Просто кошка или богиня?

Шёл уже четвёртый день пребывания у бабушки в деревне. Иногда было скучно, но я не люблю жаловаться. В конце концов, можно самой найти себе развлечение. Дедушки нет уже три года. До сих пор со слезами вспоминаю его последние дни, ведь он был прекрасным человеком, и я так его любила. Имея троих сыновей, бабушка совершенно не радуется этому, постоянно говорит, что ей пора. Да уж, особо не порадуешься, когда твой старший сын не приезжает к тебе вообще, средний приезжает раз в месяц, чтобы вытянуть побольше денег, а младший, мой отец, почти все выходные проводит в запоях, и приезжаем в основном только мама и я. Мне бы тоже захотелось на тот свет, лишь бы не видеть всего этого, но я люблю бабушку и не хочу, чтобы она так рано уходила. Этим летом, сдав экзамены и ожидая ответа из приемной комиссии колледжа, я решила отправиться на неделю к бабушке, дабы не видеть бесконечных ссор родителей, нещадно травмировавших мою психику, восемнадцатилетнюю девушку моего двадцатипятилетнего брата и то, как он с ней счастлив. И вот, преодолев около пятидесяти километров на автобусе, я оказалась вдали от городской суеты и ужасной экологии, в зеленом мире покоя. В деревне у меня живет не только бабушка, но и тётя - мамина сестра с мужем и десятилетним сыном Ваней. У них-то я и провожу почти всё время, смотря телевизор и играя с их котом Маркизом и собакой Кузей. Дома у меня тоже кот и собака. Когда мне было 13, я со слезами на глазах и истерикой уговаривала завести родителей собаку. С горем пополам я таки уговорила родителей. Мы завели собаку. Правда, не ротвейлера, как я хотела, а пекинеса. Пушистое рыжее чудо отец назвал Люсей. Поначалу я с ней гуляла, возила делать прививки почти каждый месяц, я любила ее, как ближайшего друга, но со временем, как и предрекала мать, просто отмахнулась от этого. Да, все меня безответственной называют. Этот статус теперь закрепился, да еще и упоминался при любом удобном случае. Удобном не для меня, конечно. Поэтому кошек я люблю больше. Хотя бы за то, что их не надо выгуливать и мыть после прогулок. Но кошки - создания, которые не привязываются, сначала они трутся об твои ноги, а на следующий день могут и не узнать. Хотя, когда нибудь я все-таки заведу и кошку, и собаку, я постараюсь сделать так, чтобы они жили мирно. Мой план был таков: завести двух котов с именами Оскар и Маклмор. Один - в честь кинопремии, которую я мечтаю получить, когда стану режиссером, а второй - в честь любимого рэп-исполнителя, и, конечно, завести собаку, дав ей имя книги Тонино Бенаквиста, или фильма Люка Бессона - Малавита. Но пока это всего мечты, ведь родители не разрешают мне завести даже второго кота. Ответ прост:"У нас уже есть Семён!" Семён... Нашему чёрному коту уже четыре года. За это время он успел вырасти, потерять один глаз. До сих пор неизвестно при каких обстоятельствах произошло последнее. Факт фактом - правого глаза у кота просто нет. Вместо него дыра, огромная и некрасивая. Поэтому нашего любимца редко можно увидеть с широко открытыми глазами, часто щурится. Но, невзирая на все его недостатки, я люблю его, ведь он такой же кот, как и другие. Ласковый и добрый. У бабушки нет домашних животных, кошек она не любит, а остальных кормить не в состоянии, поэтому довольствуюсь временем, проведенным у тёти. И с кошкой, и с собакой. Однажды, когда я возвращалась домой, к бабушке, со мной приключилась самая маленькая, ничего не значащая история, однако она положила начало огромному приключению. Я подошла к такому родному дому, огороженному давно облезлым зеленым забором, у двора, как обычно, сидела бабушка, разговаривала с соседками - такими же веселыми старушками. Они не обращали на меня внимания, пытаясь говорить громче, чтобы услышать друг друга. Я вошла во двор. Калитка за мной шумно, со скрипом закрылась, и я увидела, как от крыльца до забора, ведущего в огород, что-то пронеслось. Рыжее, пушистое. Без сомнений, кошка. Только странно, что она была здесь. Бабушка миллион раз высказывалась, что ненавидит котов, потому что они лазают по столам и кроватям. Возможно, она все-таки немного подкармливала кошку, вот она и пришла в ожидании чего-нибудь вкусненького. Кошка пронеслась настолько быстро, что я едва успела разглядеть её. Рыжая, с белыми пятнами, или наоборот. Одно могу сказать: она очень быстрая. Наверное, молодая. Она на доли секунды взглянула на меня, прежде чем скрылась: глаза были светло-зелеными, завораживающими, мудрыми, не такими, как у обычных кошек. Дверь сзади закрылась еще раз, стукнув о косяк. Вошла бабушка. - Чего стоишь? Пойдем ужинать, - со своим обычным дружелюбием позвала бабуля. Но я словно в тумане. Как будто загипнотизирована. Бабушка возвращает меня в реальность, похлопав по плечу. Мы идем ужинать. Она ставит греться чайник, потому что от картошки я отказываюсь, и садится напротив, чтобы расспросить, как поживают тётя Аня и дядя Сережа. Когда чайник вскипает, а на стол бабушка ставит тарелку с печеньем, я, пользуясь уютной атмосферой и хорошим настроением бабули, осторожно спрашиваю про кошку. - Кошка? - удивляется бабушка, в недоумении вскидывая брови и тут же морща лоб, но через секунду удивление исчезает. - Это же кошка тех татар, что напротив живут, они её не кормят, им самим-то есть нечего, голыдьба, вот она и лазит по дворам. Она здоровая! - восклицает старушка с привычной доброй улыбкой. - Наверное, не здоровая, просто пушистая. - поправляю я её. Мне становится жаль кошку. Чем она заслужила такое обращение к себе? Да ничем! Ведь те пакости, которые она могла натворить, вполне простительны! Этих татар я не знаю, но бабушка часто употребляет их имена в разговоре с матерью. Говорит, мол, скоро мой отец будет как глава этого татарского семейства. С не самыми лучшими мыслями, расстроенная тем, что перед самым уездом из дома слышала ссору родителей, ложусь на кровать. Настал август, и стало темнеть раньше, но я просто лежу, смотрю в потолок и зеркало, что возле кровати и опять вспоминаю не по-кошачьи мудрые глаза той кошки. Наконец, мне удается уснуть. Утром просыпаюсь от телефонного звонка, время - восемь утра, а уже звонит Ваня. Хочет, чтобы я пришла. За завтраком узнаю от бабушки, что утром снова приходила кошка, сидела во дворе на куске железа, лежащего перед входом в конюшню и смотрела в мое окно, будто пытаясь что-то сказать.