Четыре пробуждения

Кто я? Где я? Почему я одна здесь? Я ничего не помню... Не слышу... Не вижу... Кто-нибудь... Помогите... — Как ты себя чувствуешь, Селти? Селти? Меня так зовут? Чьи-то руки бережно поднимают меня, вытаскивая на свет — я вижу его даже сквозь закрытые веки. — Добро пожаловать, Селти, — снова говорит тот же голос. Кто это? Я знала его? И почему я такая легкая? Да и к тому же маленькая, умещаюсь в его ладонях. Он легко разворачивает меня — кажется, за плечи. — Вот так выглядит то место, где ты будешь жить теперь. Точнее, часть тебя. Что за мерзкий смешок? Я чувствую нарастающую панику и пытаюсь открыть глаза. Но веки не хотят подниматься. Перед ними лишь проносятся пятна света. — Жаль, ты не можешь увидеть, — судя по тону, говоривший искренне огорчен. Да кто он такой? Почему он так по-хозяйски меня держит? Я хочу вырываться, но безуспешно. Не могу пошевелить даже пальцем. Паника становится ощутимее. Что этот человек сделал со мной? Раздалась отчетливая птичья трель и тут же оборвалась. Человек (судя по голосу, юноша) поставил меня на стол. — Алло, — сказал он кому-то. Я догадалась, что ему позвонили на мобильный. — Что? Опять Шизуо разбушевался? Меня ищет? — короткий смешок. — Что ж, придется информатору Икебукуро порадовать его своим присутствием. Кто такой Шизуо? Что такое Икебукуро? Я хочу спросить это, но из моего рта не вырывается ни звука. — Что ж, Селти, мне пора. До встречи? — человек вновь берет меня на руки. Я понимаю, что он смотрит мне в лицо, но не могу даже кивнуть в ответ. Человек разочарованно вздыхает и снова погружает во тьму, в которой я находилась ранее. — Кстати, я Орихара Изая, — успеваю услышать я, прежде чем снова забыть обо всем. Я не чувствовала течения времени, находясь в тревожной полудреме, и потому второе пробуждение показалось мне бесконечно далеким от первого. Когда оно настало, я с радостью обнаружила, что не забыла ничего с прошлого раза. Моя память наконец-то перестала быть похожа на пустые ячейки, начав заполняться новыми воспоминаниями. Может, они — ключ к старым? — Здравствуй, Селти, — я сразу узнала голос Изаи. Тот снова вытащил меня из темноты и держал в руках. Я слышала, как где-то рядом капает вода. Мокрая прядь волос мазнула меня по щеке. Значит, я находилась в какой-то жидкости. Это объясняло отсутствие света и звука для меня во время моей «спячки». Но... Почему я не захлебнулась? Почему я не дышу? И почему не могу открыть глаза или шевельнуться? Может, меня накачали какой-то дрянью, чтобы не сбежала? Но зачем я кому-то? Все мои вопросы прервались внезапным кувырком через голову: Изая легко подбросил меня и перевернул вверх ногами. Мои волосы тут же свесились вниз, повинуясь силе тяжести. Она же помогла мне, наконец, разомкнуть веки. Я сумела чуть-чуть приоткрыть глаза и сразу же заметила перед собой странную картину. И даже то, что я смотрела на нее ее в перевернутом виде, не омрачило моей радости — я смогла открыть глаза и увидеть мир! Правда, зрение мое оказалось далеко не таким острым, как я думала — возможно, его притупила долгая слепота. И все же я видела. На картине был изображен темноволосый юноша, сидящий в кресле и задумчиво глядящий куда-то вправо. На губах его играла усмешка. На коленях он держал... Шар? Мяч? Нечто круглое, что мне не удалось рассмотреть, поскольку парень вдруг начал двигаться. Он поднял мяч со своих колен и слегка повернул его. В тот же миг я ощутила, как руки Изаи лишили меня опоры под макушкой и положили набок. Затем губы парня приоткрылись, и он что-то произнес голосом Изаи. Но я не разобрала слов. Они больше не имели значения. Потому что-то, что я поначалу приняла за картину, оказалось зеркалом. Парень, изображенный там, был Изаей. А мячом была я. Но ведь это невозможно! Голова не может жить отдельно от тела. Не может... Как это ужасно... Не хочу, не хочу, не хочу так жить! — Селти, ты плачешь? Меня вновь переворачивают, приводя в нормальное положение. Волосы свешиваются по обе стороны от лица, по щекам которого струятся слезы. Я чувствую их влагу, но не всхлипываю и даже не открываю глаз, вновь скрытых под веками. Так даже лучше. Я не хочу видеть мир, в котором я выгляжу... так. Почему у меня нет тела? Так ведь было всегда? Нет. Не может такого быть. Ведь я помню, как это — двигать руками, ходить с помощью ног. Или я все это выдумала, пока находилась в «спячке»? И как долго я «проспала»? Может, до того момента, когда меня разбудил Изая, я вовсе не жила, как нормальный человек? — Селти, ты слышишь меня? А если я не человек вовсе? Если я лишь результат какого-то чудовищного эксперимента? Зачем я живу тогда? — Селти! Звук пощечины выводит меня из размышлений. Кажется, Изая давно пытался достучаться до меня, судя по его раздраженному голосу. Щека горит от удара, и это слегка меня успокаивает. Я ведь все еще жива. Я что-то чувствую. — Успокоилась? Молодец. Давно пора. И правда. Я уже не плачу. Изая салфеткой вытирает мои слезы, что-то шипя себе под нос. Зачем он так заботится обо мне? Кто я для него? — Интересно, можешь ли ты сейчас мыслить и понимать мои слова? — задумчиво тянет Изая, снова вертя меня в руках. — Ты ведь явно не просто так заплакала. Значит, эмоции ты можешь испытывать. Но вот что их вызвало? — юноша делает паузу, давая мне шанс ответить. Но я не могу. Да и зачем? В его голосе я не слышу сочувствия, лишь интерес к странной игрушке. И обращается он со мной без должной осторожности. Неужели живая голова в этом мире — совершенно обычное явление? Или же он не осознает моей ценности? Или... я правда ничего не значу, являясь лишь развлечением для него? Не дождавшись ответа, Орихара разочарованно вздыхает. — Что ж, зато одной загадкой стало меньше. Ты хотя бы не умерла, как я думал уже некоторое время. Это дает мне пищу для размышлений. Изая берет меня на руки, и через несколько секунд я проваливаюсь в привычную темноту. — До встречи, Селти. На этот раз я провожу в одиночестве довольно долгое время. После того, как я открыла ненадолго глаза, мои чувства обострились, и задремать сперва никак не получалось. Я ощущала давление воды, ее влагу на коже. Ради любопытства я даже попробовала сделать вдох, но безуспешно — вода показалась мне ничем не отличимой от воздуха. Впрочем, неудивительно. У меня ведь нет легких, значит, я не могу задохнуться. Эта мысль больно кольнула в сердце. Хотя... У меня нет сердца. У меня ничего нет. Кроме головы. Я совершенно беспомощна. И никому не нужна. Кроме Изаи. Но надолго ли? И для чего? Ответ на этот вопрос я получила, когда очнулась вновь. На этот раз Изая был не один. Кроме его голоса я слышала еще один, женский. Его обладательницу Орихара называл Намие. Смысл их разговора я понимала очень смутно. Они говорил о дуллаханах. О том, кто это такие. И о том, что я принадлежу дуллахану. Изая упомянул, что прячет меня из своих корыстных целей. Что ж, этого следовало ожидать. Но то, как он хвастался, демонстрируя меня Намие, словно музейный экспонат... Моему возмущению не было предела. Хочешь порисоваться перед девушкой — используй другие способы! Аккуратнее! Что, если ты меня уронишь? Почему вы так говорите обо мне, словно я не слышу? Я не предмет! Я живая! И я тоже чувствую... Мне не нравится Намие. Мне не нравится, как она на меня смотрит, я чувствую ее ненавидящий взгляд, даже не открывая глаз. Я не хочу, чтобы она меня видела... Чтобы кто-то видел меня. Кроме Изаи. Меня снова погрузили во тьму. Я чувствовала себя униженной и осмеянной. В прошлые разы все было не так! Изая относился ко мне лучше. И не было рядом никого больше. А сейчас... Неужели я была нужна ему, только чтобы показывать меня всем вокруг? Я не хочу жить так. Но кого интересует мое мнение? Которое я даже не могу высказать. Не хочу! Но чего я хочу тогда? Я не знаю. — Привет, Селти. Изая вытащил меня снова. В четвертый раз. Я сразу прислушалась, но вокруг было тихо. — Намие ушла в магазин, — словно прочитав мои мысли, сообщил Орихара и положил меня к себе на колени. — Она ведь тебе не понравилась, верно? Откуда он знает? Ты умеешь... — Нет, я не умею читать мысли. Тогда как... — Просто твое лицо начало выражать эмоции. Очень слабо, правда, но лучше, чем ничего. Когда я показывал тебя Намие, ты так забавно хмурилась, словно была обижена, — в голосе Изаи прозвучало удовольствие. Еще бы, гордишься тем, что смог меня расшевелить. — Ты снова хмуришься. Ну и пусть. — Думаешь о Намие? Тебе интересно, почему она так к тебе относится? Мне плевать. Но тебя прямо распирает от желания поделиться информацией. — Ее возлюбленный не смог ответить на ее чувства. Потому что он влюбился в тебя. Что?! Как он мог влюбиться в меня? Я ведь... Да я почти не существую! От меня есть только голова. Или же он был влюблен, когда я принадлежала своему телу? — Он полюбил тебя, как только увидел. Ты... — Изая сделал паузу, раздумывая, как прояснить щекотливый момент, волнующий меня: было ли у меня тело. — Ты выглядела, как сейчас. Но он мог часами любоваться тобой. Ему было все равно, что ты не можешь проснуться. По крайней мере, он так думал. Раздался стук — Изая поставил меня на стол. — Мне почти удалось разбудить тебя, — его рука принялась гладить мои волосы. — Ты проявляешь эмоции. Я видел удивление, обиду и печаль, — цепко ухватив меня за подбородок, он пододвинулся ближе. — Что мне нужно, чтобы увидеть твою улыбку? Я никогда не думала об этом, но вода, в которой я находилась, была очень холодной. А твои пальцы... Такие теплые. И теплые губы. ... Стоп, что?! Изая целовал меня медленно, словно смакуя вкус моих губ, наверняка ледяных. Это было приятно, я словно согревалась. Мне давно не было так тепло. И, возможно, не было вообще, никогда в жизни. Но ведь это неправильно! Это подло — целовать ради эксперимента. Однако имеет ли это сейчас значение? Ведь мне хорошо. Будто отогревшись, мои губы едва заметно шевельнулись в попытке ответить на поцелуй, но тут же замерли снова. Однако Изая ощутил это и отстранился. — Ты покраснела, — сообщил он, звякая чем-то. — Хм, надо кое-что проверить... Мою щеку кольнульнуло что-то острое. — Кровь не течет, — задумчиво пробормотал Изая, разглядывая нож. Я сумела чуть-чуть приоткрыть глаза и теперь наблюдала за тем, как юноша морщит лоб в раздумьях. — Но она есть, я ее вижу. Наверное, кровь бежит, только когда ты просыпаешься? А сейчас я разве сплю? — Смотри-ка, у тебя на лице такая буря ярких эмоций! — в голосе Орихары звучало явное восхищение. — Мне стоит целовать тебя чаще? Ну-ну, не красней, я пошутил, — он коротко рассмеялся, вызвав у меня негодование. Мои чувства не смешные! — Надо же, ты даже приоткрыла глаза, — Изая подхватил меня на руки и приблизил к своему лицу. Я могла видеть его совсем рядом. А он симпатичный. Не самый плохой вариант. Меня мог поцеловать кто-нибудь пострашнее. — У тебя красивые глаза, Селти. Обязательно делать мне комплименты, чтобы видеть мою реакцию?! Я вновь ощутила на губах его поцелуй. Больше всего на свете мне хотелось бы залепить ему пощечину. Или же... поцеловать в ответ? Телефонный звонок чуть было не заставил меня вздрогнуть. Изая поставил меня на стол и начал что-то говорить в трубку. Закончив, он посмотрел на меня и развел руками. — Прости, дела. Мне нужно идти, иначе Шизу-чан сравняет Икебукуро с землей. Или, что еще хуже, придет сюда. И увидит тебя, — Орихара нахмурился, поднимаясь со стула и накидывая на плечи куртку. — Нет, для этой стадии моего плана пока рановато. Хм, а что же делать с тобой? — Изая придвинул к себе большую колбу, наполненную какой-то жидкостью. В этом предмете я без труда узнала свою тюрьму. Нет, не надо! Я не хочу туда. Там темно и холодно. И мне надоело спать! — Не смотри так жалобно. Если я тебя не спрячу, Намие что-нибудь сотворит с тобой в мое отсутствие. Согласна? Вот и молодец. Не дуйся. Я еще приду, — Изая поцеловал меня в нетронутую ножом щеку и осторожно погрузил в колбу. — Пока-пока, Селти... Ты улыбаешься! И правда. Мои губы сами собой растянулись в улыбке. Пока, Изая. Мне тепло с тобой. Тепло думать о тебе. Даже в этой колбе. Ведь теперь я знаю, чего хочу. Я хочу вернуть себе свое тело. Чтобы обнять тебя настоящими руками. И поговорить с тобой. Ты ведь хочешь того же? Правда, Изая?