Чёрный котёнок

      Найт поднялся на руках и сонно хлопал глазами, пытаясь проснуться. Огляделся. Кажется, молодой оборотень уснул на полу в собственной спальне, так и не дойдя до кровати. Наверное, напился вчера. Хотя, нет. Найт совершенно четко помнил, что вчера и капли в рот не брал. Постепенно память альфы выбросила перед его глазами все события вчерашнего дня и молодой волк с широко распахнутыми глазами тупо уставился в одну точку на стене перед собой. Он вспомнил, что вчера в порыве гнева и возбуждения он жестоко изнасиловал Арса.       Найт в одно мгновение перевернулся на другой бок, так и застыв от ужаса. Котенок лежал рядышком и до сих пор был без сознания. Бледный, еле дышащий, словно неживой. Вся внутренняя сторона бедер перепачкана запекшейся кровью. Смоляные короткие прядки слиплись от пота, тонкие веки с густыми черными ресницами мелко дрожали, побледневшие искусанные в кровь губы с ее засохшими пятнышками чуть приоткрыты, и Найт, прислушавшись, уловив едва ощутимое вымученное дыхание вперемешку с неприятным внутренним хрипом, который, казалось, рождался в глубине груди, а не в горле. Найт схватил Арса и притянул его безвольное тело к себе. Положил свою голову на грудь малыша и прислушался. Чуть не закричал от ужаса. Маленькое сердечко котенка чуть слышно отстукивало его жизнь, постоянно пропуская удары, грозившись и вовсе перестать биться. Найт в спешке натянув на себя штаны и закутав Арса в одну из шкур схваченную им с кровати, тут же бросился к дому знахаря. На его счастье было еще раннее утро и потому по дороге, пока Найт мчался с почти бездыханным котенком на руках, ему никто не попался. Да и часовые обращали внимание в основном на то, что творилось за стенами поселения. Молодой оборотень без стука ворвался в дом знахаря. Тот уже не спал. Средних лет гамма-волк что-то старательно перетирал в большой ступке. По всему дому витал сильнейший аромат различных трав и снадобий, перемешанных в такой терпко пахнущий коктейль, что глаза мгновенно начинали слезиться и становилось трудно дышать.       — Севон, помоги! Арс! Арс, кажется, умирает! — Найт с самого порога закричал, что было сил. Стоял и трясся как перепуганный маленький волчонок. Будь у него сейчас хвост и ушки, как в детстве, он бы жалобно поджимал хвост к своим бедрам и покорно опустил бы ушки к голове. Так, как делал несмышленым волчонком, когда пугался своего рассерженного отца.       — Немедленно отнеси его на кровать. — Севон в мгновение ока подскочил со своего места и кинулся к застывшему в ступоре молодому волку. — Да шевелись, ты, увалень! Не стой на месте! Знахарь, как только Найт осторожно уложил Арса на постель, грубо оттолкнул сына вождя и развернув шкуру в которую был укутан паренек, начал осматривать его. Осторожно перевернул котенка на живот и мгновенно злобно зарычал. Он не смотрел на Найта, но тот безошибочно понял, что рык знахаря полный злобы и гнева непременно предназначался ему.       — Да как ты посмел такое сотворить? Он же еще малыш! У него только через пару недель должна была начаться первая течка! Он же был невинен! Его первый раз и такой ужасный! Идиот! Небось, со своими любовниками ты не такой жестокий. Да у него все бедра в синяках! Как тебя только земля носит? Потерпи, малыш! Скоро все пройдет! — Севон одновременно чуть ли не крича на Найта, одновременно ласково и успокаивающе погладил бессознательного Арса по голове и быстро принялся смывать кровь с тела парнишки, чтобы еще лучше осмотреть его раны. С каждым его действием лицо знахаря становилось все суровее и мрачнее. Арс был почти на грани. Большая потеря крови и болевой шок так сильно навредили телу юного омеги, что знахарь ежесекундно боялся больше не услышать тихого дыхания парнишки. Севон поднялся с места и метнулся к полкам, уставленным различными плошками и коробочками из древесной коры. Знахарь достал костяные иглы и тонкие полупрозрачные нити, сделанные из жил северных оленей. Кинул их в котел с кипящей водой. Подождав несколько минут, постоянно оглядываясь на бездвижного паренька, он вытащил иглы и нити и остудил их.       — Найт, придержи Арса за плечи и руки. Мне придется зашить его раны или они сами по себе могут неправильно срастись и принесут ему еще больше вреда. Это будет больно и он может прийти в себя от новой боли. — Севон опустился рядом с бедрами мальчика и осторожно развел его ноги в стороны. За свои сорок один год Севон повидал многое, но такое было с ним только во второй раз. Впервые ему пришлось спасать тогда уже зрелого омегу Тиора после того, как его изнасиловали несколько альф из племени медведей. Они тогда проходили мимо центрального поселения волчьего племени и были приняты как гости на ночлег. Той же ночью молодого знахаря, который только что принял этот статус от своего учителя, что умер пару месяцев назад, разбудил заполошный бета Холс, а на его руках был его собственный муж Тиор. Он так же без стука ворвался в дом знахаря и вытащил того из постели. Как тогда Севон понял из объяснений Холса, он поссорился с супругом и тот посреди ночи ушел из дому. Разъяренный Холс прождал своего омегу около часа, а после отправился на его поиски. Гнев от ссоры уже почти остыл. Обойдя практически все селение и не найдя своего супруга, бета решил осмотреть последнее место, где мог прятаться его муж — тупик между двумя небольшими амбарами, в одном из которых волки хранили продовольствие на зиму, а в другом был оружейный склад. И не ошибся. Тиор действительно был там. Вот только в таком виде, что у Холса чуть сердце от горя и злости не разорвалось на части. Тиор абсолютно голый лежал на прохладной земле и тихонько скулил и плакал, подгибая к себе ноги. Тело било крупная дрожь, заплаканное лицо испачканное землей и белесой жидкостью скривила гримаса боли, страха и отчаяния. И о ужас — по бедрам и ногам омеги струилась темная кровь вперемешку все с той же белесой жидкостью. Омегу жестоко изнасиловали. Тогда почти всю ночь Севон провозился с ранами Тиора. Омега пришел в более-менее нормальное состояние на третий день и рассказал, что его изнасиловали как раз те трое альф-медведей, что остановились в их поселении на ночлег. И волки поделать ничего не смогли — все трое ушли из селения с рассветом, когда еще ни одна живая душа, кроме Холса и Севона, не знала о случившемся.       Вот и сейчас видя такие раны котенка, сердце знахаря неприятно дернулось. Все потому, что после того случая Тиор остался бездетным. Те альфы настолько сильно разорвали несчастного омегу изнутри, что раны зарубцевавшись перекрыли вход в матку, тем самым не давая возможности Тиору забеременеть. Слава богам, что Холс любит его всем сердцем и не бросил его, смирившись с тем, что боги так и не даруют им малыша. И знахарь молился про себя, чтобы боги и Арсу не позволили так страдать, как страдает сейчас Тиор. Ведь дети — самое большое счастье в жизни любого оборотня. А омеги — заботливее и любящее родителей найти просто не возможно. Когда Севон принялся зашивать раны котенка, тот и не пошевелился. Но после пары стежков Арс шумно и громко выдохнул и протяжно застонал от боли. Как и предполагал знахарь — парнишка пришел в себя от новой боли. Но сделать он ничего не мог. Севон, конечно же, успел напоить малыша обезболивающим настоем, но ему нужно время, чтобы подействовать, а у Севона его почти не было. Сейчас каждая секунда на счету. Нужно было крепко сшить раны, так как они все еще слабо кровоточили и сделать это нужно пока они еще не начали постепенно рубцеваться, уродуя нутро котенка. Все же у оборотней достаточно хорошая способность быстро справляться со своими травмами. Но это не повод бездумно относиться к своей жизни и тем более творить подобные вещи. Вскоре эта боль еще не усмиренная отваром заполнила все тело парнишки и он принялся отчаянно вырываться и умолял Найта прекратить мучить его. Он не открыл свои глаза и потому, наверное, думал, что его супруг до сих пор продолжает его насиловать.       — Тише, малыш! Потерпи, милый, потерпи! Сейчас все пройдет! — знахарь, продолжая накладывать швы, старался всеми силами успокоить вырывающегося Арса и не дать ему навредить себе еще больше. От одного только жалобного и умоляющего голоса котенка, от его судорожных всхлипов, что сотрясали и без того измученное тело малыша, Севону безумно хотелось придушить Найта. И плевать он хотел, что этот самодовольный щенок сын вождя и сам будущий вождь.       Найт был готов и жизнь свою отдать, только чтобы Арс больше не чувствовал этой боли. А когда котенок все же распахнул свои серебристые глазки у молодого оборотня встал комок в горле, а сердце так больно сжалось, что ему показалось, словно он сейчас просто задохнется. В этих красивых глазах было столько боли, отчаяния и страха, что Найт ощущал себя сейчас просто чудовищем, что растерзал крошечное невинное создание. А после Найт и сам испугался. Серебристые глаза после того, как Арс понял на кого он смотрит, вспыхнули невероятной ненавистью и злобой вперемешку с горячими слезами. Вся ненависть, вся злоба, все горе, что вытерпел этот парнишка, были направлены только на Найта. Арс больше не мог смотреть в лицо собственного мужа и насильника. Вновь судорожно всхлипнув и горько мяукнув от нового приступа боли, котенок просто уткнулся личиком в подушку, сшитую из мягкой шкуры и набитой перьями диких уток, продолжая мелко дрожать всем телом. Когда Севон закончил с ранами парнишки, тот вновь провалился уже не в бессознательное состояние, но тяжелый и беспокойный сон. Отвар подействовал к тому времени как знахарь закончил зашивать раны, избавляя измученное тело от боли и усыпляя котенка, так как Севон добавил в него сонных трав. Сон сейчас одно из необходимых лекарств для Арса. Но только лишь зашить раны было не достаточно. Накрыв обнаженного парнишку теплой шкурой, Севон принялся готовить заживляющую мазь и новую порцию обезболивающего. Боль от таких повреждений пройдет еще не скоро. Он, на примере Тиора знает, сколько еще будет мучиться Арс. Месяц минимум.       — А теперь пошел вон отсюда! Мне глубоко плевать на то, что ты сын нашего вождя! Хотя после того как всем станет известно, что ты натворил, все племя потеряет к тебе доверие и уважение! Все прощали твои пьянки и бесконечную череду любовников, думая, что ты просто еще не нагулялся, что ты еще слишком молод и твоя горячая кровь туманит рассудок. И это при таком-то муже! Идиот! Неразумный щенок! Да как только у тебя духу хватило так жестоко обойтись с Арсом? Все, уходи! И молись богам, чтобы он поскорее поправился и простил тебя! Хотя за такое… И самое страшное, что теперь возможно Арс никогда не сможет забеременеть и родить. Но, надеюсь этого не случится! — Севон схватил за шиворот не сопротивляющегося альфу и хотел было уже вытолкать его из своего дома, как дверь мгновенно распахнулась и на пороге возник Вайт. Парень запыхался от бега, глаза горели страхом и неизвестностью. Вайт, ни слова не говоря, окинул взглядом дом знахаря и увидев Арса на постели укрытого шкурами, растолкал знахаря и брата бросился к котенку. Упал перед кроватью на колени, схватил парнишку за руки и повернул к себе его личико. Глаза широко распахнулись и молодой волк судорожно сглотнул. Бледное измученное личико, покрытое мелкими капельками пота. Уже хорошо слышимое, но тяжелое и прерывистое дыхание. И до ужаса ледяная маленькая ладошка.       — Что? Что ты с ним сделал, Найт? Отвечай! — Вайт тихо и утробно рыча, посмотрел на собственного брата. Злость гнев, ярость. Все только для Найта и так много, что больно от одного только тяжелого взгляда старшего близнеца.       — Я… — но дальше Найт просто замялся. Сказать, что он просто зверски изнасиловал парнишку, покалечил маленького котенка и возможно оставил его навсегда бесплодным? Страшно признаться в своем проступке.       — Имей мужество признаться. Твой никчемный братец изнасиловал Арса. Малыш потерял много крови и все его нутро сейчас — одна сплошная рана. Я наложил больше десятка швов. — знахарь уже немного успокоился и потому осторожно опустившись на кровать рядом с Арсом, откинул шкуру и начал тщательно смазывать парнишку внутри. Вайт отвернулся в сторону, глухо рыча. После поднялся, аккуратно положил руку котенка на постель и двинулся на собственного младшего брата.       — Ты… ты… Как ты мог? Он же… а ты… Проклятье! Как же мне хочется ударить тебя! Найт. Больше не смей приближаться к Арсу. Я не позволяю. Отец сегодня же узнает обо всем. Или сам расскажешь ему или же скажу я. В любом случае Арс, как только придет в себя, получит право отказаться от брака с тобой. Я упрошу отца. Ты для него сродни смерти. Пошел прочь отсюда! — Вайт, оскалившись на собственного брата, стал медленно надвигаться на него, оттесняя к двери. Найт не сопротивлялся и послушно отступал от своего брата-близнеца. Но ни на секунду не переставал смотреть на Арса. Ему до сих пор мерещился тот взгляд серебристых лун полных ненависти и презрения. Самых ужасных чувств. Самых опасных, так как они способны ожесточить и самое нежное сердце. А у Арса оно было именно такое — теплое и нежное. Но, кажется, с этого момента вместо простого безразличия, что Арс испытывал к своему супругу, в его сердечке поселилась лютая ненависть и зимний холод.       Арс открыл свои глаза и долго старался восстановить расплывчатое зрение, постоянно хлопая длинными ресницами. Когда же он, наконец, смог нормально видеть то понял, что лежит на кровати в собственной спальне. Котенок чувствовал неприятную ноющую боль внутри и потому тяжело завозившись на постели, постарался приподняться, но тут же тихо простонал и упал обратно на шкуры, так как руки его были слабы и практически не слушались его. Мгновенно на его тихий стон к постели метнулось две тени. Арс своими серебристыми глазами уставился на Вайта. Молодой оборотень одновременно улыбался и чуть ли не рыдал. В светло-карих глаза плескалась поистине щенячья радость и огромная печаль, сожаление и чувство вины. Все правильно. Вайт винил себя за то, что не смог сберечь своего любимого, винил себя за проступок собственного брата. Хотя его вины здесь и не было. Но от этого Вайт не переставал терзать себя.       — Арс! Ты очнулся! Слава богам! Арс, я чуть со страху не умер! Ты четыре дня пробыл без сознания, лишь изредка приходил в себя и то на несколько минут! Ох, Арс! — Вайт схватился за ладошку котенка с все еще бледной, но уже теплой и все такой же нежной и мягкой кожей и приложив ее к своей щеке, неотрывно смотрел на Арса. Парнишка чуть улыбнулся насколько позволяли ему силы, оставшиеся после трех дней почти бессознательного состояния.       — Вайт! Я… — Арс снова хотел приподняться, но молодой волк нежно придержал котенка за плечи, не позволяя тому двигаться.       — Арс, не двигайся! Севон запретил тебе напрягаться хоть чуть-чуть. Раны еще слишком свежие и может вновь начаться кровотечение. Найт. Он вышел за рамки. Я могу простить ему все что угодно, но только не это. Отец пока еще ничего не знает, но я обязательно расскажу ему о случившемся, если брат промолчит. Я уверен, отец разрешит тебе расторгнуть с Найтом брак. Не бойся, твоему отцу все объяснят и он поймет, почему ты не хочешь быть мужем моего брата. Не волнуйся! — Вайт нежно погладил котенка по волосам, осторожно спустился по его бледноватой щечке и чуть задел едва дрожащий подбородок.       — Нет, пожалуйста, не говори Дарилу и тем более не сообщай моему отцу. Я не хочу, чтобы они знали. Особенно Соун. Он же просто убьет Найта. И мира между нашими племенами не будет. И все из-за меня! Пожалуйста, пообещай мне и уговори Севона молчать! Пожалуйста, Вайт! — малыш судорожно задрожал всем телом и закрыв лицо ладонями, просто тихо всхлипывал. Он не плакал — все его слезы кончились в тот момент, когда его изнасиловал Найт и когда Севон старался спасти мальчишку от ужасной участи. Больше плакать Арс не хотел. Самое страшное, наверное, в его жизни уже свершилось и потому все остальное не стоит его слез.       — Арс, ты что? Он же должен понести за это наказание! — Вайт широко распахнутыми глазами смотрел на паренька и просто не мог поверить его словам. Неужели котенок простил своего жестокого мужа? Если да, то какова причина? — Арс ты… неужели ты простил Найта?       — Нет. И не хочу. Но еще больше я не хочу новой войны между племенами. Если сказать моему отцу правду это может привести к новым жертвам. Отец меня не любит, но узнай о случившемся он, узнают и мои братья. А уж Соун и Игрис никого не пожалеют за меня. Они очень любят меня и всех моих обидчиков жестоко наказывают за простое дурное слово про меня. А это… это вышибет из них всю человечность. Потому они не только Найта убьют. Я не хочу этого, не хочу. Я же говорил, что черные котята приносят несчастья. Вот теперь если мои братья узнают, то беде точно быть. Не хочу снова никому причинять бед и страданий. И жить я тоже не хочу, но сделать ничего не могу. — Арс уже спокойно смотрел на своего друга. Вот только теперь его глаза стали другими. Все тепло из них исчезло. Там только боль отчаяние и глухая ненависть, рвущая котенка изнутри. Ненависть к тому, кто так жестоко обошелся с ним. Прекрасные серебристые глаза молодого кота-оборотня стали неживыми и безразличными. Все для малыша потеряло смысл и стало ненужным и гнетущим. Раз за разом боги все больнее и больнее роняли на его голову беды и несчастья и заставляли страдать тех, кто дорог котенку. И от этого было еще больнее и тяжелее.       — Арс, я… — тихий почти едва различимый голос, раздавшийся с другой стороны кровати, куда до этого не смотрел котенок, заставил его вздрогнуть и медленно обернуться. Вайт еле успел схватить подорвавшегося с кровати Арса. Парень прижал к себе дрожащего и перепуганного котенка, который совершенно забыв о своей боли и практически полном отсутствии сил, хотел просто убежать как можно дальше. Малыш сильно дрожал, судорожно хватался за рубашку Вайта и в страхе жался к нему, ища у волка защиты. Все потому, что рядом был Найт. Он сам испугался, увидев как Арс жался к его брату, а в серебристых потухших глазах было столько страха, что его хватило бы и на десятерых.       — Нет! Не трогай меня! Не хочу! — Арс поджимал под себя ноги, уткнувшись личиком в грудь Вайта. Хватался за старшего близнеца, как за спасительную ниточку, не желая вновь окунуться в трясину боли, мук, страха и отчаяния, что словно удавки душили котенка.       — Арс, я не буду трогать тебя! Прошу, дай только сказать… — но дальше Найт не смог и слова произнести. Вайт, крепко прижимая к себе трясущегося от страха перед собственным мужем Арса, громко зарычал на собственного брата и впервые в жизни на него оскалился, показывая свои клыки. Если оборотень обнажал клыки это было предупреждение, что еще один неверный шаг со стороны его противника и он бросится на него. И теперь его противником стал собственный брат.       — Найт, пошел прочь отсюда! Арс из-за тебя сейчас просто от страха умрет! Ты и так достаточно его измучил! С сегодняшнего дня ты возвращаешься в дом отца. Больше ни под каким предлогом не смей приходить сюда и тем более приближаться к Арсу, иначе я не посмотрю на то, что мы с тобой братья. Я все сказал! — Вайт, продолжая скалиться на брата, предупреждающе глухо рыкнул, взяв самые низкие ноты, тем самым подтверждая свои слова.       — Нет, Вайт! Тогда Дарил обо всем догадается! Он добрый и обязательно сообщит все моей семье и еще сам будет винить себя! Пожалуйста, если ты действительно мой друг, то сохрани все в тайне и попроси Севона молчать! Пожалуйста! — малыш схватился за рубашку старшего близнеца с новой силой и смотрел прямо в его глаза с такой мольбой, что Вайт не посмел ему отказать.       — Тише, Арс, тише! Успокойся! Я все сделаю, только ты больше не двигайся! Не тревожь свои раны. Полежи, пожалуйста, а я схожу за Севоном. Он просил сказать ему, как только ты придешь в себя. Хорошо? Вот и славно! — Вайт осторожно уложил Арса обратно на постель, заботливо прикрыл паренька шкурами и нежно коснулся губами его раскрасневшейся и горячей щеки. На его удивление Арс не отстранился, а лишь ласково и немного вымученно улыбнулся альфе и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Его все еще потряхивало и страх из серебристых глаз не пропал. Вайт, же улыбнувшись в ответ, повернулся к брату и кивком головы указав тому на дверь, подождал, пока Найт выйдет, сам покинул спальню, плотно заперев за собой дверь.       Как только близнецы оказались на первом этаже, Вайт ни слова не говоря, набросился на собственного брата, схватил его за рубашку и с силой прижал к стене. Скалился, вновь обнажая свои клыки. Арс как-то сказал, что Вайт выглядит намного добрее своего младшего брата. Сейчас же все было наоборот. Казалось, что страшнее Вайта оборотня и нет. Светло-карие глаза горят яростью и злостью, ноздри широко раздуваются от тяжелого и спертого гневом дыхания, а утробный клокочущий рык просто пробирает до костей. Но Найт не боится. Он спокойно смотрит в глаза своего брата и видит все, что он натворил. Как изводил Арса, как презирал и унижал его, как перед ним занимался сексом со своими многочисленными любовниками, некоторых из которых он знал не больше пары дней и как причинил ему ужасную боль. Видел и знал, что теперь уже ничего не исправить. Если раньше еще можно было бы попытаться завоевать доверие мужа и его любовь, чего он тогда не хотел, то сейчас и пытаться не стоит. Даже если у него и появится желание, все равно он уже все перечеркнул одним своим проступком. Теперь уже все равно, на все плевать, ничего не нужно. Можно просто безвольно влачить свое существование и только.       — Не будь ты моим братом, я бы давно перегрыз тебе глотку! Так и знай — пока Арс просит, я буду молчать. И ты тоже. Понял? Виноват ты, а он себя винит во всем случившемся. И свою вину ты ничем не искупишь. И еще одно — знай, как только Арс поправится, то я непременно уговорю его расторгнуть с тобой брак и сам женюсь на нем. Я его люблю! И больше и близко тебя не подпущу к нему и не дам в обиду. Но с отцом я все равно поговорю, чтобы он приструнил тебя. Мне стыдно и больно, что ты мой брат и наш будущий вожак! Ты этого не достоин! Ты не достоин Арса! — Вайт последний раз грозно рыкнул и отпустив брата, зашагал прочь из дома. Он направлялся к знахарю, чтобы позвать его осмотреть парнишку. У самой двери его догнал голос Найта.       — Мне плевать. Я получил что хотел. Мне не страшен его гнев или его ненависть ко мне. Все потому, что он мне безразличен. Почему никто не спросил о том, страдаю ли я? Меня заставили жениться на нелюбимом, мне прочат трон моего отца, не спросив меня об этом, на меня все смотрят как будущего вождя, не видя во мне простого оборотня со своими мечтами и желаниями. Все хватит, надоело. Все видят только страдания этого котишки и никто не смотрит на меня. — голос Найта низкий и немного срывающийся остановил его брата прямо на пороге. Вайт обернулся. Глаза его брата смотрели пусто и безразлично, словно в оборотне не было души, словно перед ним пустая телесная оболочка, без чувств и эмоций.       — Меня тоже не спрашивают о том, чего же хочу я сам. Да, это неприятно и больно. Но это не позволяет тебе творить такие ужасные вещи. Знаешь, Арс ведь мог полюбить тебя. И это не пустые слова. Несмотря на все твои выходки, на всю твою злость к котенку, он на самом деле глубоко в душе тянулся к тебе. Он что-то чувствовал к тебе. Я умею заглядывать в души оборотней. При всей своей ершистости и холодности его сердце, словно горячий огонь, при том добрый и мягкий. Но ты на корню загубил тот росток. Растоптал его. Ты не увидел того счастья, что послали тебе боги и теперь больше не увидишь, даже если захочешь. Запомни только одно — Арс мог полюбить тебя, мог, да не успел! — Вайт развернулся и в следующую секунду пропал из виду. Больше находиться рядом с любимым и единственным братом молодой альфа не мог. Его любовь не исчезла, но была крепко-накрепко скованна цепями злости и гнева от поступка Найта. Ведь он так жестоко поступил с тем, кого так сильно любит оборотень, в ком не чает души и за кого способен и собственную жизнь отдать, если это будет нужно. Найт же ничего не ответил. Он просто не хотел. Ничего уже не хотел, ничего не чувствовал, ни о чем не жалел. Он просто перестал обо всем волноваться в одно мгновение, впустив в свое сердце полное безразличие и всепоглощающую пустоту. Раз не слышат и не хотят понять его, то и он будет отвечать тем же. Зачем мучиться и страдать, зачем изводиться чувством вины и просить о прощении, которого он и до конца своей жизни не вымолит? Правильно — не нужно это! Можно жить и без этого, перестав чувствовать. Так лучше, так не больно! Больно? Да, Найту почему-то было тогда очень больно и горько.       Вайт проснулся от того, что знакомый голос настойчиво просил разрешения войти в комнату. Молодой волк немного заворочался на кровати, после осторожно освободил свою руку из-под мирно сопящего котенка и встал с постели. Как же не хотелось покидать в такой прекрасный момент кровать, но тот, кто стоял за дверью отличался просто дьявольской настойчивостью. Сонно потирая глаза, зевая и потягиваясь, Вайт открыл дверь. На пороге стоял Севон с небольшой корзинкой в руках.       — Вайт, извини, что так рано. Я просто ухожу на несколько дней в горы за травами. Вот, держи свежие мази и настойки. Что делать ты знаешь. Как Арс себя чувствует? — знахарь немного тревожно взглянул на сладко посапывающего котенка через плечо молодого волка, а после как-то загадочно улыбнулся, глядя прямо в глаза Вайта. — Я смотрю, ты времени зря не теряешь! Но будь осторожен! Не удивлюсь, что Арс будет этого бояться.       — Спасибо, Севон. Ты побыстрей возвращайся. В поселении без знахаря тяжело будет, а твой ученик еще так молод. К тому же хоть уже и прошло полтора месяца, я все еще переживаю за Арса. Прямо места себе не нахожу! Хоть он и улыбается и ест с аппетитом и вообще вроде бы все уже забыл, у меня сердце все равно не на месте! В первые дни он вообще ничего не хотел! — Вайт с благодарностью принял из рук знахаря корзинку, улыбнулся и хлопнул волка-гамму по плечу. Севон хороший оборотень и прошлый знахарь взял его в свои ученики почти тридцать лет назад не только потому, что у него был талант к целительству, но еще и потому, что он был чист душой и сердцем и мог сострадать по-настоящему. Он видел добро везде, даже в самых жестоких оборотнях, но по своей природной ненависти к жестокости и насилию часто поддавался своим эмоциям. Вот и тогда, когда Найт изнасиловал Арса, знахарь видел, что младший близнец искренне сожалеет о содеянном и принимает свою вину. Но застелившая глаза пелена злости от вида измученного котенка затуманила доброе сердце знахаря.       — Не переживай, все наладится! Арс невероятно сильный и телом, и духом! Он вообще уникальный! Я в свои годы бывал в племени кошек, лисиц и росомах, но нигде не встречал хоть одну омегу похожую на Арса! Что бы он там не говорил о цвете своей шерстки, не переставай убеждать его, что все это глупые кошачьи суеверия! Знаешь, если такой как Арс полюбит тебя, ты наверняка станешь самым счастливым альфой на свете! Уж я-то вижу, с каким обожанием ты смотришь на малыша! Ну, чего засмущался как омега на выданье? — Севон, в ответ хлопнув Вайта по плечу, больше ничего не говоря, развернулся и направился вниз по лестнице, торопясь поскорее покинуть поселение. В горы знахарь направлялся за редкими лекарственными травами, что сейчас начинали цвести, приобретая наилучшие свойства. Пока есть время, нужно набрать как можно больше, чтобы долгой зимой он и дальше мог помогать заболевшим оборотням.       Вайт осторожно поставил корзинку на стол и тут же заторопился обратно к постели. Хотелось еще как можно дольше нежить в своих объятиях милого котенка с прекрасным ароматом, который чуть ли не душу вынимал из альфы. Его маленький котенок, его нежный омега, его любимый до конца жизни. Вайт прилег рядышком, осторожно, чтобы ненароком не разбудить парнишку, притянул его к себе, удобно устроил его голову себя на груди и уткнувшись лицом в его смоляные приятно пахнущие прядки, крепко обнял котенка и тихо заурчал от удовольствия. Потом не сдержался и чмокнул Арса в щечку, когда тот во сне сам обнял волка и немного поелозив и потеревшись об альфу, поудобнее устроился в его объятиях. Через пару минут Вайт снова заснул расслабленный теплом омеги. На его лице была такая блаженная улыбка, что многие посчитали бы парня умалишенным. Но Вайту было совершенно плевать на мнение окружающих. Главное, что его любимый сейчас рядом с ним и постепенно он снова заставит Арса поверить в то, что малыш может быть счастлив. Он просто обязан быть счастливым.       С той кошмарной ночи прошло ровно два месяца. Арс полностью поправился и повеселел. И самое интересное, что что-то внутри котенка изменилось. Казалось, он поменял свой взгляд на жизнь. Малыш стал принимать непосредственное участие в жизни племени. Помогал Дарилу на советах сильнейших воинов поселений как супруг будущего вождя, стал проявлять нешуточный интерес к занятию знахаря, с увлечением слушая, как тот рассказывал о свойствах различных трав. И главное вновь начал упражняться со своим клинком вместе с Вайтом. Эти двое практически ни на секунду не расставались. Все поселение было в курсе того, что между Найтом и Арсом произошла якобы крупная ссора и потому старший близнец на время поселился в их доме, чтобы примирить супругов. Что ж по просьбе Арса пришлось врать. Да к тому же потеряй Найт доверие соплеменников — могла бы и разразиться борьба за власть. Чего ни Арсу, ни Вайту не хотелось. И честно признаться, Вайт бессовестно пользовался таким положением вещей. Он заставил младшего брата перебраться в соседнюю комнату, а сам поселился в спальне Арса. И ничего с собой влюбленный оборотень поделать не мог — ему хотелось проводить каждую свободную минуту с котенком, нежно трепать его по смоляным прядкам, ласково обнимать и целовать в щечку, в ответ получая поистине прекрасную улыбку. Арс с Вайтом частенько наедине выбирались на охоту и старший близнец поражался с какой точностью парнишка определяет место нахождение потенциальной добычи, как бесшумно крадется и бросается на свою жертву. Один мощный укус и молодой олень хрипит в зубах сильного оборотня, а после его глаза застилает пелена смерти и изящное животное больше не старается вырваться из смертельной хватки Арса. Котенок предпочитал охотиться в зверином обличии. Только так охота становится настоящей, такой что кровь вскипает от погони за добычей, лапы пробивает сильное напряжение и все тело дрожит, когда клыки погружаются в нежную плоть и на языке, раздражая все чувства, появляется привкус терпкой и горячей крови. Соун и Игрис частенько подшучивали над Арсом, что дай ему волю, он вообще из шкуры кота не вылезет. А котенку нравилось. Он словно становился другим, настоящим.       Арс и Вайт вернулись в поселение в тот момент, когда почти все оборотни от мала до велика, собрались перед домом вождя. Не понимая в чем причина такого всеобщего собрания, Арс и Вайт оставили свою добычу у огромного стола на котором обычно свежевали туши животных и тут же направились к дому. Уже подойдя к самой толпе шумно переговаривающихся оборотней, Арс мгновенно сквозь сильные запахи всех волков четко уловил два родных его сердцу кошачьих аромата. Парнишка тут же бросился сквозь толпу. Волки же видя кто так старательно прорывается вперед, мгновенно расступались, давая котенку дорогу.       — Соун! Игрис! Я так сильно скучал! — Арс просто бросился в объятия своих братьев и счастливо и ласково замурлыкал, когда оба альфы крепко, но бережно в один момент стиснули в своих мощных руках тело своего маленького и горячо любимого брата.       — А мы-то как скучали! Ты прости нас, что так долго не навещали тебя! — Игрис ласково потрепал Арса по голове, взъерошив и без того непослушные прядки.       — А почему вы стоите здесь? — парнишка подозрительно взглянул на своих братьев.       — Да, все нормально. Мы только недавно приехали и Дарил пригласил нас в дом, сказав что ты вместе с Вайтом ушел на охоту. И точно — вот рубашку кровью заляпал. Олень и пара зайцев, если меня нос не обманывает? Ну, мы тогда и решили подождать тебя, так как Найт сказал, что вы должны вот-вот вернуться! — Соун приобнял брата за плечи и увидев в толпе оборотней Вайта, кивнул ему в знак приветствия. Как-то кричать через гомонящую толпу не хочется. Но в принципе этого и не потребовалось. Вайт уже пробрался к трем счастливым братьям и пригласил их всех вместе пойти в дом вождя.       Дарил вместе с Найтом сидели за большим столом и о чем-то беседовали. При этом вид у молодого волка был совершенно подавленный и безразличный ко всему. Оно и понятно. С того дня Арс наотрез отказался даже просто разговаривать с мужем. Вайт же стал холоден и старался как можно меньше проводить в присутствии младшего брата. Да и сам Найт редко покидал свою комнату и показывался на улице. Отнекивался тем, что плохо себя чувствует и чтобы не вызывать подозрений, чуть ли не каждые два дня приходил к знахарю. Ему стало все настолько безразлично, что он перестал посещать советы сильнейших воинов племени, ни капли не интересовался жизнью своих соплеменников и даже перестал таскать в дом любовников. Как-то Берт заглянул к нему, якобы в гости, когда от нечего делать Найт слонялся по первому этажу дома. Арс в то время был у Дарила и обсуждал с ним предстоящие охоты, с интересом слушая, как волк-вождь рассказывал парнишке о самых лучших охотничьих угодьях их племени. Вайт же был на втором этаже и что-то старательно вырезал из небольшого кусочка дерева. Как оказалось подарок Арсу — фигурку кота, который готовиться к прыжку. Услышав подозрительный грохот и предполагая самое худшее, Вайт стремглав бросился вниз. То, что он увидел перед собой ввело его в легкий ступор. Его брат лежал на спине и пустым взглядом смотрел на разъяренного омегу, что оседлал молодого альфу сверху. Берт заливаясь слезами, кричал о том, что сильно любит Найта, а тот просто пользовался влюбленным в него и потому безотказным омегой. Как потом понял Вайт, омега попытался соблазнить Найта прямо в доме, но тот бесстрастным пустым голосом отказал льнувшему к нему омеге. Берт не унимался и молодой волк просто оттолкнул его и попытался уйти. При всем при этом действовал, двигался и говорил, словно заторможенный и неживой, без огонька в сердце, словно в нем не было души. Словно ему все в этой жизни безразлично. Потому омеге удалось повалить Найта на пол. Берт кричал, словно обезумевший, требуя от Найта признания в том, что молодой альфа любит его. Вайт подскочил к обезумевшему омеге и оттащил его от брата. Его не волновал гнев бывших любовников, но он не хотел, чтобы Арс застал такую сцену по возвращению в дом. С маленького котенка и так достаточно переживаний и унижений. Вытолкав разревевшегося Берта из дому, Вайт столкнулся на пороге с Арсом. Котенку стоило только взглянуть в заплаканные глаза омеги, что когда-то спал у него на глазах с Найтом и кривил перед Арсом свои губы в похотливой улыбке, как его сердце мгновенно сжалось от жалости. Он чувствовал, что Берт не просто так позволял Найту спать с ним. Он чувствовал, что Берт любит младшего близнеца. От того и считал себя виноватым — его брак стал острым ножом, что медленно резал сердце молодого волка-омеги. Арс чуть ли не вырвал истерившего Берта из рук Вайта и уверенно повел его в дом. Берт не сопротивлялся и послушно шел, ведомый котенком. На втором этаже почти у самых дверей спальни они столкнулись с Найтом. При этом Арс одарил своего мужа таким взглядом, что у альфы на секунду в глазах вспыхнул огонек боли. Арс же молча завел Берта в комнату и уже там, не впуская даже Вайта и немного отчитав его за грубость к омеге, принялся успокаивать бывшего уже любовника своего супруга. И все бы ничего. Казалось, что теперь эти двое омег возможно наладят между собой неплохие отношения, так как до этого Берт откровенно выказывал к Арсу неприязнь и отвращение. Вот только принимая утешения котенка, в душе волка-омеги еще больше разрасталась ненависть к тому, кто преградил ему путь к счастью. К Найту. И пока он слышал утешения Арса в голове медленно, но верно зрела одна мысль — этот чертов котенок не должен был появляться на свет. А раз он сейчас здесь, то Берту нужно избавиться от него. А Арс не подозревая о том, что задумал молодой омега-волк, все продолжал успокаивать его и винить себя в его слезах.       Арс сейчас думал только об одном — сделать все возможное, чтобы его братья не догадались обо всем, что довелось ему пережить за эти три месяца. Потому переборов себя, котенок, горделиво подняв голову, прошел к столу и сел рядом с мужем. Напротив них устроились Игрис и Соун, а Вайт присел рядом с Арсом.       — Арс, ты прости, что мы так долго не навещали тебя! Нам ужасно стыдно, но и бросить все мы не могли. Знаешь, недавно еще на одно поселение сошла лавина. И мы потому помогали ее жителям перебраться в другие селения, да и старались хоть кого-то найти из погибших. Мало того, столкнулись с бродячим племенем. Да уж, хорошо мы с ними сцепились. Не оборотни, а настоящие звери. Но мы все же прогнали их за ущелье, из которого они пришли. Правда, троих хороших воинов потеряли. И отца Келана в том числе. А ведь он был сильнейшим воином племени. Что ж годы берут свое. — Соун потупил взгляд, вспомнив ту кровавую стычку. Он сам потерял своего хорошего друга — молодого дельту Лиара. Он был неплохим воином, но не смог выстоять против двух медведей — альфы и беты. Кота просто разорвали пополам. Никому в жизни, даже собственному врагу, не пожелал бы Соун такой смерти, видя застывшую маску боли и страха на лице своего друга, когда он принял человеческий облик. Оборотни всегда возвращались перед смертью в образ человека. И в тот момент Соун понял только одно — он пока еще не достаточно силен, чтобы защитить всех, кто дорог его сердцу. А значит, он должен и обязан стать сильнее.       — А отец? Как он? — только услышав о том, что была битва, Арс мгновенно напрягся и его звериная сущность вновь невольно проявилась. Ушки жалобно прижимались к голове, а пушистый хвост нервно дергался из стороны в сторону. Котенок просто боялся услышать самое страшное.       — С отцом все в порядке. Как и мы отделался небольшими царапинами. Ну, Арс ты чего? Он же не просто так считается сильнейшим котом нашего племени! — Игрис, ласково улыбаясь, посмотрел на младшего братишку и немного испугался, когда по лицу парнишки прокатилась маленькая слезинка. — Я смотрю, у вас двоих все хорошо. Надеюсь, Арс ты в скором времени порадуешь нас маленькими племянниками? Из вас двоих получилась отличная пара, так что и детишки у вас будут просто загляденье!       Игрис сказал подобное потому, что как только Арс принялся мелко дрожать и по щеке прокатилась первая слеза, Найт приобнял котенка за плечи, осторожно и медленно приблизил к себе его лицо и большим пальцем нежно смахнул с ресничек уже готовые сорваться слезинки. Затем нежно чмокнул до смерти перепуганного котенка в носик и посмотрев на братьев Арса, крепко прижал своего мужа к себе. Сколько в тот момент Арс натерпелся страха и пересказать невозможно. Но, как и говорил Севон — у котенка невероятно сильная душа. Арс и виду не подал, что до смерти боится Найта. Он чуть вздрогнул, ощутив его прикосновения. После того, как их глаза встретились, малыш улыбнулся и позволил альфе вытереть его слезы. А уж когда тот прижал его к себе, Арс в ответ положил свою ладошку на грудь мужа. Посмотрел на братьев. Оба альфы переглянулись, а после мгновенно расплылись в искренних улыбках, радуясь за своего любимого брата. Вот только, по правде, радоваться-то было нечему.       — Кстати, Арс, с нами же Келан приехал. Не хочешь с ним увидеться? Он сейчас в гостевом доме. — Соун, вспомнив, с какой настойчивостью двадцатипятилетний альфа желал поехать вместе с братьями, выжидающе посмотрел на брата. — Вы, кажется, неплохо с ним общались? Он единственный, кто не проявлял к тебе враждебности.       — Ну, вы, наверное, устали после дороги, да и он тоже. Уже постепенно темнеет, так что сегодня я его тревожить не буду. А завтра обязательно встречусь с ним. Вы же не на один день приехали? — в последнем вопросе котенка было столько надежды, что братья невольно рассмеялись. Ласково и нежно, так как понимали, что их маленький братец просто не хочет их отпускать.       — Нет, не на один день. Дарил так щедр, что предложил нам погостить как минимум неделю. Так что не переживай! — Соун благодарно взглянув на волчьего вождя, вновь перевел взгляд на брата и его супруга. Он улыбался Найту, но его сердце нервно колотилось, стоило ему в очередной раз взглянуть в светло-карие глаза оборотня. Соун чувствовал, что что-то не так, но не мог понять. Чувство тревоги зрело в душе рыжего кота-оборотня, но причин его он не мог уловить. Просто чувствовал, просто что-то подозревал.       Разговоры продолжались до поздней ночи. Гости и хозяева даже и не заметили тот момент, когда им подали ужин, как они, увлеченные беседой, быстро расправились с угощением и как полная луна приветливо заглянула в окно, удивляясь, что эти шестеро оборотней все еще не в своих постелях. Братья Арса остались в доме Дарила. Котенок обняв, поцеловав и пожелав им хороших снов, под руку с Найтом отправился в свой дом. Вайту тоже пришлось остаться в доме отца, чтобы ненароком не вызвать у Соуна и Игриса подозрений. И пока Арс и Найт шли к себе под пристальным взглядом родных и случайных оборотней, что не спали этой ночью, котенок держался из последних сил. Одно только прикосновение Найта к его коже заставляло все внутри парнишки стягиваться в тугой болезненный комок, снова и снова заставляя вспоминать ту страшную ночь. Поэтому, как только они переступили порог дома, Арс мгновенно вырвался из объятий Найта и просто взлетел вверх по лестнице и заперся в спальне. Хотя это было напрасно. Если бы Найт захотел войти, то эта дверь и небольшая задвижка не остановили его. Но Найт не хотел. Он уже ничего не желал в этой жизни. Потому он только подошел к двери и тихонько постучал.       — Арс, выспись хорошенько. Нам завтра снова придется дурить твоих братьев. — альфа не дожидаясь ответа котенка, которого так и не было, просто ушел в другую комнату.       Арсу все равно не спалось. Мальчишка больше часа метался по комнате, не зная, что и делать. Все тело горело от страха и до сих пор оставшегося ощущения от прикосновения Найта. Страшно и противно. Он чувствовал себя так, словно искупался в грязи. И так будет еще как минимум неделю. Он так рад приезду братьев, но ложь все портила. Ему снова плохо, ему снова так тяжело, что хочется плакать. Котенок, желая хоть как-то успокоить свое сердечко, забрался на подоконник и уставился серебристыми глазками на полную луну, что окутала все поселение своим мягким, но холодным светом. В лунном сиянии Арс казался просто невероятно прекрасным. Черные волосы и ушки с хвостом покрытые смоляной шерсткой красиво переливались, а серебристые глаза сияли намного ярче в свете ночного светила, что подарило им такой цвет. И без того нежные черты лица еще больше смягчились, делая паренька еще милее и желаннее. Именно таким его и считал молодой альфа, что прятался за небольшим деревом, росшим у самого дома Арса. Он жадно впивался взглядом в Арса, а в душе зрело лишь одно желание — во чтобы-то ни стало сделать этого котенка своим. Ради этого он и приехал к ненавистным ему волкам.