Живая гитара

-Иногда мне кажется, что меня привлекает твой голос... -Это и не удивительно, многим он нравится. - не дает ему закончить вокалист. -Нет, все не так, я люблю не конкретно тембр твоего голоса или что-то в этом роде, а скорее мм-м ... то, как ты управляешь им. Он звучит совсем как моя гитара. Так, как ты выпускаешь эти звуки из себя... Странно, но я не могу объяснить. Ты как ее точная живая копия, понимаешь? Роберт не проронив ни слова, затаивает дыхание, слушая пламенную речь Джимми. Отчего то, его мнение относительно голоса вокалиста, кажется ему вдруг во сто крат важнее, того, что писала пресса или миллион раз говорили фанаты. Пейдж смотрит в глаза Планта резким взглядом, и быстро выпаливает, словно стараясь произнести мимолетную идею быстрее, чем мозг начнет ее осмысливать и в итоге всячески помешает не то что осуществить, а просто произнести фразу: -Позволь мне сыграть на тебе. Колебания звука входят в уши Роберта, но до мозга так и не добираются, а иначе, как объяснить то, что около минуты, он, не моргая и не отрываясь смотрит в лицо с каждой секундой краснеющего Джимми. Вот, слишком долго не получая ответа, он опускает взгляд, наклоняет голову, пряча лицо за черными спутанными вихрами, выдыхает сквозь сжатые зубы, коря себя за безграничную тупость и желая провалиться под землю. -Знаешь, просто забудь. Как будто я ничего и не говорил. Так будет лучше. Он вскакивает со стула и стремительно бросается к двери, пытаясь совершить побег, который должен спасти его от позора. Но как избавиться от судьи в своей голове, который каждую секунду будет напоминать тебе о неразумном поступке? "Надо напиться, пойти в бар и надраться так, чтобы забыть свое имя."-Пейдж уже поворачивает ручку двери, которая является последней преградой между только что произошедшей неловкостью и вселяющим надежду, спасительным пьяным забытьем, как вдруг, дрогнувший голос Роберта окликает его: -Джим-ми! Постой. Гитарист, нервно сглотнув, медленно поворачивается и приваливается спиной к двери. -Мне кажется...я правильно тебя понял? - Роберт, взглянув на него, быстро опускает взгляд, будто бы смущаясь не меньше Джимми. -Думаю ты понял. -шепчет он, внезапно переставшим слушаться голосом. -Да. -Это твой ответ? -Пейдж поднимает голову. Плант лишь коротко кивает, задумчиво вперив взгляд в узор на ковре, словно тот гипнотизирует его. Джимми, не сводя глаз с Роберта, медленно подходит и садится рядом с ним. Тот не произносит ни звука. -Хочешь выпить может быть? -Да, виски. -голос вновь дрожит. Джимми открывает минибар, расположенный возле кровати и из огромного разнообразия разноцветных манящих бутыльков выбирает несколько наиболее приглянувшихся. -Чертовы дешевые отели с их маленькими бутылочками. -нервно усмехается он. -Три для тебя и одну мне. -Хочешь меня напоить? -также задумчиво вперив взгляд в ковер, улыбается Роберт. Он откручивает крышку и одним глотком опустошает миниатюрную бутылку. -Скажешь тоже, как можно напиться этими малявками, мистер Плант? - Пейджу вдруг становится легко, будто между ними оттаяла огромная ледяная стена. Плант осушает вторую бутылку, после чего начинает истерично смеяться. -Ты что-то принял сегодня, не так ли? С чего вдруг такая просьба? И эта любовь к своей гитаре...вы, гитаристы, странные ребята. -Плант снова заходится смехом, не удерживается и Пейдж. -Просто представь, то, что я делаю со своей гитарой, состоящей из дерева и металла. Да, несомненно, у нее есть душа, но она не имеет своего разума, она не может решать сама, не может делать то, что захочет. Ведь Я заставляю ее кричать, плакать или стонать от счастья, я, а не она, задаю настроение, она лишь воспроизводит звуки. -Она-кукла в руках умелого кукловода, так? - глубокомысленно изрекает Плант, отхлебывая из очередной бутылочки. Пейдж удивленно взирает на Роберта. Он не ожидал, что тот так быстро проникнется сутью его затеи и не посчитает ее сущим бредом обдолбавшегося музыканта. Кажется, алкоголь все же подействовал на певца, ведь тот, громко вздохнув, кладет голову на плечо Пейджа и начинает мурлыкать мелодию из репертуара Элвиса. -Ты правда согласен? -Да. Я готов начать. Роберт, скинув с себя вечно расстегнутую рубашку и стянув джинсы, ложится на кровать и закрывает глаза. Его грудь мерно вздымается, а на щеках выступает едва заметный румянец. Джимми замирает. Ему не хочется ни начинать, не прекратить эту безумную затею. Пожалуй, он был бы не прочь простоять вот так вечность. -Ты так и будешь стоять? - спрашивает Плант не открывая глаз. -Я могу и передумать. -Вообще-то я оказываю тебе услугу. Разве ты не получишь от этого удовольствие? -Пейдж подходит к краю кровати и скрещивает руки на груди. -А разве ты нет? - Роберт приоткрывает глаза, но тут же их захлопывает. Выдохнув, Джимми залезает на кровать, сев на ноги Планта, чуть выше коленей. -Каким бы худым ты не был, но весишь как Грант. -Роберт усмехается собственной шутке, за что Пейдж награждает того болезненным щипком. -Ай! Поосторожнее, блять. Сомневаюсь, что ты обращаешься так со своей гитарой. -Моя гитара по крайней мере не обзывается. Не дожидаясь ответа, Пейдж начинает "играть". Он кладет ладонь на шею Роберта и несильно сжимает. -Только не сдерживайся. Помни, ты-музыкальный инструмент. Будешь чувствовать боль, или удовольствие, ты должен издавать звуки. -Понял, понял. Я твой Телекастер, так? -Думаю, ты более усовершенствованная модель, Телекастер 2.0. -Джимми опускает руку чуть ниже, гладя пальцами яремную ямку, из-за чего по коже Планта пробегает стайка мурашек. Он громко выдыхает. -Надеюсь, ты закрыл дверь? Если в комнату ворвутся, то, что, они увидят, будет выглядеть более чем странно. Джимми шумно вздыхает, закатив глаза, встает с кровати и в два шага добирается до двери. Щелкает замок, после чего гитарист занимает свое прежнее местоположение. -Еще вопросы будут? -Может тебе тоже раздеться? -Роберт окидывает взглядом гитариста, который уже на грани того, чтобы прекратить свою затею. Слишком разговорчивый инструмент, на котором невозможно играть. -Я обычно не играю голым. -А я не исполняю роль гитары. -Так, ладно, но только футболку. -Избавившись от атрибута одежды и выкинув ее в дальний угол Джимми продолжает. -Теперь перестань разговаривать и не шевелись. Роберт кивнул. Джимми вновь кладет руку на впадинку между ключиц. -Может свечи зажжем? -Блять, Плант! - Джимми с силой надавливает большим пальцем на ямку, из-за чего у Роберта спирает дыхание. Его лицо искажается злобой, но он молчит, решив, что так будет благоразумней. Гитарист выжидает несколько секунд, чтобы окончательно убедиться в том, что Плант больше не будет говорить. Опираясь одной рукой о кровать, другую он ведет влево, гладя ключицу. Плант мерно дышит, но не издает ни звука. Тогда Джимми, явно недовольный безмолвием своего "музыкального инструмента" задействует и вторую руку. Он, приложив все усилия, надавливает выше ключиц, из-за чего Роберт негромко вскрикивает. Гитарист, перебирая пальцами, исследуя каждый сантиметр тела опускает руки все ниже. С губ Планта срывается смешок, ведь пальцы приятно щекочут кожу. Не слишком довольный результатами, а точнее их полным отсутствием, настроенный решительно Пейдж принимает меры. Сначала, он как бы невзначай задевает сосок, потом принимается гладить ладонями грудь. Плант со свистом вдыхает воздух. Потом, музыкант двумя пальцами оттягивает кожу чувствительных участков на груди, благодаря чему те мгновенно твердеют. По телу словно проходит слабый электрический импульс и из Роберта вырывается стон. Джимми, начавший пожинать плоды, решает не останавливаться и продолжить дальше. Одной рукой очерчивает круг вокруг левого соска, тогда как правый он старательно поглаживает и щипает. Эти манипуляции вызывают все новые и новые волны мурашек на коже "инструмента" и многочисленные стоны-аккорды, слетающие с губ Роберта. Спустя несколько мгновений гитаристу кажется, что Плант начинает привыкать к этому, ведь стоны раздаются все реже. Тогда он опускается ниже, поглаживая живот, выводя на нем причудливые узоры. Когда он проводит рукой ниже пупка Плант озвучивает новый аккорд вызывающе громко, прогнувшись в спине. Стон выдается особенно звонким и тогда Джимми останавливается. Его собственное тело отвечает армией мурашек, пробежавших по спине, а в животе завязывается тугой узел. В то же время Роберт приоткрывает бывшие до этого закрытыми глаза и, встретившись взглядом с Джимми, устанавливает с ним зрительный контакт, будто ведя безмолвную беседу. Он тяжело дышит, его глаза блестят в зарождавшемся сумраке комнаты, а золотые волосы разметаны по подушке. Тишина гудением отдается в ушах Пейджа, ведь атмосфера в комнате туго натянута, как струна, готовая вот-вот порваться. Но вот длинные белые пальцы вновь скользят по нежному бархату кожи, оставляя за собой шероховатый след из мурашек. По мере того, как пальцы движутся вниз, напряжение растет, и, когда звенящая тишина достигает своего пика... -Черт. -томно выдыхает Роберт, задрожав всем телом. Джимми, мгновенно поняв в чем дело, опускает взгляд. -Я предвидел это. –шепчет он, проведя ладонью вниз, задевая с каждой секундой растущее возбуждение своего "музыкального инструмента". В ответ на это он выгибается в пояснице, сжав скомканную простынь в кулаки и издает пронзительный полукрик – полустон. В нем выразилась вся неудовлетворенность и скрытое желание, накопившееся за длящийся вот уже около получаса эксперимент. Было что-то первобытное в этом крике, что отправляет тебя к истокам твоих потребностей, заставляя тяжело выдыхать сквозь приоткрытый рот. Пейдж понимает, что он и сам не продержится долго, сохраняя полное хладнокровие. Стоит скорее покончить с этим, тем более, что желаемых результатов он так и не получил. Шансы относительно того, что Плант не вскочит в следующую секунду и не отправится снимать напряжение в бордель крайне малы. Именно поэтому он совершенно бесцеремонно стаскивает с Роберта белье. Реакцию последнего выражает лишь легкая улыбка, тенью пробежавшая по его лицу. Хитро сощуренные глаза вновь вступают в немой диалог с немигающими глазами гитариста. Спустя мгновение, полное тяжелого вязкого ожидания, Пейдж решает продолжить изощряться. Он обхватывает рукой член, проводит ей вверх и вниз. Услышав порцию новых стонов Джимми поднимает глаза и вновь встречается с внимательным, наблюдающим взглядом Планта. Ему явно приносит удовольствие лицезрение вида все более робеющего Пейджа. "Ты так и будешь смотреть?"-вопросительно взглянул на него Джимми, поведя бровью. Плант сощуривает глаза и кротко кивает. Гитарист прекрасно помнит, как говорил Планту о том, что играть, когда за тобой вот так пристально наблюдают-настоящая мука. Он знает и просто издевается. Опустив взгляд, Джим сильно сжимает ладонь. Реакция следует незамедлительно- безмолвие комнаты разрушает шипение, плавно перешедшее в тихий, угасающий стон. Пейджу нравится новое звучание, и он вновь повторяет этот фокус, внимательно наблюдая за Плантом. Тот, наконец перестав следить за Джимми, роняет голову на подушку и широко открывает рот, выдыхая. Увидев венку, бьющуюся на его шее, Пейдж, решает действовать деликатнее. Разжав ладонь, он двигает большим пальцем вверх, по длине, задержавшись на вершине и проведя круг, вызвав новые горячие стоны. Последний тягучий, как жидкая карамель звук сильно взволновал музыканта. Возбуждение болью отдается в нем, организм напоминал Пейджу о себе, оказавшемуся так незаслуженно забытым. Так что ему приходится расстегнуть джинсы и занять свободную руку. Закусив губу и стараясь дышать как можно тише он продолжает действо. Рваные стоны рвутся из грудной клетки Планта как стайка испуганных птиц, распаляя Пейджа, который впал в азартно-наркотическое состояние. Едва заслышав новый, уникальный стон, он снова и снова повторяет то, что его вызвало. Удивительно точно Плант понимает, что именно хочет от него гитарист и делает требуемое. Белые пальцы, задевающие кожу, плавят ее, точно воск. От каждого его прикосновения Роберт получает вспышку новых ощущений, чувств, которые уносят его, мутят рассудок так, словно он принял немалую порцию наркотиков. Дабы полностью отдаться тактильным ощущениям они закрывают глаза. Их немой диалог прекращается, а все, что связывает их теперь-это общие чувства. Стоны Роберта сотворяют в голове сцены многочисленных концертов группы, когда тысячи ревущих фанатов встречают долгожданных кумиров, как героев, пришедших с поля боя. Софиты, освещающие сцену, превращают реальность в какой-то психоделический калейдоскоп, постоянно вращаемый кем-то. Джимми набирает темп, надо доиграть эту партию так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что он великий гитарист и умеет нечто экстраординарное. Стоны раздаются то громче, заполняя все пространство концертного зала, становясь чуть ли не осязаемыми так, что ты можешь дотронуться до них, если захочешь, то тише, заставляя поежиться от пробежавшего по коже холодка. -Быстрее! Еще! - между стонами выкрикивает Плант. Он больше не лежит обездвижено, а подается вперед, навстречу руке гитариста. Тот изо всех сил цепляется за картинку концерта, разыгравшегося в его голове. Остается доиграть последний аккорд, перед тем как финальный, самый совершенный из всех прозвучавших сегодня стонов покинет тело Планта, а вслед за ним и Пейдж, освободив закушенную до крови губу позволит себе простонать, чтобы этот звук утонул в громогласном выкрике Роберта и... Тяжелый занавес тишины завершает представление. Все растворяется, а в голове остается лишь белый туман. Гитарист медленно открывает подрагивающие веки и видит лежащего рядом Планта. Он затягивается, прикладывая к губам тлеющую сигарету, которая загорается оранжевой вспышкой, а в следующее мгновение выпускает изо рта серебристую струйку дыма. Чувствуя на себе изучающий взгляд, Роберт встречается глазами с Джимми. -Ты получил то, что хотел? - голос звучит хрипло, надорванный многочисленными испытаниями. Он передает сигарету, Джим принимает ее и делает несколько коротких затяжек. -Не совсем. - коротко отвечает он, его взгляд изучающе бегает по беленному потолку, словно видя в нем причудливые арабские узоры. -Так вот почему ты отключаешься во время игры на гитаре, неужели представляешь нечто такое? -Плант сдавленно смеется. Джимми улыбается, стряхивает пепел на пол и произносит: -Все же играть на гитаре лучше, не так выматывает. -Если хотел подрочить мне, мог бы так и сказать. - говорит с улыбкой Роберт и закрывает глаза. -Ты так ничего и не понял... Последнее, что слышит Джимми, перед тем как его затягивает в вязкую трясину сна, шаги, раздающиеся в коридоре, многочисленные голоса и смех. Ребята вернулись из паба.