***
Я лежала на кровати и улыбалась. Как давно это было…Первое свидание, первый поцелуй. Все идеально, только если бы не грусть в его больших зеленых глазах. Я не могла не заметить. Как будто в свои двадцать шесть он испытал такое, что теперь нельзя было быть полностью счастливым. Прошло пять лет, но взгляд его остался прежним. Наши отношения сейчас - это одержимость, страсть, фатальность, трепет, мания, увлечение, вдохновение, безумие, преданность,сладость, желание,взаимность, романтика, вечность... и один день Люди называют это любовью***
- Ты скучала по мне? – он приоткрыл дверь и прислонился к косяку, сложив руки на груди. - В доме не осталось водки. Выводы сам делай! –ответ скорее был предназначен подушке, потому что голову я так и не подняла. - Милая, в прошлый раз ты опустошала бутылки с виски. А сейчас… Я не дала ему закончить. - Так может, стоило остановиться после прошлого раза и не сбегать снова? - Ты знаешь, что я не могу! - Ох, как мне это надоело. - Обещаю, после завтрашней встречи все окончательно решится, и я перестану покидать тебя. - Я пойду с тобой, – это прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно. - Эм, нет, я так не думаю. Это слишком опасно. - Я тебя не спрашивала. Макс занимался продажей автомобилей. BMW, Porsche, Mercedes или Jaguar. Все, что душе угодно. Быстро, надежно и без поручителей. Хороший бизнес, но, правда, опасный. Так как в основном покупателями являются лица, (как бы помягче) не обращающие внимания на закон, зато очень богатые. Им невыгодно приобретать авто у официальных компаний со всеми налогами, подписями. У Макса все проще, но дороже. От того и опасно. Поэтому в нижнем ящике стола он хранит пистолет ТТ. Ничего необычного. - Хэй, слышишь меня. Выкинь эту затею из головы, ты не идешь! - Окей, я поняла. Черта с два! Я не отпущу его одного. На следующий день, когда Макс, созвонившись со своим водителем, укатил вести переговоры, я открыла ящик стола, достала пистолет, проверила патроны, зарядила, поставила предохранитель, (стрелять я научилась еще в детстве, а лишняя предосторожность никогда не помешает) оделась и отправилась следом. Из его ноутбука я узнала, что встреча пройдет в гостинице на Невском и что встречается он с Ричардом – своим основным конкурентом. Пф, да, так я тебя одного и отправила. Миновав парадный вход, я направилась к служебному. Так проще. Меньше свидетелей. Поднявшись на 3 этаж, я уверенно направилась к номеру 356. Дверь была не заперта, поэтому уже через 30 секунд я наблюдала ахуевшие (простите, другого слова нет) лица всех присутствующих в комнате - Макса, Ричарда и двух его охранников, стоявших за спиной. - Привет, мальчики! Как дела? – невинно улыбнувшись, показывая белые зубки, я двинулась внутрь комнаты. Включать дурочку в нужный момент – полезный навык. - Что за херня? – один из телохранителей завел руку за спину, вероятно пытаясь достать оружие. - Не так быстро, дорогой, – остановила я его, он замер, но руку не убрал, – если начнешь тыкать в меня пушкой, мало не покажется, – я подняла подол свитера, обнажив рукоятку ТТ, зажатого между ремнем и футболкой. – Давайте так, ребятки, вы ведете переговоры, мы, – я кивнула на охрану – ждем за дверью. Все тихо и без увечий. - Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? – подал голос Ричард - В обще и целом. Ну а если что, ты объяснишь мне подробности. - Если бы не милая мордашка, Макс бы уже сейчас соскребал твои мозги со стены. Усекла размер проблемы? - Ага, спешу покинуть опасную территорию. Парни, за мной, – и зашагала по направлению к двери, подмигнув Максу. Он, кстати, все еще пребывал в шоковом состоянии.Ричард, ухмыльнулся и кивнул охране. Они поплелись за мной.Я была довольна. - А ты с детства сумасшедшая или недавно крыша поехала? – язвительность телохранителя была объяснима, но я не желала пререкаться. - Я люблю его. - А он того заслуживает? - Не тебе судить, ублюдок. - Сука, ты дорого заплатишь за свои слова, – он стал приближаться, но напарник потянул его за плечо и вернул на место. Время тянулось невыносимо медленно. Я изнемогала. Когда нервы уже стали сдавать, дверь открылась. Вышел Ричард, повернувшись ко мне, сказал - А ты не такая дура, какой хочешь казаться, По, и только поэтому я согласился с его предложением. Думаю, больше мы не встретимся, но если тебе надоест защищать этого барана, мои двери всегда открыты. Парни, уходим! Я сползла по стене. Сил не осталось даже на дыхание. Слишком много я вложила в этот спектакль.***
Неделю спустя. Я сидел за столиком в кафе, ожидая Егора, своего лучшего друга. Единственного. - Хэй, чувак! Давно ждешь? – я вздрогнул, задумавшись, не заметил вошедшего Егора. -Терпимо, – стараясь улыбаться, я пододвинул ему меню - Мы же сюда не есть пришли, верно, Макс? - Да… – я не знал, что сказать дальше. «Я сваливаю, можешь присмотреть за Полиной», «Прости, так дальше нельзя, я уезжаю» или «Все слишком сложно. Я устал», а может «Я слишком люблю ее, поэтому бросаю». Какой вариант красочнее описывает причину моего побега? Боже, я сам себе не могу объяснить зачем, но знаю, что так будет правильно. Ей больше не нужно будет шататься по городу с пистолетом, быть причастной к моим делам. Полинкина безопасность – это, наверное, главная причина. Но как объяснить это другу, если сам еще не смирился. - А что это за сумки? – вопрос Егора стряхнул с меня тяжесть мыслей. - Уезжаю, собрал кое-какие вещи, – быстро выпалил я. - Ты издеваешься? Она же не вынесет! - С каких это пор ты наши отношения защищаешь? - С тех пор, как узнал, что она у Ричарда вытворяла. - Вот именно. Поэтому я сваливаю. Ты сможешь ей помочь? - Забыть тебя, найти тебя, убить тебя, убить себя? Больше конкретики. - Ты понимаешь, о чем я. Ей будет плохо… - Егор присвистнул. - Эх, друг, по-моему, ты даже не представляешь, насколько ей будет плохо. Без тебя, – пауза. – Я сделаю все, что смогу.***
Прошло два года. Я продала нашу квартиру, купила новую, поменьше. Мне нужна была норка, в которой можно спрятаться. Как будто каменные стены могли спасти от холода внутри. Потом уволилась с работы, устроилась в другую компанию. Перестала общаться с его (даже мысленно не могу называть его по имени) друзьями, приятелями. Стала больше пить. Неважно, что. От вина до водки. От коньяка до мартини. Отгородилась от внешнего мира всеми возможными способами. Постоянно бегала в библиотеку, но мне могла сосредоточиться на сюжете, поэтому просто убивала время, листая страницы тяжелых томов. Хотя у меня не было свободного времени. Я старалась, чтобы его не было. Я не брала отгулы, отпуск. Работа, работа, работа. Так легче. Время идет чуть быстрее, если не обращать на него внимания. Похудела на 15 килограммов. Коллеги спрашивали "Как?", отвечала "Влюбитесь. Ваша жизнь превратится в дерьмо. Вуаля, вы теряете вес", они смеялись, я смеялась вместе с ними, умирая внутри. Хотя... Нет, я умерла, когда он ушел. В тот же день, в ту минуту, когда он забрал свои вещи из квартиры. С того момента я не жила, а просто переводила кислород. Как будто фильм кончился, а титры еще продолжаются. И ты сидишь в кинотеатре, наблюдая за однообразными строками текста. Белые буквы на черном фоне. Ты даже не успеваешь прочитать, что там написано. Это неважно. Смысла нет. И не будет. Как бы сильно я не хотела его увидеть. Я ждала возвращения Макса каждую секунду. Все 24 месяца,104 недели,730 дней. Я зачеркивала квадратики в календаре, надеясь, что именно сегодня он постучит в дверь. Квадратиков становилось больше…И единственное, что у меня осталось – это воспоминания о том, какой счастливой я была 24 месяца,104 недели,730 дней назад. Первое, что приходит в голову, когда вспоминаешь о нем – радость и смех. Это был самый веселый человек, которого я когда-либо встречала. У него в запасе всегда имелась пара забавных шуток, чтобы поднять мне настроение, но с другой стороны, его радость всегда была сопряжена с какой-то грустной ноткой. Этакий грустный - веселый клоун! Еще он был безмерно добрый, постоянно помогал своим знакомым и родным. У него даже прозвище было «Скорая помощь». Мы редко ругались, даже если моё поведение выходило за рамки разумного. Он просто молчал, переставая спорить, уходил в другую комнату, и в этот момент мне становилось по-настоящему плохо! Говорят, что молчание — громче крика, а равнодушие — страшнее войны. Во время его «бойкотов» я очень хорошо понимала эти слова. Макс был удивительно заботливый. Если я, например, просила его сделать мне чай или кофе, он перед тем, как отдать мне чашку отхлебывает глоток, чтобы убедиться, что он вкусный. Я помню, как он целовал мои ключицы,а я засыпала на его груди.Трогательно. Так по семейному. Однажды я вытащила его в театр. "Укрощение строптивой». Мой любимый спектакль. Естественно, я нарядилась. Потрясающая фиолетовая юбка-пачка до земли, белая кружевная рубашка и умопомрачительные шелковые лодочки. Пока мы восхищались комедией Шекспира, на улице пошел дождь. Выйдя из театра, я чертыхнулась. В такой одежде нельзя ходить по лужам... Макс посмотрел на мои ноги, подошел ближе, наклонился и подхватил на руки. Как невесту. Я обвила его шею одной рукой, другую положила ему на плечо. Таким образом, он донес меня до дверей квартиры, не отпуская даже в лифте. Он дарил мне украшения, заявляя, что: «Его Дама просто обязана сверкать камнями». Я не сходила с ума от вида драгоценностей, но так любила делать ему приятное, поэтому одевала его подарки на каждое наше свидание. Я покупала ему галстуки,бабочки и запонки, которые он терпеть не мог, потому что просто обожал свою потрепанную кожанку и старые джинсы. Единственный мой подарок, который он носил с удовольствием - часы. Стильный стальной ремешок и гравировка на обратной стороне циферблата: "Надеюсь, ты всегда найдешь время для меня" Воспоминания. А теперь, я завела кота, потому что беззвучное напоминание об одиночестве сводило с ума, а периодическое мяуканье хоть как-то скрашивало тишину. Иногда я думала, что эвтаназия – мой единственный выход. Я не знала, где он, но видела его повсюду. Меня тошнило изнутри. Непередаваемо. Как будто ты хочешь выблевать все внутренние органы, но они по какой-то неведомой причине решили остаться на месте. Да, именно так я себя чувствовала. И сейчас, сидя в его любимом кресле, упершись взглядом в календарь, я осмысливала причину его ухода. Возможно, он нашел кого-то другого или просто решил расстаться. Но почему без объяснения? Я бы поняла… По крайней мере, попыталась бы. Прошло еще 2 года. Я успокоилась. Да, это подходящее слово. Выкинула календарь, но все равно ждала. Каждой клеточкой своей никчемной душонки ждала его возвращения. Встретила замечательного парня – Диму, поэтому изо всех сил старалась счастливо улыбаться, когда он шутил и стонать, когда он кончал. Способность делать это искренне я потеряла четыре года назад. Не знаю, можно ли сказать, что он спас меня, но без него бы я точно превратилась в законченную алкоголичку. А он вытащил меня. Со дна. Во всех смыслах. И не дал утонуть. Он по ниточке, по тоненькой веревочке вытаскивал из меня всю боль, всех демонов, всех призраков прошлого. Он знал, что они были. Вернее, что ОН был. Увидел единственную сохранившуюся нашу фотографию. Такая счастливая влюбленная парочка. Да, так лучезарно улыбаться, я, наверное, тоже разучилась. А Дима терпел. И мои придирки, и язвительность, и непокорность. Не лез с вопросами. Мирился с перепадами настроения и приступами паники. Бегал за мороженым в три ночи и делал массаж, когда затекали плечи. Говорил комплименты и покупал дорогие туфли. Что еще нужно для счастья? А я просто не хотела больше быть одна… Это как у Карташова «И чтобы не оставаться одинокими, и чтобы называться любимыми…» Прошел год. Мы лежали на кровати и смотрели историческую драму (Дима это обожает, а я хорошо под них засыпаю). - Я купил билеты на «Лебединое озеро», - его шепот легко разбудил тишину комнаты - В Александрийский? - Да, – я чувствовала, что он улыбается - Но я ведь звонила в кассу, билеты распроданы. Как у тебя получилось? - Я всемогущий. Ты согласна? Я повернула голову, наклонилась к его уху и выдохнула - Ты еще спрашиваешь? Пауза. - Полин? - Да? - Я люблю тебя! Обняв его за талию, я уткнулась носом в грудь и попыталась не заорать… или не зареветь. Я ни разу не сказала мужу эти три заветных слова. Не хотела врать. Даже на нашей свадьбе, кружась в первом танце молодых, когда он спросил «Ты меня любишь?», я кивнула. Боже, я кивнула. Он усмехнулся и притянул меня поближе. Душераздирающе. Страшно признаться, но иногда я покупала ему парфюм, которым раньше пользовался Максим. Ночью, прижимаясь к обнаженной Диминой спине, я представляла на его месте совсем другого человека. Я ненавижу себя за это. Но ничего не могу поделать! Какая-то особая форма извращения.***
Узнав, пол ребенка, я расплакалась. Мальчик. Я ни секунды не колебалась в выборе имени. Я приняла решение назвать сына в ЕГО честь, решив, что таким образом избавлюсь от прошлого, поменяв его на это маленькое голубоглазое чудо. Почти получилось! Только во сне я все равно видела чужие зеленые глаза. Возможно, я должна его ненавидеть. Или проклинать. Или желать смерти. А я… называю сына его именем. Роды прошли в чудовищных муках. Врачи хотели, чтобы я родила сама, поэтому мучили меня в палате 18 часов подряд. Я орала «Максим, Господи, как же больно», муж думал, что я обращаюсь к сыну. В итоге пришлось делать кесарево. Наверное, малыш решил повторить подвиг того, в честь кого был назван, и подарить мне нестерпимое количество боли. После я пролежала в роддоме две недели. Страшные две недели. Шов заживал плохо, периодически возникали кровотечения. Мне ставили капельницы, кололи антибиотики, из-за чего не было возможности кормить грудью. Да и вообще я боялась потерять молоко. Но со временем все нормализовалось. Меня выписали, отправили домой. Первый раз, заснув в родной кровати, я увидела во сне своего ребенка и его отца… только, вот это был не Дима... Прошло пять лет. Я мыла посуду после завтрака, а Дима собирался на работу. - Милая, может, ты сама мелкого в сад отведешь? Я на встречу опаздываю. - Конечно, не волнуйся. Он заглянул на кухню, чмокнул меня в щеку и умчался зарабатывать на новую стиральную машину. Старая не справляется с объемами грязного белья. После того как сын полюбил футбол, его джинсы и спортивные штаны я стирала каждый день. - Солнце, ты собрался? – кричу максимально громко, – мы тоже скоро уходим. - Сейчас, уже почти. Звонок в дверь. Я бросила взгляд на часы. 8.30. Черт. Дима что ли что-то забыл? - Мам, там за дверью кто-то, – я улыбнулась, мою любимый капитан очевидность. Старшая группа в детском саду. Они такие забавные в этом возрасте «Мам, а есть реки без воды? А можно прыгнуть выше неба? А на что похожа половина апельсина?» - Мам, ты идешь? – тряхнула головой, чтобы избавиться от мыслей, выключила воду и побежала в прихожую. На автомате посмотрела в глазок, и... моя рука онемела, не желая поворачивать ключ. На пороге стоял он. То самый, кого я так усердно пыталась забыть. Десять лет. Десять гребаных лет. - Привет – его голос до сих пор пробуждает мурашки на спине и руках. - Здравствуй. Молчание. - Я могу войти? Нет. Нет. Ни за что. Проваливай отсюда. Из моей жизни. Никогда не возвращайся. - Да, конечно, проходи в гостиную. Я приготовлю чай. Вернувшись на кухню, я уперлась руками в столешницу и прислушалась к себе. Внутри ураган. Кровь стучит в висках. Пульс не меньше сотни. Почему он вернулся, когда все хорошо? Когда все спокойно? Когда я без оглядки на прошлое, могла сказать, что счастлива? Могла сказать.Теперь нет. - Мам, а кто это? – малыш отвлек меня, дергая подол юбки. Тот, кто дал тебе имя… - Мой старый друг, пойдем, я вас познакомлю, – подхватив поднос с чашками, мы вдвоём направились в комнату. Макс сидел в кресле, рассматривая фотографии на стенах. Со свадьбы, с первого семейного отдыха. - Здравствуйте, – громко крикнув, малыш протянул ему руку. - Привет, друг. Как тебя зовут? - Максим. Глаза Старшего из мальчиков расширились, он бросил взгляд на меня. Я тяжело вздохнула. - Красивое имя. Мама, наверное, выбрала? Я застонала внутри. - Да, это ее любимое имя. Папа немножко против был, но сдался. Он всегда сдается, – ребенок лукаво поглядел по сторонам, словно открыл какую-то тайну и глупо захихикал, потом подпрыгнул и побежал в свою комнату, оставив нас наедине. Вдвоем. - Полина, я должен объясниться… - я стояла на месте, обездвиженная, не в силах посмотреть ему в глаза. Слишком долго я ждала этих объяснений, слишком много теорий выдумала, слишком сильно хотела поверить, что у его ухода была причина. Что в этом был смысл. Необходимость. А сейчас... уже слишком поздно. - Нет, не должен. Ответь мне только на один вопрос, - я замолчала, собираясь с силами. - Ты был счастлив все это время, – секунда, – Без меня? - Нет, не был. Но очень хочу. Полина, давай сбежим? Я заберу… – хлопнула входная дверь. Он замолчал. - Милая, встречу перенесли, один из инвесторов заболел, поэтому…- Дима не смог закончить, заметив Макса в кресле. Далее как будто в кино. Он подошел к нему и беззвучно ударил кулаком в челюсть. - Если бы не сын, ты бы уже кровью истекал, мразь! Убирайся отсюда к чертовой матери! Я не позволю тебе сломать ее снова. Ты принес Полине достаточно страданий. Почему ты думаешь, что имеешь право опять это сделать? – закончив фразу и потирая кулак, Дима удалился в детскую. У меня не появилось желания броситься к Максу и утешать его. Я хотела только попрощаться. Чтобы он меня отпустил, чтобы я его отпустила. Я на носочках приблизилась к Максиму, плавно нагнулась к его губам и поцеловала. Как раньше. Со всей любовью и ненавистью, на которую была способна. Ощутив металлический привкус крови на его губах, я мысленно похвалила удар мужа. - Уходи. Я не поеду. Не предам их, слышишь. Ни за что Он встал, посмотрел на меня и обнял. Я растаяла в его руках. Таких сильных, таких родных… Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной. На лестничной площадке Максим сделал то же самое. Зеркальное отражение. Я тихо-тихо прошептала - Я люблю тебя. Всегда любила и всегда буду.***
Он не посмеет больше вторгаться в ее жизнь. Она заново начнет возводить стены, которые он в один миг разрушил, но теперь – из комнаты донесся детский смех – у нее есть в этом деле помощник.