Золотые годы студенчества

На следующий день на вечер мы пригласили девушек к нам. Пришла и Алиса. Мы разместились в зале. Она молчала, и вообще, была темнее грозовой тучи, а мне так хотелось продолжить весёлое общение и ту атмосферу, которая была вчера, и я решил её подколоть: - Ты чего сегодня злая такая? С метлы упала? Но, по всей видимости, настроения не было даже для подколок. - А может тебя метлой и навернуть? – хмуро ответила она и даже не улыбнулась. - Ты уже пошутила? Смеяться можно? Ха-ха-ха. - Прости, что не оправдала твои стереотипы, - зло ответила она. Странно. Обычно издевательства надо мною поднимают ей настроение. Мой энтузиазм поутих. Весь вечер Алиса сидела в кругу остальных с отсутствующим видом. Я беспокоился, потому что не понимал, что с ней происходит. Если бы у нас были хорошие отношения, я бы просто на правах друга мог поинтересоваться её делами и получить ответ, а не очередной укол. Когда Алиса ушла на кухню, я попросил Валеру узнать что произошло. - Маврик беспокоится, - выдал меня друг, когда они беседовали на кухне, а я подслушивал с коридора, - почему ты молчишь? - Лучше умно молчать, чем так глупо, как он, говорить, - ответила она. Зря Валера упомнил обо мне, это не настраивало её на беседу. - А серьезно, что случилось? – без злости спрашивал Валера. Обычно она на свои колкости слышала такие же ответы от меня, но его добры тон задел Алису. - Извини, я сегодня действительно не в духе, - с провиной за прежний тон говорила она, - я не могу тебе рассказать, что происходит со мной. Наверное, не стоит мне портить настроение другим, я пойду домой. - Мы проведём, – убедил её Валера. - Не стоит, - ответила она спустя момент, - я хочу побыть одна. Валера ушёл в комнату, а Алиса ещё сидела минут пять на кухне, допивая кофе. Она расположилась на табуретке вместе с ногами, как воробышек, повернувшись лицом к окну, и задумчиво смотрела вдаль. Я, не скрываясь, наблюдал за ней из коридора. Допив кофе, она повернулась и вздрогнула, заметив меня. - Как ты сюда попал? Неужели кто-то оставил клетку открытой? -попыталась она уколоть меня. - Если можно было бы убивать только мыслями, то я уже бы был мёртв. Ты меня так сильно ненавидишь? – спросил я её, пытаясь поймать на себе взгляд. - О, ты не стоишь того, чтобы я испытывала к тебе такие сильные чувства, - в голосе звучал пафос. - Тогда что ты ко мне испытываешь? – потребовал я ответа. Она прикусила губу и задумалась. - А ты есть? – решила не отвечать прямо на мой вопрос. - Но всё же? – не успокаивался я. - Я не хочу, чтобы ты знал, и вообще тебе не всё равно, разве сам не относишься ко мне с презрением? - Ты даже не знаешь, что я к тебе чувствую, - горячо я казал - Лучше мне не знать мнения о себе, однажды ты его подробно высказал, - она зло посмотрела на меня и вылетела в коридор. Она обошла меня как можно дальше и молча ушла, даже ни с кем не попрощавшись. Я ушёл в свою комнату. У меня раскалывалась голова то ли от гнетущих разговоров, то ли сама по себе. Я себя не очень хорошо чувствовал, поэтому укрылся пледом и вскоре меня вырубило, я даже не слышал как все разошлись Наутро я проснулся с жуткой головной болью, свет резал мне глаза, а всё тело ломало, как будто я спал не на мягкой кровати, а на груде камней. - Ты плохо выглядишь, - беспокоился Валера, - случаем, не заболел? - На улице жара, - ответил я, - с чего бы мне болеть, хотя чувствую себя отвратительно. - Да ты весь горишь! - удивился Валера, пробуя мой лоб, - ложись, - приказал он, я не сопротивлялся. Он вышел с комнаты и послышался шум на кухне. - Я в магазин, - предупредил он меня, показываясь в дверях через минуту. Когда он пришёл с магазина, то сделал мне чай с лимоном и принёс в постель. - Может, пожрать сообразить? – предложил он. - Ничего не хочу, - протестовал я. По лестнице послышались шаги. В дверь позвонили, и через минуту Валера вернулся уже с Алисой. - Что с тобой? - перепуганным тоном спросила она, подсаживаясь на диван. - Это мой нормальный вид, - протестовал я. - Тогда ты забыл накраситься, - съязвила она, - обычно ты выглядишь лучше. - Ты была права, - вспомнил её пророчество, - я таки заболел. - Лучше бы я ошиблась, - печально сказала она, закусив губу и задумалась, - теперь мне придётся тебя лечить. - О нет, - негодовал я, - тебе не обязательно мучить себя моей компанией. - Я так и знала, что ни к чему хорошему баловство не приведёт. Знаю, что ты не в восторге от моей компании, но я чувствую себя виноватой. К тому же идея, что я буду тебя лечить, принадлежала тебе, - говорила она, пробуя мой лоб. Прикосновение её холодных рук были так приятны, и я перестал сопротивляться и блаженно прикрыл глаза. - Какая у него температура? – беспокоилась Алиса, повернув голову к Валере. Тот пожал плечами. Она искренне удивилась: - А что ты сделал, чтобы ему помочь? - Я купил лимон и сделал ему чай, - оправдывался Валера. - И как я теперь могу тебя доверить кому-то, - заботилась Алиса. - А градусник хоть есть? А Таблетки? - Да, да, - заторопился он, - у Саши мама врач, у нас большая аптечка. - Так неси, - скомандовала она. Они померили мне температуру. - 38,2, - ошарашено выдала моя личная медсестра. И полезла перебирать аптечку. - Он давно завтракал? – спросила она, продолжая рыться в аптечке. - Он не захотел, - неуверенно ответил друг, ожидая, что за это получит на орехи. - Заботливый же друг, - отчитывала она его за очередной промах. Они ушли на кухню, через 5 минут вернувшись с омлетом и ещё одной кружкой чая. - Так, пей таблетки, - распоряжалась Алиса, протягивая мне три таблетки разных размеров и стакан воды. - А ты меня не отравишь? – раздражался я на чрезмерную опеку. - Вот и проверим, как ты переносишь яд. Я выпил таблетки и рухнул на диван. - Нет, нет, – возражала она, - теперь завтрак, тебе нужны силы. - Но я не хочу, - пытался сопротивляться я. - Ты хочешь, чтобы я тебя с ложечки кормила? Я не хотел выглядеть слабаком, и она знала куда надавить. Дальше я пытался позавтракать, но мне не лезла еда. Голова кружилась, и я по несколько минут пережёвывал каждый кусок. - Всё, не могу, – поставил я в известность, съев пол порции. - Так-то лучше, - смягчилась она. Ей явно нравилось меня заставлять что-то делать через силу и мучить. Они ушли, приказав мне отдыхать. Таблетки стали действовать и я вскоре уснул. Когда я проснулся, то услышал шум посуды на кухне и вкусные запахи по дому. Как по велению, в комнате появился Валера. - О, проснулся, - крикнул он на кухню. Пришла Алиса, на ней была футболка, которую я одалживал ей. Когда мы её облили водой. - Это вместо фартука, – оправдывала она свой вид, - Валера, померяй ему температуру. - Мне лучше, - сопротивлялся я. - Похоже на то, - сказала она, исследуя взглядом моё состояние. - 37,1, - кричал Валера Алисе, которая ушла возиться на кухню. - Отлично. Алиса появилась в дверях комнаты с подносом. Она заставила опять меня есть. А приготовила суп с фрикадельками. На этот раз я не сопротивлялся, так как температура упала, и аппетит вернулся. - Ты же меня не переносишь, - болтал я после очередной ложки. Я пристально следил за ней, пытаясь разгадать резкие перемены от вчерашней ненависти до сегодняшней заботы. - Не обольщайся, - возвращалась она к привычному тону, - это на время, пока ты болеешь. Лежачих не бьют. Тем более что я чувствую вину. - Так это временно? – уточнял я. - Конечно, меня надолго не хватит, - убеждала меня Алиса, - поэтому быстрей выздоравливай. - Спасибо, вкусно, - поблагодарил я, как только доел. - На здоровье, – подчеркнула она последнее слово. Вернулись парни. С порога Валера рассказал им, что я болею и они всей компанией пожаловали ко мне. Я покорно ответил на все их вопросы о самочувствии, а потом Алиса провела им целую лекцию как меня нужно лечить, чем кормить, какие таблетки давать, что мне нужен покой и отдых. - Я надеюсь на твою ответственность, - говорила она, передавая заботы обо мне на Володю. Потом она распрощалась и ушла. Парни следовали всем рекомендациям, поили меня чаем и пичкали таблетками. Но к вечеру мне стало хуже. Меня трясло, бросало то в холод, то в жар. Я почти до полночи не давал парням уснуть. Володя даже предлагал вызвать скорую, но я отказался. На следующий день я себя с утра чувствовал разбитым, к обеду мне заметно стало лучше. Алиса не приходила. Вечером мне опять стало плохо, и Саша позвонил Алисе. Та примчалась буквально за пять минут. - Зачем вы её позвали? – жаловался я, - мне станет лучше, вчера же обошлось всё, всё было нормально. - Да не было нормально, - возмущался Володя. Он всегда слишком серьёзно воспринимал недомогания любого из нас. Алиса расспросила что мы делали за день, какие таблетки я пил, что ел. Убедившись, что её наставления соблюдены, она расстроилась. - Что же тогда делать? – задавала она вопрос больше себе. – Может все таки скорую? – мягко спросила она. - Я никуда не поеду и скорой дверь не открою, запрусь в ванной. Вы всё преувеличиваете, - сопротивлялся я. - Тогда попробуем бабушкины методы, - успокаивала она, но потом добавила более суровым тоном, - если не поможет, я вызову скорую как бы ты не сопротивлялся. - Хорошо, - согласился я, сил сопротивляться больше не было. Через время она вернулась в комнату с миской и бинтами. Парни, не дожидаясь какой либо команды, оставили нас наедине. Она делала уксусные компрессы и обкладывала меня ими: на руки, ноги, лоб. Намочила один из кусков бинта и вытирала им мои щёки и шею. Она была так заботлива и нежна, глаза выражали беспокойство. А мне казалось, что было лучше уже только от того, что она рядом. - Плохо выгляжу? – поинтересовался я, смотря ей в глаза. Мне очень хотелось услышать её голос. Она улыбнулась, но в глаза мне не посмотрела. - Знаешь, я когда болею, всегда себе читаю один стишок. Она говорила, а я довольно закрыл глаза, так как от света они слезились. Полился её нежный голос: - На всю свою грешную смертность похожа, Лежу – помираю. Вам по фиг? Мне тоже. О чем сожалеть? Ведь ни рожи, ни кожи, Не дура была, Но не умная все же. Чего-то хотела, Но взять не смогла, Хотела бы быть, Но никем не была. Являлась – не ждали! Любила – бросали! Бросала – не звали обратно. И в общем, сама виновата. - Издеваешься, да? – спросил я с закрытыми глазами, когда её голос утих. - Конечно, а то вдруг ты забыл такая я на самом деле. - Я о тебе никогда не забываю, - признался я, - на самом деле ты хорошая, - бубнил я, чувствуя, что моя голова тяжелеет, а меня клонит в сон.