у кого отбирают, нет. Наруто иногда натыкался на плачущих, как дети, парней, которые пропахали целый месяц и у которых все забрали. Вообще-то ему просто нравилось бродить по вечернему городу. В наушниках опять была музыка, на этот раз без слов, только мелодичный звук клавиш. Наруто шел по городу, и ему казалось, что он окунается в чужую жизнь. Посмотрит на кого-нибудь — и представляет себя им. Вот мужчина средних лет — тот шел куда-то с большим бумажным пакетом и букетом цветов. Узумаки сразу представил себе, что у него есть жена и обязательно дети, а еще у них в семье праздник — жена только что узнала, что в очередной раз беременна, поэтому он решил принести им всем подарок. На лице мужчины щербатая, но счастливая улыбка. Сердце Наруто пропустило один удар. А вот молодая девушка в обнимку с парнем её возраста. В городе начало смеркаться, так что в свете зажигающихся от розового к белому фонарей Наруто мог видеть только её улыбку и счастливый блеск в глазах. Наруто всегда завидовал улыбающимся людям. Сам он давно не улыбался — с тех самых пор, как началась бессонница, потому что следом за бессонницей всегда были кошмары. Узумаки гулял по городу до самого вечера. Телефон разрядился, так что музыка прекратила звучать, и Наруто убрал наушники в карман. Хотя было лето, из-за тяжелых серых туч быстро темнело, так что оставалась всего лишь пара часов до отбоя в приюте, и ему нужно было возвращаться. Вообще, не было никакой проблемы в том, чтобы остаться здесь до утра, но завтра должен был приехать этот попечитель, а это значит, что непосредственно перед отбоем придут проверять порядок в комнатах. И если его не окажется на месте, то это будет, мягко говоря, подозрительно. Он уже почти добрался до района, в котором находился его приют, когда услышал голоса. Вообще, он был на улице, так что наличие голосов в одном из переулков не казалось ему сверхъестественным, просто голоса были грубыми. И вдобавок к ним были слышны звуки ударов. Недолго думая, Наруто рванул вперед. Мимо пролетали стены зданий, обрывки цветных объявлений и столбы уличных фонарей. Когда Наруто все-таки добрался до источника шума, перед его глазами была следующая картина: трое парней нехрупкого телосложения окружали еще одного парня, ростом, может, чуть выше самого Наруто. Несмотря на то, что из носа у четвертого паренька текла кровь, а щека начинала опухать, Узумаки заметил, что парень очень красив. Бледная, почти белая кожа, черные, как смоль волосы, растрепанные на затылке, аристократичные правильные черты лица и необыкновенно красивые глаза. Но не успел Наруто подумать о том, что этому парню определенно повезло с внешностью, до него дошло, что ему повезло не во всем. — Трое на одного? Как-то не слишком честно, — протянул он, наваливаясь на кирпичную стену одного из зданий. — А ты еще кто такой? — хрюкнул один из громил. — Дружок его что ли? — Просто прохожий! — Наруто поднял ладони вверх. Жизнь в приютах научила его сохранять самообладание. Если бы он этого не умел, то давно бы считался изгоем и тогда бы мало ему не показалось. — Прохожий, который не может смотреть на такую несправедливость. — Не хочешь — не смотри, — пожал плечами второй. — Слушай, парень, ты тут вообще не причем, лучше свали по-хорошему. А к этому, — он ткнул пальцем-сосиской в гордо вскинувшего голову красивого парня в центре, — у нас еще дело есть. Очевидно решив, что «просто прохожему» и так достаточно внимания, парни снова переключились на паренька в центре. — Слышь, Саске, гони бабки. — Я у вас ничего не брал, — Саске помотал головой. — Я вообще впервые вас вижу. — Ответ неправильный, — видно, третий насмотрелся американских блокбастеров, потому что сразу после этой фразы он ткнул Саске кулаком в живот. Тот беззвучно согнулся. Наруто не стал больше ждать. С разбегу он пнул третьего, повалив его на землю, быстро развернулся и врезал по челюсти первому. Тот, не ждав удара, попятился. Его примеру последовал и второй. — Эй, ты, чего ты устроил? — прохрипел первый, сплевывая кровь. Наруто запоздало сообразил, что, возможно, переборщил и что ввязываться в уличную потасовку наверняка не стоило, особенно сейчас, когда до отбоя осталось около полутора часов. — Саске же ясно сказал, что не брал ваших денег. От того, что вы его бьете, он вам, максимум, зубы отдаст, — Наруто дернул на себя Саске. Он выглядел удивленным и даже немного испуганным. — Давайте вы сегодня дадите ему уйти, а ночью он все обдумает хорошенько, а? Вам же не нужны проблемы? — Не нужны, — первый почесал щетинистый подбородок. — Ладно. Хотя мог бы и послабее бить, малец, что я не понял бы разве? — Так получилось, — Наруто развел руками. — Ну, мы пошли? — и, не дожидаясь реакции тех троих, особенно третьего, который, сопя, поднимался с земли явно не с самыми лучшими намерениям, он потянул за собой за руку ошеломленного Саске. Как только они оказались в паре кварталах от того места, он вырвал руку из хватки Узумаки. Наруто удивленно моргнул. Нет, он не ожидал благодарности или чего-то еще, просто он думал, что на него хотя бы не будут смотреть так зло. — Кто тебя просил вмешиваться? — прошипел он. — Да кто ты вообще такой? — Я? Я Наруто, приятно познакомиться, — хмыкнул Узумаки и протянул руку, но его успешно проигнорировали. — Ты, Наруто, какого хрена? Это было только мое дело! Эти парни сейчас не отстанут от меня, черт, — Саске нервно рассмеялся. — По-моему, ты бы сейчас кучкой мяса валялся в том переулке, если бы я не пришел, — Наруто пожал плечами. — Я просто сделал так, как сделал бы любой другой. Саске смерил его холодным взглядом. Кажется, именно в этот момент он заметил и дешевую одежду блондина, и его усталый вид, потому что хмыкнул: — И сколько ты хочешь за это? — Наруто показалось, что в голосе Саске он услышал усталость, как будто бы ему все надоело. — Забей, — быстро ответил Узумаки. Время поджимало, а ему предстояло пройти еще немало, если учесть то, что теперь он был даже дальше, чем до короткой потасовки в переулке. И, не говоря больше ни слова, он зашагал по улице, оставляя за своей спиной удивленно мигнувшего Саске. Ведь за всю его жизнь еще никто никогда не отказывался от денег, что он предлагал.Глава 1
19 августа 2014 г. в 12:40
Косые струи дождя сильно били по металлическому подоконнику, создавая свою необыкновенную звучную мелодию. Где-то вдалеке, в одном из темных переулков, освещенных только тоскливым светом уличных фонарей, сигналил чей-то автомобиль.
Наруто постучал пальцем по стеклу, сгоняя капли, повисшие на нем снаружи, скатиться вниз. В наушниках парня нежно пел мужской голос, то достающий до нот второй октавы, то плавно спускающийся до бархата малой.
— И в твоих глазах я вижу грусть, что скрывал ты от меня постоянно, — Наруто хрипло спел эти строки, прочно въевшиеся в самое сердце. Не было ни дня, когда он не слушал музыку. — И я знаю, ты не должен жалеть меня, потому что я запретил.
В их общей спальне уже давно было темно. Остальные двое ребят давно спали, видя свои наивные сны — хотя, по правде, ни одного из них нельзя было назвать по-настоящему наивным. Каждый в этой комнате давно разучился верить.
С тех пор, как всем им исполнилось по 16 — Наруто был последним, так что все ждали его — их комнате стали разрешать не спать после отбоя и заниматься своими делами — только тихо, не мешая другим. Правда, остальные слишком привыкли следовать режиму, и одного только Узумаки мучила бессонница.
Это было невыносимо. Закрывать глаза, пытаться уснуть — и без сна ворочаться по полночи, покрываясь каплями пота, и представлять себе, как встаешь утром, совершенно не выспавшись, и плетешься на занятия. Единственное, что утешало — на улице стояло прохладное, но душное лето, и учеба не должна была беспокоить еще месяц.
Наруто сполз с подоконника, на котором сидел, и побрел к своей кровати. Он знал, что не уснет еще пару часов точно, потому что сна не было ни в одном глазу, но тело, тем не менее, одолевала усталость.
— Когда над моей головой зажигаются звезды, я смеюсь, — спел он, устраиваясь на кровати. Со стороны кровати Кибы прилетел тапок, больно ударив Узумаки по ноге. Наруто выдернул наушник.
— Можешь, ты заткнешься и дашь людям выспаться? — вяло пробормотал Киба и меньше, чем через тридцать секунд снова засопел.
Узумаки едва заметно улыбнулся темноте, но возвращать наушник обратно не стал. Сколько он себя помнил, он всегда жил в таких местах — его перебрасывали из приюта в приют, то наказывая за плохое поведение, то говоря, что, если сменить обстановку, бессонница пройдет.
Бессонница не проходила, с завидным упорством появляясь из месяца в месяц и задерживаясь, по меньшей мере, с неделю в голову у Наруто, так что, в конце концов, его оставили в покое и вот уже два года он стабильно жил именно в этом приюте. Да и поведение у него в какой-то степени улучшилось, из-за того, что у него просто не оставалось сил на различные проделки.
Совсем отчаявшись, Наруто начал мысленно считать от единицы. Последним числом, которое он назвал перед тем, как провалиться в глубокий сон было тысяча пятьсот девятнадцать.