Жаркая гроза

Где-то громыхнуло. Секундой позже шарахнуло так, что Санджи чуть не подпрыгнул от неожиданности. Тут же небо расчертила лапа серебряной молнии, еще одна, а немного подальше, на горизонте, висели кучи серых облаков, то и дело озаряемые изнутри вспышками света. Первые капли прохладного дождя неприятно упали на голову, когда дождь слегка усилился — холодная струйка побежала за шиворот, вызывая мурашки. Небо заметно потемнело. Земля под ногами размокла и поплыла, бежать стало намного тяжелее. Кое-как выбравшись к асфальтированной дороге, Санджи со всех сил побежал дальше, к виднеющемуся впереди зданию. Лужи были везде, дождь остервенело тарабанил по мутной их поверхности, поднимая со дна грязь. Низ дорогих брюк уже давно был испачкан так, что Санджи зло сжал челюсти, подавляя совершенно детскую обиду на чертову погоду, которая в это время года меняется когда и как ей вздумается. И угораздило же его приехать черт знает куда, чтобы хорошо провести время на природе! А вокруг ни домов, ни поселков, ни беседок — ничего. Только темнеющее среди шумно шелестящих потемневшей листвой деревьев здание да вокзал, который находится слишком далеко отсюда. Санджи даже не заметил, как вскоре оказался у дверей того самого здания — так быстро бежал. Только он протянул руку к немного обшарпанной двери — пальцы с чем-то столкнулись. Справа стоял странный парень, который, видимо, тоже несся сюда как угорелый. Хмурый вид, жесткий взгляд, тяжелое и рваное дыхание. А странный из-за цвета волос. Зеленые пряди кое-где прилипли к шее и лбу. Одежда на нем полностью промокла. Впрочем, сам Санджи выглядел не лучше. — Заходи уже, болван, чего встал? — Первые слова оказались не совсем приятными, и Санджи в ответ лишь отпихнул от себя грубияна, первым открывая дверь и входя внутрь. Зеленоволосый идиот ему уже не нравился. Вошедший следом незнакомец громко хмыкнул. — Добрый день! Откуда-то из темноты помещения вдруг вынырнула молоденькая девушка, приветливо улыбаясь усталыми глазами. В одной руке она сжимала папку, а в другой — телефон. Девушка подошла ближе и представилась: — Я Элен, и пока что я заменяю администратора. К сожалению, гостиница, как вы видите, ремонтируется, поэтому свободных комнат у нас не так много. Так вы хотели снять номер? — Гостиница? — пробормотал Санджи, оглядываясь. Вокруг царил дух прошлого столетия. Потемневшие от времени обои на стенах. Дурацкий орнамент на них. Пол везде скрипит, девушка выглядит усталой, а за окном безумно гремит, и сверкают сумасшедшие молнии. Ну что ж, здесь хотя бы сухо и относительно тепло. — Я возьму номер на сегодня. — Я тоже, — мгновенно подал голос зеленоволосый, и Санджи бросил на него недовольный взгляд. — Отлично! Сейчас посмотрю, какие комнаты вам предложить. — Элен нетерпеливо раскрыла свою папочку, принявшись водить аккуратными пальчиками по бумагам. — Ой, вы знаете, — с ноткой извинения, — есть только один номер. Вы ведь вдвоем? — Да, — снова ответил зеленоволосый, игнорируя яростные взгляды Санджи. — Какого хрена?! Нет, мы не вместе! — Предпочтешь стоять здесь или мокнуть на улице? Что ж, удачи. Я беру номер. — Черта с два! Я тоже беру. Девушка удивленно наблюдала за ссорой двух незнакомых людей, но после кивнула и предложила следовать за ней, чтобы показать номер.

***

Как только дверь за работницей гостиницы закрылась, а мужчины успели осмотреться, зеленоволосый парень безразлично кинул в сторону Санджи: — Зоро. — Санджи. — Так же безразлично, но взгляд все-таки обращен на Зоро. — И как ты здесь оказался? — Тебе-то какое дело? — Никакого. Но гроза обещает быть долгой, а ты, я уверен, не высидишь все это время в молчании. — Довольно осклабился Зоро. Санджи какое-то время стоял на месте, обдумывая, послать ли ему этого поганца или не надо. В одном Зоро был прав: Санджи не любит долгого молчания, оно угнетает. — Приехал отдохнуть от суеты города, подышать свежим воздухом, ну и... А ты? — Без понятия. Я вообще-то домой шел. — Но до ближайшего города час езды, не меньше. Погоди, ты что... заблудился? — Конечно нет! Просто гулял. И забрел сюда. Понял?! — Санджи коротко рассмеялся, заметив, что Зоро всерьез напрягло просто само слово «заблудился». Говорить особо было не о чем. За тусклыми окнами стало совсем темно, шум ливня все никак не прекращался. Кровать была одна, а кроме нее в комнате лишь комод, зеркало и письменный стол. Санджи лежал тихо, боясь пошевелиться, дышал еле-еле, чтобы не привлекать к себе внимание лишний раз. Высушенная одежда приятно грела тело. Где-то справа громко тикали настенные часы, все больше и больше распаляя в подсознании недовольство этими звуками. Снаружи снова пару раз громыхнуло, раскаты грома отозвались в стенах гулким эхом, и Санджи не удержался — вздрогнул. Когда он в который раз дернулся — Зоро зашевелился, придвигаясь ближе. И почему здесь всего одна кровать?! Да еще и такая узкая. — Спишь? — Нет. — Боишься грозы? Санджи устало прикрыл глаза и, помедлив, произнес: — Немного. Неожиданно сильная и теплая рука нырнула под его спину, а вторая обхватила сверху, согревая живот. Санджи замер, боясь сделать лишнее движение. Что происходит? — Ты чего вытворяешь? — Слова тоже давались с трудом, особенно когда верхняя рука принялась поглаживать его тело. — Зоро! Прекрати сейчас же! — Ни за что. — Это еще почему? — Санджи принялся вырываться, попутно пытаясь пинаться ногами. — Теперь тебе не страшно. Разве нет? Санджи тяжело выдохнул, перестав извиваться всем телом подобно змее. И правда. Ничуть не страшно. Эти руки успокаивают. Защищают. И плевать, что они принадлежат едва знакомому человеку. Санджи как никто другой знал, как важны руки. — А раз не страшно, то... — Зоро заставил Санджи перевернуться на бок, оказавшись к нему лицом, а затем неспешно приблизился к нему, касаясь его губ своими. Поцелуй получился в тон летней грозы: будоражащий, глубокий. Яркий. Санджи было плевать. Не в том смысле, что безразлично или не хочется, а в том, что пусть будет что будет. Он передумал обзываться, пинаться и вырываться. Ему было хорошо и уютно. Он позволил этому безумному еле знакомому человеку целовать себя так, словно они всю жизнь были вместе, и будто позади уже не одна совместная ночь. Он не стал прекословить, когда слегка шершавые пальцы без тени стыда забрались под его рубашку и принялись по-хозяйски изучать его тело, которое, к слову, было совсем не против такого внимания. Он позволил себе расслабиться и получать любезно предлагаемое удовольствие. Он просто хотел, а остальное пусть катится к чертям. И Зоро, видимо, понял это. Его ничто не останавливало, и поначалу это насторожило, потому что появилась шальная мысль о неправильности происходящего. Какая, к черту, неправильность? Он заблудился, — да, заблудился! — а потом встретил этого светловолосого незнакомца с острым языком; он согласился делить с ним один номер, и он был неожиданно рад ощущать рядом с собой тепло — уже жар — этого человека. За окном гремело так, будто кто-то на кухне бога решил свалить на пол все кастрюли и вилки, а тяжелое дыхание Санджи предвещало нечто фееричное, такое, что дало бы фору дурацкой грозе, начавшейся, впрочем, очень даже кстати. Зоро не верил в Судьбу, но ему начало казаться, что все это было подстроено. Его ладони словно должны были в этот день касаться гладкой кожи Санджи, а губы должны были целовать чувствительное место за краснеющим ухом. Где-то за него было решено, что Санджи будет стонать, — тихо, но по-настоящему жарко, чтобы у Зоро что-то восторженно колыхалось в груди, — а он, как и предполагалось, будет водить ладонями по слегка вспотевшей коже, иногда накрывая своей теплотой твердые маленькие соски. — Странно, — выдохнул Зоро в район пупка. Косые мышцы на теле блондина проступили сильнее, образуя красивый рельеф: мужчина не удержался и провел по ним кончиками пальцев. — Что именно? — Конец фразы почти утонул в шуме усилившегося дождя за побелевшими из-за пара окнами. — Все это. — Зоро позволил себе на секунду отвлечься и улыбнуться, поглаживая бока Санджи. Под подбородком царапалась пряжка ремня и изгибы «молнии». И под плотной тканью брюк чувствовался настоящий жар. — Согласен, странно. — Санджи нетерпеливо сжал пальцами предплечье мужчины, оставляя медленно наливающиеся красным точки. Его глаза уже давно были закрыты, а на щеках обосновался румянец, который почти тонул в темноте комнаты. — Но мне нравится, — твердо вынес свой вердикт Зоро. Ремень полетел куда-то вниз, на пол. Вжикнула «молния». Санджи запрокинул голову, вжимаясь в подушку; тело пробила дрожь. Рот, наконец, открылся, но вместо возбуждающего стона, которого так хотелось Зоро, вырвалось какое-то шипение: — Заткнись уже, идиот. Наверное, Санджи не понимал, что его ждет в ближайшее время. Но Зоро все-таки надеялся, что тот задумался над этим. Санджи ведь должен был понимать, что обычным «в рот» не обойдется. Или ему стоило сообщить безусловно приятную новость? — Я собираюсь тебя трахнуть. — Зоро с серьезным видом поднял голову, оторвавшись от паха своего любовника-на-одну-ночь. — Мне показалось, что ты должен об этом знать. — Дааа... — сорвалось с влажных тонких губ, а в следующее мгновенье Санджи резко приподнялся на локтях, сверкая в темноте глазами. — Чего?! — Ты идиот? — Э? — Санджи нахмурился, виднеющиеся на оголенных участках тела мышцы напряглись: кажется, Зоро скоро не поздоровится. — Ты же не думал, что я остановлюсь на этом, черт бы тебя побрал?! — Почти рык, а на лице злость, смешанная с обидой и непониманием. Санджи замер, с потерянным видом наблюдая за ним. Ему было плевать, это правда, но как только зеленоголовый придурок сказал вслух о своих намерениях — появилась тревога, а может и страх. На самом деле он, конечно, думал об этом. И каждый раз с новым витком мысли гремело небо и озарялось вспышками молний. Чем-то гроза напоминала блондину оргазм. — Ладно. — Ладно? — переспросил Зоро. — Ты уверен? — И кто из нас двоих идиот? — Санджи самодовольно расплылся в улыбке, которая вызвала на лице Зоро такую же ответную реакцию. — Ты, конечно. Санджи презрительно фыркнул, приподнимая ногу и сгибая ее в колене: Зоро сдавленно охнул. Колено как раз находилось под той частью тела, под которой должно было находиться в такой момент. Он снова повторил свое действие, за что был награжден тяжелым взглядом исподлобья и медленно расплывшимися в хищной улыбке губами. В окна мокро шлепнулась пушистая ветка дерева, на стекле остался смазанный след. Капли стекали вниз, на деревянную раму, оставляя за собой темные дорожки, которые тут же заполнялись новыми скатывающимися капельками дождя. Зоро словно решил последовать примеру буйной природы: рванул вниз вместе с бельем брюки Санджи, прижался всем своим телом к другому, более светлому, но не менее горячему. Становилось жарко, спина уже вспотела, а к голове прилила кровь. И адреналин потоками гулял по мышцам, гнал эту кровь все быстрее, скапливал крупицы тепла в паху. Стиснув зубы от неприятного и неожиданного вторжения пальца, Санджи больно вцепился в короткие волосы, ощутимо дернув: — Больно же, тупица! — Тогда попробуем так. Зоро скользнул телом ниже, устраиваясь между разведенными стройными ногами. Ему нравились эти ноги, они были длинными и сильными, почти такими же красивыми, как и у женщин. Или даже лучше, Зоро пока не до конца понял. Он наклонился и быстро лизнул внутреннюю сторону бедра Санджи — тот покраснел еще сильнее, а затем откинулся на кровать, решив просто позволить зеленоволосому придурку делать все, что тот захочет. Его пробила крупная дрожь, когда невыносимо горячий язык вдруг коснулся сфинктера, а после с силой протолкнулся внутрь, совершая круговые движения. Санджи вцепился в несчастную простынь, комкая ее, когда Зоро имитировал языком толчки, и его член ощутимо напрягся. От такого развратного поведения у Санджи перед глазами все плыло в тумане удовольствия, а рука сама метнулась к полувставшему члену. Низ живота приятно тянуло. — Я сам. — Зоро отстранил ладонь Санджи, не позволив тому к себе прикоснуться. На такое заявление Санджи рвано выдохнул, ощущая, как медленно потекла тягучая капелька смазки из набухшей головки. Хотелось ее размазать по всему стволу, и Зоро, кажется, понял это его желание. Его крупная ладонь без тени ласки накрыла член, пальцы несильно сжали верх, а затем опустились ниже, проведя по приятно вздутым венам; в то же время язык вновь толкнулся в анус. Хриплый выдох. Зоро пару раз провел рукой вверх-вниз, отстранился, перед этим скользнув языком по всей длине органа, спешно подтянулся на руках, оказываясь лицом к лицу с Санджи. Тела влажно соприкасались, а Санджи еще и била возбужденная дрожь. Мелко-мелко, и на коже виднелись мурашки, соски болезненно затвердели, и когда Зоро дотронулся до них пальцами — Санджи прикусил нижнюю губу, сдерживая стон. — Неплохой видок, — осклабился Зоро, целуя-кусая соблазнительно выпирающие ключицы, обтянутые прекрасной тонкой кожей. — Мне нравится. Он незаметно для Санджи завел свою руку назад, огладив поджарый живот и, миновав тонкие волосики в паху, случайным длинным движением задел просящий внимания член, устремляясь к расселине меж ягодиц. Смазки, подобранной с покрасневшей и влажной головки хватило, чтобы безболезненно пропихнуть внутрь Санджи сразу три пальца. Санджи дернулся под смуглым телом, слегка выгнув спину. Руки, не менее красивые, чем ноги, взметнулись вверх, обхватывая плечи мужчины. За окном громыхнуло так, что чуть дрогнули стекла в рамах. Дождь усилился, бешеной стеной обрушиваясь на землю. Приноровившись, Зоро чуть подался назад, быстро расстегнул джинсы, нетерпеливо высвободив свой уже стоящий колом орган, пару раз провел по нему ладонью, тяжело выдохнув прямо в сосок Санджи. Так же нетерпеливо направил член к расслабленному анусу Санджи, коснулся входа головкой. Плавно качнул бедрами, начиная вторжение; надавил, проталкиваясь внутрь, продолжил усиливать давление. Санджи под ним вздрогнул, пытаясь отодвинуться: ему не было больно, но зато было неприятно и непривычно. — Расслабься, — еле выдавил из себя Зоро, продолжая входить в тугое тело. — А я что, по-твоему, пытаюсь сделать, идиот? — Злобное шипение в ответ. — Расслабь задницу. — Да пошел ты. Зоро припал губами к шее Санджи, и тут же одним резким толчком вошел до конца, словно наказывая охочего до разговоров в такой интимный момент человека. Послышался рваный вздох — крика так и не вышло, потому что Зоро успел перед этим обхватить пальцами член Санджи, быстро надрачивая его. Зоро замер, спустившись рукой ниже, поглаживая отяжелевшие яички и слегка сжимая их. — Все нормально? Санджи тяжело дышал, ноздри трепетали, щеки сильно раскраснелись, в уголках глаз застыли маленькие капельки слез. Подавив желание вмазать по наглой роже своего наверное-уже-любовника, он хрипло ответил: — Да, если не считать того, что в моей заднице член полузнакомого придурка. — Тогда я продолжаю. — Зоро ухмыльнулся, наклонился ниже, второй раз за день целуя дерзкие губы Санджи, которые всегда готовы были выпустить новую порцию яда. Зоро постарался плавно выйти из растянутого ануса, а затем так же плавно войти обратно. Руки уже давно практически сводило от перенапряжения. Еще бы, битый час опираться на них, пытаясь не придавить тяжелым телом хрупкого на вид Санджи. Впрочем, такой ли он уж и хрупкий? Судя по тому, с какой яростью пальцы Санджи впиваются в его спину и плечи, — силы тому не занимать. Зоро явно не планировал обзавестись за эту ночь кучей лиловых отметин. Надо бы сравнять счет! Он с остервенением прильнул губами к раскрасневшейся шее, терзая кожу засосами, легкими укусами и зализыванием поврежденных мест. Вместе с тем он принялся уже без всякой предосторожности вколачиваться в податливое тело, так, что его яйца шлепались о ягодицы Санджи, а живот то и дело задевал чужой твердый член, вырывая изо рта Санджи сладкие стоны. Настолько сводящие с ума, тягучие, искренние, что Зоро снова ускорился, постепенно приближая момент оргазма. Было бесконечно жарко и влажно. На животах блестела в свете молний прозрачная пленка смазки, капельки пота скапливались меж лопаток и устремлялись вниз; волосы прилипли к шее и лбу, а рты приоткрыты в беззвучных стонах. В воздухе витало тяжелое возбуждение и пряные ароматы, похожие на запах мускуса. Когда Зоро, наконец, добрался до нужного места внутри Санджи — тот резко подался назад, пытаясь сильнее насадиться на скользящий в его заднице член. Он застонал и продолжал стонать при каждом толчке. Он не замечал, что царапает ногтями поясницу Зоро, стараясь притянуть того ближе к себе, почувствовать сильнее. Он не отрываясь смотрел прямо в глаза Зоро — темные, притягательные, опасные — и подмахивал навстречу его толчкам. Он уже был на грани, когда вдруг почувствовал, что грань уже наступила, и белая жидкость излилась, пачкая живот. Он сильно вытянул шею, словно оргазменные спазмы заставили все тело выгнуться дугой, а затем расслабиться, тяжело опустившись на влажные простыни. Внутри все сжималось, и Зоро последовал за ним, не выдержав такой пытки. В анусе стало обжигающе горячо, потом тепло. Хорошо. Тела расслабились, а кровать перестала дрожать от напряженных рук Зоро. Зоро опустил голову, восстанавливая дыхание. На животе противно подсохла тонкая пленочка спермы. В мышцах замечательно гудело, а в голову медленно возвращались обрывки мыслей. — Ты как? — Выровняв дыхание, хрипло спросил Зоро, аккуратно отодвигаясь от Санджи и ложась сбоку от него. Он не удержался и провел ладонью по гладкой влажной груди, ощущая кожей мелкую дрожь светлого тела. — Могло быть и лучше, — улыбаясь, съязвил Санджи. — Мне так не показалось. Ну, судя по твоим стонам, которые даже гром перекрывали. — Отвали, придурок. — Санджи зашарил рукой по прикроватной тумбочке в поисках сигарет. Прикурив, вновь откинулся на подушку, бездумно пялясь в потолок. — И... что дальше? — Дальше? — Гроза пройдет, мы свалим из этой дыры. Разойдемся. — Больше никогда не встретимся. — Вот именно. — Сероватый дым струйкой вытолкнулся вверх. — Хрен тебе. Я хочу еще раз тебя трахнуть. — Разбежался. — Недовольно. — Много раз. Хочу трахать тебя всю жизнь. — Да кто тебе позволит?! — С нотками ярости. — Я разрешаю тебе давать себя трахать. — Зоро притянул Санджи ближе, по-собственнически обняв того поперек тела. — И хочу, чтобы ты показал, где здесь можно погулять. — Чтобы потом трахнуть в знак благодарности? — Конечно. Санджи тихо рассмеялся, ероша короткие зеленые волосы. Зоро быстро заснул, положив голову на плечо Санджи. На улице стало намного тише, дождь постепенно прекращался, а небо становилось иссиня-черным, как ему и положено ночью.