Бессонница

      Я проснулся от того, что воздух холодил мою кожу. Попытавшись вновь завернуться в одеяло, я зашарил рукой по простыне. Вокруг меня была пустота и, утопив своё недовольство в подушке, я оторвался от постели и сел. Бросив взгляд на другую половину спального места, я увидел, что Эрвин безмятежно спал, забрав всё одеяло себе. Протерев глаза, я подполз к нему и, нависая сверху, коснулся его лица. Поднимая вверх веко и ощущая подушечками пальцев его ресницы, я проследил за его закатывающимся зрачком. - Эрвин, ты спишь? - шепотом спросил я. На что он проворчал что-то нечленораздельное и, удобней устроившись на подушке, тихо засопел. Отстранившись от него, я вернулся на свою половину и сел на край кровати.       Свет проходил между плотных штор, узкой полоской скользя по ковру. Судя по всему, уже светало, но я чувствовал себя так, словно лег спать час назад. Тело ломало, и в мышцах ощущалась усталость. Посмотрев на часы, я удивился электронным цифрам. Было два часа ночи. Мы с Эрвином и правда легли совсем недавно. Лучшей идеей было бы вообще не ложиться или проспать в отрубе до самого обеда. Но с этими летними ночами, с каждым днем, мне все труднее удавалось уснуть. Я мог проснуться глубокой ночью, а на улице было бы так же светло, как и днем. Мне требовалось больших усилий, чтобы каждый вечер заставлять себя ложиться спать. На фоне всего этого я начал страдать бессонницей. Я спал по три часа в день, а бывало, что вообще не мог уснуть, напоминая себе зомби, вылезшего из могилы. В такие моменты моих бессонных ночей, напоминавших дни, Эрвин меня так и называл - зомбарём, и предлагал сыграть в DayZ на его заднем дворе. Под глазами залегли темные тени, а мысли вечно были в беспорядке, давая мозгу ложные видения. Я словно спал наяву, уже не понимая, где воображение стирает грань с реальностью. Всё-таки Эрвин действительно был прав. Я начинал скучать по полярным ночам длиною в вечность.       Я натянул носки и слез с кровати. Ещё раз посмотрев на спящего Эрвина, вышел из комнаты, держа путь на кухню. Мягкий свет обволакивал помещение, проникая через открытые жалюзи. Летом белые ночи не были солнечными. Летом нельзя было остаться незамеченными на улицах города, и ночь теряла всю магию сверкающих огней.       Налив в кастрюлю молоко, я засыпал его тремя ложками сахара и какао, стал медленно помешивать на огне. Ведь с Эрвином я забыл, что такое кофе и каков он на вкус. Он запрещал мне пить бодрящий напиток, ссылаясь на то, что он раздражал мою нервную систему. А с моей приобретенной бессонницей был просто губителен для меня. И это было жестоко по отношению ко мне, ведь Эрвин являлся заядлым кофеманом с хорошей кофеваркой на своей кухне. Но иногда я мог ощутить вкус горечи во рту, касаясь его губ и получая маленькую дозу кофеина после каждой выпитой им чашки. Вообще, это было странно: запрещать мне что-то пить, но при этом трахать меня время от времени считалось в порядке вещей. Конечно, я не в праве был жаловаться, потому что сам когда-то это начал, став инициатором наших отношений.       Выключив огонь, я налил какао в чашку. Подойдя к двери, открыл её настежь, запуская внутрь свежий воздух с улицы. Я сел у порога, касаясь ногами зеленой травы, и, сделав глоток горячего какао, устремил взгляд вдаль. Дом Эрвина находился на краю города и располагался на скалистой горе. Задний двор выходил на зеленый луг с озером, а вдали виднелись горы, засыпанные снегом. Всё это казалось галлюцинацией моего воспаленного мозга от недостатка сна. Зеленая трава и ледяные горы, яркие цветы у дома и снег за горизонтом. Потерев нос, я зевнул, ведь, по правде, мне хотелось спать, но извилины медленно шевелились, посылая организму сигналы о том, что спать ещё рано. На улице светло - значит, можно бодрствовать. Интересно, сколько ещё пройдёт времени, прежде чем я привыкну к такой жизни?       Ярко-фиолетовые цветы у моих ног покачивались от слабого дуновения ветра, склоняя головы к траве. Тянуло сырой землей после дождя, а холодный воздух добирался до пальцев, заставляя меня крепче сжимать горячую чашку ладонями.       Я вздрогнул от чужого прикосновения, а потом увидел босые ноги на траве рядом со своими. И, почувствовав позади его теплую грудь, я облокотился, заваливаясь. Эрвин обнял меня, накрывая своими ладонями мои руки с чашкой, и нежно поцеловал в висок. - Опять не спится? - спросил он, трясь об мою шею носом. - Третий час ночи. Эрвин, иди спи. Ты весь помятый и засыпаешь на ходу, - сказал я, игнорируя его вопрос, и, развернувшись, посмотрел, как он засопел у меня на плече. - Пошли, я тебя убаюкаю, - глухо пробубнил он, не открывая глаз. - Как? - Как захочешь, - тихо произнес он и, сильнее стиснув меня, приподнял голову, утыкаясь носом мне в ухо. - Знаешь, как фыркают ежи?       Он защекотал мне ухо своим дыханием, фыркая и выдыхая. По телу прошли мурашки и, дернув плечом, я несильно ткнул его локтем в бок. Эрвин оторвался от меня и, громко зевнув, хотел было подняться, но я остановил его, схватив за руку. Запрокинув голову, я посмотрел на его заспанное лицо с взлохмаченными волосами. - Хочу заварить себе кофе, - сказал он, отвечая на мой немой вопрос. - Нет. Бери какао. Я что, зря делал? Он опять приник ко мне и, обхватив мою кисть руки, притянул к себе. Сделал глоток почти остывшего напитка и, отпустив мою руку, оперся подбородком на плечо.       Облака низко проплывали, оголяя верхушки белых гор. И плотный туман стеной надвигался на озеро. - Пошли спать, пока ты не начал показывать, как лижутся лоси.       Я встал с пола и, закрыв дверь, повернулся лицом к Эрвину. Он подхватил меня и понес в спальню. Забравшись в холодную кровать, мы прижались друг к другу, согреваясь. Прильнув к его груди, я слушал, как бьется его сердце, выстукивая ритм у меня в ушах. - Мне кажется, что у меня тоже расстройство сна, - тихо сказал он, оглаживая обнаженную кожу под моей футболкой. - Ты живёшь тут всю жизнь. Я думал, тебе нравится это извращение: спать днём и работать ночью. - Я не могу спать, когда ты рядом, и не могу уснуть, когда тебя нет. Ты - моя бессонница.       Туман окутывал дома, накрывая крыши полупрозрачной пеленой. Водная гладь на озере отражала небо с плывущими облаками. Цветы колыхались в полярных и холодных порывах ветра, и моя бессонница первый раз отпустила меня, погружая в сны, полные снега и льда.