Двенадцать оттенков зелёного

В её такой нормальной (вроде как) просьбе было отказано в полне ророноавском духе: «да ты ж рубашку мне обсоплявишь, мелочь». И без того злая и сокрушённая Растечка проявила чудеса упрямости, которые она и так предлагала лицезреть своему товарищу чуть ли не каждый день с начала их дружбы: она лишь поплотней прижалась к нему и положила свою тёмную головушку на его грудь, сцепив руки за спиной в замке. Вот пусть лебёдку тащат, если он им так сильно нужен, а она даже ресничкой не махнёт в их сторону, хоть её гусииными перышками попытаются насмерть ущекотать. Она быстро успокоилась, как это бывало, и только подёргивала плечами, вяло перекидываясь с дружками Зоро взглядами. С виду они были самыми обыкновенными детишками по меркам их несуразного мирка: группа вчерашних подростков, решивших захватить в свои потные ручки власть и богатство. Она видела слишком много амбициозных юнцов, у которых не было ни мозгов, ни силы, но самоуверенности в целый Ред Лайн. Такие, как правило, долго не жили. Однако эти были особенными и вовсе не потому, что в команде был Ророноа. Говорят, капитану едва семнадцать (да и она не далеко ушла), но он уже успел разбить всю огневую мощь их спокойного Ист Блю и разжиться на тридцать миллионов. Криг, Арлонг, вездесущий Багги — все опытные пираты в сухую продули мальчишке вроде него. Джонни и Ёсаку рассказали Расти о том, как этот мальчишка в одиночку разнёс команду Крига и уничтожил огромное здание Арлонг-парка. В это было крайне сложно поверить, видя такого паренька. Да у него и мускулов-то особо не было, чего уж там. Вот если брать среднестатистического капитана Дозора, так это будет дядька под два метра ростом и объемом в три таких Луффи. Помимо этого охотники за головами обрисовали команду в общих чертах, которые не могли быть вполне достоверными: носатый парень пусть и труслив, но ради своих приятелей пойдёт на многое; капитан их напрочь лишен тормозов и ни в чём не знает меры; рыжая девица сущая скряга и ведьма, «как зовёт её аники»; а ещё там есть парень с витыми бровями. В общем, команда вырисовалась крайне неординарная. Мугивары смотрели на неё с плохо скрываемым удивлением. Не каждый же день на этого угрюмого парня девицы вешаются и рыдают в голос. Трактирщица же с умиление разглядывала «парочку» и передумала записывать Расти в список потенциальных членовредителей. Единственный, кто в этой таверне не поддался на это уловку, был Ророноа, у которого всё это сидело в печёнках. Хотя должен был привыкнуть к такому бурному проявлению чувств, но за несколько месяцев уже успел отвыкнуть и перестроиться на другой лад. Он уже не рассчитывал увидеть её, живой ли, мёртвой — это не имело сейчас смысла. Но, хотя бы самому себе, он мог признаться, что волновался на счёт её, и теперь груз вины свалился с его плеч. Но не она, буквально втиснувшаяся в его грудь. Дышала часто, как бывает после истеричных рыданий, но молчала. Пока что молчала, и следовало наслаждаться этими блаженными минутами, пока она не закатила скандал. — Отпусти меня, мелочь. — Даже и не рассчитывай на это. — Как знаешь. Уговаривать смысла не было — не послушает. Он просто взял её за воротник рубахи и приподнял, а тут хочешь не хочешь, но отпустишь. Теперь она как раз таки была на его уровне, можно заглянуть в лицо не со своей титанической высоты, а просто так. Она совсем не изменилась — такая же бледная и надоедливая девчонка с искусанными губами. Вся такая недовольная висит в воздухе перед ним, ножками в воздухе болтает и пытается дотянуться до пола. И это расстояние в пару сантиметров кажется ей целым километром и стоит ему отпустить её, как она расшибётся на смерть. — А ты всё такая же коротышка, — Зоро дружелюбно оскалился. — Не пытайся улыбаться, дружок, у тебя это плохо выходит. — И шутки твои не меняются. Какая же ты скучная. — Зато ты веселый. Они бы так и продолжили перекидываться любезностями, если бы не послышался треск ткани. Глаза девушки округлились до размера приличных чайных блюдечек, когда она осознала, что рвётся. И лишь потом в глаз новоиспеченному пирату прилетела пуговица. Мечник выпустил её, и она прибольнёхенько ударилась коленками о суровый пол. На этом закончилась их первовстречная скомканности и всё заиграло по-старому: никаких наигранных на публику словечек, всё по-семейному — скандал на грани драки. Каждому было что сказать другому. — Ророноа, всё с тобой не так! То помирать бросаешь, то последнюю рубашку рвёшь! Я тебя только нашла, а ты опять устраиваешь тарабарщину. — Да как будто бы я виноват, что на том проклятом острове не было нормального доктора, который бы мог тебя вылечить. — И поэтому ты решил уплыть прямиком в пекло! — Женщина, не начинай скандалить, когда ни черта не знаешь. — Да девушка я! — А надолго ли? И вот такая щепетильная тема для Растечки была затронута, и заалели её щёчечки покруче жилетки мугивары. В наступившей секундной тишине было слышно как шкварчит мясо на сковороде, как шипит жир, стекающий в огонь. Зоро знал, что так поступать не честно, но она первая начала всю эту свистопляску. Не ему же одному выглядеть здесь дураком. — Ну всё, ты огребаешь! Подай мне свой глаз, в который пуговица не влетела — в него влетит мой кулак! — Милые бранятся — только тешатся, — трактирщица весело всплеснула руками. — Да кто тут милый?! Последующие полчаса ушли на то, чтобы как-нибудь успокоить не на шутку разбушевавшуюся девушку и не позволить таки произвести в исполнение угрозу. Ророноа мешал выполнению задачи, временами обидно подкалывая подругу, за что уже Нами награждала его подзатыльником. Какая-никакая женская солидарность. Раст посадили рядом с Усоппом, как с самым спокойным и адекватным из всех присутствующих членов экипажа. Снайпер действовал на нервы успокаивающе, ибо это уже у него профессиональное — каждый божий день надо всех усмирять, чтобы не поубивали друг друга. А стеречь такую мелкую и вовсе не проблема. Луффи же, оборвав растческиному гусю уже оба крыла, принялся расспрашивать её обо всём, что первым стукало в его головушку. Например, он уже успел узнать, что она друг Зоро, немного подслеповатая и в их расформированной команде была за лидера, потому что «топографическим кретинам не доверяем брозды правления, как и корабли». — А почему вы разделились? — Вышло так, что на одном маленьком островке я подцепила простуду и прописала себе постельный режим. Это, естественно, очень тормозило Зоро, потому что он как раз выследил Крысиного Короля и действовать нужно было немедленно, а то через пару дней он уже собирался отчаливать. Однако мне не становилось лучше: кашель становился сильней, а все внутренности буквально выжигало. Прибавить ко всему этому жуткие ломки, и картина вырисуется не самая прелестная. Клянусь богом, думала, что умру. Зоро решил привести врача, когда мне стало совсем плохо, но как ушёл, так и не вернулся. Она рассеяно улыбнулась, пытаясь сгладить раскрывшиеся бреши в собственной душе. Те несколько часов были самыми страшными в её жизни: ни пережитые шторма, ни грохот пушек, ни свист пуль над головой её не пугал так, как потеря единственного человека, на которого можно опираться. Вдали от родного дома она была маленькой потерянной девочкой, которую бросили на растерзание всем злым силам. Тогда она много плакала и молила маму, которая с небес наблюдала за ней, вернуть единственного друга, который у неё был. Когда молчание слишком затянулось, Расти задорно хлопнула в ладоши и продолжила рассказ уже на другой манер. — Но, как видите, костлявая старуха не сумела загрести меня в свои противные руки — хозяйка постоялого двора знахарствовала, и уже через неделю я чувствовала как в свои пятнадцать — такая же бодрая и полная сил. Ну, а поскольку у меня оставались кое-какие копейки с того, что мы сдали одного бандюгана, я попросилась на борт какой-то бригантины в качестве помощника кока. Ну, и заодно начала искать Зоро. Задача, конечно, не из лёгких — а ты попробуй отыщи в огромном океане одного человека, у которого напрочь отсутствует чувство направления. Ну вот как-то так. Девушка зябко пожала плечами и накинула на них свою курточку. За окном снова начало накрапывать. Они опять немного помолчали, и Нами предложила тост. — Раз так, то давайте же выпьем за воссоединение старых друзей. Пять кружек с пряным вином взмыли в воздух